Моменты. Многоточие

Глава5

Конечно, я ему это время дала. Но что такого знал Дилан, чего не знала я? И почему этим чем-то можно было поделиться с братом, но не со мной?

Эти и сотни других вопросов терзали меня, когда я, уложив сына, открыла двери нашей комнаты. Зак спал. А я, устроившись рядом и положив руки под подушку, смотрела на него. Пока не уснула сама. Он устал. Ему надо выспаться и прийти в себя.

И Зак спал. И спал. И спал.

Мне казалось, что в эти дни даже Дэйв вёл себя тише, давая ему такой необходимый отдых.

Он спустился к завтраку такой сонный, взъерошенный, но с улыбкой. И я поверила, что всё наладится.

Он шутил с Нели, говорил с Диланом, подмигивал мне. Такой, обычный. Такой, до влаги в глазах, привычный. Родной.

- Хватит маяться дурью, – Зак встал из-за стола, оставив и половину завтрака на своей тарелке. – Пора возвращаться к нормальной жизни. Я в зал. А потом встречусь с директором. Дил, ты со мной?

Легкий поцелуй в макушку, потерявшийся в моих волосах, казался таким призрачным, будто его и не было. Он опять ушёл. И каждый из нас снова стал жить своей жизнью. Я занималась Дэйвом; ездила с ним на прогулки, но не в парк, а куда-нибудь на побережье. Сидела на скамейке, на набережной, и, погрузившись в свои мысли, смотрела на волны.

Вернуться к нормальной жизни…

К какой? Какой теперь была наша нормальная жизнь? Милые, ничего не значащие улыбки и подмигивания за завтраком? Сон в одной кровати? Только сон? Потому что наши графики снова не совпадали? Его встречи с директором, с друзьями? Съёмки. Интервью. И мои редкие вылазки на работу? И приятельницы, все разговоры с которыми сводились только к детям и бытовым проблемам? Эта и есть нормальная жизнь? Или, у каждого из нас она была своя?

Я пыталась, честно, найти оправдания и для Зака, и для себя. Больше для него. Искала недостатки в себе. Потому что не могла понять, как так получалось, что за те несколько дней, что он дома, мы ни разу не поцеловались? Не обнялись? Не поговорили? Надо ли уточнять, что мы не были близки?

И что было виной всему этому? Он не хотел меня? Почему? Потому что я, моё тело, оно, несколько изменилось? Но за то время, что Зака был на съёмках, я смогла вернуть себе прежнюю форму. Ну, почти прежнюю. Грудь всё ещё оставалась огромной, ведь я же кормила сына. Но в остальном мой вес вернулся к тому делению на весах, на который указывала стрелка до того момента, как я узнала, что беременна. И опять «но». Зак же говорил, что ему нравились эти подросшие девочки. Так что теперь?

Мы реже пересекались с ним? Проводили меньше времени наедине? Но это потому, что у нас был Дэйв, и, стало быть… Нет, не хочу. Не могу и не буду винить во всем сына. Это неправильно. Так быть не должно. Но… очередное «но».

Я же помню, как Зак, перед отъездом, не спускал Дэйва с рук. А сейчас? Да он мельком взглянул на него. Ты не оставляешь его в детской… И что? И это всё?

Да что же такое случилось за эти полтора месяца?

Нет. Я должна была всё выяснить. И должна вернуть себе Зака.

И начать боевые действия я была готова с этой минуты.

В гостиной работал телевизор. А на диване и в креслах уютно расположись Зак, Дилан и Кортни. Мой муж, запрокинув голову и расположив руки на спинке дивана, посмотрел на меня:

- Лекс? Дэйв спит? – я кивнула. – Иди сюда. Мы как раз собирались посмотреть вчерашнее интервью.

- Я собиралась переложить…

- Оставь, – Зак похлопал по сиденью, - Пусть поспит здесь.

