АРСА

ДАР ПУЩЕВИКА

Шла девочка долго. Несколько раз ей пришлось пройти мимо больших поселений. Собаки надрывались от лая, завидев ее издалека, но чаще всего она шла по безлюдной местности, мимо серых полей. Урожай уже был собран, и на полях никого не было. Часами шагала Владина по бугристой дороге, и лишь серое небо не сводило с нее глаз. Наконец вдали показался город. До него было еще идти и идти, но виден город издали был хорошо. На высокой горе располагались княжеские дворцы и терема бояр, дома и усадьбы ремесленников и купцов, и скромные жилища простого люда. Город имел и укрепления, защищавшие его от врагов — высокие земляные валы, и глубокие рвы, наполненные водой. Богатые постройки возвышались и на соседней горе. Несколько христианских храмов дополняли силуэт города.

У подножия горы располагался и другой город, город простолюдинов, там находилась обширная гавань, где останавливались многочисленные купеческие корабли. Разноязычная речь, пестрота одежд, звон металла, шум кузнечных мехов, дым и постоянное движение, вот чем встретил город девочку. Здесь не было каменных дворцов, но зато прочно стояли обширные, надежно срубленные дома купцов и ремесленников. Повсюду были разбросаны полуземлянки и землянки, где жил люд победнее.

С опаской вступила девочка в ворота города. Ей так и мерещилось, что сейчас на плечо ляжет тяжелая рука дружинника и дальше все будет просто ужасно. Но, оглянувшись вокруг, княжна поняла, что опасается напрасно. Здесь она была одной из многих. Вокруг нее сновали люди, движение не затихало ни на секунду. Успокоившись, Владина с любопытством огляделась. Дома, в Куяве, у нее почти не было возможности окунуться в этот чужой для нее мир. Она и была то в городе черни всего два раза, да и то все время в чьем-то сопровождении, всего лишь минут на двадцать.

Сейчас же она была совершенно свободна, да и город был другой. Чем-то неуловимым он был похож на ее родной город, но все же был иным. Весь день девочка бродила по базарам и улочкам города. Когда сильно хотелось, есть, она находила укромное местечко, где ее не было видно, осторожно доставала из калиты веточку и клала ее на землю. Слышался лай или мяуканье (в зависимости от того, какое животное находилось поблизости) и к девочке во весь опор мчалась домашняя зверюшка, неся во рту какую-то снедь, только что утянутую с домашнего стола. Наконец настал вечер. Улицы стали пустеть. Уже не раз Владина перехватывала недоуменные взгляды спешащих домой прохожих, которые как бы говорили; «А что делает эта девочка на улице, в час, когда все дети должны уже спать?». Вдруг девочка вздрогнула и резко обернулась. Где зеленая дорожка? Боже мой, она совсем забыла про дорожку! Уже столько часов прошло, а она ни разу за все это время даже не посмотрела под ноги!

Решив исправить ситуацию, девочка бросила незаметный взгляд перед собой и не удержалась от крика. Дорожки не было! Она оглянулась назад. Дорожка была там. Пришлось девочке разворачиваться и шагать туда, откуда пришла, то есть к городским воротам. Впрочем, ей недолго пришлось идти по прямому пути, вдруг дорожка начала петлять, заводя ее в какие-то переулки, проводя мимо тупиков. Совсем стемнело и стало еще холодней. Княжна со страхом поежилась! Землянки вокруг стояли темные. Люди уже спали. Через каких-то четыре-пять часов им предстояло встать и выйти из дома в стылую, холодную ночь. Однако дорожка вела девочку все дальше и дальше, пока, наконец, Влада не ощутила, что больше не может сделать ни шагу. Как будто услышав жалобу девочки, дорожка остановилась около большого, недавно срубленного дома.

