Предатель. Не отрекаются, любя...

Глава 10

Артём

Что она здесь делает? И что за мужик с ней? Нашла уже, быстрая! А я жалею, деньги плачу, думаю, как она там… А она по Пекину с другим расхаживает! Платье немало стоит, оценил сходу. На мои деньги для нового ёбаря купила? Впервые его вижу. Явно не из бедных.

— Ты чего так загрузился? — спрашивает Женя. Она явно не узнала Асю, я и сам с трудом узнал. Сняв пиджак, падаю в кресло и откидываю голову на спинку. Женя моментально оказывается за спиной, начинает массировать плечи. Мы тут уже неделю, через два дня обратно. С Китаем сейчас только ленивый не заигрывает, Газпром не исключение. Обсуждали совместный проект нового газопровода, переговоры пока в начальной стадии, но уже есть, чем похвастаться. С поставленной задачей мы справились, ещё утром наслаждался ощущением победы, но встреча с Асей с ног на голову всё перевернула.

Весь день только и думал, как она тут оказалась и с кем. Теперь увидел с кем, проще не стало. Мы, между прочим, ещё женаты! Я — мужик, мне можно налево, ей — нет. И ведь понимаю умом, как тупо это звучит, но ничего не могу с собой поделать. Пытаюсь к себе прислушаться, понять, откуда столько эмоций. Ревность, что ли? Представляю, как этот мужик мою жену трахает, и кулаки чешутся морду расквасить. Знаю, что не имею на это права, но кто запретит об этом думать?

— Тём, — шепчет на ухо Женя, касаясь губами мочки. — Ты далеко. Что случилось?

Жена моя, блядь, с другим случилась! Ещё и у меня под носом! Протяжно выдыхаю. Нахер всё это. У неё своя жизнь, у меня своя. Сам так решил. Накрываю ладонь Жени на своём плече, перетягиваю её на колени. Перед глазами снова Ася — ошеломляюще красивая, совсем как в самом начале наших отношений. Впиваюсь в Женины губы, а в голове только жена. Когда-то так сильно любимая. Руки шарят по изгибам тела, но всё не то. Не хрупкая и нежная. Другая, и пахнет по-другому. Даже вставать на неё не хочет. Прерываю поцелуй, говорю, пряча глаза:

— Прости.

— Ничего. — Она сползает на пол и расстёгивает брюки. — Я помогу.

Впервые с Женей так. Холод расползается по позвоночнику — не хватало ещё импотентом стать! Одна только мысль об Асе опустила на полшестого. Надо отвлечься. На движения губ и языка, на тёплый жар Жениного рта. Рука опускается на её волосы. Так, да, хорошо. А Ася так же тому сосёт? Да, блядь! Опять падает.

— Сегодня, видно, точно ничего не получится, — выдыхаю раздражённо. Уставилась на меня, ресницами хлопает. Постыдно сбегаю в ванную комнату. Тяжело опираюсь о раковину, смотрю исподлобья. Докатились. Нихера у неё не выйдет! Надо выпить и забыться. Женя поможет. Должна помочь.

За ночь один раз получается, но удовольствия не приносит. Простые механические действия. В Жениных стонах несколько раз проскальзывают фальшивые ноты. Бесит. Просыпаюсь злой на весь мир, и прежде всего — на неё. Делает вид, что всё в порядке, улыбается приторно. Демонстративно не поднимает тему моего провала. Попробовала бы хоть что-то сказать! Хотя не в ней дело, в Асе. В Асе, том шикарном платье и уроде, который нагло лапал её при мне. Понял же, кто перед ним. Я по взгляду увидел — понял. Как много она рассказала? Каким мудаком выставила? Мудак я и есть, не скрою. Но чувство вины за то, что бросил, давно пережил. Ведь на самом деле одному проще. Женя не в счёт.

— Куда сегодня поедем? — спрашивает она за завтраком. На лице минимум макияжа, оранжевое платье привлекает внимание. Я же выискиваю глазами Асю. Или уже позавтракала, или не спускалась пока. Вон она, идёт. Белый брючный костюм, укладка, большая сумка. Выглядит слишком по-деловому, непривычно. Она занимает столик, а я довольно улыбаюсь про себя — одна. Мужик появляется позже. Надо узнать, кто это. Ася меня не замечает или просто игнорирует. А вот ему улыбается. Пальцы сами по себе сжимаются в кулак.

— Тём, — с упрёком зовёт Женя. — Где ты постоянно летаешь?

— А? — пытаюсь вспомнить её вопрос. — Выбирай сама, куда.

