Обжигаясь о платину

Мир третий

Мягкая трава нежно касалась щек Алисы.

Яркие, неестественно яркие солнечные лучи резали девушке глаза. Такого солнца в Москве не было. Да и не то что в Москве - в России уж точно, поскольку было оно не желтое, а какое-то... жемчужно-белое, странное и необычное.

Алиса зажмурилась от упрямых лучей. Глаза заслезились.

Пахло неведомыми луговыми травами. Медом, шалфеем, фацелией... Всюду жужжали насекомые.

Этими восхитительными ароматами хотелось бесконечно упиваться, захлебываться сладостным запахом летнего луга.

- Алис?..

Федора было почти не видно в высокой траве. Он лежал, беспомощно закрывая руками глаза. Судя по всему, лучи солнца и его не обошли стороной.

Алиса, поднявшись с мокрой травы, подошла к Феде и подала ему руку, чтобы помочь встать.

Вокруг было все настолько замечательно, что сам собой возникал вопрос: для чего картина отправила их в этот дивный уголок? Какая помощь требуется здесь?

В глазах рябило от бесчисленного множества красок на лужайке. То были цветы различных мастей, и благоухали они так, что хотелось уснуть под этими сладостными ароматами, забыв обо всем на свете.

Неподалеку стояла веселая мельница, лопасти которой усердно крутились под дуновением ветра. Только была она какой-то... непривычно большой, что ли. А, впрочем, видела ли девушка хоть когда-нибудь настоящие мельницы, раз имеет смелость сравнивать их?

Дальше кучерявым пятном зеленел лес.

- Это же... Это чудесно! - выдавил Федор, в волнении сжимая руку Алисы. Его голос дрожал. - Из грязной и слякотной московской весны - в лето, да не в какое-нибудь вьетнамское, где кроме моря, песка и удушающей жары ничего нет... В настоящее русское лето!

Глаза Феди светились восторгом и удивлением.

Данный мир был поистине чем-то невероятным.

Первый раз Алиса так свободно и без повреждений попала в чужое измерение! Не прошла километры снегов, не захлебнулась морской солью... Эта картина уже начинала влюблять девушку в себя...

Земля вдруг слабо всколыхнулась под ногами. Где-то вдали истошно завопили перепуганные птицы.

Федор поперхнулся.

- Колебания земной коры? - удивленно спросил он, с вопросом глядя на Алису, словно это она являлась виновником. - Но ведь траектория...

- Тихо! - девушка резко подняла вверх ладонь и прислушалась.

Вновь земля дрогнула, уже сильнее. Гулкий грохот донесся до слуха Алисы.

Федька в панике отступил на шаг.

- Что это?! - его голос вдруг стал тонким и противно режущим слух.

Что происходит?! Землетрясение? Но почему такое странное? Или...

Поверхность под ногами Алисы подпрыгнула с такой силой, что девушка, не сдержав равновесия, упала в траву.

Нет, такого землетрясения точно не бывает. Скорее это...

Алиса мигом вспотела.

Перед ними начала стремительно расти огромная черная тень.

Их с Федькой голоса смешались в один протяжный вопль. Все клеточки тела, казалось, отмерли, и Алисе хватило сил лишь на то, чтобы обернуться.

Перед ребятами грозно возвышался великан.

Был он на вид омерзителен - сморщенное лицо, грязно-желтые глаза, зеленоватая пена, стекающая у гиганта по подбородку. На человека он походил мало, скорее - на человекоподобного огромного мутанта. Высотой он доходил метров до шести, но его ноги - с длинными грязными и поломанными ногтями, находились сейчас в опасной близости с Алисой.

Федя соорентировался быстрее.

Он мигом схватил девушку за руку, рывком поднимая ее с земли, а потом - побежал отсюда изо всех сил, по-прежнему сжимая ладонь Алисы.

Бегать быстро девушка не умела с рождения, а потому - буквально волочилась за Федором, опасаясь упасть.

Все, что она сейчас слышала и ощущала - стук собственного сердца, который буквально раздирал ее грудь.

Мысли на короткий миг отключились. Инстинкт самосохранения руководил Алисой.

Она споткнулась и проехала коленями по острым камням, которые вспороли ей кожу.

Федя, не медля ни секунды, практически взвалил девушку себе на плечо и рванул в сторону деревьев.

Боковым зрением Алиса увидела, что великан не то что не бежал за ними... похоже, он даже их не заметил.

Но укрыться стоило.

Только сейчас девушка ощутила жаркую и противно ноющую боль в коленах. Она всхлипнула и еще крепче обняла Федора, ибо стоило ей только упасть - встать назад у нее бы не получилось.

На секунду (или больше) все в глазах померкло.

Федя упорно продолжал нести Алису в лесную чащу.

То был самый настоящий русский лес - с грибами, ягодами, с заячьим треском и пением кукушки.

Все, как в сказках. Если бы не великан...

- Остановись! - взвыла Алиса, ибо ноги отдавали мучительной болью всякий раз, когда девушка на них наступала. - Он остался там. Он не заметил нас! Мне... мне очень больно идти дальше...

- Еще немного, - пропыхтел Федька. - Лес почти кончился, маленький был... Я читал, что после таких всегда имеется деревня...

Деревья действительно редели. И когда Федор успел пройти целый лес?

- Там... кто-то есть... - Алиса напряженно попыталась вглядеться в местность между стволов.

Там действительно кто-то был.

Великаны.

С высокого холма был виден целый город гигантских людей.

Гигантские жилища, сделанные из гигантских бревен. Гигантские коровы с внушающими гигантскими рогами. Гигантские люди - все до единого мерзкие и отвратительные, намотавшие себе на бедра шкуры гигантских животных. Видимо, чувство стыда у этих существ все-таки имелось...

Алиса мгновенно позабыла о своей боли в коленях и, вцепившись в руку Федьки, поволокла его в сторону толстого старого дерева, желая укрыться в его ущелье.

Для чего? Для чего картина отправила их сюда?! Как девушка может контактировать с этими обезумевшими мутантами, как и чем она сможет им помочь?! Да этим зверюгам же ничего кроме еды и сна не нужно!

Алиса занырнула в ущелье в дереве и, споткнувшись о корягу, упала прямо на больные коленки. Не сдержавшись, девушка мучительно взвыла и до крови кусанула губы.

- Алиса! - воскликнул вдруг Федор.

Девушка рассчитывала, что он пожалеет ее, ну, или в крайнем случае поможет встать.

Но он произнес совсем иное.

- Ты погляди... Ты погляди, Алиса! Это же целая пещера, замаскированная в дереве! Это же уникальность в науке!

Девушка вновь взвыла, но теперь от обиды и злобы на друга.

Ему что, совсем плевать?! Его интересует только какая-то дурацкая пещера?!

Алиса резко подняла голову и опешила.

- Ничего себе! - восхитилась она. - Вот это дела-а...

Они были в каком-то помещении. Темном, сыром и холодном. Истинная пещера, вот только находилась она не традиционно в камнях, а в дереве.

В небольшом дереве - такая огромная пещера, ведущая в некое неизвестное место!

Вдалеке слабо издавал желтый блеск непонятный предмет...

- Там золото! - воскликнул Федор и кинулся на сияние.

Вдруг он испуганно закричал, попятился и едва ли не упал, выставив отчего-то руки вперед.

Алиса бросилась к нему.

Что с ним? Он увидел нечто страшное? Опять великан?!

Девушка бросила быстрый взгляд на желтые камни (именно они издавали свет), и в глазах ее вдруг наступила темнота.

Либо свет кристаллов был настолько ярок, либо в них содержался какой-то элемент, но Алиса ослепла. Сияние буквально полоснуло по ее глазам.

- Помоги! - кричал где-то из темноты Федька. - Я ничего не вижу! Ты... ты... ты здесь? Эй, скажи что-нибудь! Мне страшно!

- Потому что нечего бросаться, потеряв голову, на сомнительный желтый блеск, - выплюнула Алиса и, нащупав руку Федора, поволокла его наугад, лишь бы вытащить из этой пещеры, которая могла хранить еще десятки неведомых ловушек...

Девушка даже и не понимала, открыты ее глаза или закрыты. Она шла, как во сне, словно бредив под сиянием полной луны.

Интуиция подсказывала ей, куда нужно идти.

Интуиция или кто-то неведомый, кто следил сейчас за Алисой, изобрел эти миры и подкидывал ей испытания, хрустя попкорном?

Тьма в глазах понемногу рассеивалась. Видимо, эффект камней длился недолго.

Пещера закончилась.

Пред ребятами возникла деревня.

Но здесь уже не было вонючих великанов и огромных коров.

Здесь жили настоящие люди.

***

Деревня эта, насколько можно было судить, богатством не выделялась.

Черные покосившиеся домики, дворы, заросшие травой, жалобное мычание изголодавших коров и лай собак, увидавших корку хлеба.

Но природа здесь была удивительна. Удивительна своей превосходной простотой, некричащей красотой и уютом.

Лето, деревья, трава, усыпанная пестрым одеянием цветов... Настоящая русская местность.

Алиса и Федор вышли из дерева, в котором тоже имелось ущелье. Видимо, это тоже было каким-то порталом. Как море, разделяющее Элонск и Гармон. Возможно, здесь тоже война, и ведут ее великаны с людьми?

Мерная полноводная река искрилась под июльским солнцем.

На берегу сидел человек лет пятидесяти - худой, сутулый и с ярко выраженными мешками под глазами. Облачен данный субъект был в потрепанную грязную рубаху и выцветшие широкие штаны, перевязанные на талии веревкой.

Рыбачил.

Алиса в смятении посмотрела на Федора, но ответного взгляда не добилась. Сжала руки в кулаки и аккуратно приблизилась к человеку.

Мужчина бросил беглый взгляд на девушку и грустно вздохнул.

- Не клюет чо-то, - уныло поделился он, утерев нос испачканной в земле рукой.

Федор кашлянул.

- Так на берегу ведь рыбы нет, - тихо заметил он. - Вы бы попробовали дальше зайти?

Человек фыркнул и, обиженно откинув удочку, скрестил на груди руки.

- Чой-то? Яжно свои штанцы промочу, коли в воду сунусь, дак они часов незнамо сколько сохнуть будут. У меня уже с десяток одежды в шкаф понапихано, усе усохнуть не могет.

Федор почесал макушку и озадаченно посмотрел на Алису.

- В шкаф? - с любопытством спросил парень. - Так она... не высохнет же в шкафу, да еще скомканная. Чем больше площадь предмета, тем быстрее из него испаряется влага, это же элементарная физика! Нужно одежду расправить, еще на солнце положить... Высохнет очень быстро.

Человек сильно наморщил лоб, словно услышал сейчас чрезмерно сложную для восприятия информацию. Подумал с минуту, почесывая лоб, потом махнул рукой, бросил удочки в пустое ведро, поднялся и добродушно представился:

- А меня Ванькой звать.

- Очень приятно, - Федя пожал протянутую ладонь. - Я Федор, а это Алиса.

- Ойма! А чой-то у тебя драные штанцы, Федор? Никак тоже денег нема? А мне думалось, ты купец. Богатый. Вона как мудро рассказываешь.

Федя хмыкнул, отступил на шаг, небрежно поправил рубаху и сказал:

- Это мода такая. А что это за деревня вообще? Почему у вас нет денег? Может, с этим стоит как-то бороться? Возможно, требуется наша помощь?

Алиса кивнула.

Молодец, сразу берет быка за рога! Чтобы устранить проблему, первым делом нужно ее выявить.

Ванька вдруг рассмеялся и подхватил ведро.

- Да коли я сам бы знал, пошто у нас нету денег, может, тогда они б у меня и были. Вы люди умненькие, сами, небось, уже давным-давно это вызнали, а меня вот проверить решили. А я и не знаю. Вы, того, на хату ко мне идите, в гости приглашаю! У меня Люська хотела борщец сварить, вкусный, со сметанкой. Она всегда усе вкусно делает.

Алиса прищурилась.

Странная доверчивость человека ее знатно удивила. Впрочем, в деревнях почти все такие - бескорыстные, добродушные и наивно верящие каждому прохожему, не видя в них злобы только потому, что она им незнакома.

- Конечно, - улыбнулась Алиса. - Идемте.

Ванька воодушевился и радостно махнул рукой в сторону самого ближнего черного домика.

- Вона моя хата! Близенько, сейчас вмиг допрем. Там Люська мне борщ сварила. Вкусненький, со сметанкой. Она завсегда такма готовит. Или я это уже говорил?

Алиса рассмеялась.

Насколько же он забавный! Неужели здесь все такие?

И куда она попала? В Древнюю Русь? Нет, а если даже и так - это очень искаженная Древняя Русь, не такая, как в мире Алисы.

Ванька, почему-то с трудом передвигая ноги (видимо, они у него болели) поковылял в сторону домика, попутно бросаясь нелепыми бессмысленными фразами.

- Вы знаете, что рядом с вами есть город великанов? - осторожно спросил Федор.

- А то ж! У, громилы! Знать, кумекают, что лучше нас. И молоко у них вкуснее, и дома крепче, и хлеб пышнее... Ну их к лешему. Мы тоже не промах! Я вона стругать умею. Фигурки из дерева мастерю, все дивятся, какие красивые! Во как. А Люська готовит хорошо. У нее такой борщец вкусный! Пальчики оближешь.

Алиса чихнула.

Видимо, гордость за жену из него так и прет.

Во дворе к двери пришлось пробираться через двухметровую траву, в числе которой имелась и крапива, что не сказалось лучшим образом на состоянии Алисы и Федора.

Почему бы просто не взять и не скосить эти заросли? Или, может, местные люди специально их выращивают?

В доме была ужасная обстановка.

Сразу видно - огромным достатком данная семья не обладает.

Все черное, сгнившее, поросшее мхом. В темных сырых углах произрастали грибы. Никаких предметов уюта, никаких веселых занавесочек и мурчащих котов. Мрачный, нагоняющий унылость домик.

- Ну чой, поймал штонить?

Грузная баба с повязанным застиранным фартуком и в обесцеченном некогда цветастом платье, уперев руки в боки, глядела на супруга.

Ванька махнул рукой.

- Да ничой, как завсегда. Не буду больше, Люська, ловить. Лучше буду игрушечки деревянные делать.

Алиса сделала шаг, и половица громко скрипнула под ее ногой.

- Опять гостей тащишь? - заворчала Люська, проходя в кухню. - И где ты все время разных находишь? То одного, то второго... Все разные! И толку с твоих игрушечек... Их даже цыгане брать перестали. Вона, у Антоновны муж - рыбак великий, такма они и дома рыбкой лакомятся, да еще и цыганам на хлеб, молоко и яйца обменивают. А иногда повезет, сыра им дадут, мяса вяленого... Красота! Или бабка Нюрка - пляшет, как балурина, и с плясок своих деньги берет, а их опять цыганам на продукты меняет. А ты чой? Токма стругаешь, тьфу!

- Извините... - неловко начала Алиса.

В чем проблема данного мира? Не могла ведь картина их сюда послать только для того, чтобы помочь какой-то семье решить бытовые дела? Здесь должно быть нечто глобальное, но пока и деревня, и сам народ на глобальность претендуют мало.

Люська практически силой затащила Алису с Федором в кухню, где витал запах свежесваренного борща, усадила их за стол и плюхнула в деревянные миски по две поварешки супа.

- Кушайте, дети, - ласково произнесла женщина, сажая теперь за стол своего мужа. - Будете сильными и крепкими. Пойзу не хотите?

Алиса с подозрением взирала на красную жижу в миске.

Рискнуть или нет?..

- Что? - удивилась девушка. - Пойзу? Какую?

Люська закрыла глаза и опустилась в почтительном поклоне.

- Пойзушка - наша матушка, кормилица наша, даровательница силы и мудрости. Как бы мы без нее обходились...

Алиса решила не обращать на причитания женщины особого внимания. Если вдумываться и искать большой смысл в каждой фразе, сказанной этими людьми, можно преждевременно состариться.

Алиса осторожно взяла деревянную ложку и хлебнула из миски суп.

- Ничего себе! - восхищенно воскликнула девушка. - Невероятно! Божественный вкус!

Ванька ни капли не врал, заявляя о кулинарных талантах супруги. Борщ был поистине изумителен! Да за такое лакомство можно заработать уйму денег!

Люська засияла.

- Всем нравится, - нескромно заявила она. - Я готовлю хорошо. Ванька фигурки делает. Вы сидите, ешьте, можете и не торопиться, дажно заночевать можете на нашем сеновале, если издалека пришли. А то вижу я, что одежка заморская больно... Сейчас я вам тряпье дам, чтоб сено бока не сильно кололо... Устраивайтесь, не бойтесь, мы люди хорошие. С радостью готовы приютить заморских гостей!

***

Кто ни разу не жил в деревне - тот никогда не сможет красноречиво описать ее невероятную обстановку.

Алиса проснулась от мычания коровы - видимо, Люся выгоняла ее сейчас на пастбище.

Душераздирающе горланили петухи и мерно кудахтали куры, роющие в земле нечто, что может их насытить.

Но спалось замечательно.

Из-за запаха свежего сена. Из-за чистого воздуха. Из-за звуков ночных сверчков и уханья сов. Правда, комары знатно поднадоели, но Алиса просто-напросто укрылась от них толстым одеялом.

Федьки рядом не было. Видимо, уже проснулся.

Алиса аккуратно спустилась с сеновала по деревянной лестнице, страшась получить занозы на босые пятки. Побежала по холодной росистой траве в избу, ибо воздух вдруг значительно похолодал.

Федька был в хате и уже вовсю хлебал борщ, запивая его парным молоком. Что он делает? Подумают еще люди, что его дома не кормят совсем...

- Утречка доброго, - радушно произнесла Люська, усаживаясь за стол. - Как спалосси?

Алиса сильно потянулась и бодро сказала:

- Просто отлично! Сон на природе, оказывается, очень полезен.

- Такма да! Потому что на улице Господь с неба на тебя смотрит, сны хорошие посылает.

Федор вдруг подавился. Алиса глубоко надеялась, что это была чистая случайность.

- Присаживайся! - предложила Люська и отодвинула стул. - Молочка попей, токма надоила. Вон, Ванька уже все умял, сидит, стругает все. Все стругает! Ва-а-аньк, ты за столом-то не стругай, в суп опилки попадают!

Алиса бросила взгляд на Ивана.

Он действительно стругал - быстро, мастерски, профессионально! Нож ходил по дереву так быстро, будто живой. Удивительно, что его фигурка (лошадь) была проработана едва ли не до миллиметра! Почти каждый волосок развевающейся гривы был будто настоящий, и создавалось чувство, что это реальная лошадь, замершая в грациозном прыжке. Вот сейчас это чудо природы пустится вскачь...

Алиса присела за стол и восхищенно сказала:

- Прекрасная работа!

Ванька промолчал. То ли не умел принимать комплименты, то ли не понял, что похвала адресована ему.

Алиса вздохнула, с силой оторвав взгляд от великолепного деревянного коня. Неловко спросила:

- А где здесь можно помыть руки?

Люська на секунду замерла, потом встала, взяла с полки деревянную кружку с водой и протянула ее Алисе.

- Лей прямо на руки, все равно вода через щели в полу вытечет.

Девушка поперхнулась, неуверенно взяла предмет и спросила:

- А почему так мало?

- А скок тебе надобно? Это вода вообще-то для питья нам была, но ничего. Ванька потом еще одну кружку у колодца наберет.

Алиса закашлялась.

- Вы таскаете воду кружками? Но так же нерационально! Можно ведь и в таз набрать, и в ведро...

Люська вновь уселась за стол и фыркнула:

- В ведро! От, молодежь, напридумывают! Я ж ясно тебе сказала - это для питья вода! Мы ведь не из ведер пьем, а из кружек!

- Но...

Алиса бросила взгляд на женщину и осеклась.

Спорить с ней было занятием бесполезным.

Мыть руки в кружке девушка все же не решилась, поэтому поставила воду на стол и принялась за борщ.

Как всегда кушанье было просто выше всяких похвал!

- Эй, Ваньк! - крикнула Люся. - Знаешь, чаво? У нас сегодня утром собака убегла! Исчезла и все! Как думаешь, чаво это она так? Ей что, тута не любо?

Ванька задумчиво отложил игрушку и поднял вверх указательный палец.

- Я думаю, - важно начал он, - это все из-за полной луны.

- Луны?

- Ее, родимой. Псинка-то голодала в последнее время. Видать, подумала, что луна - это кусок хлеба, вот и побяжала к ней.

Федор вдруг резко поставил опустевшую кружку на стол, поднялся и уверенно вышел из комнаты. Видимо, ему было до боли неприятно слушать такие рассуждения, но спорить с людьми после того, как они радушно предложили ночлег - как-то невежливо.

Люська грустно вздохнула:

- Ой... Жаль собачонку. Надо было большой кол вбить, чтобы луну эту чертову загородить. Чай, если б псинка луны-т не видала, не умотала бы.

Тут уж Алиса не сдержала смешок.

Торопливо опустив глаза в тарелку, девушка попыталась сделать вид, что ничего не произошло.

- Не устану этого повторять, но борщ просто восхитительный, - выдохнула Алиса.

Люська кивнула:

- Это все благодаря любимой пойзушке!

- Пойзушке? - девушка удивленно вздернула брови. - Это что, какая-то приправа? Она придает вкус супу?

Люська вдруг насупилась и едва ли не с гневом и обидой выпалила:

- Приправа! Да как ты смеешь называть так мою пойзушку! Это же великое божество, единственное и неповторимое создание на всем белом свете! Ей молиться надо по утрам и ночам, ибо без нее народ бы уже давно умер! Она великодушно даровала нам силы...

Люська с невероятной почтительностью и бережностью положила на стол груду травы, напоминающей черемшу, только темно-фиолетовой.

Ванька и Люся отошли к двери, почтенно закатили глаза и опустились в нижайшем поклоне.

Трава? Они кланяются траве?! Они молятся на траву?!

