Ужасная замена препода

Глава 2

Кристина.

Стук в дверь и:

— Крис… открой дверь… я как будто умерла и воскресла с мозолями на пятках, - раздаётся хриплый шёпот прямо за тонкой стеной.

Я прищуриваюсь. На часах 3:07.

— Света, тебе ключ привязать к запястью? — бормочу, вставая и открывая дверь.

Светка заваливается внутрь общажной комнатки в чёрной юбке, всё ещё чистой белой блузке, с перекошенным фартуком и глазами, похожими на китайца.

— Ты не переоделась? - удивляюсь.

— Нее. Рабочий класс — это я. Сил не осталось, — шипит она, разуваясь на ходу. — Я только что отнесла последнюю тарелку сыра «дор блю» какому-то хмырю в пиджаке за сто тыщ. И он сказал: «Благодарю, милочка, но я люблю когда улыбаются». Я чуть не убила его вилкой.

— Может, это была твоя судьба? — фыркаю, падая обратно на кровать. Знаю как она верит в судьбу, ненормальная.

— Не, он был лысоват и с животиком. Мне такое не надо.

— Любовь зла - полюбишь и лысого с пузом.

Света уже валится на свою кровать и сбрасывает с себя всю одежду, кидая на пол.

— Я сплю. Разбуди через три часа. Если не проснусь — захороните в фартуке.

— И с дуршлагом на голове, — добавляю я.

Она хихикает в подушку, а я кутаюсь в одеяло сладко зевая. Сон слава Богу не ушёл...как и мысли о поцелуи.

Пусть тебе точно приснится кошмар, чудовище! Где Я Тебя Душу!

*****

Будильник орёт как резаный в 7:30. Я ненавижу утро. Сейчас начнётся - жизнь, диплом, пары, вся эта какафония.

Света храпит, как добрый пёс после охраны курятника.

— Эй, работница соцсферы, — шлёпаю её подушкой. — Подъём. Нам сегодня представят куратора мечты. Или ночной кошмар.

— Я только заснула, — рычит она, но всё же сползает на пол.

Я натягиваю леггинсы и толстовку, собираю волосы в высокий хвост. Света же, как обычно, выбирает что-то «поприличнее», а значит — юбка, кофточка и тонна туши.

— Надеюсь, он окажется обычным ботаном с залысиной и плохим зрением, — говорю, натягивая кроссовки в тон голубой толстовки.

— Или старым дедом с любовью к совам и котлетам, — добавляет Света.

— Главное чтобы дал нормально доучиться, а там хоть в платье и пуантах ходит. Вообще фиолетово.

Света хихикнула и дальше красит глаза.

Быстро собравшись потащились получать знания.

Колледж, как обычно, встречает нас запахом дешёвого кофе, старого линолеума и перегретых мозгов. По коридорам снуют сонные студенты — кто-то тянет рюкзак почти волоком, кто-то зубрит перед контрольной, кто-то бежит со стаканом кофе. Классика.

Наша аудитория гудит, как улей. Здесь тоже, кто-то доедает круассан, кто-то тупит в телефон, кто-то, как я, делает вид, что готовится к паре. Хотя в голове всё ещё звучит вчерашний голос, и лицо мужчины стоит перед глазами — то нахальное, с тенью улыбки, от которой хочется то ли врезать, то ли...

— Доброе утро, — раздаётся уверенный голос от двери, — Я буду заменять Анастасию Васильевну.

Гул в классе стихает почти мгновенно. Я поднимаю голову — и.... хочется выругаться. Причем в голос. Тот самый мужчина. Из клуба. Из поцелуя. Из удержания, блокировки и — падения на пол.

Тот самый, которого я чуть не отфигачила, а он ещё ухитрился выглядеть победителем.

Он заходит спокойно, размеренно. Рост под метр девяносто, фигура в обтягивающей чёрной водолазке — да, конечно, обязательно водолазка, чтобы видно было, как грудные мышцы кричат, что он качается. Пальто в руке, дорогие часы поблёскивают на запястье. Волосы слегка растрёпаны, но это из тех беспорядков, что выглядят чертовски круто.

— Я Никита Васильевич Корнилов, — произносит он, проходя к столу преподавателя и ставя на него портфель. — На ближайшие два месяца я ваш куратор и преподаватель спецкурса. Любить не требуется, а вот слушать меня - обязательно!

