Право выбора

Глава 2. Последствия.

— Мы с тобой как-то скучно проводим время. Мы просто гуляем и ничего не происходит.

— А что должно происходить?

— Ну, не знаю. Какие-нибудь интересные события. Может нам завести обоим поклонников?

— Каких еще поклонников? Что они будут делать?

— Будем с ними гулять, они будут за нами ухаживать. А потом мы друг другу будем рассказывать о них.

— Юн, ты это серьезно? Не шутишь?

— Ну да, а что в этом такого?

— Хорошо. В таком случае, какие границы нельзя пересекать? До какого уровня с ними можно будет общаться?

— Ну, максимум поцелуй.

— Охереть. А может сразу с ними перетрахаемся?

— Нет, ну это слишком.

— А то, что ты говоришь не слишком?

— Ладно, ты как-то слишком эмоционально на это реагируешь. Я пошла.

Почему-то в последнее время мне снятся сны о событиях прошлого. Это скорее можно считать не сном, а пересказом. Сегодня мне снилось, как мы с Юноной однажды гуляли в теплый летний день и она выпалила мне, что хочет завести поклонников. Сказать, что я был в диком изумлении ничего не сказать. Иногда Юнона несла такую ахинею, что было не понятно, что вообще у нее в голове происходит в этот момент.

Я проснулся. Солнечный свет резал глаза, голова ужасно гудела. Ощущение было, словно меня вчера переехал поезд, причем несколько раз, особое внимание, уделив моей голове. Где я? Я повернул голову и увидел лежащую рядом с собой Юнону. Значит я у нее дома. Главное, что теперь я в реальном мире, а не за колючей проволокой.

Воспоминания о вчерашнем вечере отрывками просыпаются в моей голове. День рождения Катьки, много водки, слишком много. Во рту привкус, будто кошки насрали. Я игнорировал Юнону весь вечер…улица…нет, этого не может быть! Это долбаный кошмар не более. Черт, нет, нет. Пусть это будет сон. Но нет, это не сон. Что я наделал!

— Доброе утро. Как себя чувствуешь? — Юнона обняла меня сзади.

— Нормально, голова только гудит.

— Там на столе стакан воды и рядом таблетки, выпей.

— Спасибо, Юн, — она потянулась ко мне, я не мог ей отказать и поцеловал ее.

«Ну я и скотина. Три с половиной года даже не намека на измену, а тут такое. Я должен ей признаться. Только не сейчас, позже, надо еще раз все переварить».

Таблетка подействовала минут через десять. Настоящее облегчение. Будто скинул с себя тиски, что сдавливали голову. Мы позавтракали и я поехал домой. Не хотел никого видеть из вчерашнего вечера.

Мы встретились с Киром, сегодня как раз планировали посидеть вдвоем. К вечеру я уже совсем отошел, можно было продолжать.

Не хочу думать о том вечере. Все-таки Юне надо будет сказать. «Или не стоит и об этом никто не узнает», — этот голос в голове, из-за него это все случилось. Глупость, конечно, сваливать вину на внутренний голос. Он же принадлежит мне. Может действительно смолчать? Я ведь себе не прощу и буду себя грызть. Или нет? Может заткну свое чувство вины. Ну, подумаешь поцелуй, тем более по пьяне. У кого-то это работает, как оправдание и ничего, чем я хуже?

— Кость, ты меня слушаешь вообще?

Пока я был погружен в свои мысли, Кир мне активно про что-то рассказывал.

— Кир, по твоему мнению, что считается изменой?

— Ну, если потрахаться на стороне.

— А если пососаться?

— Наверное, тоже. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто, — соврал я.

— Не просто. Что случилось? Юнона изменила, пока тебя не было?

— Нет, я, — у Кира приподнялись брови, — не в смысле я кого-то трахнул. Просто вчера мы напились на дне рождения Катьки и я пососался там с одной девкой.

— Пиздец. Уж от кого, а от тебя я такого не ожидал.

— Я сам охерел. Вообще не помню, как такое могло произойти. Ты знаешь у нас с Юноной все нелегко в последнее время. Она ведет себя, как неадекватная. Это меня, конечно, не оправдывает, но это же невозможно. У меня уже нет столько нервов и терпения.