- Пойзен - это чудо! - в сердцах воскликнула Люська. - Думаешь, пошто мой борщ такой вкусный? Пошто Ванька делает прекрасные фигурки? Пойзен обостряет лучшие качества человека до совершенства. Сильный мужик после принятия пойзы становится богатырем! Певец получает волшебный голос, рыбак будет собирать из реки рыбу горстями. Все пойзушка, все наша кормилица! Что бы мы без нее делали...

Алиса нахмурилась.

Она-то считала, что таланты Люськи и Ваньки - настоящие, а посему - восхищалась этой скромной парой. Но сейчас выходит, что это все - эффект чудо-травы? Бесспорно, растение полезно, но зачем же жить с искусственными навыками сверхчеловека, когда вполне реально продержаться и без них? Что толкнуло местный народ на принятие пойзена? Нищета? Заниженная самооценка? Или и то, и другое?

Люська плеснула молока в старую почерневшую миску и поставила ее на пол.

- Кошке? - с интересом спросила Алиса, так и не рискнув взять хоть кусочек фиолетовой травы, хотя супруги только что умяли ее за шестерых.

- Какой кошке! - отмахнулась Люська. - Нету их у нас. Это домовому.

И тут Алиса не выдержала.

Рассмеялась.

Чуть ли не полетев со стула, она хохотала до боли в животе. Да пускай Ванька с Люськой сочтут ее невежей, но сдержать себя она поистине не могла!

Смех прекратился сам собой, когда девушка увидела выглядывающего из-за печки маленького лохматого человечка.

Ростом он был примерно в полметра, неестественно белый, с длинной зеленой бородой, внимательными желтыми глазами, которые пронырливо оглядывали комнату, и множеством бородавок на носу.

Алиса вскрикнула и вскочила прямо на стул, чтобы это жуткое существо не кинулось к ней и не вцепилось в пятки.

Люська же невозмутимо подошла к домовому, ласково, как кота, погладила по лохматым зеленым волосам и сунула пучок пойзена, приговаривая:

- Кушай, кушай, мой маленький, сильным станешь, могучим...

Домовой, как кролик, вцепился зубами в траву и начал торопливо ее жевать, не забывая скрипучим и отчасти жутким голосом приговаривать:

- Пойза... великая... пойза-матушка... Без пойзы - не жизнь... Смерть без травы, слава пойзену!

Коленки Алисы задрожали, она едва ли не упала со стула.

В интересный, однако, мир занесла ее третья картина!

Почему-то девушка уже твердо поняла, что выявить проблему и устранить ее в данной стране будет очень и очень сложно.

***

- Ты в таком восторге, будто никогда доселе не видела лошадей, - хмыкнул Федя, неспешно шествуя с Алисой к конюшне.

Чтобы отплатить Ваньке и Люське за ночлег, ребята предложили взамен любую помощь. Семейная пара попросила их съездить в лес и нарвать в огромные корзинки пойзена.

Супруги даже великодушно предложили в качестве транспортного средства использовать их лошадь по кличке Похлебка. Алиса уже усомнилась в их бедности: иметь коня - дорогое удовольствие. Однако Ванька тут же уточнил, что животное один цыган отдал ему просто так за то, что Иван спас ему жизнь.

И опять же Алиса поразилась их наивности - доверить коня практически незнакомым людям... Рискованно.

- Я люблю лошадей, - воскликнула девушка, тряхнув волосами. - И я действительно ни разу их не видела. Только однажды в зоопарке, с Мироном, но то были какие-то редкие породы... А, еще в Гармоне коня видела!

Федя прищурился и остановился.

- Как же ты собираешься оседлать лошадь, если понятия не имеешь, как вообще ей управлять? А это, знаешь ли, дело не из легких. Равновесие нужно уметь держать!

Алиса прислонилась к калитке и скрестила на груди руки.

- Я умею! - воскликнула она. - Хочешь лишить меня единственной радости? Я уже давно научилась держать это равновесие, еще когда мы на лыжную базу с Мироном ездили. Вначале, особенно при спуске, я падала. В сугроб. Снег набивался мне в воротник, и это было очень неприятно! Но Мирон никогда не смеялся, он всякий раз подъезжал ко мне - а он так мастерски передвигается на лыжах - подавал мне руку, контролировал мой спуск... Я так гордо себя чувствовала в тот момент, ведь все присутствующее с восхищением смотрели на него - он катался практически лучше всех. У него даже спрашивали, не является ли он олимпийским чемпионом по лыжному спорту...

Алиса замешкалась и поймала раздосадованный взгляд Федора.

Она выдохнула:

- Вот поэтому я и умею держать равновесие. Меня Мирон научил.

- Лыжи и лошадь - совсем не одно и то же, - тихо заметил Федор. - Не слышала, как конь мчался с такой скоростью, что люди слетали с него и расшибались о камни? Я беспокоюсь за тебя.

- Ты мне не брат, - гневно выплюнула Алиса и уверенно направилась в конюшню.

Вот еще, смеет тут командовать! Да кто он такой? Единственный, кто может ей распоряжаться - Мирон. Ему Алиса всегда будет покорна и верна - это привычка и это любовь. Бывший гувернер (сейчас он в силу возраста девушки таковым не являлся, но по-прежнему работал в особняке Подбельниковых помощником по хозяйству и главным в опеке над Алисой) всегда был у нее авторитетом, ведь девушка твердо знала - Мирон действительно хочет добра Алисе. А вот Федька сейчас говорит ерунду явно из зависти!

Алиса со громким скрипом отворила дверь конюшни.

Увиденное возвело ее в полнейший восторг.

В стойле стояла прекрасная лошадь - белая, изящная и очень необычная. Ее внимательные глаза с интересом уставились на Алису.

Лошадь! Настоящая лошадь!

Девушка, не сдержав эмоций, запрыгала на месте и кинулась к животному.

Оседлать? Да запросто! Она прочла сотни книжек о лошадях и была уверена в том, что пуститься прямо сейчас вскачь ей не составит труда.

Алиса осторожно дотронулась до гладкой теплой шерсти.

Животное фыркнуло и обиженно отвернулось.

- Ты моя красавица, - прошептала девушка. - Ты моя Похлебочка! Хочешь кушать? Давай я тебя покормлю, моя сладкая! Сейчас, я дам тебе ябл...

Алиса истерично вскрикнула и отпрянула в угол конюшни.

Только сейчас она заметила сидящее в пыльном сене существо. Напоминало оно мутанта - смесь человека с вороном. Сам он был грязный, в черной рваной одежде, взъерошенными смоляными волосами и длинным носом, прямо как у клювоносой горничной тети Жени.

Страх понемногу отступил.

Нет, скорее всего, это был самый настоящий человек, только чрезмерно грязный и худощавый.

- Прости, - неловко произнесла Алиса, сделав шаг к мужчине. - Я тебя не заметила. Ты кто?

Человек вдруг дернулся, вскочил и попятился, пока не уперся спиной в стену.

Его руки были в отвратительный черно-синих синяках, лицо очертали шрамы, из тощих рук очень сильно выпирали кости - возможно, он был болен анорексией. К тому же, он слегка (почти незаметно) прихрамывал на одну ногу.

- Как тебя зовут? - продолжала Алиса и приблизилась еще на шаг. - Ты не должен меня бояться, я...

Человек резко вскочил, побежал к перекладине, ограждающей лошадь, в одну секунду перемахнул ее и ловко, как обезьянка, забрался по лестнице под крышу, где хранились различные грабли и вилы. Сверху он уставился на Алису, поблескивая черными глазами.

Его ловкость восхищала.

- Ну ты и хам, - выдохнула девушка.

Манеры у этого человечка действительно звериные.

- Ты мне хоть слово скажешь? - обиженно крикнула Алиса. - Или продолжишь там сидеть?

- Он не разговаривает, - раздался за спиной тихий голос.

Девушка обернулась.

Федор молча наблюдал за происходящим, склонив набок голову и скрестив на груди руки.

Пришел, чтобы не дать Алисе прокатиться на коне?!

- Почему не разговаривает? Он ведь человек! Так ведь?

Федька вздохнул и медленно произнес:

- Он глухонемой. Переболел в детстве какой-то страшной болезнью, вот и потерял голос со слухом. Его на улице постоянно задирают, смеются над ним, бьют. Он раньше ходил и пытался побираться, так люди ради забавы прямо в грязь хлеб швыряли. Дескать, ешь. И он ел. А куда деваться? Голод ведь намного страшнее. Потом он стал подрабатывать - кому корову подоит, кому дрова наколет, кому грядки прополет, а кому конюшню почистит. Добрые люди дают ему пищу, злые - угощают тумаками. А еще он рисовать любит. Рисует безумно красиво. Это если бумагу где в мусорках найдет и кусок уголька добудет. А так - ножичком по дереву выцарапывает. Он Ваньке с Люськой много чего полезного сделал. Это все, во всяком случае, мне Иван рассказал, пока ты на сеновале дрыхла.

Алиса пораженно посмотрела вверх.

Человек, не мигая, взирал на девушку.

Так вот отчего он настолько пуглив! Бедняга... Как же его жаль!

Федор схватил оцепеневшую Алису за руку и поволок ее подальше от конюшни.

- Успеешь ты еще на своих лошадях покататься, - буркнул он. - Но не при мне. Не хочу быть в ответе за твои травмы.

Алиса всхлипнула.

Странная грубость и уверенность Федьки ее удивила.

- Федь...

- Ни слова больше! Ничего не собираюсь слышать о твоих лошадях.

- Я не о том! Человечка жалко... Мало того, что лишен возможности произнести слово и услышать звуки мира - так его еще и избивают, насмехаются над ним! Этот народ... он действительно глуп до невозможности. Правда, Ванька с Люськой все же хорошо относятся к этому инвалиду... А другие? Почему мы торчим именно здесь? Ведь так мы никаких проблем не решим! Стоит познакомиться и с другими жителями этого поселка!

Федор ойкнул, видимо, обжегся о крапиву. Потер локоть и, сморщась, сказал:

- Я узнал у Ваньки, что по соседству с ними живет местный шаман. Иван утверждает, что колдуну действительно видны духи, известны все тайны, обряды и история. Уж если мы и хотим узнать побольше об этой деревне, думаю, после сбора трав нужно заглянуть на огонек к этому шаману. Он даст ответы на многие вопросы - и какова история народа, и что за трава, которая так влияет на способности людей, и кто есть домовой, живущий у семьи за печкой... Поговорить с колдуном нам действительно бы не помешало.

***

Летний лес был поистине восхитителен.

Он не походил на тот, что находился рядом с домом Подбельниковых и в котором Алиса с Федором обнаружили игрекообразное дерево.

Пахло здесь не выхлопными газами и гнилью, а зеленью, лесной корой, хвоей и шишками. Звонко пели кукушки и чирикали другие незнакомые Алисе птицы. На земле периодически встречались поваленные деревья и различные коряги, а также светящиеся ядовитым ярким зеленым светом грибы. Почему-то не было сомнения в том, что данные грибы несъедобны.

Алиса даже увидела зайца и еще какого-то странного зверька, похожего на горностая.

Хотелось закричать громко-громко, на весь лес, а потом пуститься в самую глубь, залезть на дерево, сплести венок из одуванчиков и искупаться в реке...

- А в такое время года у клещей обычно начинается обострение, - раздался над ухом нудный голос Феди. - Вот вопьется в тебя и...

Алиса гневно топнула ногой и обиженно крикнула:

- Опять ты за свое! Сколько можно! Будешь продолжать читать мне нотации - я оставлю тебя здесь одного, а сама пойду за пойзеном. 

- Угу... Набредешь на волчью стаю или на медвежью берлогу... А еще ты можешь сломать себе ногу, споткнувшись о корягу. Сорваться с обрыва...

Алиса яростно засопела.

Ну почему он настолько слеп, что не может видеть красоту этого мира?! Почему он не восхищается природой, а нудит о том, насколько она опасна?! Почему он стесняется хоть на секундочку окунуться в детство и, забыв обо всем, помчаться по раскидистому русскому лесу?

Почему тот забавный и вечно ищущий приключений Федька превратился в скучного ботаника Федора?!

- Зачем ты это делаешь? - резко спросила Алиса.

- Я? Я о тебе забочусь. Неужели ты точно так же споришь и с Мироном, когда он тебе что-нибудь запрещает?

Девушка поперхнулась.

Федор взирал на нее с усмешкой и превосходством.

Да как он смеет?! Как смеет использовать Мирона в качестве больного места Алисы?! Это же очень низко и подло!

- Он никогда не делает так, как делаешь ты, - девушка подхватила корзину, больше половины наполненную травой, и направилась подальше от друга. - Он... он когда что-то запрещает, часто оборачивает все в сказку. К примеру, когда я была маленькая, он не разрешал мне ходить в лес. Мирон рассказывал, что там находится ужасное заколдованное место, мистический пузырь. Ты зайдешь в него - а выйти уже не получится. Будешь ходить в одном и том же месте, а выход из леса найти не сможешь.

- И какой с этого толк? Ты что, ребеночек маленький, чтобы сказки слушать? С детьми нужно быть честным, чтобы они осознавали реальную опасность мира. А не придумывать мистические байки невесть про что.

Алиса остановилась и шмыгнула носом.

И снова ей стало тоскливо без Мирона. Он ведь тоже любит создавать из дерева поделки. Даже лучше, чем это делает Ванька, потому что Ивану в этом ремесле помогает исключительно трава. А Мирон... Это ведь он тогда на Новый год подарил ей игрушечный деревянный домик, чтобы помочь девочке поверить в Деда Мороза и прочие чудеса.

Он старался сделать все, чтобы маленькой никому не нужной девочке подарить веру в волшебство...

- С ним сейчас неизвестно что, - плаксиво крикнула Алиса. - Он не брал трубку, не звонил... А вдруг он заболел, а я сейчас бегаю по лесу как дурочка? Я же практически о нем забыла! И... и да! Для маленьких детей действительно нужно подавать информацию в интересной форме, а не как ты, скучными научными фактами! Для этого нужно иметь особый талант. Вот помню, как он мне про волшебную рощу рассказывал, и про Бабу Ягу, и про... А! Леший!

- Еще и обзывается, - буркнул Федька. - С чего это вдруг я Леший? А ты тогда кто?

Алиса в ужасе вцепилась в плечо друга и дрожащей рукой показала на нечто вдалеке.

На старом сгнившем пне сидел старик. Это мог бы быть самый обычный дед, вышедший в лес по грибы.

Но этот человек был абсолютно зеленый, будто болотная трава. Нос крючкообразный, кривой, будто нос Бабы Яги.

И, что больше всего вогнало Алису в панику - ног у существа не было, а имелись лишь черные птичьи лапы с изогнутыми когтями. Эти ноги были неестественно выгнуты коленками назад. Казалось, что это был своеобразный кентавр - только вместо лошадиного низа у него был низ птичий.

Алиса в панике попятилась назад и - как и пророчил Федя - споткнулась о корягу и с громким хлюпом упала в грязную землю.

Леший резко повернул голову в сторону упавшей. Его зрачки, как у кошки, сузились в одну тончайшую полосочку.

Федор рывком помог девушке подняться, торопливо вручил ей оброненную корзинку с травой и потащил прочь от этого места.

Существо бесцеремонно принюхалось и выкрикнуло нечто нечленораздельное, жуткое, на своем неведомом языке. Черные и покрытые гнойными волдырями губы Лешего при каждом звуке плевались зеленоватой слюной.

Алиса закричала и изо всех сил понеслась к выходу из леса.

- Пойзу! - вдруг почти понятно крикнул сзади Леший. - Дайте мне! Вы принесли ее мне! Отда-а-а-айте!

Девушка пустилась бежать еще сильнее. Она уже не чувствовала ног, ей казалось, что они сами несут ее по направлению из леса. Грудная клетка разрывалась от нехватки кислорода, стук сердца отдавал в затылке, в ушах немыслимо звенело.

Силы иссякли. Едва деревья закончились, Алиса обессиленно рухнула в траву.

Леший за ними не гнался, лишь Федька вынырнул из-за стволов и в изнеможении упал на колени.

***

- Мы всего лишь сыновья и дочери Бога...

В хижине шамана было все так, как Алиса себе и представляла.

Всюду были развешаны травы, коренья и грибы. Стены украшали выцарапанные углем символы. Черный худой кот сидел на чем-то, подозрительно смахивающем на мертвого ворона, и с неприязнью косился на Федьку с Алисой.

Над огнем в печи был котел, в котором булькала какая-то отвратительно пахнущая жидкость, воняющая не то разлагающейся кошкой, не то тухлыми грибами.

Человек, что хоть когда-нибудь слышал о принцессе известной сказки "Рапунцель", знает, какой длины у героини были волосы, и сможет отчетливо представить шамана.

Только десятки метров длиной у старика были не косы, а борода. Она кольцами вилась по дому, она была развешана на гвоздиках и крючках, она обвивала кота и самого шамана.

- Кто знает, для чего мы существуем на этой земле, - бормотал шаман, закатив глаза. - И почему мы - это именно мы? Почему мы смотрим на мир своими глазами, почему у нас это именно наш характер? А возможно ли, что Бог специально создал нас и поселил в этот мир, чтобы нашими глазами следить за происходящим и оценивать все вокруг? 

Алиса воздержалась от порыва зажать нос и сдавленно спросила:

- Вы можете рассказать мне о вашем мире? Есть ли у вас какие-то проблемы или...

Старик с силой крутанул в воздухе посох и потусторонним голосом произнес:

- У-у-у... Нас всех создал Господь, он дал нам разум, силы и... пойзен... Пойзен - величайший дар, который наделяет нас качествами сверхчеловека... Это Бог решил так смиловаться над нами после всемирного потопа. А видел я тот потоп, я был свидетелем! Правда, не в этом теле, а в другом... Я помню, в прошлой жизни я был человеком... И звали меня, кажется, Ной...

Федор закашлялся, невольно отодвинулся от шамана и нетерпеливо воскликнул:

- Мы хотим рассудительного ответа! Не нужно нам пересказывать Библию, скажите своими словами, что необычного есть в вашем мире. Мы хотим помочь вам, но не сможем этого сделать, пока все окутано туманом тайн и неясностей. 

Старик, кряхтя, поднялся и прошелестел:

- Светлый Дух даст вам ответы на все вопросы! Я сейчас вызову его... Он все расскажет вам, любознательные отроки. Только мне нужны две палочки, молоток и гвоздик... А! Вот же они! Я приготовил их еще в прошлой декаде месяца, но совсем забыл о своем предназначении... Сейчас, сейчас я все сделаю...

Смотреть, как шаман пытается забить гвоздь в палки, тем самым соорудив крест, было сплошным мучением.

Дважды старик попал себе по пальцу, один раз вообще чуть не пришиб подошедшего кота, потом еще раз едва ли не стукнул себя по лбу...

Гвоздь он так и не забил, пока Федька с горестным вздохом не присел рядом и не помог ему. 

Шаман обмотал сделанный крест какими-то травами и начал бормотать над ним заклинания на неведомом языке.

Алиса уже давно привыкла, что здесь мистике и ожившим героем славянских легенд есть место.

Крест окутало плотным серебристым туманом, который через несколько секунд принял слабые очертания человеческой головы.

Девушка крепко обняла себя руками и сглотнула.

Она должна задавать вопросы этому появившемуся дыму?

Впрочем, дым тот даже не соизволил поговорить с ребятами. Он испарился очень быстро - то ли сам возжелал этого, то ли потому, что шаман неправильно его вызвал.

Он исчез, сказав лишь единственную фразу:

- Берегите и храните пойзен, он - хлеб ваш насущный.

Алиса поджала губы, едва только дым стал полностью неразличим. 

Ничего нового она не услышала. И вряд ли когда-нибудь услышит.

Разговаривать с местным населением, и даже с потусторонними существами - бесполезно.

Нужно искать ответы в чем-то другом...

***

- Федь, ты уверен, что они захотят с тобой говорить и их речь будет понятной и разумной? - тревожно спросила Алиса, со страхом косясь на деревню.

Ваньку с Люськой им, увы, пришлось покинуть. Семейная пара наградила их глиняным горшком с пучками пойзена внутри. Отказаться было бы непозволительно.

После посещения шамана они потеряли всяческую надежду на то, что хоть когда-нибудь узнают истинную причину всех бед и напастей. Выходит, здесь нет ни одного адекватного человека? Но что же тогда делать? Как быть?

- Не уверен, - Федор пожал плечами. - Но разве у нас есть выбор?

Ванька с Люськой неоднократно упоминали в своей речи цыган. Что они продают им продукты, обеспечивают всеми необходимыми ресурсами...

Логика Федора была проста: цыгане ведь - народ древний и тесно связанный с магией и природой. А значит, многое о народе они знать непременно должны. Но коли они тоже начнут нести ересь и делать глупые выводы... На этот случай Федя решил обменять пойзен на информацию. Эта фиолетовая трава здесь ценится пуще золота, и, несомненно, ей можно купить здесь кого угодно. К тому же, очень уж любопытно было бы узнать, откуда у цыган столько полезных ресурсов, когда обычный народ увязает в нищете?

- Тогда идем, - кивнула Алиса и уверенно направилась к маленькой цыганской деревеньке.

Она, стоит заметить, весьма отличалась от той, которая предстала ребятам вчера. Здесь дома были достаточно небедные, красиво украшенные, даже несколько уютные. Кое-где располагались палатки. Лужайка была усыпана кострами, над которыми кипело аппетитное с виду варево. Где-то издалека раздавались гитарные струны и протяжные национальные песни. А еще все вокруг звенело от украшений на людях.

Откуда у них столько богатства?! Откуда у женщин такое количество золотых цепочек, серег и перстней? Почему эти люди шикуют, когда русский народ потерял человеческий облик из-за бедности?

Не в этом ли заключена проблема третьего мира?..

- Простите... - Алиса неловко тронула за плечо пожилую цыганскую женщину, полоскающую белье в большом жестяном тазу.

Та небрежно махнула рукой в сторону светлого опрятного домика, из-за чего браслеты на ее руках громко звякнули.