Возле дома все еще стоял приятный запах недавно срубленной древесины. Девочка приободрилась. Ей понравился дом, а в окне дома горел огонек, будто девочку здесь ждали. Владина подошла к крыльцу дома, но сразу не решилась постучать. Оглянулась. Нет, дорожка не собиралась указывать дальнейший путь. Она упиралась в крыльцо дома и исчезала под ним. Медлить было уже невозможно. Княжна сильно замерзла. Пальцы на руках уже не хотели двигаться. Собрав остаток сил, Владина выпростала руку и постучала в дверь. Дверь открылась сразу же, как будто девочку здесь ждали. Молодая женщина почти втащила Владушку в дом, и, бросив опасливый взгляд на улицу, захлопнула дверь, закрыв ее на засов.

— Ну, наконец, то! — звонко проговорила женщина, — Что так долго? Я уже заждалась! Темно уже, а тебя все нет! Давай сюда, где берестянка?

Влада онемела от напора женщины и стояла, не зная, что сказать.

— Ну, что ты молчишь, — женщина еще раз повторила попытку разговорить девочку, — Язык проглотила, что ли? Давай сюда калиту, я сама поищу!

Не обращая внимания на вялое сопротивление, Влады, она сама сняла калиту с плеча девочки. И тут княжна пришла в себе. Нельзя было, чтобы калита оказалась в чужих руках, более того, она точно знала, что именно этой женщине нельзя заглядывать в калиту. Осознав это, девочка забрала у опешившей женщины калиту и сказала

— У меня нет берестянки

— Как нет, — удивилась женщина, — ты что, ее потеряла?

— Я не могла ее потерять, потому что у меня ее не было.

— Как… Да ты вообще кто такая? Тебя разве не отец мой послал?

— Нет. Я чужая в вашем городе. Я замерзла, увидела огонек в вашем окне и решила постучать.

— Ты… Ты не понимаешь, куда ты пришла! Давай разворачивайся к двери и иди, куда шла! Уходи сейчас же!

Женщина открыла дверь. Во Владе вдруг некстати заиграла княжеская спесь! Ее, княжну, гонят за порог, и кто, какая-то простолюдинка! Она уже почти переступила порог, но бросив взгляд на крыльцо, увидела, что зеленая дорожка намертво прилипла к доскам крыльца. Увидев замешательство девочки, женщина попыталась ее подтолкнуть.

— Иди, чего встала!? Все тепло мне выстудишь! Иди же!

— Нет, не гоните меня, — Влада сделала шаг назад, в тепло дома, — мне некуда идти. На улице мороз. Я замерзну до утра и умру.

Женщина нехотя закрыла дверь.

— Ты сама не понимаешь, о чем просишь! Даже мне опасно оставаться в этом доме! Не говоря уже о тебе! Оглянись же вокруг, видишь, дом не жилой!

Девочка оглянулось. Действительно, кроме печки, стола и нескольких лавок, в горнице ничего не было. Впрочем, она обратила на это внимание еще, когда только вошла в дом, но не предала этому значение, здраво рассудив, что в свежесрубленном доме могут быть еще не обжитые помещения. Посмотрев на женщину, Владина хотела что-то сказать, но пошатнулась и чуть не упала. Это не прошло мимо внимания женщины, и она внезапно смягчилась.

— Ну, да ладно, согрейся вначале, потом будем думать, что делать с тобой дальше. Давай, я тебе подвину лавку ближе к печке! Да ты садись, садись, на ногах ведь не держишься! Как зовут то тебя?

— Владиной при крещении назвали! А мое истинное имя мама не велела никому говорить!

— При крещении… Бедное дитя! Что же, будем знакомы, меня зовут Поленка. Видишь, как все хорошо, вот мы и познакомились! Ой, шаги! Еще кто-то стучит! Быстро ложись на лавку, да накройся тряпьем, вон в углу лежит! И замри, замри, будто тебя нет!

— Кто там еще, — вдруг сонно закричала Поленка, изображая человека, которому не дали спать. — Добрые люди уже все спят!

Кто-то вошел. Владина очень хотела бы подсмотреть на незваного гостя, но, не решилась выглянуть из-за груды тряпья. Она боялась даже пошевелиться. Ей оставалось только ловить звуки. Скрипнула дверь, пропуская кого-то в дом. Потом дверь захлопнулась. Минутная заминка и тишину заполнил детский голос.

