Хрупкий

2. Новое знакомство

Элан распахнул глаза, прорываясь сквозь вереницу блеклых картинок и нестерпимую головную боль. Обрывки воспоминаний последнего вечера перемешались причудливым образом, и собрать из этой разбросанной мерцающей мозаики целую картину у юноши никак не получалось. А стоило хоть немного сосредоточиться и попробовать разобраться в произошедшем, как на первый план немедля лез серокрылый парнишка с расставленными ногами, которого вколачивали в заляпанную столешницу под громкий гогот толпы…

Элан потер веки и попытался приподняться, но тело не слушалось, словно было чужим, а на темя обрушилась лавина пульсирующей боли, и вслед за ней появилась небывалая жажда. Постепенно выкарабкиваясь из туманного марева, парень с ужасом обнаружил, что… лежит на диване под стареньким пледом в абсолютно незнакомой ему комнате, да еще почти без одежды, даже без ботинок!

Разглядывая расплывающиеся обшарпанные стены и бедную мебель, тоже размытую, Элан судорожно искал ответ в раскалывающейся на части голове и хватался за разрозненные фрагменты вчерашнего возлияния. Вот Серыша выставили на улицу пинком. Вот он поднимается, отряхивается от пыли, и, фыркнув, красноречиво посылает повара. Вот снова смех, приправленный бранью, и неразборчивые крики заполнили таверну, а вот и, наконец, принесли заказ...

Посреди блеклых образов всплыла кружка темно-вишневого пойла со вкусом перебродивших ягод. Пара глотков и… мир вокруг начал меркнуть, а потом и вовсе провалился в бездну вместе со всеми звуками, хохотом и матерщиной. Осталась лишь пустота, ни единого, даже крохотного воспоминаньица о том, как его забирали, раздевали, укладывали, так и не нашлось.

— Очнулся, горемычный? — хриплые слова, заполнившие децибелами все помещение, врезались в виски, пробивая их насквозь и отдаваясь гулким эхом.

— З-здравствуйте, — затравленно прошептал юноша, осознав, что это голос того самого ящероподобного монстра-повара, только он почему-то звучал слишком громко и болезненно,— м-меня будут искать.

— Да на здоровье! Несказанно буду рад вернуть тебя родичам! А то вчера же ни один твой друг так и не заглянул на огонек, и пришлось твою полудохлую тушку к себе тащить.

— Спасибо… не стоило беспокоиться, — Элан сдерживался, дабы не перейти на банальные мольбы или угрозы, от которых пользы уж точно никакой. В рое рваных мыслей даже мелькнула идея — оказать сопротивление. Но она как зажглась, так и угасла, ведь шансов нет. Ни одного шанса у хрупкого студента без боевого опыта нет и быть не может против этой мускулистой махины.

— Стоило, парень. Не оставлять же тебя в таверне на всю ночь, а если бы украл кто? Ну, в смысле… тебя украл. Люди частенько пропадают в наших кварталах, особенно те, о ком не беспокоятся друзья и близкие.

Головная боль стремительно таяла, а реальность становилась все четче, только это, наверно, происходило из-за страха, прошивавшего до костей тонкими ледяными иглами. Хотя, может статься, что похмелье от той вишневой жижи и должно проходить столь быстро.

Элан с третьей попытки все-таки приподнялся и сразу же решил оценить обстановку. Окна в помещении слишком малы, чтобы в них пролезть, и расположены под потолком, как в тюрьме. Дверь одна и, судя по всему, наглухо закрыта. А парочка магических светильников, стоящих вдоль выцветших стен, да табурет — оружие так себе против существа, весившего раз в пять больше юноши, а то и в десять. А еще он, наконец, увидел своего «спасителя», сидевшего у стены на огромном темно-сером мешке-подушке, одном из тех, которые шьют и продают представителям искусственных рас в качестве мебели. К слову, в комнате подобных мешков валялось еще несколько.

Ценностей у Элана не было, не считая одной медной монетки, оставшейся после попойки и затерявшейся в кармашке плаща, чье местоположение сейчас неизвестно. Если не деньги, то чудище могло заинтересовать лишь одно… Не из добрых же намерений он притащил к себе домой незнакомца в самом-то деле?