- Там он, - бросила она. - Только поторопись, он уезжать собирался. Дела у него торговые...

Алиса учтиво поблагодарила приветливую цыганку, потерявшую к девушке всякий интерес.

Верно, Алису приняли за желающую отовариться у местного народа. Видимо, с такой просьбой к ним приходят довольно часто.

Что ж, это и к лучшему. Навряд ли женщина направила Алису к какому-нибудь доходяге - наверняка тот, кто руководит торговыми делами, имеет здесь высокий статус. Именно к нему обратиться и стоит. Кому будет интересно взаимовыгодное предложение? Разумеется, торговцу!

Алиса поймала взгляд Федора, вздохнула, сжала руки в кулаки и уверенно направилась в хижину.

Нет, изба действительно кардинально отличалась от той, что имели Ванька и Люська.

Можно было даже сказать, что здесь было достаточно уютно - но опять же, все было закидано цветастыми тряпками, проходы были завешаны большими простынями, а на стенах висело множество полотен с вышитыми на них картинами. Такая обстановка была Алисе непривычна.

Простыня одного из проходов раздвинулась, и к ребятам вышел высокий черноволосый усатый мужчина. Было ему, как и Ваньке, лет пятьдесят, но в отличие от Ивана цыган действительно следил за собой - это сказывалось на его чистой и вполне приличной красной рубахе, кучерявых красивых волосах, задорно блестящих глазах и свежему лицу.

- Ой, ребятки, вы уж меня простите! - было видно, что он спешил, но вместе с этим старался оставаться добрым. - Мне братья сказали, что на дороге какая-то ситуация неприятная случилась. Лошадь, говорят, чья-то ногу сломала. Побегу, подсоблю им, как-никак, одна кровь, друг другу помогать должны... Вернуться постараюсь скорехонько, а чтобы вы не ждали, можете с дочкой моей по поводу товара переговорить. Она все как надо сделает - ваше на наше обменяет, по-честному. Договорились? Вот и славненько! Эй, Флорика, подь сюда! Ребятишек чайком угости и товар у них прими! Да не задерживайся, не копошись там. Ну, я поехал! Удачки вам с товаром!

Цыган задорно хохотнул и вышел за дверь.

Алиса от удивления опустилась на стул.

Этот человек - пока единственный в этом мире, в ком чувствовалась живая и разумная речь!

Простыня вновь раздвинулась, и на этот раз от неожиданности присел Федор.

В комнату вошла молоденькая - лет семнадцати - цыганочка. Как девушка своей национальности (да что там, как девушка в общем) она была неожиданно очень красива. Черные кудрявые длинные волосы на голове горизонтально были перевязаны красным платком с золотыми висюльками по краю. Темно-зеленая пышная юбка до пола с алыми на ней цветами, такой же расцветки кофта и бордовая шаль, завязанная в районе ключиц в узел. Руки украшало множество золотых кольцеобразных браслетов.

Пахло от девушки апельсиновыми корками и зеленым чаем.

Цыганка молча поставила на стол чайник с кружками. Покосилась на Алису, и та смогла (или ей только показалось?) уловить во взгляде нешуточную неприязнь?

- Привет, - выдавила улыбку Алиса. Выглядела цыганка года на два старше девушки, поэтому "выкать" ей было бы неуместно и даже неприлично.

Все так же безмолвно дочь торговца сняла с прищепок ветки, кажется, шалфея и чайные листья, бросила их в кружки и залила кипятком из пузатого чайника.

- У нас к тебе предложение, - вкрадчиво начала Алиса, ощутив себя своего рода дипломатом. - Хочешь узнать, какое? Я ведь вижу, ты девушка умная, а, значит, знаешь нужную нам информацию.

Цыганка скрестила на груди руки и отвернулась от ребят.

Даже не глядя на них, она с усмешкой бросила:

- Что за бесовское одеяние?

Алиса поперхнулась и осторожно подула на дымящийся чай.

- Наша одежда? - уточнила она. - Так это... Мода такая. Современно сейчас так одеваться.

Цыганка хмыкнула, по-прежнему не поворачиваясь к Федьке и Алисе.

- Мода, - горько повторила Флорика. - Вон куда она дошла... Удивительно. Быстрее любого скакуна скачет. И, как хозяин, будто рабов, своей воле людей подчиняет. Своих принципов у вас нет. Это не странно. Следуете за иностранцами, растаптывая в грязи собственную культуру и традиции. Великое достижение - копировать чью-то чужую моду, какой нелепой бы она не была.

Алиса осторожно, боясь обжечься, пригубила горячий напиток.

До чего же он был вкусный!

- Мы пришли к тебе по одному делу, - Алиса поставила на стол глиняный горшочек с пойзеном.

Цыганка резко развернулась и вздернула одну бровь.

- Это что? - выдохнула она. - Это мне?

Нет, пойзену она совершенно не рада. Даже напротив - нужно быть слепым, чтобы не прочесть на ее лице неприязнь. Или даже... ненависть?

Но почему?

- Если ты не хочешь, то можешь не брать, - поспешно сказала Алиса. - Мы не траву тебе продаем, мы вообще пришли не по поводу торговли! Нам нужно кое-что знать.

Флорика подняла голову, высокомерно глядя на девушку.

Чувствовалось в цыганке какое-то отвращение. Может быть, у нее аллергия на пойзен?

Алиса нервно прокашлялась, хлебанула чай и неуверенно спросила:

- Флорика... ты не расскажешь нам о свойствах данной травы? Откуда она появилась, и... почему люди ее так обожествляют?

Цыганка усмехнулась, тряхнула головой, отчего ее кольцеобразные серьги звякнули.

- Почему я вам обязана что-либо говорить? - задала она довольно справедливый вопрос и прищурилась.

Федька вдруг вскочил, едва ли не опрокинув свой чай, и отрубил:

- Потому что твой отец велел выполнить наши просьбы. Правда, он говорил о торговле, но в качестве товара мы возьмем у тебя информацию. Ты осмелишься идти против родительского слова? Так о каких традициях и культуре ты тогда говоришь, если сама их не соблюдаешь? Насколько я знаю, вы свято чтите своих отца и мать. Но сейчас уважения с твоей стороны я не вижу.

Зрачки цыганки расширились.

Такого она точно не ожидала.

Недовольно фыркнув, Флорика резко развернулась и встала у окна.

- Я всегда восхищалась вами, - неохотно выдавила она. - Ваша культура и сохранившиеся обычаи меня восторгали. - Жили всегда дружно... Молодые помогали старикам, старшие - младшим. Ваш народ был огромной каменной непробиваемой стеной, которая корнями врастала в землю и казалась совершенно неуничтожаемой. 

Цыганка тряхнула волосами и продолжила:

- Мой восторг слепил мне глаза. Я жила, видя в вас тех, на кого следует равняться. И слепа я была до тех пор, пока однажды не поехала с отцом в вашу деревню. Я... ожидала увидеть в ней веселые пляски и частушки, беготню ребятишек, кипящую работу людей. Но... клянусь, увиденное меня поразило. Насколько же... низко пал ваш народ! Потонул в глупости, фанатизме, грязи и нищете. Вы потеряли жизненные цели, живете лишь одним днем да только и думаете, как бы заработать денег на бутыль водки и пучок пойзы.

Цыганка вдруг неспешно развернулась к ребятам. Подошла к столу.

- А кто виноват в этом? - тихо спросила она, внимательно глядя в глаза Алисы.

Флорика вдруг яростно взмахнула рукой и сбила со стола горшок с пойзеном. Тот разбился вдребезги, трава выпала из него и опустилась на пол.

Девушка пораженно уставилась на цыганку.

- В чем виновна трава? - осторожно спросила Алиса. - Она ведь напротив - усиляет лучшие качества в человеке...

- Усиляет, - усмехнулась цыганка. - Это верно. Но вместе с этим она почти полностью уничтожает в личности то, что было слабо выражено. К примеру, если до принятия травы мужчина не слишком-то увлекался спортом, то после пойзы он с превеликим трудом сможет просто подняться с кровати. Если человек не был заядлым рыбаком, то после он никогда не сможет выловить ни одной рыбы. А коли человек был философом, но никогда не работал руками, стоит ли говорить, что будет, если он попытается забить гвоздь после того, как примет пойзен? Ваш народ отныне делится на две крайности: те, кто может думать и не умеет работать, и те, кто напротив - хороший в какой-то области работяга, но редкостный глупец. Разве у таких людей может быть какое-то согласие и слаженность? Поэтому вы и погрязли в нищете, поэтому ваши дома гниют и рушатся. Даже при таком раскладе вы могли договориться друг с другом и работать вместе, но и на это вашего ума не хватает - все, что вам нужно, это добыть лишний кусок пойзена и насладиться им!

Цыганка схватила с пола пучок травы и с ненавистью швырнула его в печь.

- Бродите по улицам, как животные, - яростно выплюнула Флорика. - Ваша культура: танцы, песни - все это стало лишь способом заработка. Живете в гнили и грязи, расшибаете лбы пред травой, забываете ценности и пускаете слюни на деньги. Как вы там раньше назывались? Народ русский?

Алиса потеряла дар речи.

А ведь рассуждения цыганки были правдивы...

Горькая, но такая верная правда.

- А вы? - тихо спросила Алиса. - Вы разве не употребляете пойзен?

- Мы, в отличие от вас, предпочитаем сохранять культуру и не кидаемся на сомнительную моду только потому, что каких-то два дурачка из деревни это попробовали, а вы теперь боитесь показаться несовременными. У нас этого нет. Мы живем по старым, предками донесенным традициям. И поэтому мы сильнее. Поэтому один человек из наших может не только ловить рыбу или вырезать фигурки, а обладает сразу несколькими хорошими качествами, к тому же не имеет ярко выраженных плохих.

Алиса закашлялась.

Вот и нашла она наконец-то проблему. Удивительно, но проблема эта оказалась даже серьезнее, чем девушка предполагала.

- У вас в деревне есть местечко для ночлега? - вдруг спросила Алиса. - Чем отплатить, мы найдем.

- Это не ко мне, - бросила Флорика. - Поищите здесь старейшину, дом его на самой окраине, он сегодня должен быть там.

***

Алиса сидела по-турецки с раскрытой пыльной книгой на большой груде тряпья - месте, куда ее соизволили положить спать. Кровать же занял Федька, заявив, что от сна на полу он заболеет, ибо у него слабый и непереносящий холод организм.

Сам он пошел договариваться с местным старейшиной об оплате за проживание. Чем он может отплатить - Алиса понятия не имела, но надеялась, что друг что-нибудь придумает.

Помещение озаряла уже догорающая свеча, которая освещала текст в книге. Был уже вечер.

В комнату с огромной бутылью, в которой плескалась мутная жидкость, вошла Флорика. Дом этот был жилищем ее старшего брата, но он на неделю уехал на заработки, а его жена с маленьким ребенком ничего не имели против жильцов. Спали они в другой комнате и Алисе с Федькой совершенно не докучали.

Флорика осторожно подменила принесенную бутыль на ту, которая стояла на подоконнике.

- Что ты делаешь? - удивилась Алиса.

Цыганка вздохнула:

- Я ведь травница, - она пожала плечами. - Соорудила брату пойло.

- Это яд?

- Яд? Нет, что ты. Это... лекарство. Никола очень страстно любит водку. А я... делаю своеобразный заместитель. Он вроде как это пьет и доволен, но вреда мое пойло не наносит, более того - снимает зависимость от алкоголя и потребность в нем.

Алиса перелестнула шелестящие страницы.

Вот уже минут десять ей не дает покоя призрачная мелодия невидимого рояля.

Но откуда здесь у цыган рояль?! Его тут просто не может быть, он даже не вписывается в атмосферу! Мелодия почему-то казалась знакомой... словно девушка ее где-то слышала...

А этот собачий лай? Почему где-то там за стеной надрывается собака? Почему никто не может ее успокоить?

- Карлсон, заткнись! - рявкнул невидимый мужчина, и пес моментально замолчал. - Ты мешаешь мне играть...

Карлсон? Отчего эта кличка показалась Алисе до боли знакомой? Она точно слышала ее раньше, но где? Откуда девушка ее помнит?..

- Вы правда не из этих? - неловко спросила Флорика и аккуратно присела рядом с девушкой. Запах апельсиновых корок и зеленого чая от нее теперь стал сильнее.

Алиса встрепенулась и кивнула:

- Да, мы просто хотим помочь им. Уничтожить пойзен... Здесь написано, что траву эту породил какой-то дьявол. Вначале люди не обращали на нее особого внимания, но потом узнали о селении великанов неподалеку. Народ понял, что у гигантов вкуснее молоко, статнее дома, красивей природа, да уж в чем-чем, а в росте великаны явно преуспели. Вероятно, сраженные заниженной самооценкой люди и начали с горя принимать пойзу, рассчитывая, что трава сравняет их способности с великанскими и даже превысит их. Но потом... они обрели зависимость и уже не могли остановиться.

Флорика задумчиво начала заплетать черные волосы в косы.

- Ты уже знаешь, как помочь им? - с надеждой спросила цыганка.

- Я понятия не имею, - честно сказала Алиса и в который раз начала мусолить глазами выцветший текст. - Можно было бы уничтожить пойзен, но вряд ли это возможно сделать, поскольку трава эта растет не только в лесу, но и в огородах селян. И если уж поджечь весь лес, то к огородам почитающее траву люди нас точно не подпустят. Более того, огонь может перекинуться и на их избы. К тому же, сжигай - не сжигай, а рано или поздно трава все равно прорастет, и все будет по новой. Нет, надо искоренить заразу раз и навсегда...

Цыганка грустно вздохнула, подошла к окну и с тихой неприязнью выдавила:

- Ишь, молиться пошли, фанатики...

- Кому? - опешила Алиса.

- Вон, идола огромного вдалеке видишь? Высотой в три великана будет, а то и в четыре. Изображает мужчину - олицетворение пойзена. Когда народ еще не до конца рассудка лишился - сумел возвести из каких-то сподручных материалов. Надо же людишкам потешиться, вот и бегают к нему лбы расшибать - утром и вечером бегают, в качестве обязательного ежедневного ритуала.

Флорика поморщилась, отпрянула от окна и снова присела рядом с Алисой.

- Я как-то сразу усомнилась, что ты из фанатиков, - поделилась цыганка. - Речь у тебя... человеческая. Не то, что у них.

Алиса усмехнулась и выдала:

- Так и я сначала удивилась, когда услышала, что ты нормально говоришь! Думала, ты тоже, как и прочие... Ни бэ ни мэ. Как же все-таки много может обычная трава...

- Да не в траве дело, - тихо вздохнула Флорика. - В них что, насильно эту дрянь пихали? Связывали и в рот заталкивали? Это был их вполне осознанный выбор. Жаль только понимать, к чему он их привел.

Цыганка вдруг осторожно взяла ладонь Алисы и начала, почти не касаясь, водить по линиям на руке девушки, состредоточенно вглядываясь в них.

Алиса замерла от удивления. Что она делает? Неужели гадает?

Флорика вдруг понимающе улыбнулась, посмотрела девушке в глаза и неожиданно выдала:

- Ты влюблена?

Алиса закашлялась.

Как она это узнала? Возможно, просто угадала? Угадать по сути нетрудно, но недаром ведь говорят, что слово цыганки обладает мощнейшей силой и удивительной магической энергией.

- Его зовут Юрик, - непонятно зачем уточнила Алиса.

Странное ощущение... Будто тебе заглянули в душу.

Флорика кивнула.

- Я не вижу имени, - призналась она. - Но любовная энергия... она очень сильная. Прямо так и исходит... Я такой еще не встречала. Возможно, потому, что в нашем народе любить нельзя. Я... я не могу разглядеть его облик... Я вообще внешность никогда не вижу. Скажи, за что ты его так сильно полюбила?

Алиса поперхнулась.

Как это - за что? А разве любят за что-то?

- Он веселый. Необычный, харизматичный. С ним интересно. Придуривается, правда, иногда, да и самооценка до небес возвышена. Скажи, ты не видишь случайно наше будущее? Мы будем вместе?

Цыганка вдруг помрачнела, отпустила руку Алисы и тихо спросила:

- Ответь, что лучше - красивая ложь или горькая правда?

Алиса запрокинула назад голову.

Вот этот вопрос ничего хорошего не предвещает.

- Горькая правда, конечно. Какой смысл в красоте лжи, если это ложь?

- Смысл в том, что ее можно замаскировать под правду. Ты вполне можешь мне не верить, да я и не раз ошибалась в подобных гаданиях... Вместе вы не будете.

Алиса обиженно взвыла и скрестила на груди руки.

- А я знала! Я знала, что так и будет! Я ведь всегда знала, что он никогда меня не полюбит!

- Тут дело совсем не в этом. Так странно... Будто кто-то свыше будет против вашего союза. Столько испытаний, столько боли и горечи... И в конце... я вижу молнию. Яркую, ветвистую. Боль... сильная боль. И такая... большая серебристая птица... камнем летит вниз. Ее крылья пылают...

Большая серебристая птица?

Самолет?..

Флорика резко поднялась и прошлась по комнате.

- Опять же, я многократно ошибалась, - будто в оправдание сказала цыганка. - Может, все хорошо будет? Вы поженитесь, заведете детей.

Алиса устало отбросила книгу, рухнула на груду тряпок и закрыла глаза.

- А почему вам нельзя любить? - тихо спросила она.

Затрагивать сейчас сказанную Флорикой информацию ей не хотелось.

- Почему нельзя? - цыганка снова неспешно подошла к окну. - Можно. Только какой в этом смысл, если замуж меня все равно выдадут за того, кого выберет мой отец? Мне уже нашли жениха. Он неплохой... но очень уж самовлюбленный.

- Ты просто взяла и смирилась с этим?

- Смирилась?! Это наши традиции! Нравятся они мне или нет, но это - культура!

Алиса отвернулась к стене.

Спорить с Флорикой по поводу цыганской культуры было делом опасным.

Веселая возня за стеной, песни, запах различных трав, старых тряпок, апельсиновых корок и зеленого чая - все это разморило Алису. Ее нещадно клонило в сон.

В предсказание цыганки ей верилось слабо. Ну чувствовала Алиса, что не погибнет рано, ведь без нее некому будет устанавливать порядки в мирах.

Дверь с громким скрипом отворилась, и в комнату вошел Федор.

На лице его играла такая победная улыбка, что не было никаких сомнений - расплатиться ему удалось.

- У тебя же денег нет, - развернувшись к другу, хмыкнула девушка. - Что ты им дал?

- Не дал, а показал, - весело рассмеялся Федя. - Фокусы!

Алиса закашлялась

- Что? Так ты еще и фокусник?

Федор задорно поднял вверх указательный палец:

- Каждый физик немного фокусник. Я продемонстрировал стакан с бумагой. Положил кусок бумаги на стакан с водой, перевернул его - а бумага не упала и вода не вылилась! Вуаля, Федор-ака-фокусник! Мной долго восхищались. Не то, что жить здесь позволили, даже бараниной угостили! Я еще несколько штучек для них приготовил, но это потом, завтра. Я же теперь каждый день им что-нибудь показывать должен, а то они меня выгонят.

Алиса снова отвернулась к стене.

Как же надоел он со своей физикой! Везде намерен ее вплести. Чертов ботаник. Хотя... есть от этого польза - уже хорошо. Очень выгодно они здесь устроились - без убытка со своей стороны, так еще и с поводом показать Федору свои навыки.

- А почему бумага не падала? - вдруг с интересом спросила Флорика.

Федька поперхнулся.

Проявление интереса к его знаниям еще не было.

- Ну... - неловко начал он. - Потому что после того, как я перевернул стакан, с одной стороны на бумагу надавливала вода, а с другой имелось давление воздуха, которое было сильнее, отчего бумага и не падала. Это, в общем-то, структура моря и прочих водоемов.

Что? Флорику действительно интересуют эти нудные физические лекции?

Она же цыганка! Травница! Знахарка! Ее не должна привлекать скучная наука!

- Здорово, - тихо восхитилась Флорика. - А я и не знала... Вообще как-то не задумывалась, отчего происходят те или иные вещи. А тебе, видно, нравится это изучать.

- Физика - вообще наука интересная. Она дает ответы на многие вопросы. Вот хочешь, я расскажу тебе, почему на лыжах по лесу ездить удобнее, чем идти пешком? Вон, у Алиски Мирон на лыжах катается, а ей и то неинтересно - отвернулась и дрыхнет себе невозмутимо. Так слушай: все дело в площади предметов. В качестве примера могу привести тебе гвоздь и дощечку...

Лекции Федора воздействовали на Алису лучше колыбельных.

Она уснула мгновенно.

***

Алису, очень чувствительно относящуюся к громким звукам, разбудили сейчас крики расшалившегося цыганенка - племянника Флорики, который ни в какую не желал есть сваренную матерью кашу.

Сейчас Алиса притащила еще два толстых тома и напряженно их изучала.

Федька все еще спал. Это до какой же поздней ночи они вчера беседовали с Флорикой, что истинный жаворонок Федор буквально намертво впечатался в кровать, хотя времени уже, судя по положению солнца, почти полдень?

Алиса напряженно вглядывалась в текст.

Некоторые картинки нагоняли истинную жуть.

Как горбатый монстр с отрубленным носом, расчетвертованный великан, плавающая в котле смеющаяся голова...

Пойзен, судя по множеству легенд - "подарок" дьявола, который должен искушать народ и вредить ему. Если верить мифам, нечистый создал траву из собственных волос, которые были фиолетового цвета. Трава, с первого взгляда кажущаяся безобидной и даже полезной, на самом деле является самым отвратительным и ужасным, что может вообще существовать в этом мире. Говорят, что она несет в себе всю ненависть и грязь самого своего создателя, и рождена она с одной целью - сделать в мире хаос и разруху, превратить людей в зависимых от травы зомби.