— Ты ей рассказал?

— Нет пока, думаю. А ты бы рассказал?

— Ну, со мной такого не произошло бы.

— Я так тоже говорил. И все-таки?

— Трудно сказать. Думаю, сказал бы. По крайней мере, если бы Ника мне изменила, я хотел бы знать.

«А я думаю, что нет. Кир так боится Нику, что скорее бы сбежал, нежели рассказал бы ей правду».

Но об этом я ему не стал говорить, а сказал лишь, — Не знаю, как быть. Скажу, вероятно, мы расстанемся. Юнона хорошая девушка, хоть и с большой придурью. Хотя, может я просто привык, что мы давно вместе и мне просто сложно представить жизнь без нее. Было бы лучше, если бы мы разошлись, повстречались с другими, а потом обратно сошлись.

— Ты короче просто хочешь погулять.

— Не назвал бы это так. Возможно, ты прав. Может, сам себе боюсь в этом признаться. Я привык, что надо бороться за отношения. Может, просто это не те отношения, за которые надо бороться?

— Тебе надо в себе разобраться и не морочить ей голову. Реши для себя, хочешь с ней остаться или гулять по бабам.

«А если я не могу выбрать? Хочу и то, и то».

Если бы я точно был уверен, что мы с Юноной потом сойдемся, я бы расстался с ней прямо сейчас. За все это время мои нервы изрядно измотались. Как говорили некоторые из моих друзей: — Тебе надо памятник поставить, что так долго терпишь ее закидоны.

Я не считал это каким-то достижением, не монстр же она какой. Просто сейчас я не чувствую, что в силах и дальше терпеть ее претензии. А уж если она узнает про поцелуй, то я точно останусь у нее виноватым до конца жизни и это ей развяжет руки, и она сможет отрываться на мне еще очень долго.

Видимо это и ответ. По крайней мере, пока что. Подожду подходящего момента, а потом, возможно, сознаюсь.

Но планам моим не суждено было сбыться. Когда я оказался дома, я получил сообщение от Юноны, которое заставило меня замереть на месте. Сообщение гласило: «Я все знаю». Я еще несколько минут молча смотрел в экран телефона, а потом решил ей позвонить.

— Привет. Я не совсем понял твоего последнего сообщения, — я старался как можно правдоподобнее строить из себя непонимающего дурачка. Не уверен, что у меня получилось.

— Хватит, Кость. Я все знаю.

— Что знаешь? — оставалась все еще легкая надежда, что она знает о чем-то другом, о чем-то не столь важном. Это именно та надежда, которую испытывает убегающий, которого преследуют. Он забегает в переулок, зная, что больше бежать некуда и там его ожидает тупик, но при этом он все еще надеется, что в переулке в стене есть маленькая дыра, ведущая к свободе.

— Я знаю, что было на дне рождении Кати. Я знаю про тебя и Дашу.

«Вот черт».

Я тяжело выдохнул в трубку.

— Давай я приеду и мы поговорим.

— Нет, я не хочу тебя видеть. Как ты мог? Ты столько лет хранил верность и вдруг ни с того ни с сего так поступаешь. Я знаю, что в наших отношениях большие проблемы, но это не повод так себя вести. Не хочу с тобой разговаривать, — в самом конце я услышал, как надрывается ее голос перед тем, как заплакать. Из трубки послышались гудки, а затем мертвая тишина.

Блять, что же делать-то теперь? А самый главный вопрос, кто меня заложил? Вариантов немного. Об этом знали лишь Кир, только сегодня узнавший об этом, я, Даша и возможно кто-то со дня рождения, кто успел нас заметить.

Если отбросить Дашу, Кира само собой, остается Катька, которая могла все видеть из кустов и Анжелика, которая вошла не вовремя в комнату. Судя по рассказам об Анжелике, она бы сказала Юноне сразу тем же вечером. Неужели Катька? Она та еще сплетница, но я думал в таких вопросах она молчит. Я ее не сдавал, хотя по большей части я это сделал из-за Виталика, но все же. Ладно, сейчас главное понять, что дальше делать. Хотя, чего тут думать, надо идти сдаваться с повинной.

