Капелька крови скатилась по его указательному пальцу, упав на мозаичный пол часовни, где когда-то венчались поколения Кроуфордов. Марк стоял перед витражным окном, изображавшим архангела Михаила, попирающего дракона. Цветные стёкла бросали на его лицо пятна — кроваво-красные, ядовито-зелёные, синие, как глубина океана, где тонут невысказанные истины. В руке он сжимал камень, принесённый с улицы, его неровные края впивались в ладонь, оставляя отпечатки, похожие на стигматы.
— Ты веришь в Бога? — спросил он, не оборачиваясь. Голос звучал приглушённо, будто часовня впитывала каждое слово, как губка грехи.
Я прислонилась к колонне, чувствуя холод мрамора сквозь тонкую ткань рубашки. Где-то высоко под куполом завелась птица, её крылья хлопали, как страницы рваной книги. — Верю в то, что мы са