— Вот берестянка! Насилу дом ваш нашла, на улице темень, хоть глаз выколи!

— На словах велел ли что передать?

— Да, велел.

— Ну, что велел?!! Говори, не томи!

— Велел сказать, что все отменяется. Огонек должен погаснуть!

— Так и велел передать?

— Да. Заставил выучить слово в слово. Посулил, ежели ничего не перепутаю, нагат. Сказал, что вы мне его и дадите!

— Ого! Слыхано ли дело, ребенку, за такую пустяковую работу, такую дорогую монету давать!

— А он сказал, чтобы вы мне дали не простой нагат, а меченный, со знаком бога Семаргла, священной собаки. Это будет мне награда, а ему знак, что поручение я выполнила правильно!

— Хорошо, погоди минутку, сейчас я его найду! На, держи, да не потеряй!

Живешь далеко ли? Больно одежонка у тебя худая!

— Рядом, через три двора.

— А куда нагат положишь? Не выронишь ли?

— А я во рту спрячу! Там уж не потеряется!

— Ну, тогда хорошо! Тогда иди! Да осторожно, ночь больно темная!

Снова звук открываемой и закрываемой двери, скрип засова. Звук шагов к лежанке.

— Вставай уже. Дай-ка я разгляжу тебя спокойно! Отогрелась?

— Да, спасибо!

— Твое счастье, что ждала я гонца, да огонек не тушила. Так и замерзла бы ты на улице, никто бы тебя не пустил в дом. Да, кстати, совсем забыла, огонек же надо потушить. И раз мы больше никого не ждем, можно закрыть на второй засов дверь. Мало ли лихих людей на улице ходит?!!!

Ну, давай поговорим! Ты говорила, что пришлая, я не ослышалась, да? А откуда ты пришла? Где жила раньше? Ближайший поселок отсюда в нескольких километрах, но… Ты ведь не оттуда, это я по говору слышу! А соседний город, ой, как далеко! Ну, что молчишь? Так, откуда ты?

— Можно я вам все утром расскажу? Я так устала и хочу спать!

— Ты странная девочка! А с первого раза и не скажешь, ребенок как ребенок! А уж коли взглянешь на тебя во второй, да в третий раз, видно, что не проста ты, ой, как не проста! Есть в тебе что-то такое… Ладно, спи, утром поговорим! Все равно мне надо неотлучно находиться в доме до завтрашней ночи, наговоримся еще! Спи!

Но Владина не спала, она мучительно думала о том, открыться ей Поленке или нет. С одной страны боязно, незнакомая женщина, что-то у нее на уме? А с другой стороны, девочка осознавала, что без помощи человека ей не обойтись. Нелюди — Леший, Багник и прочая нечисть — это хорошо, но она, Влада, все же человек! И не зря ведь зеленая дорожка привела ее именно к этому дому! Не могла дорожка отдать ее, Владину, в руки плохой женщины!

И девочка решила так, если утром, взглянув на дорожку, она обнаружит, что дорожка ведет ее дальше, то попрощается и уйдет, ничего не объясняя. Но, если окажется, что дорожка по-прежнему упрямо упирается в крыльцо, то придется все рассказать Поленке и попросить помощи. С этой мыслью девочка и заснула. Ночь пролетела как один миг.

Солнце било прямо в глаза, на улице был полдень, а Влада все никак не могла разлепить глаза. Когда она все-таки это смогла сделать, то наткнулась на внимательный взгляд Поленки.