Аудитория в шоке. А я в ахере. Полном!Девчонки с задних рядов тут же выпрямляются. Кто-то шепчет:

— Боже, он с обложки!

— Это правда брат Насти Васильевны?

Брат? Напрягаю мозг и вспоминаю что мне говорила Васильевна. Что-то говорила... у него кажись свой бизнес. Вот бы и сидел в кресле боса, а не здесь.

Мы с Настей ведём дружбу, чуток больше чем просто преподаватель и ученик. Нужно будет ей позвонить.

Сижу и молчу, как в рот воды набрала. Потому что он на секунду поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Узнаёт. Уголок его рта чуть ползёт вверх — почти незаметно. Глаза сверкнули как у хищника что увидел добычу.

ВЛИПЛА БЛЯЯЯХА. А была надежда что не узнает. Он же пьяным был.

Корнилов подходит к столу, опирается поясницей, скрещивает руки на груди. И у меня во флешбеке играет: «Теперь я тебя не отпущу, пока не истерзаю твоё тело до хриплых стонов…»

БЛИН! Что это за мысли?!

Никита Васильевич продолжает:

— Предупреждаю сразу — я не веду себя, как «родненький». Ко мне на «вы», без фамильярности. Я здесь не для дружбы. Только работа. Сильно не влюбляться, помнить о экзаменах и предупреждаю - контрольных будет достаточно, чтобы охладить головы, и вернуть вас с небес на землю.

В аудитории повисла тишина с привкусом шока и уже лёгкой влюблённости. Кто-то перестал грызть ручку. Кто-то быстро поправил волосы. Уровень внимания к преподавателю резко подскочил с нуля до ста десяти процентов.

— Так, — Никита Васильевич щёлкает планшетом, открывает список, — перекличка. Чтобы я хотя бы знал, кто соизволил прийти, а кто нет.

Он не улыбается. Но манера говорить — лёгкая, чуть ироничная. Такая, что не знаешь, то ли он сейчас пошутит, то ли выгонит. Голос низкий, с хрипотцой, будто в нём застряла сигарета и дорогой виски. А возможно с вчерашнего дня не выветрилось.

— Арсентьева Даниела?

— Тут, — с придыханием отзывается, а я глаза закатываю.

— Беглова Оксана?

— Ага.

— Дубова Светлана?

— Я! — подруга моя чуть поднимает руку и кивает, с максимально невинным выражением лица. Я знаю это лицо. Оно в стиле «не смотрите, что я красавица, я хорошая девочка». Работает только на тех, кто не жил с ней в одной комнате и не слышал, как она ночью во сне матерится.

Никита Василивич методично идёт по списку, выхватывая глазами лица. Иногда повторяет имя, если не услышал. Иногда — поправляет ударение. Всё чётко, без суеты. Чувствуется, что преподаватель — не теряется. Но и тягомотины нет, держит внимание. Девчонки кидают взгляды, как в фильмах: «ого, и этот красавчик реально будет нас учить?..»

— Омельникова Кристина? — вдруг звучит. Притягивает моё имя почему-то чуть дольше чем нужно.

Я от этого зависаю на пару секунд.

— Нету? — подымает голову обводя аудиторию взглядом.

— Здесь, — говорю коротко, отвиснув.

Он смотрит прямо, уверенно. Его взгляд цепляется за мой, будто мы продолжаем какой-то спор, начатый в темноте клуба.

— Прекрасно, — коротко кивает, но я замечаю, как в уголке губ проскальзывает едва уловимая усмешка.

Паразит. Наслаждается. Знает, что я молчу только потому, что мы не одни. Только потому, что сейчас я студентка. И что эти правила — пока играют ему на руку.

Дойдя до конца списка куратор продолжает:

— Остальным, кто решил отоспаться и не явиться, кто-то передайте: опоздание на занятие — ваш выбор, но я не повторяюсь и не упрашиваю. И не даю второй шанс за «красивые глаза». Особенно если это касается зачёта.

Кто-то хихикает. Кто-то нервно потирает лоб. Света шепчет мне в ухо:

— Слушай, а он... ничего такой. Даже как-то страшно стало. Красив и дерзок.

— Хищник, — бурчу я. — Красивый, уверенный и очень опасный.

И именно с такими я умудрилась сцепиться вчера. Ну пиздец.