Шайтан. Одержимость

Глава1

Копам не достать меня,

Наркотикам не втянуть меня,

Неудачам не сломить меня,

Если ты любишь меня…

69 Eyes, «Never».

Через два дня, как и обещала, мои суровые отвратные будни скрасила она. Спасительница моя. Долгожданная Жанна. Рыжий лучик солнца в непроглядной тьме. Ради того, чтобы встретить подругу, я, по своей природе сова, подскочила ни свет ни заря, причем без будильника.

Ни свет ни заря — это примерно во сколько просыпается моя мама, чтобы приготовить Роджеру завтрак перед сменой.

На кухне мы с мамой и пересеклись. Впервые после той ссоры. Как-то сегодня не обошло стороной меня это невезение.

Конечно же, а как иначе, мама с ходу поинтересовалась, с какого перепугу я так рано поднялась. Пришлось сознаться.

— Надеюсь, никаких парней с вами не будет? — язвительно поинтересовалась она.

— Нет, мам. Не будет. — прохладно ответив ей, я распахнула холодильник.

Сок в наличии имелся. С виду апельсиновый, если верить рисунку на этикетке. Но не внушающий доверия. Полагаю, это далеко не натуральный сок, а разведенный «Юппи». Слишком уж ядерный у него цвет.

— А ты чего сразу притихла? Думаешь, я не поняла, что ты начала уже с пацанами тискаться?

— Да не притихла я. С чего взяла, что я с кем-то тискаюсь?

Вытаращившись на маму с неподдельным удивлением и обратив внимание, как она трет палец о палец в качестве провокационной визуализации того, о чем только что спросила, я безрадостно вздохнула и покачала головой.

— Хочешь сказать, не начала? — упорно провоцировала она на резкость.

— Нет. Еще не начала.

Недолго сомневаясь, я все же достала из холодильника тот сок и ознакомилась с составом.

Как и ожидала. Сахар и химикаты. И красители. Да уж. Пользы ни малейшей от того сока. Точно «Юппи». Прям чуйка у меня на подделки, выдающие себя за чистый оригинал, чем в действительности не являются.

Покривившись, поставила сок обратно на полку и закрыла холодильник. Попить в этом доме нечего. Молоко еще вчера скисло. Кофе нет вообще. Чай только, и то растворимый. Который мне не нравится совершенно. Ладно, обойдусь водой из-под крана. Говорят, в Америке она безопасна, и зубы от нее белее становятся.

— А когда ж начнешь-то? — не унималась мама, продолжая изображать пальцами неприличные жесты.

— Когда свинья полетит. — отмахнулась я, подводя к тому очевидному, что заводить отношения с парнями у меня сейчас на последнем месте по целям в жизни.

— Кто-кто полетит?

— Свинья. Ай, неважно. В общем, когда рак на горе свистнет. Так по-русски.

— То есть никогда? Нам внуков не ждать, короче?

Маму до беспредела возмутило то, что я отшутилась в ответ на ее претензии буквально на пустом месте.

Все ей не так, маме моей. Что «да, трусь», сказала бы ей, что «нет, не трусь» – один х**н не устраивает.

— Только на твою сестру вся надежда. Хоть кто-то у нас в семье нормальный.

За мамой не заржавело уколоть меня в очередной раз. Ткнув носом в то, что я «недоделанная», а вот моя сестра удалась.

— И не говори. Хоть кто-то лучше, чем никто. — безразлично пожав плечами, ответила ей в той же едкой манере и попыталась сменить тему. — Мам, у нас есть овощи?

— В том шкафу посмотри.

Следуя по направлению ее жеста, я открыла верхний шкафчик. Там действительно имелись овощи. Всякие, но консервированные.

— Всё в банках, блин... — в слух сказала я самой себе и с досады покривилась.

— В морозилке макароны с сыром. Разогрей и съешь. Если голодна. — сообщила мама с таким ярко выраженным пофигизмом, что и есть перехотелось.