Паренек дрожащими руками принялся расстегивать рубашку, смиренно опустив голову. Если не пытаться изображать героя, то, возможно, хвостатая тварь оставит на память меньше переломов, ну, или не станет добивать в итоге. В конце концов, больнее, чем в тот раз, когда любимый человек вырвал душу и выпотрошил ее, уже ни один монстр не сделает, каким бы мощным телом его ни наградила природа.

— Ты чего творишь? — морда Рейга вытянулась от подобного поворота.

— Вы ведь все равно возьмете, что пожелаете, у вас же… преимущество… лучше я сам… не нужно рвать одежду, — тускло бормотал Элан, не поднимая взгляд.

— Парень, мне от тебя ничего не надо! У нас в квартале крылатых шлюх видимо-невидимо, они и за просто так дают от хорошего настроения, а уж за жратву или деньги…

Пальцы замерли на предпоследней пуговице и юноша медленно поднял голову, машинально убрав огненно-янтарные пряди с бледного лица.

Рейг нервно вильнул хвостом и сложил лапы на груди, рассерженно сопя. Зрачки в желтых глазах-бусинах стали тонкими, будто ниточки, однако Элан этого не заметил — от страха его продолжала пробирать дрожь и даже застегнуть одежду обратно не получалось.

Почему-то отвести взгляд от полуголого, худенького паренька, перепуганного и беззащитного, как слепой птенец, монстр не мог. И, хотя на нем красовалась маска недовольства, внутри все сжималось от вида огромных глаз, в которых застыли осколки ясного неба. От растрепанных прядей, сотканных из заката, и бледной кожи, которая бывает исключительно у представителей первой расы.* Рейг любовался ожившим гостем, срывая с его трепещущего тельца рубашку в своих мыслях.

— Смешно… Получается, что я даже вам не нравлюсь, — юноша уже пожалел об этой случайной фразе, слетевшей с уст, и инстинктивно сжался. — Простите… я не хотел вас оскорбить.

— Плохой день? — понимающе поинтересовался монстр и потянулся за чашкой, вынырнув из неприличных грез. Все-таки быть полукровкой трудно, особенно когда твои инстинкты готовы разгореться, словно лесной пожар, едва ты увидишь более-менее симпатичное тело.

— Скорее — плохая судьба. Болезненное расставание с самым… любимым человеком. Я понимаю, что это мразь, что нужно его ненавидеть, но… — Элан обнял лицо руками, вновь прикоснувшись к той части прошлого, которую следовало вырвать из себя и выкинуть, но никак не выходило, — поэтому я пытаюсь забыться в компании с бутылкой. Идея плохая, знаю, но немного помогает, да… все лучше, чем прыгнуть с моста.

— Эгей, дружище, ты это… словами такими не бросайся, — внезапный поток откровений верзилу ошарашил. Нет, он подозревал, что от хорошей жизни представители первой расы в его таверну не пойдут и самое дешевое пойло заказывать не будут, но чтобы у паренька все обстояло настолько плохо, не предполагал. — Меня, знаешь, сколько бросали? Я со счета сбился! — он усмехнулся, аккуратно помешал чай ложечкой и потопал к дивану, покачивая хвостом.

— И как вы справляетесь?

— Не парюсь из-за этой хуйни, — в ладошки Элана вложили горячую чашку, легонько коснувшись их при этом, — меня Рейг зовут. Я повар в том гадюшнике, где ты наклюкался вчера. Ну и подавальщик жратвы заодно. И вышибала всяких буйных тел тоже.

У создания оказалась шершавая и бархатистая кожа, довольно приятная на ощупь, — подметил про себя паренек в тот миг, когда их руки соприкоснулись.

— Вам повезло, — он искренне улыбнулся, но осознав, какую сморозил глупость, тут же смутился и сосредоточился на ароматном напитке. — Т-то есть вам повезло, что вы быстро забываете все. Я бы тоже так хотел.

Рейг усмехнулся и уселся рядом на одну из больших подушек-мешков. — Не представишься?

— Простите… забыл. Меня зовут Элан Верро, я студент академии искусств Орена. Мечтаю стать скульптором… мечтал. Сейчас, наверно, откажусь от дальнейшего обучения. Уеду куда-нибудь… не знаю.