Когда люди отыскали тайный проход в дереве и узнали о существовании великанов, они восхитились тем, что у огромных людей все качественнее и лучше. Вместе с этим у народа возникла и зависть, занизилась самооценка. Они хотели быть похожими на огромных людей, и поэтому стали принимать пойзу. Люд заранее знал, что вместе с хорошими качествами растение имеет и множество побочных эффектов. Но народ наивно полагал, что, воспользовавшись преимуществами травы несколько раз, он сможет с легкостью отказаться от нее и жить обычной жизнью. Они хотели доказать сами себе, что являются ничем не хуже великанов - пускай и таким дешевым способом.

Но отказаться не получилось - простое увлечение переросло в зависимость. Люди чувствовали, что без травы не могут ничего, они ощущали себя немощными и ущербными. Поэтому они продолжали принимать пойзен, наплевав на обострившеися недостатки и по-детски радуясь возникшим фальшивым достоинствам...

Это были записи, если судить по уточнению в самом конце, старого цыгана, который видел все изменения в народе своими глазами.

Дверь тихонько открылась, и в комнату заглянула Флорика.

- Спите еще? - шепотом спросила она. - А я вам уже стол накрыла. Идемте ко мне в избу, позавтракаем.

- Лично я не сплю, - Алиса уверенно захлопнула книгу.

Федор вдруг резко сел в постели и бодро крикнул:

- Я тоже не сплю! Что у нас на завтрак?

Флорика издала смешок.

- Похлебка с кроличьими потрохами. Братка утром только заколол.

- Братка? - поразилась Алиса. - Он же уехал!

- Уехал Никола, самый старший, а кролика заколол Шандор, он второй у нас в семье. Потом родилась я, затем Ион, ну и самая младшая у нас - Мирела, ей только девять лет будет.

Алиса восхитилась:

- Сколько вас много! Удивительно! Весело, наверное, когда столько родни. А я всю жизнь одна в семье, со мной даже родители не общаются. Весь мой мир - Мирон, только он...

- Мирон? - вдруг прищурилась Флорика.

Алиса кашлянула, уловила неприязненный взгляд Феди и неловко сказала:

- Ну да... Мирон. Это его имя. А что случилось?

Цыганка вздохнула и облокотилась на стену.

- Да ничего... Просто мне интересным показалось, как это прозвучало в твоих устах. Мой мир - Мирон... Мир - он. Мирон... Красиво. У меня аж дух захватило... Я ведь занимаюсь тайной имен, и меня всегда поражает, насколько точно они могут отражать суть человека. В них определенно есть какая-то сила... Энергия, которую заключили в них наши предки и которую мы передаем своим детям, нарекая их различными словами.

Алиса нахмурилась.

А ведь правда! Сколько за свою жизнь она не произносила это имя, а полноценный смысл дошел до нее только сейчас.

Ведь действительно - Мирон всегда будет для Алисы смыслом в жизни и стимулом возвращаться к нему. Это на самом деле мир - целый мир в облике одного человека. Великого, прекрасного, гордого, как лев, преданного, как сокол.

Мирон Львович Соколов.

Когда-то, живя еще с Танечкой, Алиса с истинным страхом принимала информацию о том, что няню могут уволить, а вместо нее назначат другого гувернера.

Но что было бы, если б Алиса так и жила с Таней, и в ее жизни не появился бы Мирон?..

- Идите есть, - повторила просьбу цыганка. - Федор, я сегодня утром твои штаны заштопала, а то уже все шепчутся, что они у тебя дырявые.

Федя закашлялся.

Алиса прыснула в кулак.

Вот и делай после этого добро! Сейчас Федька начнет ругаться по поводу стоимости джинсов, современной моды, запрете вторгаться в его личную жизнь и трогать его вещи...

- Спасибо, - неожиданно произнес Федор и с благодарностью взглянул на цыганку.

Та кивнула и удалилась из комнаты.

***

Цыганская еда была на редкость вкусной и сытной.

Жирные потроха придавали бульону аппетитность и необычный привкус. Из напитков - парного молока здесь, к сожалению, не имелось, зато Флорика заварила замечательный чай с мелиссой, взбодряющий и успокаивающий одновременно.

Алиса, справившись с тарелкой супа, оживленно рассказывала о том, что она узнала в книге с заметками старого цыгана, а также с томами, содержащими мифы и легенды здешнего народа.

- Ты действительно веришь в то, что пойзен создал дьявол? - хмыкнул Федька, хрустя сушками.

Алиса откинулась на спинку стула, одним глотком выпила оставшийся чай и пожала плечами:

- Раз уж здесь существует домовой и леший, а выживший из ума шаман свободно призывает духа, то почему бы и нет?

- Призывает? - вдруг тихо переспросила Флорика.

Она ничего не ела, лишь сидела с ребятами и иногда включалась в их беседу.

Алиса кивнула.

- Призывает. А что? Тебя что-то смущает?

Цыганка поднялась с места и начала убирать всю посуду.

- Я просто предположила... - она ловко сгребла со стола опустевшие миски и кружки. - Вот как вызываются духи? Некая сила заставляет их появиться против воли, она будто примагничивает их к нужному месту. И я вот подумала... А что, если попробовать вызвать того самого дьявола - виновника всех бед и напастей? Я понимаю, тот светлый дух, о котором вы рассказывали, являлся совершенно бесполезным - то ли от неправильного обряда глупца-шамана, то ли оттого, что дух этот в принципе - существо неразумное. Но ведь дьявол, создавший пойзен, вероятно, очень мудрый и очень сильный. Уж сомневаюсь, что и он начнет нести бред. У него-то нет зависимости в траве, ибо он сам ее и породил. А, значит, мне кажется, с ним вполне можно вступить в контакт. Я даже где-то читала, как можно его вызвать. Надо будет порыться в книгах... Помню лишь, что его вызов требует мощнейшей энергитической силы. Любой призыв какого-либо духа сопровождается обязательной отдачей духовных сил со стороны вызывающего. Но здесь объем энергии будет просто превышать средний объем в одном человеке. Да еще и требует сделать ранение на коже, чтобы сквозь рану сила просачивалась быстрее... Жуть!

- И что это значит? - Алиса поднялась с места. - Вызвать его будет невозможно? Если запас энергии такой, какого нет в одном человеке...

- В одном человеке! - Флорика подняла вверх указательный палец. - Я могу вам помочь. Но для начала не мешало бы найти ту самую книгу, в которой описаны нюансы вызова этого дьявола...

***

- А это не опасно?

Флорика судорожно вздохнула и закрыла глаза.

- Для тебя - нет.

- А для тебя? - тихо спросил Федор.

Цыганка пожала плечами.

- Я лишь потеряю часть своей энергии, - она улыбнулась. - Я очень часто так делаю. Когда залечиваю раны, когда гадаю. Легче всего передавать энергию любимым. Подсознание само стремится ее отдать. Поэтому... даже не требуется особой внимательности и сосредоточенности. Мы каждый день передаем часть своей энергии тем, кого любим. Когда касаемся их, берем за руки... А вот с теми, кто нам неприятен, все иначе. Мы напротив - стремимся отнять у них силы, чтобы они чувствовали себя слабее.

- Почему бы тебе самой не вызвать дьявола? - Федор скрестил на груди руки.

Флорика вздохнула.

- Даже моей энергии не хватит, чтобы призвать это сильнейшее существо. Нужны силы двоих людей. А ты передавать их не умеешь.

Федька поежился и отступил на шаг.

С вопросом взглянул на Алису.

- А разве призывать должна не она? - уточнил на всякий случай Федор.

- Необязательно, - цыганка аккуратно взяла Федю за руку. - Тебе мне передать энергию будет легче. Сейчас расслабься... Ты почувствуешь прилив сил.

Алиса с ногами забралась на стул и обняла колени.

Сможет ли Федор самостоятельно вызвать дьявола? Запомнит ли он все нужные слова? Хотя... вполне вероятно, что их не запрещено просто прочитать из книги.

Но как быть, когда существо появится? Что следует ему говорить?

Навряд ли дьявол станет раскрывать секреты травы. И уж точно не смилуется и не решит ее уничтожить раз и навсегда, избавив ко всему прочему людей от зависимости. Все-таки он дьявол, а не добрый дух. Цель его - нести людям вред.

Но зачем тогда тратить столько сил и энергии для его призыва? Что это существо может дать?

А, может, дьявол даст ответы на те вопросы, которые пока остаются без ответа? Или раскроет те тайны, которые перевернут понимание Алисы тех или иных вещей?

Однозначно, дьявола призвать стоит. Это - единственный ключ к искоренению пойзена. Больше выходов Алиса пока не видела.

Цыганка держала Федора за руку, и от их переплетения исходил слабый, почти неуловимый свет.

Она действительно может многое!

Федька вдруг задрожал и резко отпрянул, словно его ударило током.

Алиса вскочила, подбежала к нему и заглянула другу в глаза.

- Что с тобой? - закричала она. - Что ты чувствуешь?

Федя мотнул головой и зажмурился.

- Ой, плохо... Голова... трещит... Словно напился... а-а-ай! Перед глазами все плыве-е-ет...

Флорика вдруг пошатнулась и медленно сползла по стене на пол. Кожа цыганки побледнела, губы мелко затряслись.

- С ним все... в порядке, - Флорика закрыла глаза и запрокинула голову. - Просто... видимо, слишком много отдала. Ничего, теперь... демона вы точно призовете. Я верю, что вы сможете избавить народ от оков пойзена...

Алиса схватила из груды тряпок платок, мгновенно окунула его в бочку с водой и приложила ко лбу цыганки.

Флорика с благодарностью взглянула на девушку.

- Тебе помочь прилечь? - тревожно спросила Алиса.

- Идите уже! - цыганка слабо махнула рукой. - Сейчас энергия выветрится... Чтобы эффект был стопроцентным, сделайте на ладони надрез. Сила с легкостью передается только тому, кому человек симпатичен, но вряд ли Федор питает к дьяволу теплые чувства. Поэтому в таких случаях ранение необходимо. Не беспокойтесь, я все вылечу, я умею исцелять. А вы идите в место, где не будет людей, чтобы не было помех и сторонней энергии. Лучше всего эффект будет на берегу нашего озера, тем более, для ритуала необходима вода. Идите туда с книгой... а я пока наберусь новых сил для того, чтобы излечить рану Федора.

***

Тихая вода озера была на удивление устрашающа.

Мутно-синяя гладь будто бы таила в себе нечто ужасное, отвратительное и мерзкое.

Алиса села в позу лотоса и, не моргая, смотрела на Федьку.

Тот делал все, как и было написано в книге.

Уселся так, чтобы стопы его были в воде, а все остальное на суше. Положил на колени ветхий том. Взял кинжал.

Алиса невольно зажмурилась. Сердце ее сжалось при мысли, что Федя сейчас намеренно причиняет себе боль.

Хотелось воскликнуть, чтобы Федор немедленно отбросил кинжал. Хотелось кинуться к нему и выхватить оружие у него из рук...

Нет, Флорика ему поможет, Флорика поможет ему...

- Лахбдай, - тихо произнес вдруг Федя.

Видимо, с ладонью он уже справился. Но все равно глаза упорно не желали открываться...

- Гуморат. Свин... рен... бро... тьфу, кро... ленман. Жезвенц... корат. Врэй.

Отчетливо было слышно, что слова ему даются очень нелегко. Интересно, что было бы, если б Федор был вынужден заучивать их наизусть? Как долго бы он это делал?

- Великий дьявол Тибучи, я желаю лицезреть тебя! - вдруг гаркнул Федя так грозно, что Алиса подскочила и невольно воззрилась на друга.

Девушка затаила дыхание.

Сейчас... появится тот самый великий дьявол, отец отвратительного пойзена?..

Но ничего не было.

Федор повторил нужные слова во второй раз, уже без единой запинки. Потом в третий протараторил их с немыслимой быстротой.

Ничего.

Лишь в озере булькнула рыба, а с дерева сорвалась и упала на землю шишка.

Эта тишина и резкие неожиданные естественные звуки природы сжирали все нервы.

- Может, надо было вложить всего себя? - шепотом предположила Алиса. - Представить, как энергия исходит из тебя и примагничивает сюда дьявола... Наши мысли ведь материальны. Ты пробовал?

Федя раздраженно поднялся и махнул рукой:

- Какой уже в этом смысл? Что изменилось бы?! Устроили тут хаос, чуть не убили меня своей энергией, руку поранил из-за вас! А что толку? Услышал, как рыбка из воды выпрыгивает? Здорово! Я вообще никогда в подобную ересь не верил. Все должно быть доказано наукой! Все в мире - это физика! А здесь... ерунда какая-то. Вот как можно научно объяснить, что здесь откуда ни возьмись появится дядька с рогами? И если наличие домового и лешего я оспаривать не буду - мутации, обычное дело, а дед из дыма в хижине шамана мог нам попросту почудится ввиду специфического запаха варева в котле старика... Но как научно объяснить появление дьявола из ниоткуда?

Алиса поджала губы, поднялась, скрестила на груди руки и неприязненно бросила:

- Вот поэтому-то у нас ничего и не вышло. Потому что ты в это не верил.

- Что ж, прости, что своим недоверием испортил этот прекрасный и полезный ритуал, - съязвил Федя и, отряхнув джинсы от песка, уверенно побрел отсюда прочь.

Алиса задохнулась возмущением.

И что ей теперь делать?! Самой вызывать дьявола? Но у нее ведь не хватит энергии на это! А Флорика и так уже слишком слаба, да ей еще надо Федю вылечить. Может, стоит попросить помощи у какой-нибудь другой цыганки? Они же все здесь должны уметь заниматься этим ритуалом.

Алиса бросила тоскливый взгляд на озеро.

Солнце уже садилось, окутывая берег в серые сумерки. Холодало. Нужно было возвращаться в избу.

И вдруг взгляд Алисы зацепили два светящихся под закатним солнцем глаза.

Всплеск в озере издала тогда не рыба.

Русалка.

В темноте разглядеть ее было трудно, но красотой морская дева явно не выделялась. Походила она на типичную утопленницу - опухшее и синеватое лицо с порванной в некоторых местах кожей и гнойными кровоточащими волдырями. Всю голову опутывали водоросли и тина.

Она улыбалась.

Хоть Алиса и знала, что на берегу ее русалка достать не сможет, но чувство страха взяло верх.

Алиса истошно завизжала и бросилась от берега прочь как можно быстрее.

***

Алиса с таким ожесточением листала страницы тома, что бумага в некоторых местах рвалась и сминалась.

Девушке было все равно.

Ее интересовал единственный вопрос - почему?

Почему демон не явился? Почему он вообще создал эту траву? Почему ее никак нельзя уничтожить? Почему Федор стал так много времени проводить с Флорикой и перестал интересоваться их главной целью - искоренением пойзена?

На полу были разбросаны толстые книги, кои Алиса зачитала уже до дыр.

Как, как ей помочь народу избавиться от отравы?! Как вызвать этого демона?!

А, может, его нет вовсе? Быть может, демон - обычный миф, и траву никто не создавал - она выросла сама по себе?

Но домовой ведь здесь существует! Имеется и леший, и русалки, и светлый говорящий дым...

Может быть, прав Федор? Существа - мутанты, дым - иллюзия, искусно вызванная старым шаманом...

Стояла уже поздняя ночь. Федьки почему-то все еще не было - верно, беседовал с Флорикой. Объяснял ей законы физики и показывал физические опыты... Нашел очередную жертву, готовую выслушивать его нудные лекции.

У Алисы слипались глаза. Текст расплывался, мозг отказывался воспринимать какую-либо информацию. Еще секунда - и девушка заснет над книгой.

"Демон Тибучи - главное зло местного населения. Хитрость и коварство дьявола поразит любого, кто хоть единожды столкнется с существом. Цель его - нести миру хаос и смуту. Случаи, когда демон представал перед людьми, практически единичны - но очевидцы описывают дьявола как уродливого мужчину, не имеющего костей".

Алиса сильно зевнула, и ее челюсть хрустнула. Ну найдет когда-нибудь она в этом тексте хоть малейшую зацепку?

"Также дьяволу доступны практически безграничные паранормальные способности. Он создает иллюзии, путает людям мысли, может принимать любой облик. Установлены случаи, когда демон превращался в пегаса, домового, кошку, лешего и даже в русалку...".

Алиса протерла глаза и перечитала последнее предложение.

Сон как рукой сняло.

Сердце забилось, как сумасшедшее. Руки вспотели от возбуждения и мелко затряслись. Сущность собственной догадки сводила ее с ума.

Так это и был дьявол! Они вызвали его сегодня! У них получилось! Та русалка и была демоном Тибучи, главным злом этого мира! Он просто принял облик морской девы!

Здесь не существует ни лешего, ни домового, ни русалок, ни светлых и темных духов... Нет, вся это чертовщина была в лице единственного дьявола, сеющего смуту...

Вот почему все мистические существа восхваляли пойзен, хотя Алиса сразу посчитала их зависимость от травы сомнительной! Демон пытался затуманить людям мозг, обожествляя траву. Он воздействовал на них самым отвратительным способом, он подкреплял заниженность их самооценок и веру в могущество пойзы.

- Где ты? - хриплым от волнения голосом закричала Алиса. - Я знаю, ты здесь! Ты всегда был со мной, ты следил за нами! И сейчас ты рядом. Появись, не будь последним трусом!

Им не требовалось резать Федьке кожу, не требовалось и выкачивать из Флорики энергию...

Все это было бессмысленно. Демон был повсюду.

Он с ними всегда.

Алиса с яростью откинула книгу, вскочила с кровати и, скрывая животный страх, повторила:

- Если ты действительно себя уважаешь, ты появишься. Но кормить своей энергией я тебя не буду, не рассчитывай! Флорика говорила, что тем, к кому испытываешь неприязнь, отдать силы очень трудно. Но я не просто чувствую к тебе неприязнь, я тебя ненавижу! Покажись мне, хватит прятаться!

Алиса с силой сжала волосы на голове.

Она чувствовала себя сумасшедшей. Просто ненормальной, разговаривающей с невидимым существом в пустой комнате.

И если здесь действительно никого нет, то звание сумасшедшей для нее оправдано.

- Отмалчиваться, как последний трус, тебе по нраву? - шипела Алиса. - Сложно вступить в диалог, да? Могучий демон, великий демон... Кто тебя могучим-то назвал? В чем твое могущество? Трусливо прятаться от пятнадцатилетней девчонки?

Тишина. Лишь уныло пели за окном цыгане, а за стеной мать вполголоса рассказывала сыночку сказку, чтобы он поскорее уснул.

Алисе вдруг стало стыдно за собственные выводы.

На кой ляд она сдалась этому демону? Прямо будет он следить за кучкой подростков... Люди вызывают его, они отдают дьяволу всю свою энергию, они делают на руке раны... А она что? Покричала в стену и все? И демон обязан предстать перед ней?

Алиса грустно вздохнула.

Нужно было разговаривать с ним, когда он был в облике русалки. А так... истратив энергию двух человек, сделав на ладони Федора ужасную рану, они... не пришли ни к какому результату только потому, что не додумались предположить о неслучайности появления русалки как раз в том месте, где призывался дьявол!

Взволнованность и возбуждение понемногу исчезали.

Девушка, не погасив свечи, улеглась на груду тряпок и попыталась закрыть глаза.

Сон теперь упорно обходил ее стороной. Слишком уж трясло Алису от собственного открытия.

И странное чувство, что за ней наблюдают, не желало уходить...

- Проявил бы хоть этикет, - непонятно зачем произнесла Алиса, прекрасно зная, что в комнате кроме нее никого нет. - Девушка ко сну отходит, а он пялится.

Дешевый трюк. Даже если бы дьявол здесь находился - он на это не купился бы.

Неужели она ошиблась, и леший, русалка и прочие действительно оказались настоящими мифическими существами?

Да быть того не могло! Слишком уж странно этот волшебный народец себя вел, да и русалка в тот день явилась явно неспроста.

Дверь вдруг открылась.

Верно, Федька вдоволь наговорился с Флорикой, и теперь честно намерен отойти ко сну. Стоит ли ему говорить о своем предположении? Наверное, нет. Снова посчитает Алису ненормальной.

Девушка обернулась.

В ее комнату, семеня ножками, входил домовой и злобно поглядывал на Алису.

Что-то неведомое ударило ей в мозг. Чувство страха покинуло мгновенно.

Девушка моментально соскочила с груды тряпок и крепко вцепилась в волосатое запястье карлика.

- Пойза! - испуганно вскрикнул домовой, искусно вывернулся и сумел вырваться, развернувшись к выходу.

Алиса проворно захлопнула дверь и уперлась в нее всем своим весом. А вдруг домовой покусает ей ноги и руки? Впрочем... выбора не было.

Очень уж она хотела избавить народ от пойзена и... вновь вернуться к Мирону.

Домовой остановился и неожиданно по-человечески прищурился.

- Ты рассчитываешь остановить меня таким способом?

Его человеческая речь отчего-то до жути пугала.

- Ты - демон, - непонятно для чего подытожила Алиса и поджала губы.

- Я - демон. Не похож?

Девушка поперхнулась.

Такого откровенного и спокойного признания она не ожидала.

Хотя, а что ему теперь скрывать?

- Сейчас, в облике домового, ты на дьявола тянешь мало, - Алиса выдавила нервную улыбку. Губы ее дрожали, как дрожала и она сама. Ложная уверенность могла быть раскрыта демоном в одну секунду.

- А ты хоть раз видела настоящего дьявола, чтобы иметь представление, с кем сравнивать? - карлик отступил на шаг и склонил набок голову. - Может, он маленький и зеленый? Может, имеет облик кота или волка? А, может, вообще похож на гриб? Не нужно отстаивать свою точку зрения, когда ты не уверена в ней. Я так давно был в своем привычном обличии...

Существо неспешно рассыпалось на мелкие молекулы, словно песчаный замок, на который подул сильный ураган. И из этого песка возникло уже нечто другое, совсем не похожее на домового...

Сам факт того, что это был мужчина, свободно парящий в воздухе - уже необычно. Но внешность у этого мужчины была... довольно неестественная и спецэфическая.