— Ты так долго спала, — осторожно проговорила Поленка, — что я забеспокоилась. А потом засмотрелась на тебя. Все-таки, необыкновенное у тебя лицо, чистое, гладкое, холеное какое-то! И сдается мне, видела я недавно лицо похожее точь-в-точь на тебя! Но вот где… Нет, не припомню! Так все утро сижу, смотрю на тебя и маюсь! В родном доме у меня обычно нет свободной минутки. Так и кручусь с утра до вечера. Поверишь ли, даже присесть некогда! А тут, в этом доме… Как не стараюсь, не могу найти себе занятие! Сейчас только полдень, а до вечера еще так далеко! Хорошо, что тебя на мое счастье сюда занесло! Вместе весело, так день и скоротаем! Но вначале давай поешь. А потом все расскажешь, откуда ты, почему перед моими дверями оказалась! Уж больно я любопытна, страсть люблю всякие истории. С самого детства я такая, приглашу полный дом калик перехожих, да сижу, слушаю необыкновенные истории о заморских странах. За что, правда, отцом часто бита и бывала! А почему ты не ешь? Аль не вкусно!? Сама готовила! Правда вчерашнее все, свежему взяться неоткуда, не выходила я сегодня из дома. Нельзя мне! А ты все-таки ешь! Смотри, какая худая, кожа да кости!

— Мне не хочется!

— Как не хочется? Ты и вчера заснула не отужинав. Встрепенулась я, хотела тебя накормить, а ты спишь уже! Да ешь же!

— Не хочется. Голова почему-то болит!

— То-то, гляжу я, ты вся красная! Захворала, что ли? Ну, что же… Ложись тогда снова на лавку! А я за бабкой травницей сбегаю! Ах, разбей меня Перун, я же забыла, выходить то мне нельзя! Что же делать? Ну, куда ты? Али жар тебе совсем мозги спалил, нельзя тебе на улицу!

— Пустите, мне надо только посмотреть, здесь ли еще дорожка!

— Какая дорожка? Да ты бредишь! Ух, ты, худая-худая, а сильная! Шубу то накинь!

Владине было достаточно одного взгляда, что убедиться, что дорожка на месте. Убедившись, она вздохнула облегченно. Все на месте, и она может спокойно вернуться в дом. Ей казалось немыслимым куда-то сейчас идти, от кого-то прятаться, от кого- то убегать. Войдя снова в дом, она сползла на пол и услышала, как захлопнулась дверь, и опустился засов.

Почувствовав, что ее тормошат, она заставила себя открыть глаза

— Ну что, на месте твоя дорожка?

— На месте. Можно я лягу снова на лавку, свет режет глаза и больно говорить!

— Ой, да ты совсем хворая! Была вся красная, а сейчас аж побелела! Конечно, тебе надо лечь, я помогу тебе до лежанки дойти! Что же делать? Нет ли все-таки у тебя сродственников в этом городе? Или знакомых, каких? Ведь к кому-то же ты шла?!!!

Девочка слышала и понимала все, о чем говорила добрая женщина, но ответить ничего не могла. Ее губы будто одеревенели. Внезапно кто-то постучал в дверь. Да так громко, что задрожали стены. Поленка сползла с лавки на пол и там затаилась. Стук повторился, но на этот раз чуть потише. Женщина встрепенулась. Когда же стук повторился в третий раз, но совсем тихо, женщина подошла к двери и, отодвинув засов, впустила в дом мужчину.

— Отец, что случилось? — испуганно спросила она, — Почему ты пришел? Договора то не было! Что-то случилось с мужем?

— Уф, запри дверь! И прекрати, наконец, задавать вопросы! Ковш воды дай, а то совсем запыхался, пока шел! Ой, да не копайся ты, забыла, где бочка с водой? Что? Это кто еще у тебя на лежанке?

Глаза открыть девочка не могла, но услышала, как Поленка шепотом рассказывает отцу историю появления девочки в этом доме.

— Мало я тебя бил, — загрохотал голос мужчины, — это надо же, князева дружина наводнила город, а она…

— Неужели они опять вернулись? Они же позавчера ушли из города!

— Да, тогда ушли, а сейчас вернулись! Опять ищут какую-то девочку! Хватают всех девчонок младше 15 лет. Старейшины города возмущены! Забрали даже дочь наместника князя. Правда, тут же поняли, что хватили лишку и вернули ее обратно. А остальным девочкам, чьи родители попроще, такой чести ждать долго придется. Собрали девчонок всех вместе как овец в хлеву и ждут появления посыльного от князя. Шныряют по всем дворам, забирают все, что приглянется, якобы это вещи девочки. Скоро и до этого дома доберутся. А у нас тут сама знаешь, что… И вот мы с твоим мужем решили не дожидаться вечера, а перенести все из этого дома сейчас. Ты в тех комнатах окна затемнила?