— Не признавай свою вину и не унижайся. Поверь, я знаю, что это такое. Скажи, что пьяный был и ничего не помнишь. Если сознаешься и она тебя простит, считай пожизненно у нее в долгу останешься. При каждой ссоре, при каждом удобном случае будет про это вспоминать. К хорошему такие отношения не приводят, — пока Стас меня вез к Юноне, я вкратце рассказал ему о недавних событиях. У него было что-то похожее в прошлом, поэтому ему я решил рассказать все, как есть.

— Так будет нечестно по отношению к ней.

— Уж лучше так, чем ты развяжешь ей руки. Вот увидишь, сделаешь только хуже.

С одной стороны, Стас был прав, учитывая характер Юноны, ничем хорошим мое признание не закончиться. С другой стороны, она и так уже все знает. Зачем пытаться увертываться? Уж лучше рассказать, как есть, ну, или почти как есть. Сейчас нельзя терять времени, нужно с ней увидеться.

По дороге мы заехали в магазин, где я купил Юноне подарочную корзину с вином и всяческими вкусностями. Я истратил почти все, что у меня было. Ну, что сказать, сам виноват.

Лифт, как мне казалось, ехал целую вечность. Как только он все-таки остановился на нужном этаже, у меня замерло сердце и я, затаив дыхание, подошел к двери и нажал на звонок.

Дверь мне открыла Катька.

— Привет, — Катька смотрела на меня укоризненно, но и одновременно уголки ее рта расползались в улыбке.

— Привет. Зайду?

Катька молча отошла к стенке, освобождая мне проход. Я разулся и прошел по коридору.

Далеко идти не пришлось, Юнона лежала на диване. Рядом с диваном стояла бутылка шампанского. Теперь понятно, почему у Катьки на лице проглядывалась улыбка, они уже успели выпить и захмелеть.

— Привет. Поговорим?

Юнона медленно повернула голову в мою сторону, осмотрела меня с надменным видом и сказала, — мне уже все рассказали, не ты. Или есть что-то еще, что мне нужно знать?

— Я просто хотел поговорить и объясниться.

— Не надо объясняться, все и так понятно. Вот если бы ты мне сам это все рассказал, я бы еще могла тебя простить. А так нет.

— Я хотел сказать, что мне очень жаль, что так произошло, я не знаю, как так получилось, прости. Я очень хочу с тобой быть, — я поставил корзину рядом с ней.

Она была рада оказанному вниманию, но показывать этого никак не хотела. Вместо этого она громка крикнула, — Кать, у нас еще одна бутылка появилась.

Я поспешил уйти из квартиры. Мне не хотелось учувствовать в ее спектакле. Но она меня остановила.

— Ладно, пошли на балкон. Я как раз курить собиралась.

Я безусловно был виноват перед ней, но ее поведение мне было неприятно. Сразу было понятно, что она будет предавать моему поступку максимум трагичности, будто я обокрал квартиру ее родителей, а ведь ко мне было такое доверие.

— Ну и как ты будешь объясняться? — Юнона выпустила из себя сигаретный дым.

— Юн, не знаю, как такое могло произойти. Ты же знаешь, я никогда не давал повода в себе усомниться. Для меня это тоже было неожиданностью.

— И как мне теперь доверять тебе, если даже ты сам в себе не уверен?

— Не знаю, — я уставился в пол.

Я и вправду не представлял, как дальше продолжать наши отношения.

— Почему ты мне не рассказал?

— Я собирался, но, я боялся тебя потерять.

— И поэтому решил ничего не говорить? Ты вообще собирался мне рассказывать?

— Да. Просто не знал, как это сделать. Ты и так в последнее время вся взвинченная. Эти предъявления о подарке.

— Я просто хотела, чтобы ты мне подарил котенка, — Юнона разрыдалась.

— А как я об этом должен был догадаться? Тем более, как ты собралась заводить котенка, если предыдущего из-за переезда тебе пришлось отдать?

