Ужасная замена препода

Глава 7

Кристина.

Вечером улегшись спать — сон не идёт. Ещё и вспомнила что Насте позвонить забыла, завтра точно позвоню.

Обожаю момент, когда весь мир замирает. Света уже дышит в своей кровати — тихо, размеренно, почти как ребёнок. За окном редкие машины шуршат по асфальту. Комната в полумраке, ночник отбрасывает мягкий свет на стены. Света боиться бабаяк. Я даже улыбнулась, вспомнив, как она уверено гнула своё — бабайки есть!

Я лежу на спине, уставившись в потолок. Подушка под головой кажется слишком твёрдой и колошматю, чтобы улечься.

А в голове всё он. Никита Васильевич. Преподаватель, чёрт бы его утащил…

Как только он появился, всё пошло как-то... по-другому. Мысли путаются, реакции — не мои. Я вообще не из тех, кто ведётся на бородку и голос с бархатной хрипотцой. И уж точно не из тех, кто пялится на преподавателя как дурочка. А сегодня ловила его взгляд. Несколько раз. Осознанно. И даже не отвела.

Честно? Он меня бесит. Этот его снисходительный тон. Эти ухмылки. Вопросы, чтобы специально, сбить с толку. Он видит, что я не боюсь — и копает глубже. Что ищет? Или просто развлекается?

Я сирота. Всю жизнь сама за себя. И точно знаю: связываться с такими, как он, — это как ходить по краю. Либо прыгнешь, либо сорвёшься. И ни того, ни другого мне сейчас не нужно. В любом случае внизу ждёт: или вода - в которой захлебнешся, или земля - о которую разобьешся. Третьего нету.

Но блиииин... мысли не слушаются. Тело не подчиняется, помня его руки и поцелуй.

Его глаза. Его голос. Его уголки губ всё говорят сами за себя. Я его новая "мышка" и его привлекает побегать.

Я поворачиваюсь на бок, накрываюсь одеялом с головой и прогоняю мысли.

Стараюсь прогнать. Он точно не тот о ком нужно думать.

Опасный. Мужчина. Преподаватель. Вот эти три слова нужно повторять как "Отче наш" и всё у меня будет хорошо. Наверное.

******

Никита.

Бар гудел мягким светом, в бокале тёмный ром лениво обнимал лёд, а Артём с Сашкой, как всегда, лезли в душу с усмешками, как будто мы снова двадцатилетние студенты, а не взрослые мужики с бизнесами и хронической усталостью. А я слишком много выпил, чтобы просто отмахнуться от них.

— Так, Ник, только не говори, что снова у тебя там студентки в голову лезут, — протянул Артём, подталкивая меня локтем. — А то вчера ты выглядел, как будто тебя на спор завалили.

Задрали подкалывать вчерашним.

— И не на спор, и не завалили, — буркнул я, отпивая. — Просто... характерная девочка попалась.

— Это та, что в столовой тебе на нервах играла? — Саша прищурился. — Та, что с мальчиком обнималась?

От же любители по мозгам буксануть.

Я кивнул. Омельникова. Кристина. Дурацкое чувство — вспоминать её фамилию. Ещё более дурацкое — помнить, как она смотрит. Так... вызывающе. И в то же время будто защищаясь.

— И что за характер? — поддел Артём. — Надменная принцесса или лиса в овечьей шкуре?

— Она как... как кошка, которую никто не приручал. Бьётся, шипит, смотрит искоса. Не лезет первой, но и не отступает.

Сашка хмыкнул:

— То есть, заводит?

Я сжал стакан.

Заводит. Чёрт бы её побрал, заводит.

Это даже не вожделение, нет. Это интересно. Я её зацепил, она огрызнулась. Не скромничает, не виляется, а сражается — так, как будто защищает не просто себя, а что-то внутри. Что-то хрупкое.

— И ты что, решил её приручить? — хохотнул Артём. — Это же студенточка. Не твой калибр.

— Знаю. Потому и странно. Не хочу её ломать, не хочу врать. Хочу... понять, кто она под этими иглами.

Они переглянулись. Да, знаю, странно для меня. Обычно я не думаю о женщинах так. Не вникаю. Но тут — зацепила. Не грудью, не жопой. Огнём.

Она смотрит, будто уже проиграла в жизни всё, собрала себя по частям, и не позволит проиграть снова.

Я сжал пальцами переносицу.

— Проблема в том, что я вижу, как она отталкивает. И понимаю — она не играет. Не кокетничает. Она держит оборону. Значит, кто-то когда-то её хорошенько поджёг.

— А ты хочешь разжечь снова, — поддел Саша.

— Нет. Я хочу, чтобы она перестала смотреть на меня, как на ещё одну угрозу. Но, блять, при этом я сам не знаю, чего хочу.