— Да

— А петли в двери потайной комнаты смазала?

— Да, да, да! Ну что ты спрашиваешь? Нешто я бы ослушалась тебя в таком деле? Ты мне лучше скажи, как там мама?

— Сидит, воет! Жалеет тебя, бранится на меня, что оставил тебя в пустом доме. А не понимает, дурья башка, что ты самое лучшее прикрытие. Сунется кто, а тут ты! Молодая хозяйка обживает новый дом. Вот и мебели еще в доме нет, необжитый дом! Ну, ладно, хватит разговоров. Что с девочкой?

— Сейчас посмотрю. Был жар, потом побледнела вся, а сейчас… Да у нее снова температура, да высокая какая! Нужна бабка-травница!

— Бабку мы приведем, когда стемнеет. А сейчас пойди, приготовь ей постель в потайной комнате!

— Зачем? Там же идолы Арсанов! Что, если она ночью проснется и увидит их? Да, она же со страху умрет!

— Судя по тому, как она дышит, не очнется она и к следующей ночи, если бабку не приведем. А спрятать ее надо, потому как сдается мне, что… Боже мой, я понял — это ее ищут! Это она дочь князя! Она сбежала из Куява.

— Ох, что ты говоришь!

— То и говорю, что совсем некстати она нам сейчас. Но, делать нечего, значит такова наша судьба. Боги сами захотели, чтобы она пришла именно сюда! Но где же твой муж? Надо что-то делать, уж слишком громко она начала стонать! Конечно, с улицы вряд ли слышно, но все-таки…

— Отец, стучат! Впускать ли?

— Подожди! Да, это твой муж, стук условный! Впускай!

— Они на соседней улице! — молодой мужчина мелко трясся и поминутно оглядывался, — Там вой и крик стоит. Надо быстрей уносить идолов, да уходить из этого дома!

— Погоди, ты еще не знаешь, какой сюрприз твоя жена нам приготовила! Не будешь ее бить, еще не такое тебе уделает!

— Отец, да погодите вы! — казалось, что молодая женщина нисколько не испугалась, в отличие от мужа и отца, — Вот, посмотри, приблудилась вчера, а сегодня слегла вся в жару. Отец говорит, что это та, которую ищут, княжеская дочь!

— Хватит разговоров! Нужно ее спрятать!

— Стойте! — вмешался второй мужчина, — Слышал я, что сказывали про нее!

— Что?

— Если это действительно княжеская дочь, то одна рука у нее убийственная!

До чего не дотронется она этой рукой, все погибает или гниет на корню! У нее должна быть черная рука, я подслушал, как об этом говорили дружинники. Девчонок, тех, кого похватали, заставляют руки перед собой вытягивать.

— Поленка, а ну-ка посмотри, у нашей-то, рука не черная? Да осторожно, ты такая неловкая!

— Да вроде… Ой, как же я раньше не заметила! Будто тряпицу ей черную на руку накинули! А как же мы ее понесем?

— Как, как… Думать надо, когда впускаешь посторонних в дом!

— Но отец, я же тебе говорила, как это получилось…

— Получилось, получилось… Ладно, давайте сделаем так, отнесем ее туда прямо на лежанке. Ты, Поленка, неси с того боку, где рука нормальная, твой муж пусть сзади лежанку поддерживает, а я понесу с того боку, где рука-убийца. Ежели что, так я уже пожил, мне умирать не страшно. А вам еще жить да жить. Но, я думаю, что ничего не случится. Не для погибели послали ее боги. Ну, готовы? Взяли и понесли!