— Мы же собирались с тобой съехаться, забыл? Ты вообще стал другой, как вернулся. Раньше ты бы догадался о подарке.

«Раньше ты мне так сильно мозг не трахала».

Конечно я так не сказал, но хотел.

— Если бы ты подарил мне то, что ты сейчас принес, я бы тебе и слово не сказала. А теперь ты все разрушил.

Я не знал, что ей ответить. Мы молча стояли, смотрели вперед и курили.

— Хорошо, я дам тебе шанс и прощу тебя. Мы слишком давно вместе. Но это не значит, что я все забуду. Я постараюсь об этом не вспоминать, но ничего не обещаю.

Я потянулся к ней, чтобы ее поцеловать, но она меня оттолкнула.

— Еще слишком рано. Я все еще не могу поверить, что этими губами ты целовал другую девушку. Пошли в зал.

Мы вернулись в зал, где Катька, лежа на диване поглощала в себя содержимое зеленой бутылки из толстого стекла.

— Ну что? Помирились?

Я пожал плечами.

— Посмотрим пока что. Ну, Новый Год будем вместе отмечать, если что, — Юнона захихикала.

Создавалось впечатление, будто они заранее знали, что я приеду и Юна заочно меня уже простила. Просто нужно было отыграть эту сцену.

Спустя час девушки еще сильнее захмелели. Я с ними пить не стал.

— Я вообще не понимаю, как тебя могла привлечь Даша. У нее же под губой родимое пятно, не самое приятное на вид.

«И что, это перестает делать ее человеком? Она от этого стала менее женственной?». Хотел бы я высказать ей свое мнение, но сейчас было неподходящее время. Вообще я не был уверен, что наше воссоединение было правильным поступком. Я лишь хотел не оставаться в ее глазах предательской мразью. А теперь, когда мы снова вместе, я буду ходить по тонкому лезвию, ожидая, когда она припомнит мне мою ошибку.

— Костю надо познакомить с той девкой. Там долго разговаривать не надо. Сразу ноги вшух, — Юнона разлеглась на кровати и демонстративно развела ноги в сторону.

«Что за девушка? Давай-ка поподробнее, возможно меня это действительно заинтересует».

Голос в моей голове озвучивал то, что было у меня на уме, но я не хотел этого признавать. Сейчас я старался настроится на чувство глубокой вины. Надо было вернуть ее доверие.

— Вино, кстати, не очень. Наше вкуснее, — Юнона нарочито высунула язык изо рта, показывая насколько вино кислое и невкусное.

— Оно было в наборе, я его сам не выбирал.

— Кстати, помнишь на дне рождении нас звали кататься на лыжах в праздники?

— Смутно, — честно признался я.

— Ну еще бы. Так вот, никто с тобой ехать не хочет. Никто не хочет, чтобы ты целовал их девушек. Парень Анжелики сказал, что ты скользкий тип.

У меня в голове прямо-таки появился образ этого прилежного мальчика, бесящий своей правильностью до тошноты. Они играли со своей девушкой в идеальную пару, причем он в это искренне верил. Я уверен, что она циничная сучка, которая при первой же возможности обмена на более выгодную партию избавится от него. А пока она будет продолжать высасывать из него его сбережения, а заодно и соки. Не люблю таких баб. Сучья стерва.

«Скользкий тип. Ох блять, сама праведность. Посмотрим какой окажется твоя «королева вдохновения»».

— Ну, я как-то и не собирался с ними ехать. Ладно я ушел, — не хотелось больше выслушивать в свой адрес рассказы о том, какой я хуевый.

Я распрощался и пошел пешком к ближайшей остановке. Надо было пройтись и переварить события последних дней.

Чего я хочу? Остаться с Юноной? За отношения надо бороться, я всегда сам себе это твердил. Но вдруг эти отношения того не стоят? Вдруг Юнона не та, с кем я должен быть? А может я просто боюсь признать, что я на самом деле не такой уж и хороший, каким был все эти годы. Возможно пора наконец освободиться? Можно врать кому угодно, но себе врать глупо. От себя не убежишь. Рано или поздно ты столкнешься со своим внутренним «я», которое припрет тебя к стене. И вот там отвертеться уже не получится.