Очень, карикатурно большие глаза, странно сдвинутый (словно сломанный) набок нос и слишком уж длинные (отныне выражение "рот до ушей" приобрело в сознании Алисы буквальный оттенок) толстые и надутые, словно пузырь или воздушный шарик, губы. Фиолетовые волосы тоже были расположены на на голове как-то странно, пятнами, словно лиловые мохнатые кочки на голове. Сам он походил либо на какого-нибудь мутанта, либо на очень уродливого парня.

У него действительно не было костей - или же это были пластелиновые кости. Так или иначе, но ноги и руки изгибались всевозможными волнами и неестественными зигзагами.

Не имелось у существа ни рожек, ни копыт, ни хвоста кисточкой, но почему-то было сразу понятно, что он - демон.

Зрелище было настолько ужасным, что Алиса невольно закрыла глаза.

Сердце стучало в висках, рубашка прилипла к взмокшей спине, трясущиеся ноги были уже не в силах держать девушку, и она сполза на пол.

Вот он и появился. И какой вопрос хотела задать ему Алиса? Что вообще можно у него спрашивать?

- Это ты создал пойзен? - хрипло прошептала она, закашлявшись от раскаленного воздуха.

- Ты спрашиваешь то, что знаешь. А это скучно.

- Ты не любишь скуку?

- Я предпочитаю веселье.

- То есть, кормить людей ядовитой травой, а потом, превращаясь в различных мифических существ, пудрить им мозги и внушать, что пойзен - божество, и ему надо молиться - это веселье?

После вынесенной реплики Алиса почувствовала слабую уверенность и осмелилась взглянуть на дьявола.

- Конечно! - ни капли не ощущая вины, кивнул он, при этом его конечности завращались еще энергичнее. - Тупому народцу только дай забаву - а дальше и делать ничего не надо, сиди и смотри, как люди детей родных ради этой травы продают.

- Ты ведь сам сделал ее! - завопила Алиса, вскочив на ноги.

- Сам. И великанов сделал тоже я. Наделил их способностями, что значительно превышают способности самого народа. Потом под видом различных существ направил пару человек к великанам, а затем намекнул и про траву. После этого мне только и оставалось, что укреплять зависимость людей от пойзена, а также поддерживать их низкую самооценку. А потом любоваться, как вы перегрызаете друг другу глотки ради куска травы, расшибаете перед ней в кровь свои лбы, забываете о людских ценностях и элементарных вещах, радуясь такому сомнительному удовольствию, как единственное проявившееся достоинство, которое и то является фальшивым! Тонете в собственной глупости и окружающей грязи, тонете в нищете, надеясь на спасительницу-траву. Народ русский, так низко павший, не ты ли разил всех наступающих на тебя врагов? Не ты ли славишься на весь мир своими донесенными веками традициями? Не ты ли знаменит своими лесами, которые сейчас так радостно рубишь? Не ты ли принял сейчас неизвестно откуда появившуюся сомнительную современность и моду в виде пойзена? Не тебя ли эта трава погубила, превратив людей в погрязших в грязи обезумевших животных, пускающих слюни над модной и современной травой?

Алиса пораженно уставилась на дьявола.

И почему ей казалось, что он сейчас говорит не о каких-то там людях из третьего мира... Что он говорит о ее народе?

- И какова была твоя цель? - тихо спросила Алиса, взглянув на демона без прежнего отвращения.

Даже он понимает, что безумие народа зашло слишком далеко...

- Моя? А какая у меня может быть цель? - он посмотрел на Алису, как на ребенка, допустившего ошибку в элементарной задаче. - Это у человека может быть цель, а я и не человек вовсе. Я... я просто зло, и все. Я хочу жить, я элементарно хочу жить, а сплоченность и дружность народа меня уничтожает. Я борюсь, как могу.

Дьявол вдруг приуныл.

- Так больно иногда понимать... что ты просто никто. Вот даже отставший человек из местного народца - он кто. И кошка - кто. И орел - кто. Даже пень - и тот кто. А я никто. У меня даже тела-то своего нет. Я... обычная сущность, витающая в воздухе и иногда принимающая облики разных домовых или леших. Нет у меня ни прошлого, ни настоящего. Нет ни имени, ни внешности, ни дома...

- Имени нет?! Внешности? - Алиса невольно приблизилась к нему. - А как же...

- Имя мне дали в народе, когда он был еще не совсем ку-ку. А внешность я сделал себе сам. Надо же как-то выглядеть... а то витать абсолютным никем очень утомляет.

Алиса сглотнула.

Рассуждения дьявола походили на бред безумца.

Но он был прав. Бесспорно прав.

- Не брызгай на меня святой водой, пожалуйста! - вдруг произнес демон и поднял на Алису усталые глаза. - Мне от нее больно.

Девушка поперхнулась.

Где он увидел святую воду?! Неужели он действительно сумасшедший, и у него начались глюки?

- Доброй ночи, - вдруг оскалился в улыбке дьявол и рассыпался на мелкие частички, которые, кружась, вылетели в окно.

Вот и снова он стал никем...

Он ведь сам устал. Устал так жить. Устал видеть людскую грязь и чувствовать себя ее виновником.

У него действительно нет цели - а жизнь без цели не имеет смысла...

Он дал верную подсказку - теперь у Алисы возник в голове четкий план действий. Возник мгновенно, словно она раньше его знала, и сейчас в одну секунду вспомнила до мелочей.

Нужно будет уточнить у Флорики, есть ли здесь где-нибудь священное озеро...

***

- Давайте, давайте! Шевелитесь, живее!

Приглашенные из второго мира несколько великанов сейчас тащили на спине только что выкованную ими же металлическую огромную чашу. Пришлось забрать лишь маленьких, ибо только такие пролезли в самый большой проход в дереве. Великаны оказались на удивление сообразительными, вот только говорить они все же не умели.

Тащили чашу они к пещере, в которой находится озеро священной воды. Алиса, как самая худая и юркая из всех, то и дело бегала вниз, а потом возвращалась с двумя ведрами, чтобы наполнить эту емкость до краев.

Диаметром чаша была метров в пять, поэтому вскоре к Алисе присоединился Федор, Флорика и даже два брата с сестрой цыганки.

Теперь целью великанов было перетащить эту огромную емкость на поляну, которую обычно яростно палит солнце.

- Чем больше площадь предмета, - бормотал Федя, утирая взмокший лоб, - тем быстрее из него испаряется вода...

Все-таки Алиса никак не ожидала, что знания Федьки по физике здесь пригодятся...

Цель ее была очень ненадежна и рискованна, но это единственный шанс уничтожить траву. Ведь если демон действительно боится священной воды, а пойзен сделан из его волос, то растение с легкостью можно погубить святой влагой. Чтобы проверить, не обманул ли Алису дьявол, она окунула в пещерное озеро пучок пойзена, и тот благополучно растворился.

И теперь осталось только испарить эту воду и дождаться, когда пройдет дождь, омывая всю деревню и губя пойзен.

- Не понимаю, - недоумевал Федор. - Зачем ему надо было давать тебе наводку?

Алиса горестно вздохнула и огляделась.

Вполне вероятно, что дьявол следит сейчас за ними.

- Он устал быть никем, - девушка печально улыбнулась. - Ему надоела бессмысленная жизнь. В чем его цель? Не допустить кончину своей жизни, когда в людях воцарится добро. Но тогда зачем такая жизнь? Чтобы выполнять цель. А цель его...

- Я понял, - Федька поежился. - Действительно бессмысленно. Но удивительно то, что он сам это осознал. Он же - абсолютное зло, ему должны быть чужды мысли обычного народа!

Алиса задумчиво стала заплетать развевающиеся волосы в косу.

- Один замечательный человек как-то сказал мне, - тихо начала она, - что не бывает людей абсолютно злых или абсолютно добрых. Даже дьявол не может быть однозначно хорошим или плохим. Ибо это реальность... а не выдуманные книжки

- Как раз-таки мы сейчас находимся в мире выдуманной книжки, - напомнил Федор.

Алиса тихо рассмеялась.

- Да, конечно! Но это реальный мир, возникший по мотивам той самой книги. А реальность - это уже совсем другое. Федь, я думаю, нам уже пора... Надевай повязку, скоро истукана завезут. А я побежала к Флорике. Проверю, приготовила ли она те настойки...

Цыганка должна была вложить всю себя и изготовить десятки, сотни настоек, снимающих зависимость. Да, тех самых, которые она тайно подменивала брату Николе. Ими стоило опоить людей, чтобы они позабыли о дьявольской траве. Но суть в том, что вряд ли народ стал бы добровольно принимать какую-то сомнительную настойку, не настолько же он глуп. Можно было, конечно, сочинить, что, мол, пойло-то сделано из пойзена, специально для вас. Но ведь люди могут сказать: "А зачем нам? Мы и сами сколько хочешь нарвем".

Без настойки люди бы очень сильно мучились, когда пойза исчезнет. А так... зелье Флорики хоть немного облегчит их мучения.

Великаны оказались неожиданно услужливыми и добродушными. Они с радостью согласились сделать истукана из слепящих камней (тех, что Федор в пещере принял за золото). Флорика сказала, что если увидеть слишком много камней в один раз, можно лишиться зрения недели на две. А это как раз-таки и было нужно Алисе.

Также цыганка сообщила, что слепящие камни не действуют на людей с очень уж хорошим зрением, великанов и животных (опять же, потому что и у одних, и у других очень сильная зрительная функция).

Поэтому миссию по изготовлению идола взяли на себя великаны, а командовать ими должен был тот самый безмолвный бродяга, повстречавшийся Алисе в конюшне. Наукой доказано, что у людей, у которых забирается одно чувство - обостряется другое. Нищий был и нем, и глух, но зрение, физическая подготовка и способность работать руками у него была на высоте. Он не был глуп, поскольку не принимал никогда пойзу, а не принимал, потому что ничего никогда не слышал о распространившейся новой моде, не слышал и постоянные разговоры жителей деревни о пойзене. Глухота оказалась для него величайшим плюсом.

Нищий, прекрасно разбирающийся в такой сфере, как ковка, руководил великанами с помощью жестов и мимики. Как объяснила ему суть задачи Флорика - загадка, но что-то Алисе подсказывало, что цыганка обладает еще и даром телепатии.

Идол получился маленький (сквозь повязку глаза Алисы не слепли, но очертания золотой фигуры она все же видела, это был эффект солнечных очков) и совсем не похожий на оригинальный. Но разве люди будут всматриваться? Они ослепнут мгновенно, едва только утром традиционно пойдут молиться этому идолу, как делают это изо дня в день. А уже потом, проводив каждого из людей домой, Алиса предложит каждому из них настойку, якобы "Вы ничего не видите, и пойзен добывать не можете, а я принесла вам его, смешанный с волшебной водой, которая вернет вам зрение!"

Возможно, это было слишком жестоко. Но разве у Алисы был выбор? Свобода и возвращение русскому народу своего первоначального облика стоило этого.

И, опять же, этот план пришел в голову Алисы так неожиданно, будто кто-то свыше послал его ей...

Под действием солнца камни воссияли настолько ярко, что даже в повязках долго смотреть на них было делом опасным. Алиса взяла на себя миссию провожать народ по домам и таскать людям настойку, которую Флорика, подобно мощному заводу, изготавливала каждые полчаса по нескольку бутылей.

Федор охранял чашу, чтобы избавить воду от порчи каким-нибудь животным.

Бродяга же (тоже на всякий случай нацепив марлевую повязку), вместе с великанами так же невозмутимо рушил идола, чтобы в дальнейшем скульптура не ослепляла глаза народу. После этого камни растащили по проходным пещерам.

План их, кажется, работал.

Пока, правда, дождя не было, но ослепшие люди уже дня так три не принимали пойзу, а замещали ее настойкой Флорики. У них не было выбора - сами-то они не в состоянии добыть травы.

С группой цыганок Алиса помогала ослепшим людям по хозяйству (было их немного, домов пятнадцать). Девушки готовили людям простенькую еду, убирали дом и вообще выполняли часть обязанностей народа, возмещая нанесенный вред их глазам.

За ясную и солнечную неделю воды из чаши испарилось довольно-таки прилично, и смысла охранять ее уже не было. Если и пойдет дождь, то это будет дождь священной воды. Смешавшийся, конечно, с содержимым из озер и рек, но все-таки процент смертельной для пойзена влаги там все-таки будет.

Наступал вечер.

На небе сгущались тучи.

Алиса сидела на камне рядом с пшеничным полем.

Колосья были очень большие - девушке достигали плеч, и она чувствовала себя в огромном золотистом море, поглотившем ее чуть ли не с головой. Пахли они так, как и должны пахнуть спелые колосья - свежо, пряно и терпко.

Волосы Алисы развевались под преддождевым ветром. Она то и дело пыталась вплести их в косу, но шевелюра была непокорна.

Метрах в пятнадцати от нее стояли Федор и Флорика.

О чем-то беседовали.

Алиса посчитала правильным им не мешать. Лишь тоскливо смотрела на небо, ожидая появления дождя.

Тучи все густели. Серо-голубые, пронзительные... будто цвет глаз Мирона.

Алиса прижала руки к сердцу и, поморщась, прикрыла глаза.

Холодало.

- Соскучалася штоль?

Девушка обернулась.

Дед Архип сейчас порхал над землей, но, в отличие от Жизель, изящества не обретал.

- Когда пойзен уничтожится, излечишься и ты? - шепотом спросила Алиса, уже почему-то став равнодушной ко всем окружающим тайнам.

Ей все это надоело. Опостылела беготня по мирам, разгадывание загадок...

Ей просто хотелось жить. Жить, как нормальные люди, а не спасители книжных миров. Тот былой детский восторг от ощущения собственной важности и нужности целому миру сменился стремлением уютно создать семью и жить в ней, делясь победами и неудачами, радостью и горечью. Воспитать троих ребятишек и рассказывать им сказки...

Ей хотелось создать наконец настоящую семью. Не с матерью и не с родителями Мирона, а с родными людьми.

- Нетуть, - проскрипел Архип. - Не излечуся. Я ж помер уже-то.

- Неужели после смерти нельзя излечиться от чего-либо?

- От тый странная какая! Где ж ты излечисся, если тебя нетуть? Я очень любил пойзу, а до нее умел токма петь. И ничой я песнями не мог заработать, так и помер с голоду. Отказаться при жизни от пойзы не мог, а как окочурился - такма и понял, каким дурачиной был.

Алиса грустно вздохнула.

Флорика вдруг уверенно побежала в сторону своего табора, а Федор уныло побрел к Алисе.

- Чаще всего мы осознаем ошибки жизни только после смерти, - грустно улыбнулась Алиса. - Ты чего явился-то? Мне еще Толстый Джон когда-то сказал, что в каждом мире призрак даст мне какую-нибудь подсказку.

- Не подсказку, а... енто... предостережение. Ты вот, чегой... В пятый мир не иди. Плохо тама будет. Не надо туды тебе.

- В пятый?! Почему? - Федор, видимо, деда Архипа не видел, потому как шел, туманно опустив голову.

- В пятый? Ну потому што. Енто тайна. Но мне велели сообщить, чтобы ты туды не ходила.

Алиса горько усмехнулась.

Они явно недооценивают ее умения. Девушка выжила в толще снегов, не утонула в море, не попала ни под одну пулю, когда шла битва Элонска и Гармона, и сейчас сумела придумать настолько закрученный план по уничтожению пойзена, что сама же поражалась своим умом.

- Удачки тебе, - бросил Архип и исчез.

Алиса знала, что больше никогда не увидит его...

- С кем ты болтаешь? - хмуро поинтересовался Федя и тоже присел на камень.

Девушка вновь закрыла глаза.

Сейчас надежда только на дождь. Если он уничтожит пойзен...

А если нет? Вдруг вода не попадет на растение или не подействует? Ведь люди тогда, обретя зрение вновь, опять начнут пихать в себя пойзу!

Глупости. В конце каждого мира Алиса всегда возвращается домой. А вернется она только в том случае, если пойзен исчезнет навсегда.

- Ты чего такой кислый? - хмыкнула Алиса и поежилась, с надеждой взглянув на тучи.

Федор махнул рукой.

- Она через неделю замуж выходит, - бросил он с такой интонацией, словно ему было все равно.

- Замуж? А, ну да... У нее ведь есть жених. Но она мне сама говорила, что не располагает к нему симпатией. А вот к тебе... Я же видела, как она с тобой разговаривала. Как учила тебя ездить верхом на лошади, как слушала твои теории из физики... Ее ведь ни капли не интересовала эта наука, на то она и травница! Флорике нравилось, что это все рассказываешь ей именно ты.

Федор расхохотался. С болью, грустью и отчаянием.

- Я не из ее народа! - выпалил он. - У них запрещены браки с представителями не цыганской среды.

- А она...

- А она свято чтит традиции и верит, что только так они смогут сохранить культуру народа.

Федор горестно вздохнул, поднялся и медленно сделал два шага в сторону дрожащих на ветру колосков.

- Ты бы все равно не смог быть с ней, - пожала плечами Алиса. - Она ведь всего лишь герой книги. И книга эта - ее мир. Не твой.

Федя обернулся.

- Вот поэтому-то я и хочу свести вас с Юркой, - бросил он через плечо. - Сейчас у тебя есть шанс. Но когда он женится, этот самый шанс у тебя пропадет. Ты должна делать все возможное, пока можешь.

Алиса устало отвернулась.

Капли воды коснулись ее оголенных плеч.

Девушка закрыла глаза.

Вот и пошел дождь.

Теперь все зависит только от природы. Или от тех сил, что природа создала...

Камень вдруг исчез под девушкой. Алиса рухнула на пол.

Именно на пол. На пол ее тайной комнаты.

***

Еще минут пять Алиса не могла осознать реальность произошедшего.

Она вернулась?! Так скоро?! Но ведь дождь только-только начал идти!

Вероятно, картина заранее знала, что эти капли будут смертоносны для пойзена.

Картина умнее их. Намного умнее.

Алиса обернулась.

Федька позади стоял с выражением какой-то детской нелепой обиды. Джинсы его были по-прежнему дизайнерски разорваны, и не осталось и следа от стараний Флорики.

Алиса полностью разделяла чувства друга.

Именно так же обидно ей было после ухода из второго мира...

- Какой в этом был смысл?! - вскричал внезапно Федя. - Для чего? Для чего создавался третий мир, для чего нам нужно было туда попадать? Мы ведь и не сделали по сути ничего! Только...

- Только побудили великанов сковать огромную чашу, натаскали туда воды, испарили оттуда всю влагу, из слепящих камней изготовили гигантского идола и потом его же и разрушили. Обежали все селения, дали людям настойку, каждому многократно готовили есть и убирали избу. Да, ничего существенного мы не сделали. Так, по мелочам...

Алиса ловко поднялась с пола и подошла к пыльной книге.

"Иван и Людмила" - так нарекалась книга. И внизу, разумеется, традиционная подпись "Книга".

- Этот мир потребовал сильной смекалки и огромных усилий, - бормотала Алиса, листая том. - Смогли бы мы все это сделать в одиннадцать лет? Я думаю, что нет.

Удивительно! Книга оказалась любовной повестью! Писалось в ней о чувствах двух молодых людей - столяре Иване и прекрасной девушке, которая работала у него по хозяйству - готовила еду и убирала дом. Повесть говорила о небесных и прекрасных чувствах, прогулках по лесу, встречах заката...

Это про Ваньку и Люську?!

Насколько же велика сила пойзена!

- Там есть о Флорике? - взволнованно спросил Федор, приблизившись к книге.

- Только из фразы ее отца: "Садись, Ванек, сейчас тебе моя доча чаю нальет. Флорика, подь сюда!". Все. Больше о ней нигде не упоминается... кажется.

Федор всплеснул руками.

- Я поражен, - тихо произнес он. - Даже и не главный герой... Вскольз упомянутый персонаж может ожить! Это... безумие... Это противоречит законам физики!

Алиса издала смешок.

- Пойдем-ка отсюда, физик ты наш. Оставим эту комнату еще на некоторое время. Пусть она отдохнет. И мы отдохнем, наберемся сил... станем взрослее. Мудрее. Кто знает, что ждет нас в мире четвертом...

***

Сам его облик вгонял Алису в необъяснимое смущение.

Она не знала, что ему говорить. Не знала, с чего начать диалог и какие темы ему вообще интересны. Он действительно был для нее чужой.

Разница в сферах, в возрасте (даже с Мироном она такой возрастной пропасти не ощущала, напротив - бывший гувернер казался Алисе ее сверстником, ибо только он ее и понимал).

- Здравствуй, - неловко начала Алиса и в смятении опустила взгляд.

На нем была порванная в локтях запачканная дегтем рубаха, дырявые в районе колен свободные черные треники (тоже писк моды?).

Он подкручивал колесо старому полуразвалившемуся мотоциклу.

- Юр, я тебя попросить хотела... - Алиса теребила рукава свитера. - Ты не мог бы меня до перрона подбросить?

Юрик бросил короткий взгляд на девушку и продолжил ковыряться в мотоцикле.

- Свалить куда решила? - усмехнулся парень, даже не глядя в ее сторону.

Алиса вздохнула.

- Мне нужно Мирона встретить, он сегодня с лыжной базы возвращается.

Юрик поднялся, почесал замаранной в нефти рукой бритый затылок и сплюнул.

- Ну ничего не понимаю, - горестно вздохнул он, вставив в зубы сигарету и чиркнув зажигалкой. - Чего он у меня барахлит-то так? Вроде все с ним нормально, не сломан. А барахлит, как трактор!

Юрик задумчиво затянулся табаком, взглядом оценивая состояние мотоцикла.

Алиса не одобряла его пристрастие к сигаретам, поэтому невольно отступила на шаг.

- Заканчивал бы ты с этим, - кашлянув, сказала девушка и замахала перед своим лицом ладонью.

- С чем? - не понял Юрик и нахмурился.

- С табаком. Тебе, наверное, многие это говорят. Вся эта дрянь... она образует зависимость. Она портит людей, только человек этого не осознает. И понимает лишь тогда, когда становится слишком поздно что-либо исправить.