Очнулась княжна от того, что какая-то сухонькая старушка вливала ей в рот ложку за ложкой горькую водичку. Сначала девочка подумала, что она снова у бабушки из поселка древлян, но, приглядевшись, поняла, что ошиблась. Губы у пожилой женщины были так плотно сжаты, что казалось, никакая сила не сможет растянуть их в улыбке. Когда девочка попыталась увернуться от очередной порции горького лекарства, старуха, ни слова, ни говоря, придавила ногой тело девочки. Рукой, свободной от ложки, она открыла девочке рот. И влила все-таки горькое снадобье. Проглотив лекарство, Влада хотела высказать старушке все, что о ней думает, но, посмотрев внимательно на бабушку, отказалась от своего намерения. Дело в том, что сквозь суровый лик пожилой женщины, вдруг, на секунду, проглянуло ее детское лицо.

Проглянуло и исчезло, но девочка все же успела увидеть лучистые глаза девочки-подростка, нос в веснушках и счастливую улыбку. Старушка раздела и натерла девочку чем-то густым и маслянистым. Снадобье было мерзким на ощупь и так же пахло, но Влада больше не сопротивлялась. После этого знахарка, укутав девочку в шкуру какого-то животного, и начала собирать свои склянки и горшочки. Владина хотела о чем-то спросить странную бабушку, но вдруг почувствовала, что не может выдавить из себя, ни звука. Зевота сводила скулы. Несколько минут бабушка сидела неподвижно, не сводя глаз с больной девочки. Влада еще немного поборолась со сном, но потом все же сдала свои позиции.

Увидев это, старушка удовлетворенно кивнула и поднялась. Когда девочка очнулась в другой раз, рядом с ней никого не было. Свеча тускло мерцала, оставляя углы комнаты темными. Окон в комнате не было, поэтому девочка не знала, ночь сейчас или день. Она осознавала, что, кажется, была больна, но сейчас ей уже намного легче, однако приподнявшись на лежанке, тут же упала снова. Силы еще не восстановились. Внезапно свеча вдруг затрещала, и язычок пламени изогнулся. Девочке стало страшно. Закрыв глаза, она несколько минут полежала так, но почувствовав, что в комнате ничего не изменилось, робко приоткрыла один глаз. Возле стены, как раз напротив забранного ставнями окна, стоял странный человек. Ростом он был лишь на голову выше Владины, но лик имел нечеловеческий. Приглядевшись, девочка поняла, что никакой это не человек, человек не сможет так долго стоять неподвижно. Когда глаза окончательно привыкли к темноте, девочка сделал еще одно открытие. Неподвижных фигур было тринадцать.

Это были идолы старых богов — Арсаны. И вот только тогда княжне открылась загадка дома. Хозяева дома относились к языческой вере не смирившихся. И еще много было людей, которые считали эту веру единственно истинной. Для князя Владетеля эти люди были как стихийное бедствие. Можно представить, какую силу олицетворяли собой эти люди, по-прежнему поклоняющиеся старым богам. Поленка, ее муж и отец, специально срубили этот дом, чтобы хранить здесь идолов. И надо же было такому случиться, что именно сюда привела Владину зеленая дорожка. Если князевы приспешники обнаружат идолов, всю семью ждет страшная беда. Девочка задумалась так глубоко, что не заметила, как в потайную комнату зашла бабушка-лекарка и вот уже несколько минут наблюдает за неугомонной пациенткой. Взгляд девочки был устремлен на идолов, старушка тоже посмотрела туда.

Девочка вела себя как загипнотизированная, и, если бы старушка не вмешалась, дело могло бы кончиться худым. Магия идолов была настолько древней и суровой, что без подготовки нельзя было и несколько секунд смотреть на суровые лики тех, кого решил уничтожить отец маленькой княжны. Развернув девочку к себе, бабушка тихонько дунула ей в глаза. Увидев же, что взгляд Владины прояснился, снова взялась за лечение. Собственно, лечение, как и в первый раз, состояло из горьких микстур и вонючих мазей, только теперь, вместо одеял из шкур, девочка была укрыта тонкой тряпицей, на которую старая женщина брызнула несколько капель снадобья. Старушка еще только поднялась, а девочка уже спала. А приснился девочке необычайный сон. Снилось ей, будто проснулась она в той же самой комнате. Глядь, а комната-то не совсем та! Ушел из комнаты мрак! А светло стало в комнате не просто так, у каждого идола появилось собственное солнце. И горели те светила с необыкновенной силой, и вертелись, и разбрасывали свет во все углы комнаты. В какой-то момент тесно стало тринадцати светилам, и боль ударила по глазам. Протерла княжна глаза, глядь, а идолы-то ожили!