Но внутреннее «я» еще не выбралось наружу и я решил оставить пока все как есть. Дальше видно будет. По крайней мере, Новый Год я проведу с Юноной, времени до него осталось совсем нет ничего.

Праздничного настроения у меня не было. Был самый обыкновенный зимний день. Опустошив свои запасы, отложенные на крайний случай, я купил подарок Юноне.

После праздников пора устраиваться на работу. Надо будет только решить куда. Мне предлагали место в одной фирме, но там что-то все тянули с местом, поэтому не было понятно стоит ли туда вообще идти.

Ладно, с этим позже разберемся. Сегодня как-никак Новый Год, надо попробовать поймать праздничное настроение.

Мне вспомнился наш первый с Юноной совместный Новый Год. Мы были у нее дома. В тот день утро было какое-то особенное. Чувствовался дух праздника. За окном падали хлопья снега, в первые за долгое время. Мы обменялись подарками, я уже и не помню, что мы дарили друг другу, да это и не важно. Тогда мы были счастливы по-настоящему и только это имело значение. Потом мы занялись сексом. Это придало празднику еще более выразительный окрас.

До вечера мы смотрели новогодние фильмы. Когда время стало подходить к восьми часам, мы начали собираться. В процессе мы прервались на очередной секс, полностью собрались и поехали к нашим друзьям, где и собиралось отмечаться торжество. Тогда все казалось иным, таким красочным, полным событий, эмоций и чувств.

Я невольно улыбнулся. А затем вернулся в реальность. И реальность была такова, что, то трепетное чувство, которое мы испытывали друг к другу ушло.

Сейчас у каждого было свое, иное чувство. У нее обида, у меня чувство стыда. А еще я знаю, что если мы останемся вместе, то будет очень тяжело пережить произошедшее.

Хотел бы я, чтобы это был всего лишь сон, кошмарный сон. Но, раз так произошло, значит это было неизбежно и просто должно было случится. Я всегда придерживался этой версии.

Я взял в руки подарок и поехал к Дрону, Катьке и Юноне на квартиру. В этом году мы отмечаем вчетвером. Такого прежде не было, обычно с нами как минимум был еще Виталик со своим драконом, так я называл его девушку.

Почему дракон? Все было просто, Виталик был своего рода принцессой, запертой в темной одинокой башне. Ему можно было оттуда выходить только с разрешения. А кто всегда охраняет башню? Правильно, дракон.

Агнесса не отличалась особой красотой, не была умна и была явно не из числа трудолюбивых. Мы с Киром никогда не могли понять, что Виталик в ней нашел. По мне в ней не было ничего, за что можно было зацепиться. Он нам говорил, что ему важно, что у них есть общие интересы. Мы как-то пытались его навести на мысль, что есть девушки вокруг и получше, но он и слушать не стал. В конце концов, не нам его судить, это его выбор. Плохой, но все же выбор.

Так вот, в этот раз дракон запер Виталика в башне вместе со своими подругами драконами. Его ожидал «интереснейший» новогодний вечер.

Когда я приехал, Дрон сидел в зале и уже начинал прибухивать пивасик. Девушки готовили на кухне и тоже параллельно пили шампанское.

— О, Кость, здорово. Бери пивас, — Дрон указал на ящик в углу комнаты.

— Сейчас, только с девчонками поздороваюсь.

Я прошел на кухню. Юнона одарила меня лишь сухим «Привет». Катька радостно протянула бокал.

— Будешь?

— Не, я пиво с Дроном попью. Вам помогать?

— Уже помог одним вечером, помолвленной девушке скрасить скучный вечер.

— Понятно, — как я и ожидал, много времени не потребовалось, чтобы Юнона нашла повод вспомнить про мой проступок.

Я ушел в комнату к Юноне и поставил подарок на видное место. Может хоть он поможет моему положению и она хоть ненадолго забудет о том вечере. Если ей понравится, она сама ко мне подойдет.

— Что кальян мой умер?

— Ага. Тебя пока не было, его никто не мыл и он прогнил.