Юрик обидно рассмеялся и демонстративно пустил дым прямо в лицо Алисе.

Она закашлялась. Переносить запах девушка не могла, ее сразу начинало тошнить.

- Давай, дальше продолжай, - ухмыльнулся Юрик. - Че, аргументы кончились? Сопля зеленая еще, а туда же! Старших поучает. У меня-то побольше тебя опыту будет. И какого вдруг черта тебя колышет мое здоровье?

Алиса поджала губы.

- Человек не должен быть эгоистом! - выпалила она.

- Как раз-таки эгоизм - самая лучшая черта. А вот отзывчивость и тому подобная чушь портят человека и мешают ему жить. Только ты кому поможешь - а тебе на шею сядут и ноги свесят. Тьфу ты!

Юрик потушил сигарету, завел мотоцикл. Вновь почесал затылок и заглушил опять.

- Слышала теперь? - озадаченно спросил он. - Вот чего он так тарахтит? Раньше ведь спокойно работал. Надо бы Вовчику его показать, он во всей этой технике прямо четенько шарит.

- Может, сломался? - неуверенно предположила Алиса.

Где его романитка? Где воображаемые девушкой танцы под луной? Где букеты роз, которые гарантировал от Юрика Федор?

Неужели человека и вправду может интересовать только то, что его мотоцикл, видите ли, барахлит?

- Сломался? - хмыкнул парень. - Так заводится ж. И ездит. Вот только трещит...

Юрик снова завел двигатель и тут же заглушил. Для чего он вообще это делает?

Окно второго этажа вдруг распахнулось, и из него высунулась довольно-таки полная женщина лет тридцати с химией на голове.

- Опять ты со своим драндулетом возишься! - закричала она, размахивая руками. - И тыркает его, и тыркает, и тыркает, и тыркает... Когда ж он у тебя сдохнет-то?! Целый день тыркаешь!

Юрик сплюнул и крикнул:

- Заткни варежку, баба! Мой мотоцикл помоложе тебя будет, и уж кто первым и окочурится, так это ты! Я на тебя что-то вчера не наезжал, когда твой пацан-говнюк в два ночи орал.

Алиса поперхнулась.

Ну это он, конечно, дает!

Женщина (видимо, уже привыкшая к грубости Юрика) словно в оправдание закричала:

- У сына вчера живот болел!

- Так не надо было его кислым борщом кормить, - Юрий вновь сплюнул. - На весь этаж твоим супом протухшим воняет, где ж пацан не заболеет-то!

Вот это женщина не стерпела.

Разразилась громкими ругательствами.

Юрик совершенно невозмутимо, полностью игнорируя вопли соседки, кивнул Алисе:

- Сажайся, чего встала-то? Как и обещал, до станции тебя подброшу. А потом - извиняй, не могу, Вовчик через час уезжает, а я хотел ему еще мотоцикл на осмотр завезти.

Алиса горестно вздохнула.

Люди третьего мира стали принимать пойзен, потому что желали повысить себе самооценку.

А почему стал курить Юрий? Чтобы выделиться из толпы? Показать свою крутость и лидерство? Или тоже... поднять низкую самооценку?

А чего ему ее поднимать? У него много друзей, и среди них он вроде авторитета.

Однако... скорее всего, он испытывает проблемы в личной жизни. Алисе, правда, об этом не докладывает (да кто она такая вообще, сопля зеленая). Но это же явно!

Многим девушкам нравятся романтики, которые охапками таскают букеты и пишут красивые стихи. Юрик же, естественно, в этом плане пролетел.

Конечно, некоторым представительницам слабого пола нравятся плохие парни. Но плохие в каком смысле? Брутальные красавчики, нагловатые бабники со стопкой купюр в кармане кожанки...

А Юрик был обычным парнем. Самым-самым обычным. Любитель поковыряться в железяках, неаккуратный, не зацикливающийся на опрятной одежде. Скупой на комплименты, грубый, совсем не богатый, эгоистичный и немного самовлюбленный.

Именно поэтому девушки обходят его стороной.

И именно поэтому возникла его тяга к курению...

Кто знает, увлекается ли он помимо сигарет чем-нибудь еще? Скажем, травкой (и имеется в данном случае вовсе не пойзен).

Вполне возможно. Но ведь в такое состояние он загнал себя сам.

Алиса села на облупленную сидушку мотоцикла и обхватила шею Юрика руками.

Может быть, она - та, кто должен ему помочь оправится от всего этого? Юрий - как заблудший народ третьего мира, он так же нуждался в поддержке!

Возможно, именно Алисе удастся, как в сказке, превратить это чудовище в прекрасного принца?..

***

Алиса закуталась в пальто, вглядываясь в лица выходящих из поезда.

Погода значительно испортилась. Наверняка Мирон не одобрит того, что девушка в такой холод находится в тоненьком пальто и без шапки.

Алиса взволнованно заправила за ухо прядь волос и нахмурилась, цепляясь взглядом за лица выходящих людей.

Как же давно она не слышала голоса Мирона... Как она по нему соскучилась!

Алиса накинула на голову капюшон и еще сильнее закуталась в пальто.

Наконец, в общей массе весело хохочущих и делящихся впечатлениями людей она заметила его.

С толпой он не сливался - напротив, ярко с ней контрастировал. Не такой, как все - не сидящий в телефоне с воткнутыми в уши наушниками, не смеющийся и не обсуждающий во весь голос поездку.

Хотя бы потому, что был один. Холодный, привычно грустный и безупречный.

Протискиваясь через толпу народа, Алиса, не в силах вымолвить хоть слово, обняла Мирона с такой душевностью и любовью, как могут только люди.

Опять, наверное, пожурит ее за несоблюдение правил этикета. За то, что не поздоровалась...

Она не могла! Не могла ничего произнести!

Теперь ее сердце было спокойно, не рвалось в терзаниях и тревоге за состояние Мирона. С ним все хорошо, вот он, с Алисой. Вот его лыжная куртка, пропахшая горьким одеколоном. Вот его серые глаза, прекрасные руки с тонкими длинными пальцами и платиновые часы, ласково обнимающие запястье.

Алиса простояла так с минуты две, сковывая Мирона в объятие.

И все это время он... молчал?

- Я чуть с ума не сошла! - выдохнула девушка, отстранившись наконец от мужчины. - Ты не брал трубку! Ты хоть представляешь, что я себе нафантазировала?! Меня Федя валерьянкой отпаивал!

Глаза его в смятении осмотрели станцию. Он чуть опустил голову, потер щеку и поджал губы.

Алиса с тревогой взглянула на Мирона.

- Что-то случилось? - тихо спросила она.

В глазах мужчины вдруг полыхнула тоска и отчаяние. Он судорожно вздохнул, выдавил неестественную улыбку и кивнул:

- Привет, Алис. Рад видеть тебя. Ты как сюда добралась? Тебя Юрий подвез? Сейчас, я думаю, такси ловить не будем. Позвоним Борису, переночуем у них, а утром в особняк вернемся. Как там Эрика Вячеславовна? Еще не вернулась от гостей?

- Мама никуда не уезжала, - покачала головой Алиса и нахмурилась. - Что происходит? Мирон, я все прекрасно вижу!

Она чувствовала. Чувствовала, что ему плохо.

Как и в тот день, когда они случайно повстречали в парке Маргариту...

У него вновь стало мрачнее лицо, глаза впали от худобы, губы были обескровлены.

- Я тебя уверяю, что нахожусь сейчас в полном здравии, - в его взгляде вдруг мелькнуло раздражение. - Я бы лучше у тебя спросил: все ли с тобой в порядке? А, вернее, с твоей головой - в такой сильный ветер находиться на улице в тонком пальто и без шапки! Я тебе это пальто на апрель купил, да и то на теплые дни. И на голове ничего нет! Ты что, думаешь, менингит - это шуточки? Да люди глухонемыми после него остаются! Давай хоть свою шапку тебе отдам, а то совсем замерзнешь.

Алиса прищурилась.

- Тогда заболеешь ты. А вообще, когда я собиралась, на улице была теплая погода, но она резко испортилась. Так что я ни в чем не виновата. Мирон, я правда хотела бы знать, почему ты...

Из толпы вдруг отделилась маленькая растрепанная девочка лет семи. Она неожиданно бросилась к Мирону и крепко, по-детски наивно обняла его, словно любимого папу.

Алиса от удивления закашлялась. Зрачки ее расширились.

Кто это такая?! Почему она относится к Мирону, как к родному?! С кем еще он успел познакомиться на этом лыжном курорте?!

- Пока, дядь Мирон, - слегка картавя, выдохнула девчушка. - Я вас точно не забуду! У вас такие интересные книжки. Сейчас... О! Ма-а-ама!

Девочка сорвалась с места и едва ли не сбила с ног приближающуюся женщину, обняв ее так же крепко, как и перед этим - Мирона.

Мать, очевидно, с дочкой на лыжный курорт не ездила, потому как было видно, что они встретились после долгой разлуки. И, скорее всего, расставались они впервые в жизни. Настолько сильными были чувства матери, когда она в порыве эмоций целовала дочку... Верно, сильно боялась за нее...

Женщина, бережно взяв девочку за руку, торопливо пошагала к Мирону.

- Благодарю вас, - дружелюбно кивнула она. - Анютка по телефону все про вас рассказала! Сами понимаете, первый раз ее отпускаем на такое количество времени. Мы путевку выиграли, а у нас ведь работа, некогда ездить. Вот и отправили Аню с дедушкой, да какое с пожилым человеком может быть веселье? Маялась, бедная... А вы так здорово с ней поводились! Мирон... как вас по отчеству?

- Львович, - сухо произнес мужчина и сунул руки в карманы.

- Мирон Львович, сразу вижу в вас образованного человека! Вы с Анюткой и сказки придумывали, и рисовали, и кататься на лыжах круто, как она выражается, ее научили. Сразу видно - есть у вас опыт работы с детьми. Так ведь?

- Отчасти вы правы, - Мирон вдруг поежился, словно ему стало холодно. - Опыт есть. Ваша дочь - очень милая и способная девочка. Беседовать с ней интересно. Папу очень любит...

- Ой, с этим прямо беда, - рассмеявшись, махнула рукой женщина. - Для нее отец - авторитет. Он обожает ее буквально, так и стали с Аней не разлей вода. Сам-то еще из детства не вышел, ну и ведет себя, как ребенок. Вот Анютке с ним и весело. А еще... Ой, Ань, а вот и твой папа как раз! Гляди, уже мишку тебе где-то купил!

Девочка с визгом кинулась к тощему мужчине в круглых очках. Отец стремительно подхватил ее на руки и подбросил, отчего Аня счастливо рассмеялась

- Пап, я тебя так люблю! - искренне воскликнула девочка и ласково теребила ему щеки. - Так соскучилась по тебе... Давай сегодня сыграем в игру, как будто я генерал, а ты мой солдат, и идешь выполнять секретное задание!

Алиса хмыкнула. Взглянула на Мирона и обомлела.

Он смотрел на отца с дочерью с какой-то поразительно явственной завистью, ревностью, с невыносимой болью и печалью. Серые глаза грустно блестели, отражая скопившеися тучи.

Мирон на секунду зажмурился и сжал кулаки.

- Всего вам доброго, - бросил он. - Рад был познакомиться. И тебе, Аня, удачи. Читай книги и слушайся родителей.

Девочка даже и ухом не повела, полностью завлеченная встречей с отцом.

Мирон горько усмехнулся, круто развернулся и очень большими и быстрыми шагами пошел отсюда прочь.

Алиса едва ли поспевала за ним.

- Мирон!

Он даже не замедлил шага.

- Мирон! - девушка потянула его за край куртки. - Так нельзя! Ну нельзя так!

Мужчина резко остановился.

- Нельзя что? - рубанул он. - Что означают твои бессмысленные выкрики? Я требую аргументировать свою точку зрения.

Алиса, воспользовавшись тем, что Мирон замер, крепко взяла его за руку и взглянула в глаза.

- Ты мучаешь себя! - выпалила девушка. - Ты просто себя мучаешь! Кто виноват в том, что у тебя до сих пор нет ни жены, ни детей? Да ты же сам в этом и виноват! Ни Маргарита, ни кто-либо еще... Ты мог бы найти себе уже тысячу порядочных, но ты продолжаешь молча страдать, глядя на чужие счастливые семьи!

Мирон вырвал свою ладонь из кисти Алисы и скрестил на груди руки.

- Мне кажется, или твоя обеспокоенность моей личной жизнью выходит за рамки, - поднял он одну бровь. - Спасибо за советы. Они, несомненно, чрезвычайно полезны.

- Мирон, - выкрикнула Алиса. - Да приди ты уже в себя! Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив! До сего момента мне казалось, что тебе хорошо живется и одному... Но ведь сейчас я вижу, насколько тебе плохо, и ты прекрасно понимаешь, что от этого плохо и мне! Вот посмотри на мать Ани - ее мужу повезло, он выстроил с этой женщиной семейное счастье, у них родилась дочь. Не веришь им? Взгляни на тетю Соню и дядю Леву! Они прекрасно живут! У них идиллия! Да, с добрым ворчанием и некоторыми недостатками... Но ведь это чудесная семья! А как же Василинка, Борис и их сын Коля? Есть на этой планете нормальные женщины! Просто нужно слушать сердце, ведь оно не ошибается...

Мирон поджал губы. Сунул руки в карманы и презрительно бросил:

- Благодарю. Я не играю в русскую рулетку.

Алиса отступила на шаг.

Она ничего не понимала.

С одной стороны - он сам же отказывается от женитьбы, это его осознанный выбор! Кроме того, он действительно опять может выбрать не ту...

С другой... Он ведь так сильно хочет завести семью! Он жаждет обычной людской радости! Той, что в совместных застольях, детях, традициях...

И как ему теперь помочь? Что сделать, чтобы он по-настоящему был счастлив?

Алиса с силой вцепилась в свою шевелюру руками, обессиленно рухнула на скамью и закрыла глаза.

Где найти для него женщину, с которой он будет жить в согласии? Где взять ее? Как быть уверенной в том, что она никогда его не предаст?

Нет... Алиса боялась. Боялась хоть как-то ему навредить.

Мирон вдруг аккуратно присел рядом с ней и ласково погладил ее по волосам.

Извинился...

Алиса положила голову на плечо мужчине и тихо спросила:

- Что мне сделать, чтобы ты был счастлив?

- Почему ты считаешь, что счастье лишь в обручальных кольцах? - Мирон вздохнул. - Я счастлив. У меня есть мама, папа, сестра и ты. Работу мою нельзя назвать престижной, но зато... Я ведь совсем забыл тебе кое-что сказать... Ту книгу, которую я издательство относил, помнишь? Ее выпустили! Мне сегодня позвонили и сообщили об этом! Так что теперь можешь считать себя знакомой с самим писателем! Я думаю, что это - настоящее счастье. То самое, когда твоя несмелая мечта вдруг берет - и исполняется...

***

Она величаво и уверенно спускалась по лестнице.

Звуки ее каблуков разносились по всему холлу.

Длинное бежевое платье изящным шлейфом волочилось за ее прекрасной фигурой.

- Алиса Игоревна!

Недавно появившийся молодой дворецкий Станислав всячески старался выслужиться перед хозяевами, поэтому был смешон, походя на верного пса.

Алиса вздернула брови.

- Добрый день, Станислав. Какие-то проблемы?

Дворецкий энергично замотал головой (и как она у него не закружится?).

- Наоборот - никаких проблем! Подготовка к Новому году началась. По вашему приказу мы с Дмитрием Романовичем срубили ель. Наряжать собираемся сейчас... Приглашения все отправили, как вы и велели.

Алиса сковала руки в замок.

- Чудно, - кивнула она. - Это очень хорошие новости. Можете быть свободны, Станислав. И с украшением елки можете не торопиться, я... сама желаю взять на себя данную обязанность.

- Ой, так я рад буду! - не сумел сдержать восторга дворецкий. - Идите, мы только ее установили! В зале она стоит, красивая, мохнатая...

Алиса усмехнулась и тряхнула крупными серьгами.

- Обождите, - она подняла ладонь. - Украшением займемся завтра. Я хочу сделать это с Мироном... Львовичем, это наша традиция, которой уже стукнуло десять лет. Но сегодня, как вы можете видеть, домоправитель отсутствует. У Мирона... Львовича важная встреча с коллегами-писателями, и будет он только к позднему вечеру.

Станислав закивал и, отдавая нелепые поклоны, удалился.

Алиса тяжело вздохнула и отряхнула платье.

Восемнадцать лет - пора ответственности и окончательного взросления.

Эрика Вячеславовна никогда бы не доверила дочери вести домашние дела. Но дело в том, что мать уже около недели мучается серьезной болезнью. За последнее время она осунулась, побледнела. Ходит Эрика Вячеславовна с трудом, прихрамывая, но стараясь тщательно скрыть это. Практически всегда мать лежит в постели, а встает лишь по крайней необходимости. Поэтому все дела она передала совершеннолетней дочери, очевидно, уже видя в Алисе ту, кому под силу управлять особняком до полного выздоровления матери.

Хоть мама и была все время чрезмерно строга к дочке, хоть постоянно относилась к ней с отвращением, осыпала запретами и табу, озвучивала странные и нелогичные желания... Но Алисе было жаль ее. Больно смотреть, как Эрика Вячеславовна медленно бредет по лестнице, с каждым шагом выражая на лице неописуемую муку. Хотелось помочь, обнять ее... Однако мать всегда презирала нежности и ласки.

Отец скончался год назад, но его отсутствие ровно никак не сказалось в жизни Алисы. Она практически никогда его не видела, не слышала его голоса, и единственное, что изменилось с его смертью - кабинет Игоря вдруг стал открытым. Можно обвинять Алису в черствости и хладнокровности, но кончину отца она восприняла равнодушно. Однако странным было то, что и мать по-настоящему не огорчилась, лишь сказала пару прискорбных слов. Неужели она никогда его не любила?..

Отныне кабинет папы - алисин кабинет, и теперь она сидит в нем и вместо Эрики Вячеславовны заполняет важные бумаги, что добавляет Алисе какой-то важности и официальности, но подолгу этим заниматься девушка не любит. Дела слишком скучны и однообразны.

Гораздо интереснее было читать книги, купленные Мироном... Она теперь жила в томах, жила в вымышленных романах - она жила героями и для них.

Мирон же после той книги выпустил еще шесть новых и стал... нет, не знаменитым, но узнаваемым в определенных кругах писателем. Он даже смог купить себе квартиру и съехать от родителей, но несмотря на это очень часто бывал у них, все еще не в силах свыкнуться с разлукой.

В доме Подбельниковых он стал управляющим имением. В частности, его даже можно было условно назвать хозяином особняка, ибо выше него была лишь Эрика Вячеславовна, но она сильно приболела и в данное время пока не может распоряжаться Мироном.

Алиса уселась за стол, отодвинула кучу бумаг, взяла старый потрепанный блокнот и начала черкать в нем бессмысленные узоры.

Все-таки она еще не готова принять эту большую ответственность... Нет в ней взрослой серьезности, с которой надо относиться к домашним делам...

Самое интересное было то, что Мирон по-прежнему ощущал себя гувернером - да, гувернером восемнадцатилетней особы. Иначе почему бы он постоянно носил ей книги, заставлял их читать, объяснять смысл романов и даже писать стихи?

Он хотел, чтобы Алиса многого добилась в жизни. Стала писателем, как и он...

Учеба продолжалась. Но... то была именно учеба. Мирон вдруг неожиданно перестал быть добрым отцом и другом, а стал... учителем. Сугубо учителем, заставляющим читать книги. Обретенная им официальность и серьезность сказывалась и на его отношении к девушке.

И все равно он был очень дорог ей...

Ту книгу про Танечку и железоеда не опубликовали. Какая разница? Для Алисы она все равно существует. Пускай о ней не знают люди - но зато она есть для девушки...

Тонкая ручка старательно выводила на желтых страницах блокнота кучерявую букву "М".

Дверь открылась.

Алиса торопливо засунула записную книжечку вглубь бумаг.

Эрика Вячеславовна не заострила на этом внимания. Покачиваясь, она судорожно ухватилась за стену и замерла, пытаясь отдышаться.

- Мам? - тихо позвала Алиса. - Зачем ты встала? Тебе лежать надо.

- Не ты решаешь, что мне надо, а что нет! - рявкнула Эрика Вячеславовна. - Совершенно страх потеряла, матерью родной командует! Дворецкий новый - совсем бестолочь, надоедать он мне стал... Скоро выведет меня, и я его уволю.

- Что такого он сделал?

- Я ему приказала важную информацию тебе передать, а он благополучно об этом забыл! Помимо тех приглашений, которые ты составила, я отправила еще несколько. В числе получателей - семья Лагмариных. На Новый год они приедут сюда вместе со своим сыном. Перед Кириллом ты должна выглядеть достойно! Надень завтра самое дорогое красное платье. Если нужно - возьми деньги у меня из запасов, прикупи украшений. Тебе уже восемнадцать, пора задумываться о семье!

Алиса вскочила со стула и резко мотнула головой.

- Я не хочу замуж за Лагмарина!

Эрика Вячеславовна поморщилась и коснулась пальцами висков.

- Помолчи... У меня болит голова. На кого мне оставить особняк, если вдруг меня не станет? Этому дому нужен достойный хозяин. Из богатой семьи, интеллигентный и образованный.

- Но не Кирилл! - с ненавистью выкрикнула Алиса. - Сейчас уже никто насильно замуж не выдает, одни цыгане. Я хочу только...

- По любви? - вдруг расхохоталась Эрика Вячеславовна. - Боже, не смеши меня, пожалуйста, ты не в любовном романе. Или у тебя есть на примете альтернатива?

Алиса замолчала.

Юрий? В последнее время они стали видеться все реже. Их сферы полностью разошлись, теперь Юра - полная противоположность Алисе. Но противоположности ведь всегда притягиваются... Девушка все еще не отпускала мысль, чтобы превратить его в замечательного человека. Если это ей нужно - она добьется.