Мы замолчали. Кто-то на фоне засмеялся, щёлкнули бокалы, заиграла ленивая джазовая мелодия. А в голове всё равно была она. Эта колючая, вызывающая девчонка с глазами, в которых не девятнадцать лет, а как будто целая пройденная война.

******

Друзья Никиты.

— Слушай, — Саша перегнулся ближе к Артёму, откинувшись на спинку дивана, — а он реально в ней залип.

Артём усмехнулся, глядя, как Никита исчезает в сторону туалета:

— Да не то слово. Ты видел его глаза, когда про неё говорил? Не как про очередную юбку.

— Ага. Обычно же: "классные ноги, но глупая", "милая, но липучая", "секси, но проелась". А тут — прям философия пошла.

Артём покачал головой:

— И что удивительно — она его отшивает. Не пускает ближе. А он вместо того, чтобы развернуться и уйти... зацепился.

— Ну, её можно понять, — Саша пожал плечами. — Он сам как ходячий соблазн. Деньги, внешность, голос, влияние. Понимает что он может играть. А она не хочет быть пойманной зверушкой.

— Вот и цепляет, — хмыкнул Артём. — Он же привык, что все сами кидаются. А тут — будто ледяная стена. Ему теперь хочется не просто сломать — разгадать.

— Ну и давай честно, брат, — Саша опустил голос. — Она не просто "другая". Красивая. Умная. Живая. С характером. Не строит из себя. Говорит как есть. Мы же видели её. Если у них хоть что-то завяжется — Никита конкретно пропадёт.

Артём вздохнул:

— Боюсь, он уже. Только не осознал. А знаешь, что самое смешное?

— Что?

— Что на этот раз, если облажается — будет больно в первую очередь ему.

Никита вернулся к столику, вытирая руки салфеткой. Бросил короткий взгляд на часы и сел обратно на диван, прихватив бокал.

— И что, без меня решили обсудить, как сильно я скатился? — усмехнулся он, глядя то на Сашу, то на Артёма.

Саша хмыкнул:

— Да ну, наоборот. Обсуждали, как ты красиво падаешь.

— А главное — в кого, — подлил масла Артём, хитро посмотрев на него. — Умеет же судьба швырнуть кого надо и куда надо.

Никита прищурился:

— Вы намекаете на Кристину?

— Кто мы? — Саша сделал удивлённое лицо. — Это ты сам про девчонку заговорил. Мы просто заметили, что она не такая, как остальные. А ты — не такой, когда говоришь о ней.

Никита откинулся на спинку, глядя на них с прищуром.

— Она просто интересный случай. Не типичная.

Артём вскинул брови:

— Интересный случай? Брат, ты сейчас звучишь, как чувак, который впервые не может сам себе объяснить, что чувствует.

— И, что примечательно, не хочет от этого бежать, — добавил Саша, подмигивая. — Только не тяни, ладно? А то потом пожалеешь.

Саша с Артёмом переглянулись. Им уже ясно что Никита победителем с этой "борьбы" не выйдет.

Никита усмехнулся, глотнул ром и скользнул взглядом по огонькам за окном:

— Пожалею? Кто, я? Да вы гоните…

Парни хмыкнули, но промолчали. Наблюдать будет интересно. Девочка ещё не раз уложит его на лопатки, а сверху не сядет.

*****

Никита.

Я не сразу понял, что откинулся на спинку и просто смотрю в одну точку. Друзья что-то обсуждают — вроде бы про бизнес, кого-то из старых знакомых, но я их почти не слышу. Голова гудит от выпитого, от собственных мыслей, от чёртовой… Кристины.

Интересный случай, сказал я. Ха. Да если бы. Она — как заноза под кожей. Мелкая, но о себе даёт знать каждый раз, как двинешься.

Кто вообще умудряется на первой же паре влезть в словесную драку с куратором? Так ещё и не проморгать при этом. Не заискивает, не пытается понравиться, не кидает намёки, как привык. Не хочет нравиться. И от этого цепляет в сто раз больше.

Кто она, чёрт подери? Почему у неё такие глаза, будто она давно всех просчитала — и уже устала от людей?

Я вроде всегда разбирался в женщинах. Красивые — да, бывают. Умные — тоже. Острые, смешные, дерзкие… Но в ней всё вперемешку. И ещё что-то под кожей. Что-то, что не даёт от неё отлипнуть.

А ведь хотел просто немного поиграть. Любопытство. Охота. Азарт.

Но теперь сижу как идиот и ловлю себя на том, что она - и в мыслях, и перед глазами. Хочется снова с ней сцепиться или... что-то узнать с её жизни и понять её. Я не знаю её, но хочется узнать. А это, мать его, опасно. Потому что как только ты хочешь знать больше — ты уже не охотник. Ты уже на крючке.