Алексис пришла в себя резко, будто кто-то выдернул из чёрной пустоты, в которой пребывал рассудок. Голова гудела. С трудом разлепив веки, поморщилась — глаза резало, словно в них насыпали битого стекла; тело ломило, в щёку впивались мелкие камни — она лежала на земле; затёкшие мышцы слушались с трудом, и подниматься, или хотя бы шевелиться совершенно не хотелось. Рядом кто-то тихо плакал, и Алексис повернулась на звук, с трудом сдержав стон — шея почти не двигалась.
— Миссис Коули, вы пришли в себя! — громко прошептал срывающийся голос, и перед глазами возникло заплаканное лицо Элизабет Винс — дочери плотника. Им приходилось встречаться в церкви и в городе, но близко с девушкой Алексис знакома не была. Тем не менее, мысль о том, что она здесь не одна, приободрила. Осторожно приподн