Она увлечённо лезет в телефон, что-то там щебечет, у меня же гул в ушах. Кровь шумит, желание подойти и спросить, почему она здесь, заставляет стискивать зубы сильнее. Краем глаза вижу: за Асиным столиком становится многолюдно. К ним подсаживаются ещё трое мужчин и женщина, все в костюмах. По работе? Ася и работа. Звучит смешно. Но других причин не могу найти, слишком занятыми все выглядят, хоть и улыбаются друг другу. Жаль, не слышно, о чём говорят. Вкус еды не ощущается, всё стало пресным. Рассеянно киваю Жене, буквально заставляю себя уйти, не оборачиваясь.

***

Ася

Всю ночь не спала. Ворочалась в большой постели и вспоминала короткую встречу в малейших деталях. Вроде давно отпустила, а всё равно не могу спокойно смотреть на него с другой. В желудке всё так сжалось, когда мы глазами пересеклись, что, если бы Матвей не держал, упала. Я должна его ненавидеть, но чувствую только усталость. Каждое слово, когда-то причинившее боль, всплывает в голове, причиняя её снова. По едва затянувшимся ранам, вспарывая заново. Дело не в том, что до сих пор люблю — как раз-таки любви уже давно нет. Она вытекла со слезами, оставив пустоту, которую до сих пор нечем заполнить.

Мысли возвращаются к Матвею. Нравлюсь. Что тут может нравится? Картинка? Меня саму пугает масштаб равнодушия, появившийся внутри. Хватит ли Матвею терпения, чтобы его заменить? Хочу ли я этого? Смогу ему позволить? Пока даже присматриваться не хочется. Да, с ним приятно, он интересный, но мне не это нужно. Мне нужно надёжное плечо рядом, а я не могу теперь слепо довериться мужчине. Если тот, кого самым близким считала, предал, что говорить о мало знакомом человеке? Он хотя бы честный, на том спасибо. Новый вздох улетает в темноту. Мама с детства учила, что одной быть неправильно. Для неё это всегда было поводом для злословия: когда кто-то из знакомых разводился, всегда винила во всём женщину. Не удержала, мало уделяла внимания, посвятила себя детям, карьере, чему угодно, кроме мужа. Я обычно слушала вполуха, теперь понимаю, как много в моей маме того, что никогда не смогу принять. Почти полгода одна, время и правда промчалось. Многого из тех дней не помню, память милостиво стёрла отчаяние и ощущение полёта в пропасть. Больше не страшно смотреть в будущее, знаю, что всё выдержу и со всем справлюсь. А одна, или с кем-то… На самом деле, это не важно.

С таким настроем собираюсь утром. У нас не романтическая поездка, все уже приехали, с сегодняшнего дня начинается работа, а значит, забудем про личное. Матвей явно разделяет мой настрой. К завтраку спускается взвинченный, как на пружинах, но не раздражённый. Скорее, полный предвкушения. Воодушевлённо обсуждаем начало переговоров, когда к нам присоединяются остальные члены маленькой команды победителей.

Партнёр Матвея — Захар Борисов — тот улыбчивый мужчина, который буквально живёт в офисе Матвея. Сперва показался даже слишком легкомысленным, но потом присмотрелась, поняла — маска. Глаза жесткие, цепкие, такой своего не упустит. Остальные трое из юридического отдела, оживлённо обсуждают детали, и я растворяюсь в работе.

Китайцы, как и сказал Матвей, сложные люди. Все улыбаются, но за улыбками непреклонная воля. Гнут под себя, почти слышу, как Матвей скрипит зубами. К обеду все вымотаны так, будто кросс пробежали. На обед иду сама: Матвей и Захар ушли с китайскими партнёрами, будут совещаться тет-а-тет. Юристы умчались менять формулировки, а меня отпустили, пока не нужна.

Рядом с бизнес-центром, в котором проходят переговоры, нахожу небольшое кафе. Ценник тут конский, зато меню мне подходит. Интересно, как китайская медицина относится к лечению поджелудочной? Может, купить себе какие-нибудь волшебные травки? Хмыкаю, представив, как на границе объясняю, для чего их везу и кому. Всё же другая культура — это очень интересно. Невольно заражаюсь желанием увидеть больше, прочувствовать, пропитаться окружающей красотой. Меня несёт вперёд с такой скоростью, что не успеваю перевести дух, зато нет времени на сожаления.

Даня приедет через три дня, Андрюша вернётся к концу моей командировки из лагеря. Жаль, детей нет рядом. У меня, конечно, не отпуск, но так хотелось, чтобы они увидели всё, что сейчас вижу я! Ничего, заработаю, и обязательно прилетим сюда всей семьёй, чем не цель? Полюбуемся цветочной сакурой весной, посмотрим на «парящие» горы… Замечтавшись, не сразу замечаю, что телефон освещается новым сообщением. Матвей. Срочно требует к себе, наверх. Хорошо хоть поесть успела.