— Хочешь выговориться про ту мразину? Легче станет, — совершенно спокойно предложил монстр, неспешно размешивая чай, — можешь пореветь в жилетку. Ну, в переносном смысле.

Такой неожиданный и такой нужный, такой простой совет сбил юношу с толку и даже отвлек от ягодного чая, который непостижимым образом смывал остатки похмелья.

— Там много интимного… и…

— Давай я начну, — невозмутимо произнес исполин и одним хлебком осушил огромную чашку, — познакомился, значит, с крылатиком, который божился, что никогда-никогда не работал шлюхой. Ну, слово за слово, а он к этому моменту такое в койке творит, что диву даешься, и не устает при этом, заметь! Ну, а едва все наладилось, застал эту суку на своем любимом разделочном столе в компании с двумя мужиками. Ясное дело, увидев меня, ебари ретировались с завидной скоростью, а это… это я за шкирку выкинул туда, где и подобрал. Оказалось, мой крылатик обычная уличная подстилка, которой захотелось пожить в доме за чужой счет. Ну и потом он от скуки тряхнул стариной…

— Печально… мне правда жаль.

— Да это ерунда! Хоть не спер ничего, и на том спасибо, — Рейг отмахнулся. — Кстати, теперь твоя очередь, — он хитренько прищурился.

— Не знаю, что рассказать… эта история слишком банальна и скучна. Мой любимый человек подрабатывал натурщиком у нас, и…

Элан вновь окунулся в тот день, когда в аудиторию вошел он — настоящий бог, облаченный лишь в один изношенный плащ, который вскоре небрежно скинул, не испытывая и капли стыда или стеснения. В этот момент будущий скульптор пропал… Возможно, подтянутое, выточенное тело не самое идеальное из тех, что ему довелось лицезреть, но в сочетании с легкой усмешкой и бесконечно-зелеными дьявольскими глазами получалось истинное совершенство, от которого перехватило дыхание не у одного Элана в тот роковой день. Он долгое время не мог приступить к работе, не в силах отвести взгляд от своего персонального бога.

— …А потом первая ночь, то есть… первый настоящий вечер, но он прошел ужасно и я сам разорвал отношения. И жалею… Боюсь, если я увижу его снова, то не выдержу и начну молить о прощении, растопчу остатки гордости… соглашусь на все, лишь бы он вернулся.

— Вот это самое хреновое! Знаешь, — задумчиво протянул Рейг, — тебе бы найти нового человека. Быстрее забудешь ту гниду — проверенный метод.

— Мне нечего предложить этому «новому человеку». У меня нет денег и внешность оставляет желать лучшего… — От данного заявления глазки-бусины монстра расширились раза в два.

— Стоп, а тот твой ухажерчик же на что-то запал?

— Ну… — юноша грустно улыбнулся и поставил пустую чашку на тумбочку, рядом с аккуратной стопкой книг, — он сказал… из жалости. И, наверно… это так и есть.

В комнате воцарилась неловкая тишина, нарушаемая ритмичными ударами хвоста о половицы. Рейг заметно рассердился на столь жестокого и эгоистичного партнера его гостя, который наверняка растоптал не один десяток чужих сердец. На самом деле верзила люто и яростно ненавидел данный тип людей, потому что им легко доставались и любовь, и обожание, дружба — все то, что он пытался выцарапать у судьбы. Красавчики добиваются любых целей снисходительной улыбкой, им готовы простить любую подлость и ошибку, и всегда предоставят второй шанс, тогда как уродцы, увы, не у дел, особенно, если они весят под тонну.

Рейг, не произнося ни слова, подхватил ошалевшего паренька с дивана, усадил на свои колени и крепко обнял.

Элан оцепенел и невольно задержал дыхание, едва оказался во власти похитителя. Он не ожидал подобного поворота и теперь не представлял, как поступить. Первое, что пришло на ум, — попробовать вырваться, но он отмел эту гиблую идею, ведь его изящные ручки-прутики против мускулистых лапищ монстра не выстоят и секунды. Да что там… они тотчас сломаются с хрустом об мощное тело полуящера, и юноша это прекрасно понимал.

Элан задрожал вновь, но из последних сил старался сохранить трезвый рассудок и не поддаваться животному страху, ибо мольбы, стоны, истерика ему точно не помогут, а скорее уж раззадорят махину.

