Парень подруги. Я не буду твоей

Глава 4

В будни я могла не появляться дома до вечера и жить другой жизнью. Хотя бы на время. И, если не считать бубнеж Маринки о том, какой Матвей распрекрасный, то все было бы очень даже неплохо. Но и к этому я скоро привыкну.

– Он обещал меня сводить в ресторан, – восторженно рассказывала подруга, пока мы шагали по оживленному коридору универа, – в тот самый, прикинь? Который в центре, на самом последнем этаже высотки. – Маринка резко остановилась и округлила глаза: – блин! Надо срочно купить какое–нибудь платье. Чтоб шикарное было. Но недорогое.

– Надень то, чёрное, – пожала плечами я и, заметив, что у меня на кроссовке развязался шнурок, села на корточки, чтобы завязать его.

– Нет, – озадаченно ответила подруга, – я его уже надевала. Надо что–то новое. Поход в ресторан – точно особенный случай.

– Особенный? – удивилась я, возясь со шнурками.

– Ну да, – совершенно серьезно подтвердила Марина. – После ресторана наши отношения перейдут на новый уровень. Понимаешь?

– Чего? – усмехнулась я. – Какой ещё уровень?

– Эх, Дашка, – она постучала кулачком мне по голове, – ничего ты не понимаешь. Надо тебе парня найти.

Маринка часто пыталась меня с кем–нибудь свести. Для неё это идея фикс, которая меня раздражала.

– Он же сбежит от неё, – прямо перед моими глазами появились белоснежные кроссовки от известного бренда. И от надменного голоса их хозяина я тотчас скривилась. – Слишком уж дерзкая у тебя подруга.

Я, наконец, завязала шнурки и выпрямилась, оказавшись лицом к лицу с Матвеем. Темные глаза смотрели насмешливо, с вызовом. И так, будто проникали взглядом в самое сердце.

– Да уж, дерзкая, – сжав губы, согласилась я, – поэтому лучше с ней не связываться в лишний раз и отвалить.

– Привет, милый, – Маринка тут же повисла на шее Матвея и, отстранившись, слегка нахмурила брови. – Что это с вами такое? Мне это определено не нравится, ясно вам?

– Все ок, – хлопнув Марину ниже спины, хмыкнул Ковалёв. – Это любя. – Он перевёл взгляд на меня и подмигнул. – Правда?

Я сверлила его хмурым взглядом.

– Правда.

– Не ссорьтесь, – подруга в шутку погрозила нам пальцем. – Пойдёмте лучше в столовую?

– С ним? – невольно вырвалось у меня.

Я хотела пойти вместе с Мариной. Вдвоём. Как это было раньше. И совсем не горела желанием видеть самодовольную рожу Матвея.

Ковалёв вскинул брови, слегка склонил голову на бок и усмехнулся.

– Так не нравлюсь?

– Не нравишься, – буркнула я и тут же исправилась: – вернее, нравишься. То есть… – я всплеснула руками, резко откинула волосы на спину и вздохнула: – короче, все нормально.

– Ну, тогда идём? – уточнила подруга.

– Нет, – покачала головой я. – У меня… дела.

– Ну какие дела, Даш? – Марина подошла ко мне, взяла под руку. – Мы же всегда после второй пары идём в столовую. Ты останешься голодной.

– Я не хочу есть, – слабо запротестовала я. И, поймав смеющийся взгляд карих глаз, снова раздраженно сжала губы.

– Тогда попьёшь чая, – настаивала подруга. – Скоро звонок. Все, пошли.

И мы пошли. Втроём. Хотя лучше бы я осталась голодной. Но все мои попытки откреститься от Ковалёва выгляди глупо. И он это прекрасно видел.

В столовой собралось много народа – так всегда бывает во время большой перемены. Тут звенели столовые приборы, раздавались голоса студентов и пахло свежей выпечкой. И пока Матвей отошёл поприветствовать свою компашку мажоров, собравшуюся в самом центре за сдвинутыми столами, мы с Мариной заняли очередь в буфет.

– Что на тебя нашло, Даш? – тихо проговорила мне на ухо подруга. – Вы с Матвеем знаете друга друга совсем мало, но уже грызётесь как кошка с собакой.

– На меня? – изумилась я. – Это ты у Ковалёва своего спроси. Он первый начал городить фигню.

– Он просто пошутил, – повела плечом Маринка. – Юмор такой у него. Чего ты так близко к сердцу принимаешь?

Я закатила глаза и отвернулась. Пошутил он. От его «шуток» у меня синяк на бедре остался.

– Даш, – подруга тронула меня за локоть, – Матвей реально важен для меня. Он то – что мне нужно. Мой счастливый билет в безбедную жизнь.

– И что? – не поняла я. – Я ничего против не имею.

– Ты – моя самая лучшая подруга. Настоящая. – Маринка, натянуто улыбнувшись, помахала рукой Оле и продолжила: – а не то, что эти овцы, которые только и умеют, что языками чесать за спиной. Ты единственная, кто не завидует и не соревнуется.

Я недоуменно смотрела на подругу, не понимая, к чему она клонит. Но на душе от ее слов потеплело – мне никогда не говорили ничего подобного. Марина стала мне родной. Она всегда меня поддерживала. Только ей одной было на меня не все равно.

– Я не хочу разрываться между тобой и Матвеем, понимаешь? – положив руку на мое плечо, доверительно сказала подруга. – Просто подружись с ним. Он хороший, правда. – Она широко и радостно улыбнулась, показав мне банковскую карту. – Вон, карту дал, чтобы мы оплатили заказ. И скоро подарит мне ту самую сумочку! Помнишь ту, бордовую? Я ему намекнула и он, кажется, понял! Круто?

– Любовь к шмоткам тебя погубит, – вздохнула я. – Неужели тебе нужны от Матвея только деньги?

– Он и сам ничего, – заговорщически зашептала Маринка. – Я видела его пресс и даже потрогала. Просто вау! Говорю тебе он – комбо. Богатый, к тому же ещё и красавчик! Идеальная партия для меня. Вот увидишь, скоро все будет совсем по–другому!

– Ты бы хоть узнала его для начала, – пыталась вразумить ее я. – Вдруг он… больной на голову? Или извращенец?

– Сплюнь, Дашка! – подруга хлопнула меня по плечу. – Бурчишь, как бабуля. Некогда мне его узнавать. Пока молодая и красивая – нужно действовать!

– Да у тебя глаза горят, как у сумасшедшей, – усмехнулась я.

– Как у счастливой, – поправила меня Марина. – Вон, очередь наша подходит. Давай, шагай. Матвей ждёт.

Маринка купила кофе и пару сэндвичей для себя и для Ковалёва. Она хотела оплатить и мой заказ, но я отказалась. Пусть сама крутит этим мажором, как хочет. Я в этом участвовать не собираюсь. И вообще буду держаться от него подальше. Раз Матвей – счастливый билет подруги, значит так тому и быть.

Мы подошли к столу и я с удивлением увидела рядом с Ковалёвым ещё одного парня – светловолосого, голубоглазого. С внешностью Кена для Барби. Взгляд только ленивый и оценивающий. Точно у зажравшегося кота. Жизнь, пощади! Ещё одного мажора я не вытерплю.