Вот только Юрик на человека интеллигентного, образованного, да еще и из богатой семьи... Нет, не тянет совершенно.

Да и управлять особняком он вряд ли сможет.

И что теперь делать? Сбежать, выйти за Юрика замуж и жить с ним в обычной городской семье? Но на ком тогда останется дом, если с Эрикой Вячеславовной что-то случится?

А становиться женой Кирилла Лагмарина было просто невообразимым кошмаром.

- Чего ты молчишь? - продолжала наседать Эрика Вячеславовна. - У тебя уже есть кто-то на примете?

Алиса поджала губы, обессиленно упала на стул и тихо выпалила:

- Кто угодно, только не Лагмарин...

- Не ты мне условия ставишь, а я тебе. Ругаться с тобой у меня нет сил, и так голова болит. Ты поняла меня? Чтобы завтра встретила гостей как подобает!

Эрика Вячеславовна хмыкнула и, слегка прихрамывая, удалилась из комнаты.

Нужно срочно поговорить с Федором! Он должен что-то придумать! Правда, пути друзей тоже стали понемногу расходиться - Федя весь погряз в физике, а Алисе стала как-то ближе романтика и аристократия. Но тем не менее, ведь они по-прежнему друзья и все так же общаются!

Алиса уверенно направилась в свою комнату.

Идти к Федору в платье до пола уже как минимум странно. Этот наряд она носила исключительно по дому, создавая образ хозяйки особняка и благородной леди.

Сбросив с себя ненавистное одеяние, Алиса нацепила на себя старую рубашку и влезла в джинсы. Главное - пробежать сейчас незаметно мимо матери, чтобы она не увидела дочь в такой позорной одежде.

Сердце Алисы всколыхнулось и забилось в неровных несмелых судорогах. Дыхание участилось.

Руки слабо задрожали.

В шкафу на вешалке висел черный пиджак Мирона. Такой забытый и одинокий... Когда в последний раз мужчина его надевал? Сейчас он все больше перешел на обычные рубашки и свитера.

А пиджак напоминал Алисе о тех временах, когда Мирон величаво сидел в кресле, закинув ногу на ногу и качая ею. В руках его дымилась чашка кофе, а взгляд выражал укоризну. Мирон был недоволен тем, что Алиса не прочитала роман, который он задавал...

А что теперь? Он как и Юра, как Федя - он тоже стал забывать об Алисе! Полностью ушел в свои дела, пишет книги, ездит на всяческие встречи с писателями... А как же его уютные вечера? Как же истории, которые они с Алисой любили выдумывать? Как мечты о будущем?! Как поездки в лес, в парк, в кинотеатр?!

Алиса уже стала взрослой. И, к сожалению, перестала его интересовать в плане друга, отличного собеседника и человека, который впитает в себя все секреты и никому и никогда их не выдаст. Почему он считает, что девушке не нужны мгновения детства? Почему ему кажется, что она не хочет хоть немного ощутить себя ребенком - как в старые добрые времена?..

Или, быть может, вырос он? Окончательно стал взрослым и позабыл о беззаботном прошлом.

Алиса аккуратно сняла с вешалки пиджак, крепко обняла его и рухнула на кровать.

Можно было дышать вечно этим упивающим ароматом горького мужского парфюма... Он впитался в пиджак навсегда. Он впитался во все вещи Мирона.

Алисе хотелось заглотить воздуха больше, чем это было возможно, и поэтому она стала задыхаться. Ее руки намертво сцепили пиджак.

Как ей можно вернуть прежнего Мирона? Как сделать так, чтобы ему снова стало интересно общение с Алисой? Почему он отдалился от нее?! Ведь роднее гувернера для девушки никогда никого не было, а теперь она стала не нужна тому, без кого она не представляет жизни?!

Впрочем, медлить сейчас было нельзя.

Брак с Лагмариным грозил осуществиться... Нужно было действовать.

***

- Запомнила, что я тебе сказал? А ну-ка повтори!

Алиса сморщила лоб.

- Подойти, намекнуть, признаться, проследить за реакцией...

Федор поперхнулся и замотал головой.

- Нет же! Ты все перепутала! Сначала подойти, потом намекнуть, потом, слышишь, потом проследить за реакцией после намека, и уже в самом конце...

Алиса устало запрокинула назад голову.

В здании уже вовсю веселились люди, в окнах были видны их танцующие силуэты. Девушка не очень любила ночные клубы, но кто виноват, что Юрий в последнее время торчит в них, все еще грея надежду обзавестись супругой?

- Зачем весь этот детский сад? - взвыла Алиса. - Уже десять лет я испытываю к нему симпатию, и, думаю, рационально будет просто взять - и прямо ему обо всем сказать. И ты серьезно планируешь облачить его в строгий черный костюм и показать матери? Эрику Вячеславовну не проведешь! Безукоризненный внешний вид перекроют манеры и говор.

Федор поднял вверх указательный палец.

- Это неважно! Самое главное сейчас - открыть ему чувства. А уж все вместе мы придумаем, как запудрить мозги твоей матери.

Алиса закуталась в пуховик и накинула капюшон.

Повалил снег.

Протянуть руку, открыть дверь, зайти в клуб, подойти к Юрику...

- Какой с этого толк? - горько спросила Алиса. - Он не любит меня. Я ведь не слепая.

- Он хочет жениться! А жениться на красивой аристократке с огромным особняком и кучей денег - как раз в его интересах! Просто он не воспринимает тебя, как будущую жену - лишь как друга. Только я все-таки настаиваю на моей тактике: подход, намек, слежка, признание. Ты растеряешься, если попытаешься сказать все напрямую, и у тебя ничего не выйдет. Я это... в психологию в последнее время подался. Книжки по этой науке читаю.

- Заметно, - фыркнула Алиса и наконец дернула промерзлую железную ручку двери.

Самый большой плюс, пожалуй, этого заведения - музыка здесь была не оглушающе громкой, а вполне себе щадящей для ушей. В такой обстановке очень хорошо вести разговоры - собеседник тебя услышит, а другие - нет.

На людей Алиса смотрела с отвращением. Все как один - в вызывающей одежде, с вульгарным макияжем (который имели даже некоторые парни) и танцующие слишком уж развязно.

Очень сомнительное место для признания. Но другого варианта не было...

Юрий не танцевал. Возможно, просто не умел.

Девушки обходили его стороной, картинно морща носы, едва только видели его закатанную рубаху и старенькие джинсы.

Такой жалкий, одинокий и нелепый... Насколько же он несчастен!

Алиса уверенно опустилась на стул рядом с ним. Возможно, он не воспринимает должным образом Алису, потому что она не похожа на него? Значит, нужно полностью копировать его поведение!

- Приветик, - бросила девушка. Для пущего образа хотела было закинуть руку ему на плечо, но это выглядело бы совсем уж по-хамски.

Юрик поперхнулся и уперся взглядом в Алису.

- Ты-то чего здесь забыла? - в большей степени удивленно воскликнул он.

- Ну да, я ж сопля зеленая, где мне по клубам-то ходить, - театрально вздохнула Алиса и заправила за ухо прядь волос.

Юрик хмыкнул, взял со стола бутылку с пивом, глотнул прямо с горла и пожал плечами:

- Ну че ты начинаешь? Я когда это говорил? Когда ты в натуре мелкая была. Неинтересно с тобой было. А сейчас...

- Так вот почему на улице снег идет! - расхохоталась Алиса. Эта развязная обстановка вокруг действовала и на нее. - Юрка-то взрослой меня назвал! Поразительно!

Юрик прищурился и вновь пригубил бутылку, а девушка продолжала:

- Ты не хочешь стать хозяином огромного особняка?

Парень захлебнулся пивом.

- Ты дом свой на меня переписать хочешь? - откашливаясь, воскликнул он.

Алиса фыркнула.

К черту всю эту Федькину психологию! Отчего он вдруг решил, что девушка будет волноваться?! Да ни капли она не волнуется! Просто взять и сказать - это же так легко!

- Я замуж за тебя хочу, Юр. Давай поможем друг другу? Ты наконец обзаведешься супругой, кстати говоря, довольно обеспеченной. А меня не выдадут за противного Лагмарина.

Юрик хмыкнул и вдруг замер, переварив сказанную Алисой информацию.

Его зрачки расширились. Парень склонил набок голову.

- Подстебнуть меня решила? - как можно более грубо спросил он, но голос выдавал волнение. - Смеешься над тем, что я до сих пор холост?

Ядовитые наряды людей плясали перед глазами Алисы в калейдоскопе. Голова закружилась.

- Ты мне нравишься уже десять лет! - выпалила девушка. Почему-то слово "люблю" никак не слетало с ее языка. Возможно, оттого, что, перечитав несколько сотен любовных романов, она понимала, что смысл его совершенно иной?.. - Надо же, специально сюда приехала, чтобы подшутить над тобой!

Сейчас, похоже, в ней проснулась властность и дерзость Эрики Вячеславовны.

Юрик встал.

Свет разноцветных огней метался на его лице, которое выражало очевидное недоверие.

Разумеется, это было слишком прекрасно - богатая красивая девушка вдруг признается в любви такому невзрачному пареньку, как он. И если в пору, когда Алисе было лет пятнадцать, он лишь посмеялся бы над ней, то сейчас он воспринимал все, как милосердный подарок Бога в ответ на его несмелые мольбы...

Юрий вдруг протянул Алисе дрожащую руку.

- Хочешь потанцевать? - взволнованно спросил он.

Не в силах поверить нагрянувшему счастью, этим предложением он хотел окончательно словить ту самую птицу удачи, избегающую его столь долгое время.

Все-таки Федор был прав. Своего брата он видел насквозь...

Алиса улыбнулась.

Вот и пришел конец их мучениям. Вот и кончились времена, когда они с Федей придумывали планы по привлечению внимания Юрия и сетовали на безнадежность идей.

Но сейчас вот он, здесь! У них получилось! Он хочет потанцевать - это лишь начало! Скоро Алиса сделает из него прекрасного аристократа, который понравится самой Эрике Вячеславовне! Терзаниям девушке пришел конец, она никогда не выйдет за Кирилла Лагмарина - ее супругом станет Юрий!

Алиса протянула ему руку в ответ.

И вдруг замерла.

Пульс в одно мгновение стал вдвое быстрее. Кровь прильнула к щекам. Руки от волнения задрожали.

Алиса судорожно сглотнула.

Этого не могло быть! Это... безумие...

Разум помутился. Люди вокруг исказились и превратились в бессмысленные яркие пятна на матовом стекле. Музыка замолчала, или это сознание Алисы отказывалось ее воспринимать...

Девушка вскочила.

Ее шатало.

Она пыталась сфокусировать взгляд на одном человеке в конце помещения, наивно надеясь на обман зрения...

Он сидел в кресле, властно покачивая ногой в блестящей туфле. В руке его была уже не чашка с дымящимся кофе, а бокал с ликером, который он грациозно подносил к губам и делал небольшой глоток. Ярко блестели и его платиновые часы, отражающие свет пестрых огней.

Неудивительно, что все женщины бросали на него восхищенные и трепетные взгляды, всячески пытаясь выделиться перед мужчиной и обратить на себя его внимание.

Это было уже слишком.

Алиса поджала губы. Гнев и обида отрезвили ей сознание.

Она уверенно направилась к нему.

Самовластный, вольный и гордый - он был подобен императору, восседающему за золотом троне с бокалом багрового, словно кровь его врагов, напитка. На людей вокруг он взирал с деспотичным высокомерием и легкой снисходительной усмешкой.

Прекрасный... до ослепления взора...

- Добрый вечер!

Слова выходили из Алисы сами - словно это говорила не она. Не она, но до жути похожая на нее девушка.

Взгляд Мирона замер на ней.

Как бы не было невозмутимо его лицо, но удивления скрыть не удалось. Такой встречи он точно не ожидал.

- Вижу, встреча с писателями в самом разгаре, - с беззаботной улыбкой выдала Алиса, но внутри ее просто колотило от обиды и разочарования.

Мозг словно окутали плотной пленкой. Девушка забыла и о том, что вокруг них есть люди, забыла и о Юрике, который, возможно, терпеливо ее ждал...

- Я тебя ни в коем случае не виню, - Алиса закрыла глаза, чтобы предательский блеск не выдал ее состояние. - Ты волен делать все, что тебе захочется. Но посмотри сам - до чего ты докатился?! Тебя окружают развязные девицы, но ведь раньше ты и думать не мог о каких-либо отношениях!

Она кричала, наплевав, что для девушек это вряд ли останется неуслышанным.

Теперь даже веки не смогли удерживать поток слез, поэтому держать глаза закрытыми отныне не было смысла.

- Я ведь беспокоюсь за тебя! - ярость заполняла ее сознание. - Я понятия не имею, где ты, ведь ты не берешь трубку... Тебе наплевать?! Ты хоть осознаешь, насколько стал эгоистичен?!

Мирон прищурился и склонил набок голову. Неспешно поднес бокал к губам и сделал глубокий глоток.

- Ты что, не понимаешь, что снова сможешь подцепить стерву, которой нужен будет лишь твой кошелек? Ты ведь начнешь вновь страдать! А в этом месте, кроме вертихвосток, порядочных нет!

Мирон вздернул брови и усмехнулся.

Алиса поперхнулась.

- Ты что, и меня к ним относишь? - крикнула девушка, правильно истолковав выражение лица мужчины. - Я вынуждена была прийти сюда! Я не такая, как все они!

Мирон медленно покачал головой, не сводя глаз с Алисы. Он словно безмолвно говорил ей: "Что же ты делаешь? Прекрати, глупая!".

Его силуэт исказился в пелене слез девушки. Она выдавила вымученную улыбку, пытаясь создать жалкую иллюзию, что с ней все в порядке.

Все вокруг уже с интересом смотрели на разразившийся скандал. В руках зевак не хватало лишь попкорна.

- Как ты не понимаешь, что я хочу уберечь тебя?! - в истерике крикнула Алиса, грубо утерла кулаком слезы и яростно топнула ногой. - Больше всего на свете я обеспокоена твоей судьбой, и ты тоже должен заботиться о себе! Откуда такая легкомысленность?

Он не должен найти супругу среди этих животных! Он достоин великого! Почему же он это не осознает?! Что он забыл в этом дешевом клубе?

- Тебе нужна жена? - выпалила Алиса. - Хорошо! Я найду тебе ее! Только не посещай, пожалуйста, более подобные заведения! Я прошу тебя, не наступай повторно на те же грабли!

Мирон задумчиво вращал в руках опустошенный бокал.

И вдруг резко поднялся и быстрыми большими шагами пошел к выходу. Сорвал с вешалки гардеробной собственное пальто, на ходу накинул его и вышел из клуба.

Алиса, спотыкаясь, пыталась за ним поспеть.

- Подожди! - крикнула она, уловив вдруг шокированный взгляд Федора. - Прости меня! Ну прости, я действительно погорячилась, но я и вправду волновалась. Ты не брал трубку, я думала, с тобой что-то случилось, а ты...

Снег яростно бил в глаза.

Мирон уверенно и быстро приближался к машине.

- Я не могу что-либо запретить тебе! - вопила Алиса, цепляясь за его пальто. - Ты волен хоть сейчас туда вернуться. Я просто боюсь, что ты вновь можешь увлечься совершенно неподходящей женщиной. Но даже если и так - это исключительно твой выбор, и перечить тебе я не должна!

Мирон вдруг резко остановился, развернулся и, схватив девушку за плечи, уставился ей в глаза.

- Прекрати, - императивно рубанул он. - Слышишь? Немедленно прекрати этот цирк.

Алиса судорожно всхлипнула и опустила взгляд, избегая зрительного контакта с мужчиной.

- Я испугалась! Не сердись... пожалуйста. Прости меня, Мирон...

Он бесцеремонно приподнял голову девушки за подбородок, настойчиво намериваясь видеть ее глаза.

- Езжай домой, - отрывисто приказал он. - Ложись спать. Это тебе сейчас крайне необходимо.

Вот тут Алиса оскорбилась до крайности.

- Почему ты мне указываешь, что я должна делать? - вскинулась она, и снова от беззащитности и злобы слезы просочились из глаз. - Может, ты мне еще колыбельную споешь и плюшевым медведем рот заткнешь?! Мне уже восемнадцать лет, я практически хозяйка особняка, более того, я уже почти полноправная твоя нанимательница и начальница. Ты глубоко заблуждаешься, если по-прежнему считаешь себя моим гувернером!

Мирон вновь покачал головой, словно удивляясь неизвестно откуда взявшейся стервозности Алисы. Запрыгнул в машину и рванул с места.

Девушка издала яростный звериный вопль, упала на колени прямо в снег, сорвала с себя шапку с курткой и разрыдалась.

Ее трясло. По-настоящему трясло. Крупно дрожали ее руки, колени, пальцы, губы. Внутри все колотило от ненависти к себе и к эгоистичности Мирона.

Снег ослеплял глаза Алисы.

На ее плечо легла холодная рука.

Федор.

- Что с Юриком? - единственное, что он спросил.

Алиса изо всех сил впечатала кулак в выпавший на земле снег.

- Какая разница?! - задохнулась она. - Ему все равно на меня! Он пришел в восторг лишь по двум причинам - он не будет холост и обзаведется богатством. Я слишком горда, чтобы делать ему такие подачки! Я думала, что смогу его изменить, но это не так! Он никогда не изменится! А истинный Юрик не сможет стать хозяином особняка, он не сможет стать моим мужем!

Федя угрюмо присел рядом и, отряхнув, накинул на Алису ее выброшенную куртку.

- А что за драматическая сцена с Мироном? - поинтересовался он.

Алиса заскулила, словно собака, которой прищемили хвост.

Вскочив, она крикнула:

- Он просто не понимает, что я для него стараюсь! Я не хочу, чтобы ему снова было плохо. Он обязан быть счастлив, в этом заключается счастье и для меня.

- Это что, ревность? - прищурился Федя.

Алиса от злости отвернулась.

- Ты ничего не понимаешь! Я же объясняю тебе - ревность здесь ни при чем! Я против его страданий, только и всего!

Федя хмыкнул, поднялся и очень тихо произнес:

- Либо ты настолько глупа, что твоя обеспокоенность состоянием Мирона выходит за рамки... Либо ты врешь.

Девушка круто развернулась.

Ярость полностью ослепила ее разум.

- А ты, значит, правды хочешь? - ее сердце колотилось, как сумасшедшее. - Хочешь правды?! Так подавись своей правдой! Да, я люблю его! Люблю так, как он в свое время был влюблен в Маргариту, как мы хотели, чтобы Юрик полюбил меня! Долгое время я скрывала это от самой себя, потому что мне казалось это... неправильным. Ненастоящим. Но недавно... я поняла. Разница в возрасте - грубые рамки, в которые человечество загнало само себя. Мы зависим от мнения окружающих, которые привыкли диктовать всем правила и удивляться, почему люди их не соблюдают. Но истинная любовь не зависит от правил! Она вырывается из жестоких рамок, созданных людьми! И лишь те, кому настоящая любовь никогда не была знакома, будут с пеной у рта твердить о разнице в возрасте! Но каким образом эти жалкие пятнадцать лет повлияют на нашу жизнь?! Истинный возраст человека не в цифре, а в душе, это уже давно известно.

Ноги Алисы задрожали, и она опять рухнула в снег.

Федя молчал, лишь безмолвно рисовал на снегу узоры.

- Я давно это знал, - вдруг тихо сказал он. - Это прекрасно было видно по твоему отношению к нему. Именно поэтому я и хотел тебя вовремя вразумить. Именно поэтому и хотел выдать замуж за Юрика, ведь ты когда-то испытывала к брату легкую симпатию. Я просто не желал видеть... тех слез, которые сейчас на твоих глазах. Ведь Юра - парень простой и прямолинейный. Что на уме - то на языке. Хоть и грубый местами, но зато живется с ним очень легко. А вот Мирон... Да, он очень вежливый, гордый, красивый... Только никто не знает, о чем он думает. Какие мысли сокрыты в его душе... Он многое рассказывает тебе о себе, о прошлом... Но никогда и ничего не говорит о своих мыслях. Это очень непростой человек. Очень сложный.

Алиса с силой взъерошила на голове волосы, прислонилась к дереву и прошептала:

- Эти девки в клубе... Наивно думают, что смогут добиться Мирона! Они же ничего о нем не знают! А я... Я знаю, что из всего спорта он предпочитает только лыжный, потому что в детстве в деревне зимой постоянно съезжал на них с холмов, проводя время с мальчишками в лесу. Я знаю, что он любит зеленый цвет и ненавидит желтый, так как первый - цвет расцвета, весны, пробуждения, а второй напротив - увядания, разлуки, грусти. Я знаю, что он обожает кофе и терпеть не может чай, разве что с малиновым вареньем или медом. Я знаю, что он коллекционирует перья, пишет стихи и романы, играет на рояле, вырезает из дерева поделки... Я знаю о нем так много... и так мало.

Девушка начала напряженно ходить взад-вперед.

- Ты правда догадался? - нервно спросила она. - Это было так заметно? Значит... и Мирон тоже?..

Федя вздохнул.

- После твоей выходки в клубе, я думаю, что он...

Алиса горестно взвыла.

- Если он об этом узнает... - задыхаясь, крикнула она. - Мне конец!

- Почему? Мирон - не тот человек, который идет на поводу у общественного мнения. Разница в возрасте не волнует его ровным счетом никак, если эта любовь истинная.

- Причем тут разница?! Плевать вообще на нее! Он боится любви и женитьбы, боится только потому, что однажды одна тварь так жестоко с ним поступила! Он не сможет меня принять и просто-напросто уйдет!

Федя сунул руки в карманы и потоптался на месте.

- Но ведь раз он был в этом клубе, стало быть, он сумел преодолеть гамофобию и теперь хочет обзавестись супругой.

Алиса тяжело вздохнула.

- Нет, - задумчиво произнесла она. - Мирон просто хотел проветриться, о женитьбе, скорее всего, он даже и не задумывался. Он ведь на встречу писателей ехал... Ну и притащили его, видимо, в это заведение. Он никогда не выберет в жены очередную стерву. Это я так, для отвода глаз сказала...

