Страшно, конечно, было, особенно по ночам. Засыпал только под утро. Днём всё стоял у окна, щипал завитки бороды (она росла на диво) и глядел на поля, на лес, на улетающих птиц. Слушал, как красиво поёт осень свою поминальную песню.
* * *
В третий день октября, наконец, дождался.
Прискакал синекафтанный. Снял шапку, подал грамотку с поклоном – честно. В грамотке тоже негрозно прописано: пожаловать чашнику Димитрию Никитину в Преображенский приказ для дачи показания расспросному дьяку Сукову. Хоть и без отчества, но не «Митьке», а «Димитрию».
Во всём этом Митьша усмотрел добрый знак и отправился в недальнюю дорогу почти что с облегчением. Может, зря столько дней терзался ужасами. Обскажет, как подарки в Новодевичий возил и что там было (а ничего не было), и отпустят. Что у них, в Преобра
