Ржавый фургон пах железом и старой кожей, как будто само время разложилось здесь на молекулы. Я сидела на ящике из-под инструментов, обхватив колени, пока Марк возился с замком двери. Его фонарик выхватывал из темноты обрывки прошлого: сломанный радиоприёмник, рваное одеяло с выцветшими звёздами, пустые бутылки из-под виски, превратившиеся в ловушки для пауков. Ветер гудел в щелях кузова, напевая похоронный марш для нашей хрупкой перемирии.
— Здесь мой отец хранил «сокровища». — Марк пнул ящик, из которого высыпались потёртые карты с пометками красным маркером. — Выигранные ставки, долговые расписки, фотографии женщин, которые исчезали через неделю.
Он сел напротив, протянув бутылку воды. Наши пальцы соприкоснулись на долю секунды, и я отдернула руку, будто обожглась. Вода оказалась тёпл