Если его ладонь указывала на то место, куда я должна была поставить переноску, то это значит, что между мной и Заком будет приличное расстояние. Взбунтоваться? Начать выяснять отношения прямо сейчас? Но, с другой стороны, это хоть какой-то прогресс. И я же дала себе слово, так что…

Развернув сынишку лицом к Заку, я села в дальний угол дивана, поджав под себя ноги. Я не столько смотрела на экран, сколько, украдкой, наблюдала за Заком. За его смущением, когда он понял, что отвечал на вопросы журналистки совершенно невпопад, как будто не понимал, ни где он находится, ни что от него хотят. Да и выглядел он так, как будто, всё ещё не проснулся. Растрёпанный воробей, потирающий свои глаза.

Я замерла, когда Зак протянул руку и, сквозь хлопковую ткань носочков, стал поглаживать каждый маленький пальчик на ножке Дэйва. Он делал это, скорее, интуитивно. Но мне и этого было достаточно, чтобы постараться сдержать слезы.

Несколько коротких видео подошли к концу. Но все оставались сидеть на своих местах, будто бы боялись спугнуть ту идиллию, что царила в гостиной. Дилан чуть сильнее сжал ладонь Кортни, а та плотнее придвинулась к нему. Хотя, куда уж плотнее, в таком небольшом кресле. И только мы с Заком сидели каждый, в своём углу.

Я нарушила эту тишину первой. Может, вот сейчас нам удастся поговорить?

- Ты похож на косматого льва. Ну, там, на экране.

- У?

Зак оторвал взгляд от маленькой ножки в его ладони и уставился на меня, как будто только сейчас вспомнил о моём существовании. И этого короткого звука хватило, чтобы Дэйв распахнул свои удивительные глазки, уставился на своего папу и открыл ротик, издавая умилительное гуление.

- Так, - Дилан подтолкнул свою девушку, - давайте-ка мы займёмся эти мальчишкой. А вы тут… - он взял переноску. – Зак, ты…

- Я помню.

Может, стоит начать беспокоиться?

Ребята ушли. И мы остались одни. В гостиной, в которой звенела тишина.

- Ты ещё кормишь Дэйва грудью?

Немного неожиданный вопрос, от которого я впала в ступор.

- Н-да. Врач сказал, что было бы неплохо продержать его на грудном вскармливании хотя бы до трех месяцев.

- А сейчас? Сейчас тебе надо идти к нему?

- Н-нет.

- Вот и отлично.

Следующее, что сделал Зак, это положил голову на мои колени и вsтянулся вдоль дивана, скрещивая руки на груди. И закрыл глаза.

Ох. Сказать, что эта тяжесть была мне приятна, не сказать ничего. Я не могла поверить, что такое возможно. Наверное, именно поэтому, помедлила, не решаясь коснуться косматой гривы. Но голубые глаза, так похожие на глаза маленького мальчишки, распахнулись и уставились на меня.

- Давай. Я хочу этого.

Что ж, дважды меня просить было не надо. Сначала робко, едва касаясь кончиков, я дотронулась до густых прядей. Прикусила губу, боясь, что могу рассмеяться в голос. Это было настоящее пиршество для меня. Я была тем изголодавшимся странником, что припал губами к ключу, бьющему из-под земли. Пила, и не могла насытиться этой живительной влагой.

Мой. Родной. До боли знакомый. Молчаливый.

- Не знала, что ты успел сняться еще в одном фильме.

Ляпнула первое, что пришло мне в голову. И замерла.

- А, это так. С одних съемок на другие. Роль эпизодическая, - он сам приподнимал и опускал голову, подставляясь под мои пальцы. – Но я не мог отказать Метью.

- Ага. Понятно.

Я кивала головой, как китайский болванчик, хотя, понятно ничего не было. И собиралась задать так волнующий меня вопрос, но Зак приложил палец к губам и покачал головой.

- Потом, всё потом, Лекс. Не сейчас.

Он сделал глубокий вдох и уснул.

А поздним вечером, когда я укладывала Дэйва в кроватку, Зак появился в детской.