Он взвинчен. Расхаживает по выделенному китайцами кабинету, засунув руки в карманы. Захар тут же — сидит, покачивая в воздухе ногой. Сплошное спокойствие, но вижу, как напряжён. Что-то явно пошло не так.

— Садись, — отрывисто бросает Матвей. Захар приподнимает бровь, понимаю — не ждал, что мы на «ты». В его глазах зажигается интерес, но никаких вопросов не задаёт: не время и не место. — Открой файлы, которые закинули юристы, перешли в Москву, Паршину. Пусть просмотрит внесённые мною правки. — Он останавливается у окна, откидывает голову и выдыхает: — Я окружён дебилами! Надо было сразу старика с собой тащить, а ты заладил: перелёт, тяжело… И что теперь, каждый шаг согласовывать через задницу?!

Паршин — глава юридического отдела. Пожилой солидный мужчина, резкий. Если честно, я даже немного его побаиваюсь. Пробегаю глазами по договору, смотрю на выделенные жёлтым и красным правки. М-да, азиатские партнёры выжимают соки. Хочешь получить заказ — иди на уступки.

Остаток дня проходит на нервах. Матвея, не моих. Второй этап переговоров решили назначить на завтра, к вечеру от указаний гудит голова, блокнот исписан — привыкла делать пометки вручную. Когда мы возвращаемся, наконец, в свою гостиницу, Захар придерживает за локоть у входа.

— Вы — бесценный помощник, Ася. Матвею повезло.

— Такой уж и бесценный, — хмыкаю, вспомнив, как едва не ошиблась и не отправила письмо не тому и не туда.

— Знаете, он на прежних помощников обычно кричал, а тут… Чудеса терпения. Вы явно ему подходите по темпераменту. Некоторые девушки в слезах убегали, а вы всё вынесли с достоинством королевы. Не каждому под силу такое напряжение пережить.

— Захвалили, — говорю сухо. Нет, от Захара не исходят флюиды симпатии, скорее, реальный интерес и желание разобраться в наших с Матвеем отношениях. Да только их нет, о чём может идти речь, когда миллионные контракты уплывают?

— Потому что вы заслужили, — белозубо улыбается он. Привлекательный мужчина, но я к его яркой красоте равнодушна. Да, волосы русые, глаза тёплого орехового цвета, да и фигура неплоха, но не в моём вкусе. Впрочем, я тоже не в его: он постоянно сканирует холл, я для него, так, штатный сотрудник. И на том спасибо, не хватало ещё, чтобы вокруг меня хороводы начали водить.

— Вы идёте, или как? — окликает раздражённо Матвей.

— Выдохни, бобёр, — усмехается Захар, подходя к лифту. — Утро вечера мудренее. Пусть наши дорогие партнёры переспят ночь с нашими предложениями. Мы тоже не пальцем деланные, начнут слишком давить, других найдём. Они это понимают.

— Понимают, — язвительно тянет Матвей и входит в лифт. Мы тут не одни, поэтому до своего этажа молчим. Захар тут же, рядом остановился, его секретарша с Соней согласовывала, чтобы большим боссам было удобно совещаться. Я уже открываю свою дверь, когда слышу женский голос.

— Котик, я заждалась, ты где пропадал? Тяжелый день?

Поворачиваюсь: в номере Матвея женщина. Кристина. Котик? Растерянно переглядываюсь с Захаром, тот закатывает глаза, качает головой.

— Я же сказал, чтобы… — Окончания фразы мы не слышим — дверь захлопывается.

— Кажется, кто-то сегодня вернётся в Москву, — весело заявляет Захар и, едва ли не присвистывая, уходит к себе.

Отлично. Просто отлично. Любовного треугольника мне ещё не хватало! Когда она успела прилететь? Вчера точно не было, но в номере хозяйничает спокойно. Неприятное чувство свербит в груди. Как будто Матвей использует меня, чтобы что-то доказать своей… Кому? Девушке? Да хоть бабушке! Не буду об этом думать, меня это не касается!

На ужин снова собираемся за одним столом. Сегодня никаких роскошных платьев — надела простое, коктейльное, бежевого цвета. Жемчужные серьги, жемчуг на шее, ничего лишнего. Матвей угрюмо смотрит в тарелку, Кристина сидит рядом, умело поддерживает разговор. Я много раз видела её передачи, и не могу сказать, что она вызывает неприязнь. Наоборот — располагает к себе с завидной лёгкостью. Блюда сменяют друг друга, Матвей напряжённо молчит, я незаметно выскальзываю из-за стола, иду в туалет, но по пути, почти перед дверью, кто-то ловит за локоть. Артём. Смотрит напряжённо, как будто мне мало чужого раздражения на сегодня.

— Нам надо поговорить. Отойдём?