— Жаль, я бы сейчас не отказался, — я откупорил банку пива и отправил ее содержимое в себя.

— Что, как у вас с Юноной?

— Не очень.

— Вам может к психологу походить?

— Ты серьезно?

— Ну да. Моей сестре с ее мужем помогло.

— Они женатая пара, не первый год живущая в браке. А мы даже еще не женаты и не близимся к этому.

— Юнона то близится, — ухмыльнулся Дрон.

— Она просто близится, не задумываясь как это осуществить.

— Ну, ты знал, с кем собирался встречаться.

— Такого я не ожидал.

Прежде чем стол был накрыт, мы с Дроном успели опрокинуть еще пару банок. Девчата тоже успели захмелеть на кухне.

Мы отправились курить на балкон. По дороге Юна увидела мой подарок на столе.

— Ты мне реально решил подарить подарок?

— Ну да, а что не так?

— Я просто не думала, что ты будешь что-то покупать, я ничего не успела подготовить. Сейчас подожди, я вернусь, — Юнона быстро собралась и выбежала на улицу, а я остался стоять на месте с полным непониманием.

— Пошли курить, — позвала меня подвыпившая Катька.

Мы прикурили сигареты.

— Ну, что Юна говорила?

— Поначалу, когда вы ругались и она не знала еще про Дашу, она мне говорила, что действительно ведет себя, как истеричка. А я-то знала, что произошло. А она мне «какой он хороший, какой он хороший» и тут я не выдержала и все рассказала.

«Сука. Интересно, как ты будешь выкручиваться, если я сейчас пойду в соседнюю комнату и расскажу Дрону, как вы с Виталиком сосались, пока он в Москве учился. Виталика только подставлять не хочется».

— Понятно, я представляю ее лицо, когда она все это услышала.

— Ну да, она прям не поверила. Ты же никогда повода не давал.

— Это необъяснимо.

«Еще как объяснимо. Ты устал от того, что от тебя что-то требуют и трахают мозг, и подсознательно ты хочешь ее бросить и быть свободным».

— Да ладно, вы же помирились, все будет норм. Ты же больше не будешь так делать? — Катька ехидно улыбнулась.

«Как знать. Может сейчас напьюсь и тебя засосу».

От этих мыслей мне захотелось засмеяться, но я сдержался.

— Нет, не буду.

Из коридора послышалась открывающаяся дверь. Юнона вернулась в дом с новым кальяном.

— Это тебе, — она радостно протянула мне подарок.

— Мне? Спасибо. Могла и не дарить ничего.

— Могла, но дарю.

Я потянулся к ней и она меня поцеловала в ответ, впервые после того, что она узнала.

— О, кальяньчик подъехал. Костян забивай, — Дрон был рад моему подарку не меньше моего.

До боя курантов оставалось полчаса. Мы уже начали накладывать еду в тарелки и прозвучал первый застольный тост.

— Давай Кать, выпьем за холостячек, — Юнона потянулась к Катькиному бокалу.

«Ох блять, нашлись холостячки. Если Катька не настолько далеко от женитьбы, то Юнона с ее характером точно стоит на месте. Если у меня и было желание на ней жениться, то оно прошло. Прошло оно в основном из-за вопроса: «Когда ты на мне женишься?». Я считаю, что в отношениях такого вопроса не должно быть. Мужчина сам должен делать предложение, по своему желанию, а не потому что его к этому принуждают или активно подталкивают».

Я никак не прокомментировал Юнин жест, Дрон тоже. Мы просто молча поднесли наши рюмки.

Наконец, прозвучали куранты. Пока остальные смотрели в экран, я прошептал на ухо Юноне, — Выпьем за то, чтобы в следующий Новый Год мы встретили его у нас дома, в нашей квартире.

Юна без особого энтузиазма чокнулась бокалом, что было удивительно, ведь вопрос: «Когда мы будем жить вместе?» звучал не реже чем вопрос о свадьбе. Желание осуществить тост у меня резко испарилось и в голове невольно возник другой тост.

«Выпьем за то, чтобы Новый Год начать с чистого листа, с новой главы в моей жизни».

Год обещает быть успешным, ведь это будет мой год.