Испугалась девочка, да, напрасно. У каждого идола в руках был колпачок. Увидели деревянные боги, что нет мочи больше терпеть княжне свет от тринадцати, ярил, да прикрыли лучи колпаками. И страшно и любопытно было девочке! Однако, когда она еще раз попыталась посмотреть на идолов, оказалось, что вокруг темень полная, да такая полная, что захолонуло сердце у девочки. На этом сон и кончился. Когда княжна проснулась, в комнате был прежний полумрак. Потрескивала свеча, а идолы вернулись в свое прежнее состояние. Вглядевшись, девочка увидела еще кое-что. Зеленая дорожка протянулась прямо к ее лежанке. Влада тут же поняла, что это значит, но была не уверена, что у нее хватит сил встать с лежанки и снова отправиться в путь. Но что — же делать, дорожка была в комнате, и никуда от этого было не деться. Девочка попыталась встать.

Кружилась голова, а в остальном вроде все было в порядке. Снова сев на лежанку, она задумчиво посмотрела в сторону идолов, но тут же встрепенулась. До ее слуха долетели голоса спорящих людей. Люди разговаривали на повышенных тонах, и девочка тут же ощутила тревогу.

— Да, нельзя ей еще на улицу, — девочка узнала голос Поленки, — вон сегодня мороз какой!

— А коли найдут здесь, у нас, — пробасил какой-то мужчина, вероятно отец женщины, — так и спрашивать не будут, можно ли ей или нельзя на улицу!

— Да и бабка-травница сказала, что… — вклинился в разговор третий голос

— А пойдем ее саму и спросим, — вдруг, после небольшой заминки, подвела итог разговора Поленка, — сможет ли она двигаться? Что же мы за нее решаем?

И вслед за этими словами в комнату вошли Поленка и двое мужчин. Старший, вероятно, был отцом молодой женщины. Откашлявшись, он то и начал разговор с княжной.

Отвесив поклон в сторону идолов, мужчина подошел к лежанке и помедлил, не зная с чего начать разговор. Наконец он решился:

— Да прибудут с тобой девонька, истинные боги! Ведомо нам, кто ты такая! Помогли мы тебе, чем смогли, поможем еще, если это будет в наших силах. Но, сейчас тебе здесь оставаться нельзя. Дружинники князя сегодня ведут себя как звери. Народ стонет, вся нормальная жизнь в городе остановилась! Вчера сюда пришли еще две дружины, шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на них. Сегодня ищут только в свежесрубленных домах, то ли видел тебя кто, когда ты стучала, то ли… даже и не знаю, что и думать! Пока была ты в жару, да, в беспамятстве, искали вяло, тыкались, как слепые котята. Однако стоило тебе очнуться, как поиск стал лютым! Будто кто-то в уши дружинникам шепчет, дорогу к тебе указывая…

— Так уже было. Багника они тоже оставили в покое, как только я заснула, — задумчиво проговорила Влада

— Это ты о чем? — опешил мужчина

— Да нет, пустое все, просто я задумалась и заговорила вслух!

— Не в себе она, — зашептала отцу Поленка, — от болезни так просто не отмолишься! Вон, Багника зачем-то упомянула! Чур, меня! Тьфу, тьфу, тьфу!

Отец недовольно покосился на Поленку и, помявшись, продолжил.

— Ты это.… Ну, сама уже решай, что делать… Мы тебя не гоним!

— Да, я все понимаю. Спасибо вам, за приют, за лечение и заботу! Но, мне действительно уже пора!

На лице отца отразилось облегчение, но Поленка была не согласна с решением Владины.