- Цыплёнок, иди. Я посижу с ним, пока он не уснёт.

Он сел на стул, положил локти на перекладину и опустил на них подбородок. Зак не взял сына на руки, просто сидел и смотрел на него. Убавил яркость светильника и включил мобиль, который сам для него выбрал. На подвеске в медленном танце кружились луна и звезды, и забавные плюшевые зверята. Дэйв заворожено смотрел на них, иногда что-то лепеча на своём языке и суча ручками и ножками. Но, постепенно плавная мелодия и вращение мобиля убаюкивали малыша.

Я стояла, смотрела на двух самых дорогих и самых любимых мужчин в моей жизни, и думала, зачем Зак дал мне это время? Почему, вдруг, решил сам убаюкать сына? Может?.. Может он хочет вот таким образом намекнуть мне?..

Ох, и что я тогда тут стояла? Надо использовать это с пользой. И я побежала в ванную.

Когда Зак вернулся в спальню, я лежала в кровати и ждала его, накручивая локон на палец, и делая вид, что читаю книгу. В длинной шелковой ночной сорочке, поддерживающей мою грудь, я знала, что выгляжу, по крайней мере, обворожительно. Если уж он не мог устоять перед этом волшебным одеянием, когда я была беременна, то сейчас и подавно.

- Я думал, ты уже спишь.

Зак, по пути стягивал с себя майку и бросая её на оттоманку. Ох ты ж, святая задница… я провожала взглядом не просто свою эротическую фантазию, но и ходячий оргазм во всех его проявлениях.

- Я… Решила подождать тебя.

- Хорошо. Я скоро.

Но, вот только мне показалось, или его голос звучал ровно? Без намёка на продолжение? Ладно, Лекси, не трусь. Я соблазняла его раньше, сделаю это и сейчас. Смогу. В конце концов, несколько месяцев воздержания…

И тут холодный пот, отрезвляя, прошиб меня. А что, если это воздержание было только у меня? Одной?

Игривое настроение как ветром сдуло. Я отложила книгу на прикроватный столик и была готова укрыться одеялом с головой, только бы не видеть никого и ничего. Но Зак как раз в это время вышел из ванной. В одних пижамных штанах, так низко сидящих на его бедрах. Если это не приглашение, то, что тогда?

Закусив губу, я смотрела, как он откидывает одеяло в сторону и укладывается на свою половину кровати, но, отвернувшись от меня. Так, не паниковать и не накручивать себя. Ещё одна попытка. Как можно осторожнее и тише я придвинулась к нему, невесомо коснулась кончиками пальцев изгиба плеча и была готова оставить поцелуй на влажной коже, но Зак развернулся, резко. Снова перехватил меня, удерживая за запястья, и покачал головой:

- Лекси, прости, но, нет. Не обижайся, но… Дай мне время. Пойми…

- Понять? – очередной ушат холодной воды был вылит на меня. – Как понять, если ты ничего не объясняешь? Не говоришь со мной? Дать время?

- Лекс, - Зак прикрыл глаза, нависая надо мной. – Мы переживём и этот эпизод. Снимем сцену и забудем о ней.

- Сцену? Да, конечно, – я до боли кусала внутреннюю сторону щеки, боясь разреветься, - Сцену, эпизод… Я и забыла, что мы играем в кино. Прости.

Всё, что мне оставалось, отвернуться от него, выключить ночник, постараться закрыть глаза и успокоиться. Не думать ни о чем. Если так может он, то смогу и я. Наверное.

Вот только не выходило. Особенно, когда я почувствовала, как проседает под Заком кровать; услышала, как он укладывается, размеренно дышит и засыпает. Да, просто, мать вашу, охренительно!

Ну и отлично! Он может. Но кто сказал, что могу я?

Я никогда, в нашей совместной жизни, не устраивала сцен и истерик. Ладно, почти никогда. Я, как говорит Зак, была готова бежать, пасуя перед трудностями. Но сейчас? Что мне делать сейчас? Уж не оставаться с ним в одной постели, это точно.