— Тихо… я тебя не обижу, все хорошо. — Рейг уткнулся лицом ему в шею и прикрыл веки от удовольствия, ведь он впервые в жизни прижимал к себе человека, да вдобавок и с таким приятным чарующим ароматом. Он пытался понять, почему запах кожи паренька буквально сводил с ума, привлекал с неистовой силой, разжигал десяток непристойных фантазий. И монстра внезапно озарило: от этого дрожащего и перепуганного найденыша не пахнет другими людьми, а об его тело никто не терся последние несколько дней. Ему никогда не доставался столь чистый партнер, которого хотелось не то облизать с ног до головы, не то зацеловать до потери пульса.

Мощная лапища закопалась в янтарную шевелюру Элана, и тот мысленно попрощался с парочкой прядей, но, как ни странно, оказалось, ящероподобный повар невероятно осторожен… и ласков.

Гилиан, например, не позволял себе ничего подобного. Он частенько без прелюдий хватал Элана, трепыхавшегося, словно бабочка, и страстно его целовал или грубо лапал. Тогда юноша считал это нормальным, да и как он мог воспринимать по-другому, когда тонул в бездонных дьявольских глазах каждый раз, как заглядывал в них? Но оказывается, что все бывает иначе, и от этого стало намного горше.

— Спасибо… Наверно, мне и правда нужны объятия, — пролепетал паренек, немного расслабившись. Но его сердце продолжало бешено колотиться от столь приятной выходки, а чувства пульсировали на грани, пока рядом был тот, кто одним движением без особого труда может сломать половину костей взрослому мужчине. Элан ощущал эту мощь, захлебывался ей, боялся ее почти до беспамятства и желал… Он сам ужаснулся собственных мыслей, когда понял, что его обезумевшему телу не только страшно, но еще и любопытно! Нежные прикосновения здоровенной махины, ростом метра под три — самое необычное удовольствие из тех, которое ему доводилось испытывать в жизни.

— Тебя отпустить или все хорошо? — осторожно поинтересовался Рейг, на миг замерев.

— Вы точно не станете меня… принуждать?

— Точно! Могу тебя обратно на дива…

— Тогда все хорошо, — Элан оборвал монстра и уткнулся в него, а в придачу попытался обнять, но обхватить здоровую тушу тонкими человеческими руками не получилось, — все хорошо… все очень… хорошо.

Рейг хотел произнести что-нибудь в ответ, но внезапно ощутил, как его кожи коснулась слезинка, а за ней следующая. Он несколько мгновений собирался с мыслями, однако ничего более умного не придумал, как начать утешать своего найденыша, едва прикасаясь к нему ладонями.

Элан, такой беззащитный и неимоверно хрупкий, поразил исполина в самое сердце, а его запах, тихие всхлипы и тонкая кожа порождали в воображении столь непристойные картины, что Рейгу аж стыдно стало… так хотелось стянуть с него проклятую рубашку, уложить на кровать, стол, да хоть на пол и целовать всего целиком, до самых пяток, изучая каждую часть желанного тела. Хотелось развести ему колени одним движением и обласкать взглядом своего алеющего юнца. Он точно испугается и зальется краской до самых ушек, это будет невероятно трогательно и незабываемо.

Только помимо разгорающегося желания монстр ощущал и бурлящую ненависть к тому уроду, из-за которого его чудо убивается столько времени… Ощущал жалость… и боль, ту самую боль, которая въедается в душу, когда ты сталкиваешься с несправедливостью, но ничего не можешь с ней сделать. На самом деле верзила вполне мог кое-что предпринять и уже вовсю предпринимал в своих распаленных фантазиях и в разных позах, но он, разумеется, такое не предложит в реальности, особенно сейчас, дабы не обрушить навсегда только-только возникший хрупкий мостик доверия.