— Да что-то не очень я голодна. — конечно, ведь сейчас утро, как я могу быть голодна! — Пожалуй, обойдусь водой. Водичка на пустой желудок только в пользу. Кишки прополощу.

— Что ты выкаблучиваешься, Алиса? Чи ни маленькая уже! — в секунду вспыхнула мама, как спичка, и давай на меня орать. — Все тебя уговаривай! Поешь хоть что-то! Вон, яичницы себе пожарь! Яйца не в банках!

— О, а это отличная идея. — у меня получилось улыбнуться маме через силу, несмотря на испорченное отношение между нами, особенно в последнее время. И я попыталась сделать так, чтобы и она тоже улыбнулась. — Осталось найти, что под яйцами гладко…

— Это еще что за словечки, не пойму? — вытаращилась она на меня укоризненно. — С каких пор ты забыла нормальную речь? Этому тебя учат на языковых курсах? Похабно выражаться?

— Я про сковороду, мам. Это загадка такая. И вообще…

— Не понимаю я таких загадок. Похабно звучит как-то. Как будто ты с черными пообщалась и от них набралась. Уму разуму. В кавычках.

Я не подала виду, что она права, и промолчала. От черного ж и набралась. Уму разуму. В кавычках.

Мама моя, порой недальновидная, а порой как в воду глядит.

Несмотря на попытки вывести меня из душевного равновесия, у меня было добродушное настроение сегодня. Жанна ведь приезжает, и я тому обстоятельству радовалась словно ребенок — игрушке.

— И что вы делать будете? С этой... Эскортницей?

Мама же не в восторге. И дело не в том, что я нарочно забыла предупредить её о приезде Жанны. Мама в принципе не переносила Жанну на дух. О чем решила в очередной раз напомнить, пока я искала подходящую сковородку.

— Мам. Я уже миллион раз говорила, что Жанна никакая не эскортница. Просто так у неё в жизни сложилось. Повезло крупно, что называется.

— Ох... Ну да, ну да! — раздражённо тряхнула она пышной прической, небось прямо сейчас припоминая о том неблагополучном ошибочном, как познакомилась с моим биологическим отцом и как беспечно повелась на красивые обещания. — И кому ты чешешь, милая моя? Эскортница твоя Жанночка — уж я это точно знаю. Приличные девушки не станут переезжать к мужику сразу после знакомства. Тем более к арабу, в Дубай этот...лядский. Тьфу!

— Мам, Жанна не сразу к нему переехала. — ох, как же я устала объяснять маме одно и то же! — Прошло достаточно времени. Он за ней ухаживал, очень активно ухаживал, мам, и деньги ей высылал немалые, и подарки. Затем сам прилетел в Россию, к ее родне, чтобы сделать ей предложение. Специально прилетел, мам. Это ведь о многом говорит. Так что все просто.

А еще — по себе людей не судят… Хотела бы я высказаться, да сдержалась. Иначе потом не оберешься.

— Просто! — рявкнула мама, возмущенно скрестив руки на груди. — У тебя всё просто, как погляжу! О чем не спроси, всё у тебя просто! А знаешь, как бывает по-настоящему, девочка моя? Не знаешь. А я возьму и поведаю тебе правду жизни. Просто даже мухи не бум-бум, прости Господи!

— Мам, хватит. Остановись, пожалуйста. — понимая, что позавтракать спокойно она мне не даст, я оставила попытки найти сковороду. — Жанна моя лучшая подруга, и давай закончим на этом. Я взрослая и сама знаю, с кем мне дружить, а с кем нет.

— М-м-м... Взрослая она. Ты погляди. Взрослая. Мама для тебя не авторитетом стала. Понятно, понятно...

Не стала разубеждать маму в обратном. Всё равно это бессмысленно. И больше похоже на правду. Мама для меня никогда не была авторитетом. Скорее наоборот – примером, какой быть не надо вообще ни при каких обстоятельствах. Так что пусть обижается себе в тряпочку, зато помолчит, пока я не выйду из дома.