И, не давая себе шанса передумать, я встала, схватила радио няню и свой халатик, и, нет, не хлопнув дверью, хотя, ох как хотелось, а всего лишь тихо прикрыв её, покинула спальню.

Свернулась калачиком в кресле в детской и, впервые за всё это время, дала волю слезам.

Я помню, как вставала к Дэйву, ровно в то время, когда он просыпался от голода. Покормила его, сидя в кресле. Но, не имея ни сил, ни желания, уснула с сыном на руках.

Странно, однако, что я проснулась в нашей кровати. Одна.

Но собиралась ли я закатывать истерику? Устраивать скандал и разборки? Демонстрировать обиду? Собрать вещи и уехать, вместе с сыном, назад, в Грешам, в пустующий родительский дом?

Нет. Я помнила то наш разговор с Заком, перед родами, около клиники. Бежать я не собиралась. Если он просил дать ему время, что ж, я дам. Но это не значит, что спущу всё на тормозах.

Я гордая. Я сильная. Я независимая.

Никто не узнает, насколько мне больно.

С этого дня я не наседала на Зака. Мило улыбалась и общалась со всеми. Могла потрепать мужа по макушке, проходя мимо. Даже подставляла щеку для поцелуя, когда он собирался уехать куда-то по делам. Но все больше и больше задавалась вопросом, как долго я выдержу?

А может, именно вот к такому мне и надо привыкнуть? Может, вот она и есть, семейная жизнь? Где люди, вроде бы и живут вместе, под одной крышей, спят в одной постели, но каждый из них существует сам по себе? Как так случилось, что мы пришли к этому? Двое близких посторонних?

Я бы могла понять и принять всё это, если бы знала причину вот такого поведения Зака. Но он ничего не говорил мне. Не объяснял. А жить в неведении… Тяжело. Да просто невыносимо. И ладно бы, если бы он избегал физического контакта только со мной. Но он так ни разу не взял на руки Дэйва. При мне, так уж точно. И что прикажете думать?

Бесконтактная, в физическом плане, неделя нашего существования подходила к концу.

Дэйви лежал в своих качельках, рассказывая что-то игрушкам, которые были прикреплены к очередному мобилю у него над головой. Зак с приятелями спустился в спортивный зал. А я крутилась на кухне, проводя инвентаризацию холодильника.

Звонок от моего босса стал для меня полной неожиданностью. Обычно, он не звонил после шести вечера. Только днём, заранее ставя с известность о предстоящих переговорах.

- Александра, – он сразу перешел к делу. – Ты нужна мне завтра. Срочно.

- Срочно?

- Да. Помнишь тех французов?

- Покупка франшизы?

- Да. Надо утрясти с ними кое-какие формальности. А они хотят видеть только тебя. Так что, прости, воробушек, но…

- Ох, мистер Куинто…

- Зак, мы договаривались.

- Хорошо, Зак, - я вздохнула, - Если бы ты позвонил мне часом раньше. Мне не с кем оставить Дэйва. У Нели завтра выходной и…

- Цыпленок, я останусь с сыном, - я обернулась и уставилась на своего Зака. Он серьёзно? – Я справлюсь. Если ты нужна Куинто, иди.

- Ну, хорошо, – я вернулась к разговору со своим начальником. – Во сколько и где мне надо быть?

- Я заеду за тобой в десять. Будь готова.

И вот утром я крутилась по детской, давая последние наставления Заку.

- Так, подгузники — вот здесь. Салфетки, лосьон, крем и присыпка рядом. Бутылочки с молоком в холодильнике. Только не забудь подогреть.

- Лекс, я не маленький, справлюсь.

- Я не сомневаюсь. Что еще? Ну, я его покормила, он проспит часа три, а то и больше. Я успею вернуться. Обычно все это…

- Иди, – Зак улыбнулся. – Не заставляй своего босса ждать тебя.

И я ушла.