Рейг облизнул губы, коря себя за развратные фантазии, которые неуместны, и вновь в них провалился с головой, уж больно они сладки. В них то и дело мелькал абсолютно голый Элан с блестящей от смазки кожей и расставленными ножками… Испуганный, раскрасневшийся и возбужденный… Монстр придерживал его одной лапищей, а второй гладил ягодицы, заставляя паренька алеть все сильнее, ну а при проникновении одного только пальца юноша должен был точно заверещать, сжавшись…

Зрачки существа расширились, а сам он вовремя облизнулся, сглатывая обильную слюну, когда представил, как осторожно раздвигает тугое нутро, то и дело обрабатывая его смазкой, как ищет внутри заветную точку, чтобы почувствовать дрожь желанного партнера и услышать тихие стоны, как растянет потом ягодицы...

Да за одну ночь с хрупким чудом повар не задумываясь отдал бы половину жизни! А может, и две трети, ведь Элан — самая настоящая любовь с необыкновенными янтарными волосами, которые хотелось перебирать ранним утром, пока он спит, невинно улыбаясь. Что хорошего ждет Рейга в этих «двух третях», если подумать? Случайные крылатые шлюшки, от которых несет чужим семенем за километр, которые наигранно вскрикивают и которые сразу же бегут на улицу раздвигать ляжки при любом удобном случае? Работа в убогой таверне под гогот и матерщину? Одиночество?

Юноша замер, поморщился и вытер мордашку, а затем посмотрел наверх. Рейг явно был где-то не здесь, жмурясь от удовольствия, а еще, судя по всему, он чертовски проголодался.

— Вы хотите меня съесть? — очень осторожно поинтересовался пленник и весь сжался.

— А? Что? — Рейг распахнул глаза, сейчас практически черные из-за огромных зрачков и, смутившись, быстро утер слюни. — Не бери в голову. Просто думал о вкусняшках, и о том, что тот, кто растоптал твое сердце — конченый идиот!

— Спасибо, что… терпели все это, вместо того, чтобы позавтракать.

Монстр пропустил между пальцами янтарные прядки, как делал недавно в своих фантазиях, и от этой нехитрой ласки паренек невольно смутился и опустил взгляд.

— Элан, я знаю, это прозвучит глупо, но… ты мне нравишься. Да, мы знакомы совсем ничего и, наверно, доверия у тебя я не вызываю, но… ты мне очень нравишься. Я был бы самым счастливым нечеловеком в Орене, если бы ты согласился стать моей парой. Я серьезно, это не шутка.

Юноша заметно занервничал и уперся ладонями в широкую грудь собеседника:

— Господин Рейг, я очень польщен, но, боюсь, ничего не получится.

— Не любишь выродков из других рас? — Верзила грустно усмехнулся и разжал объятия.

— Я? Нет, дело в том, что я не испытываю к вам никаких чувств. Знаете, я бы хотел как-то влиять на это… хотел взять и забыть Гилиана, но не могу. И боюсь, что больше к ни одному человеку, или не человеку, не смогу испытать подобное… Ваша раса тут ни при… ч…чем, — Элан легко соскользнул с колен чудища и на всякий случай отскочил подальше, чуть не смахнув с тумбочки книжки.

На самом деле, предложение хвостатого исполина повергло его в ужас, тем не менее он старался быть осторожным, дабы не слишком сильно ранить самолюбие трехметровой махины… и не схлопотать за это пару переломов.

— Чувства, они… и со временем могут прийти, Элан Верро, — тускло пробормотал Рейг, не слишком-то веря в произнесенную фразу, и выпрямился во весь рост, отчего у паренька сразу перехватило дыхание, а дощатый пол чуть не ушел из-под ног. — Но я понимаю, что всецело неприятен тебе. Бывает…

— Прости…те, я… мне жаль… вы встретите хорошего че…человека, правда.

— Ну да, конечно, — грустно усмехнулся монстр, уже проклиная себя за столь глупую попытку. Надо было додуматься предложить свою любовь не кому-нибудь, а представителю первой расы, будучи уродом! Это же не крылатая уличная подстилка, которая перед кем угодно раздвинет ноги, даже перед ящероподобной махиной.

— Вы… меня отпустите, или мне расстегивать руб…башку? — выдохнул Элан, вжимаясь в тумбочку.

— Не отпущу, — услышав это, юноша весь похолодел, а по его спине пронесся табун ледяных мурашек, — пока ты не попробуешь мои оладушки с вареньем!

***

Первая раса — так иногда называют человеческую расу, потому что она появилась намного раньше остальных и у нее множество привилегий