— Да, ты же еле стоишь! Куда ты пойдешь? Давай мы тебя перепрячем! У нас много сродственников в городе. Из дома в дом будем передавать! Так до весны и дотянем. А там и двинешься дальше

— Спасибо вам на добром слове! Но, не могу я больше прятаться! Вы мне только скажите, сейчас ночь или день? Тут же нет окон.

— Сейчас утро. А уйти ты сейчас не сможешь. Дружина совсем рядом. Обыск идет в соседнем доме. Если облава дойдет и до нас, может, не догадаются искать в потайной комнате?

— Догадаются, — обреченно проговорила девочка, — я даже поняла, как это происходит. Вот только сейчас поняла! Мне нужно бежать сейчас, сию минуту, — вдруг Влада замолчала, какая-то мысль пришла в ее бедовую голову, — А если… Скажите, много человек отрядили на мои поиски?

— Много. Человек пятнадцать шастают по домам, переворачивая все вверх дном, — вступил в разговор муж Поленки, — и возле дома сторожит почти столько же человек. А что ты удумала? Расскажи!

— Нет времени на разговоры. Вы и так все увидите! Впрочем, вы имеете право все знать. Не только жизнью рисковали, когда прятали, а кое-чем большим. Вы не смотрите, что я маленькая, а ведь все я поняла! Гонит меня вперед Зло несусветное, знак его вы видели на моей руке. Когда я сплю или в беспамятстве, не видит оно меня и лютует, направляя на невинных людей дружинников отца. Как только разум мой просыпается, зло торжествует! И через некоторое время дружина отца точно знает, где меня искать.

— Это значит… — начал было Мизгирь, отец Поленки

— Это значит, что дружина, вероятно, уже у самых ваших дверей, — грустно закончила свой рассказ девочка

— Отец, стучат! — закричала Поленка, — открывать ли?

— Прячьте девочку, — вдруг принял решение Мизгирь, — Мы не откроем им. Нам бы продержаться минут десять, а там сбегутся наши и не дадут разорить дом! Двигайте к дверям все, что есть в комнате!

— Нет, — Влада сделала несколько шагов к двери, — вы забываете об идолах! Дружина не должна найти их. Князь не остановится ни перед чем. Дом осадят. А битвы между дружиной и горожанами я не допущу!

У вас еще есть шанс! Объясните дружинникам, что знать ничего не знали! Мол, подобрали приблудную, а она возьми и расхворайся!

— А как же ты? — всплеснула руками Поленка

— Я… Что же, я заварила кашу, мне ее и расхлебывать! А вам спасибо за все. Знаю, чем рисковали, но не выбросили меня на мороз!

— Отец, что делать? — снова закричал муж Поленки, — Они ломают дверь!

— Что делать? Слышал, что девочка говорит? Отпирать!

— Стойте! Придумала я, как сделать так, чтобы ни попеняли они вам за меня и не полезли в дом!

— Говори быстрей! Дверь, конечно, новая, но против лома, сама знаешь…

— Хорошо, слушайте! Пускай Поленка резко откроет дверь, да спрячется за ней. А я выбегу вперед. Увидев меня, дружина бросится в погоню и, надеюсь, забудет о вас и вашем доме!

Ну, открывайте дверь и… Прощайте!

Пока Поленка открывала дверь, Влада достала из калиты куколку, дар Багника. Как только дверь распахнулась, княжна дохнула на куколку и выставила ее на крыльцо. Кукла начала расти, вместе с ней разрастался и туман, образовавшийся от выдоха, Влады. Вскоре туман закрыл весь квартал. Зато кукла, как две капли похожая на Владу, была видна отлично. Кукла повернулась в сторону солдат и поманила их за собой. Раздались крики

— Вот она, держи! Врешь, не уйдешь!

И вся дружина бросилась вослед двойнику девочки. Кукла побежала налево, а путь Влады лежал направо. Такое решение приняла зеленая стрелка. Крики и топот были слышны еще очень долго, но вот и они стихли, а может это просто Владина ушла слишком далеко. Гостеприимный дом остался позади, а Влада все еще переживала события последних часов. Выход из города был свободен. Жители попрятались по домам, и княжне не попался на пути никто. Вскоре она была уже далеко.