Девушка подошла к Феде, припала к его плечу и тихонько заплакала.

- Я поняла только сейчас... Не смогу я жить ни с кем. Ни с кем, кроме Мирона. Никогда. Смысл моей жизни в нем. Ни в картинах, ни в призраках... Каждый раз, попадая в мир, я скучаю по Мирону. И если кто и будет моим супругом, то только он. Достойный хозяин особняка... Вместе бы мы были идеальной семьей.

Федор отстранил ее от себя и строго сказал:

- Посмотри для начала на себя. И на него.

Алиса отступила на шаг.

Послушно оглядела себя в отражении окна одного из домов.

Старый потрепанный пуховичок, надетый лишь на одно плечо. Взлохмаченные волосы, в которых застряли крупинки снега и ветки от дерева. Замаранные джинсы. Лицо, измазанное в потекшей туши.

И Мирон. Десятью минутами назад восседающий на стуле, властно оглядывая зал и покачивая закинутой на колено ногой.

- Я ведь дочка богатых людей, - едва слышно произнесла она.

- Серьезно? А если они выгонят тебя из дома, и ты станешь нищенкой? Я про внутреннее состояние говорил. Мирон - рассудительный, образованный и серьезный. А ты наивная невыросшая девочка, уж прости меня за такую оценку.

Снег вдруг прекратился.

Свет фонарей изо всех сил старался озарить зимние улицы.

Кто-то рядом взрывал фейерверки. Радостно кричали люди.

- Я боялась, что ты меня не поймешь, - грустно улыбнулась Алиса. - Спасибо, Федь. И... я надеюсь, что он об этом все-таки не узнает. Это сейчас самое важное.

- Не узнает? А как же ты за него замуж собралась? Хочу напомнить, что завтра приезжает семья Лагмариных с очень полюбившемся Эрике Вячеславовне сыном.

Алиса зарылась лицом в ладони.

Поддержка друга удалила с сердца весь груз. Ей стало легче... Как же здорово, что он все понял!

- Я пока не знаю, - честно ответила Алиса и, подобрав с сугроба шапку, направилась домой. - Я что-нибудь придумаю. Я скажу ему об этом... Но не сейчас. Не сегодня.

***

В особняке было темно.

Очевидно, все уже спали, лишь садовник с дворецким на кухне перекидывались в карты при свете завешенного тряпкой ночника.

Алиса им внимания не уделила.

Завтра она с Мироном должна украшать елку... А согласится ли он на это после всего, что девушка устроила ему в клубе? Ведь сейчас, глядя на произошедшее со стороны, она понимала, что поступила безумно эгоистично и некрасиво, более того, она самым настоящим образом опозорила Мирона перед толпой людей!

Алиса бы на его месте не простила. А если учесть его чувство собственного достоинства...

Девушка зажмурила глаза.

Он не простит ее. Совершенно точно. Мирон и так в последнее время проводил с ней мало времени и начал понемногу отдаляться... А что будет после устроенной грандиозной сцены ревности в клубе?

Алиса угрюмо поднялась на второй этаж.

Комната Эрики Вячеславовны была чуть приоткрыта. Девушка заглянула в нее.

Мать спала, положив себе на лоб мокрую тряпку. На ее тумбочке стоял графин с водой и множество лечебных трав. Сколько Алиса не утверждала, что таблетки были бы куда эффектнее, а цветочками Эрика Вячеславовна скорее загонит себя в могилу, мнение матери было непреклонно.

Алиса тихонько зашла в ее комнату и неожиданно даже для самой себя поцеловала маму в щеку, убрала с ее лба тряпку и накрыла потеплее одеялом. Пусть Эрика Вячеславовна всю жизнь была строга, но этим она действительно воспитала из дочки благородную особу. Алиса стала грамотной, начитанной, мудрой - и все благодаря строгости матери. Она намерена была, чтобы взрослую Алису Игоревну Подбельникову все уважали и боялись. А это скрытая любовь. Слабо выраженная, но, несомненно, любовь.

Девушка с горьким вздохом вышла из комнаты.

Ложиться сейчас спать? Не уснет. Слишком уж взбудоражена Алиса после случая в клубе, да и совесть не дает ей покоя. Хотелось попросить у Мирона прощения, но наверняка он сейчас уехал к себе в квартиру или же к родителям. Скорее всего после произошедшего он даже видеть Алису не может. Какая же она дура...

Завтра тридцать первое декабря. Стоило выспаться и со свежими силами взяться за подготовку к Новому году.

Это было бы разумнее всего. Но Алиса не могла. Она чувствовала, что не уснет. Хотелось заняться... чем-то творческим, романтичным, красивым... Может, дочитать ту книгу? Правда, осталось там страницы четыре до конца, и самое интересное Алиса уже прочитала. Впрочем, она может пройтись по любимым моментам еще раз...

В прошлый раз девушка читала на балконе коридора, когда мягкий фонарный свет падал на страницы романа... Стало быть, сейчас книга там.

Чтение на свежем морозном воздухе очень успокаивает. Это поможет Алисе быстрее почувствовать сонливость.

Она надела толстую кофту и закутала себя в вязаную теплую шаль. На улице было не так уж и холодно, более того, такая температура сильнее освежит Алису.

Девушка вышла на балкон и едва ли не споткнулась от неожиданности.

Он был там. Стоял на ее балконе. В сером пальто и с теплым зеленым шарфом, который ему связала мать. По традиции в руке его был напиток, но уже не бокал с ликером, а чашка с кофе и по-домашнему струящийся пар.

Мирон ровно никак не отреагировал на появление Алисы, словно даже не слышал, что она пришла.

Он все-таки приехал сюда, в особняк?

Значит... он не злится?..

- Пьешь на ночь кофе? - едва слышно спросила Алиса и сильнее закуталась в шаль. Ей не было холодно, напротив - все внутри словно окатило кипятком, но хотелось закрыть свои чувства от его проницательного взгляда...

Силуэт Мирона был будто рисован талантливым романтичным художником. Свет фонаря проливался на пальто и заставлял серую ткань светиться как по-волшебству.

Алиса представила в руках невидимую кисть и начала в воздухе водить по контурам фигуры Мирона. Как мужчина и учил ее когда-то - девушка представляла, что она его художница, и он - всего лишь персонаж, ее персонаж.

- Ты будешь завтра участвовать в подготовке особняка к Новому году? - несмело спросила Алиса и потопталась на месте.

Мирон промолчал.

Девушка угрюмо вздохнула и взяла со столика старый том полюбившегося ей романа.

- В чем смысл этой книги? - осторожно спросила Алиса. - В том, что ради любви люди идут на все, даже на гибель? И неважно, из какого твой возлюбленный народа - из вражеского или твоего, ведь истинная любовь никогда не зависит от чьих-либо правил и условий. Девушка полюбила своего врага, врага собственной страны... и пожертвовала ради него жизнью.

Мирон задумчиво глотнул кофе, который на морозе быстро остывал, о чем говорило отсутствие пара.

Где-то из леса раздавался лай бродячих собак. Лай этот так звонко и резко вонзался в атмосферу ночной тишины, что становилось немного некомфортно от такой навязчивости.

Алиса подошла к Мирону и осторожно дотронулась до его плеча.

Ей казалось странным даже то, что мужчина после ее выходки в клубе допускает прикосновения к себе.

- Прости меня, пожалуйста, - прошептала Алиса, сглатывая слезы. - Глупо отрицать собственную вину - да, я виновата! Я навязчиво вкапываюсь в твою жизнь, думая, что лучше знаю, с кем ты будешь счастлив. Я не понимала простой истины - секрет собственного счастья знаешь только ты. Я... готова на все. На все что угодно, только бы видеть улыбку на твоем лице...

Набравшись смелости, Алиса накрыла своей рукой холодную ладонь Мирона. Пусть ему хоть немного станет теплее...

- Я эгоистичная сволочь! - выпалила девушка на одном дыхании. - До сих пор не представляю, что нашло на меня в тот момент!

Мирон вздохнул.

Неожиданно он повернул голову и внимательно взглянул Алисе в глаза.

Медленно поставил опустевшую чашку на столик.

- Смысл той книги не в этом, - вдруг тихо произнес Мирон. - Странно, что ты пришла к такой истине, окончательно дочитав произведение. Там ведь в самом-самом конце, на последних страницах открывается, что возлюбленный девушки оказался предателем.

Алиса наслажденно закрыла глаза.

Все-таки он заговорил с ней! Он простил ее!

- А в чем тогда смысл? - с интересом спросила девушка.

- А смысл в том, что любви не существует. Есть, конечно, любовь материнская, сестринская, даже дружеская... А есть болезнь. Зависимость и одержимость одним человеком. Ей очень неприятно болеть... и очень трудно от нее излечиться. Героиня романа была одержима именно ей. Она ослепла, не видя в любимом человеке предателя. И за это поплатилась жизнью. Во всем виновно чувство, именуемое для пущей романтизации "любовью".

Алису вдруг обдало холодом. Она еще плотнее закуталась в шаль.

- Так считаешь ты, - покачала головой девушка. - У меня мнение иное.

- Это не моя точка зрения, - он вдруг усмехнулся. - Это разбор произведения известного литературного критика, а также комментарии самого автора. Я лишь пересказываю тебе то, что слышал.

Алиса опустила голову.

И снова ее бросило в жар.

- А что, если... не хочешь излечиваться от этой одержимости? - вполголоса спросила девушка. - Что, если... она тебе нравится?

Мирон вдруг прищурился и внимательно вгляделся в ее глаза. Он даже слегка подался вперед, чтобы уловить во взгляде... нечто, что он ожидал прочесть.

- Это выбор человека, - улыбнулся мужчина. - Каждый сам решает, что поселить в собственном сердце.

Мирон отвернулся и неспешно прошелся по балкону.

Снова повалил снег.

- Я не хотел туда ехать, - мужчина вдруг вздохнул. - Мы договорились встретится в том заведении с Леонидом Ивановичем. Фокаленко Леонид, писатель, знаешь его? А он не приехал. Даже не позвонил и не оповестил меня. Возможно, он появился уже после моего ухода? В любом случае, я не мог и дальше оставаться в том клубе.

Алиса жалобно всхлипнула.

- Прости... - выдавила она.

Мирон круто развернулся и резко произнес:

- Я никогда и ни за что не кину свое сердце на растерзание изголодавшим алчным тварям. Я сделал для себя табу - и я его не нарушу! Поэтому больше всего, что меня задело - это то, что ты посчитала, будто бы я вновь способен столь легкомысленно поступить, наступив на те же грабли! Ты действительно считаешь, что я настолько наивен и глуп?

Алиса мелко задрожала.

Она даже не узнавала собственного голоса - до того он был жалок.

- Я не сомневалась в тебе, я так не думала! Я... просто...

Девушка сбилась и сконфуженно замолчала.

Созданное им табу относится и к ней?..

Разумеется. Он ведь имел в виду всех. Всех без исключения.

Мирон вдруг подошел к Алисе и со вздохом посильнее закутал ее в плед.

- Иди спать, - попросил он. Именно попросил, не приказал. - Завтра долгий день... Очень ответственный. Тебе нужно набраться сил. Ведь ты уже практически полноправная владелица особняка, а с этим статусом, как известно, добавляется и куча важных обязанностей. Новый год... Время, когда наши желания исполняются...

***

Напрасно Алиса полагала, что самостоятельная подготовка к Новому году займет кучу времени и вызовет множество сложностей.

От нее требовалось лишь следить за всеми служащими дома, чтобы они выполняли свою работу как положено. Скоро труд закипел вовсю, а девушка взялась за контроль накрытия праздничного стола.

В этот раз он был весьма скуден - повариха расслабилась оттого, что Эрика Вячеславовна не может за ними следить, и решила облегчить себе задачу. Алиса не придала этому значения. Раз Новый год - значит, и поварам тоже требуется отдых, и они также заслуживают праздника.

Мирон снова куда-то уехал, даже не оповестив об этом Алису. Да кто она вообще такая? Всего лишь дочка его начальницы...

И это огорчило девушку больше всего. Тот факт, что традиция, в которой они с Мироном всегда вместе наряжали елку и украшали комнаты, канула в небытие. В этот раз Алиса наряжала ель с дворецким, но не было в этом какой-то привычности, доброты и волшебства... Сугубо официальная церемония.

Алиса сидела в столовой и наблюдала, как повариха усердно носит аппетитно пахнущие блюда. Гости должны были прибыть только часа через три, так отчего же Виктория Павловна торопится? Впрочем... Алисе неизвестны тонкости накрытия столов. Быть может, так и надо?

В столовую, слегка пошатываясь, медленно зашла Эрика Вячеславовна. Судя по тому, что она не уделила поварихе никакого внимания, делала все Виктория Павловна правильно.

Но внешний вид матери очень и очень удивил. Ладно, если б был будний день, это простительно. Но сегодня ведь тридцать первое декабря, приедет куча гостей! Да в это время Эрика Вячеславовна раньше строго следила, чтобы не дай бог дочь не предстала перед людьми в неподобающем для аристократки виде! А сама...

Почти первый раз за всю жизнь Алиса видела мать без макияжа. Никакой громадной прически - волосы взлохмачены до безумия. Нет и серег, браслетов и колье, даже кольца Эрика Вячеславовна решила снять. Из одежды у матери была длинная ночная рубашка и накинутый поверх халат.

Видимо, ей действительно очень плохо... Очевидно, она даже не пойдет на встречу к гостям - эту церемонию мать решила поручить дочери.

- Мам, ты зачем встала? - в смятении крикнула Алиса и вскочила, дабы помочь Эрике Вячеславовне дойти до стула. - Лежала бы себе спокойно, у меня здесь все под контролем.

- Проверить решила, - огрызнулась мать и выдернула свою ладонь из руки девушки. - Ты ведь ничего без меня не сможешь, за всем надо следить. Почему на столе так мало еды?

Повариха смутилась, порозовела и стыдливо опустила взгляд в пол.

- Виктория Павловна не все принесла, - поспешно протараторила Алиса. - Там еще так много блюд...

- Так пусть пошевеливается! Алиса, ты что, не нашла больше другого платья?! Что это за сарафан вообще?! Я надеюсь, ты не в этом одеянии собралась встречать почетных гостей?

Девушка окинула взглядом собственный наряд.

Платье было достаточно красивым - багровым, не слишком пышным, но зато подчеркивающим все достоинства фигуры обладательницы.

И что матери опять не нравится?

- Это самое лучшее, - тихо возразила Алиса. - На прошлый Новый год ты сама заставила меня его надеть.

Эрика Вячеславовна устало опустилась на стул, запустила руку в свои волосы и неожиданно махнула рукой:

- Делай, что вздумается. Сил уже нет с тобой спорить... Что бы я тебе не сказала - все делаешь наперекор, все какие-то возражения имеешь! Платье переодевать не хочет, за Лагмарина замуж не хочет...

- Не хочу, - мотнула головой девушка.

- Сегодня, - мать подняла указательный палец, - ты его встретишь. Будешь с ним максимально любезна. Нет, разумеется, с остальными гостями тоже, но с Кириллом - в особенности! А когда наступит время танцев, ты пригласишь на вальс Лагмарина.

Алиса нахмурилась и скрестила на груди руки.

Повариха, чтобы показать хоть-какую то занятость, брала некоторые блюда и тащила их в кухню, а потом как ни в чем не бывало приносила назад.

- Я не умею танцевать, - вполголоса произнесла девушка. - Совсем не умею... Меня никто никогда этому не учил.

Эрика Вячеславовна оторопела и уставилась на дочь, не в силах поверить собственным ушам.

- Что ты сказала? - задыхаясь от гнева, переспросила мать. - Не умеешь танцевать?!

Алиса зажмурилась и отступила на два шага.

- Не умеешь танцевать?! - взревела мать. - Благородная леди, будущая хозяйка старинного особняка... Не умеешь танцевать?! Да это у тебя в крови должно быть! Немыслимо... Куда глядели мои глаза? Не умеет танцевать! С ума сойти!

Эрика Вячеславовна резко поднялась.

- Значит, так, - рубанула она. - До приезда гостей танцевать ты научишься. Как балерина будешь здесь порхать. А иначе...

- А иначе что?! - вскинулась Алиса, осмелев. - Что ты мне сделаешь? В комнате запрешь? Еды лишишь? Или выпорешь восемнадцатилетнюю девушку? Человек учится танцам месяцами... Как, по-твоему, я овладею этой техникой за пару часов? Это невозможно! И пригрози ты мне хоть чем, я не сумею постичь это искусство за такое малое количество времени!

Мать прищурилась и со странной усмешкой посмотрела на дочь. Неспешно скрестила на груди руки.

- Я думаю, - с поразительным спокойствием начала Эрика Вячеславовна, - ты научишься. В худшем случае... отвечать будет твой бывший гувернер. Это немыслимо, что Мирон Львович так и не научил тебя вальсу.

Алиса от возмущения топнула ногой и яростно возопила:

- Не трогай Мирона! Он ни в чем не виноват!

- А разве я трогаю его? Он просто будет уволен. В последнее время, насколько я могу судить, он вообще тобой не занимается. Все торчит на каких-то своих встречах... На что он мне такой нужен? Зачем я вообще держу его здесь, если он не делает ровным счетом ничего? Из-за глаз красивых?

Девушка с ненавистью поджала губы и взбешенно стряхнула надоедающую прядь волос.

- Он уже не гувернер! - выпалила Алиса. - Он не обязан мной заниматься! У него есть и свои дела!

- Так ты не ответила, - противно улыбнулась Эрика Вячеславовна. - Зачем он нам такой нужен?

Девушка осеклась и от бессилия зарылась лицом в ладони.

- Я научусь! - крикнула Алиса. - Я всему научусь, только не вплетай сюда Мирона!

- И выйдешь за Лагмарина, - спокойно заключила мать, развернулась и направилась к двери. - А иначе... Впрочем, мы поняли друг друга.

Эрика Вячеславовна победно покинула столовую.

Алиса горестно взвыла и рухнула на стул.

Да чем ей так нравится этот Лагмарин?! Почему именно он? Разве мать сама не видит, насколько Кирилл отвратителен? Даже манеры у него слишком уж эгоистичные. Или деньги и социальный статус семьи туманят глаза Эрики Вячеславовны?

На плечо Алисы легла ладонь.

Девушка всхлипнула.

- Спасибо вам, Виктория Павловна, - слабо улыбнулась девушка. - Но вы мне здесь никак не поможете.

- Я в школе танцевала вальс, - повариха присела на стул рядом с Алисой. - Давно, правда, это было... Но я постараюсь вас научить, вы же спасли меня от хозяйки...

- Научить? Но... я думала, что искусством танцев нужно овладевать несколько месяцев...

Виктория Павловна добродушно рассмеялась.

- Я научилась за два занятия, - поделилась она. - Но это мы на выпускной должны были выступать, перед публикой. А тут - станцуете один раз с этим парнем и дело в шляпе. Здесь и за час можно легко приспособиться, главное - технику понять. Пойдемте в залу, там места больше.

Алиса вскочила и буквально на крыльях понеслась за поварихой.

Все-таки есть на земле добрые и отзывчивые люди! Они существуют! Просто нужно не скупиться на хорошие дела, и тогда...

- Так, как там было? - женщина напряженно почесала затылок. - Ага. Вроде как вы мне на плечо должны руку класть... Погодите! Или я вам? Вы за кого будете танцевать - за мужчину или за девушку?

Алиса поперхнулась.

- За девушку, конечно!

- Ой, точно, - засуетилась повариха. - Да. Я... забыла первое движение. Вернее, я помню его, но... Ага! Подойдите ко мне, кладите руку меня на плечо... Стойте, стойте! Вы мне на ногу наступили! Прямо каблуком... черт... Хорошо. Теперь... Я должна положить руку вам на талию. И кружиться. Только не помню я, как мы кружились, вроде как по квадрату шли... Или я с чем-то путаю?

Дверь залы вдруг резко распахнулась. Все, это точно мать, сейчас она накажет Викторию Павловну за то, что повариха отлынивает от основных обязанностей!

Алиса кое-как сдержала равновесие, чтобы не упасть.

Обернулась.

В залу медленно зашел Мирон. Все-таки он решил надеть свой черный пиджак... В нем мужчина выглядел безукоризненно.

Он с интересом взглянул на танцующую пару.

- Добрый день, Виктория Павловна, - кивнул Мирон, не сводя с них любопытного взгляда. - Привет, Алиса. Я, как и обещал, приехал, чтобы помочь тебе с подготовкой. Спешил, как мог, ты уж извини, что так получилось. А... позвольте полюбопытствовать... что вы здесь делаете?

Виктория Павловна, не дав Алисе раскрыть и рта, охотно защебетала:

- Эрика Вячеславовна приказала Алисе Игоревне научиться искусству танцев до приезда гостей. А я пытаюсь ее научить. Вот.

Мирон склонил набок голову. Небрежно поправил пиджак.

- Виктория Павловна, - тихо произнес он. - А вы разве не должны сейчас накрывать на стол?

- Так я уже все сделала! - радостно выпалила повариха. - Я... Мне повспоминать надо, как вообще вальс танцуют. Я запамятовала, давно это было, в школе еще. На выпускном. Сейчас сяду, вспомню...

Виктория Павловна торопливо опустилась в кресло, стоящее у стены залы.

Мирон проводил ее долгим взглядом, отряхнул с пиджака невидимые пылинки и со вздохом подошел к Алисе.

Та молчала. Не потому, что у нее не было слов, а потому, что губы мгновенно склеились от волнения.

Девушка бесшумно втянула в себя запах его одеколона. Голова вскружилась.

- Вытяни руку в сторону, - вдруг приказал он.

Алиса вздрогнула.

Он что, собирается ее учить?

- Отлично, - Мирон бережно взял ее ладонь. - Положи руку мне на плечо. Алиса, это не плечо, это надплечье, плечо - верхняя часть руки. Хорошо. Спина ровная. Голова смотрит прямо.

Голос Мирона доходил до нее со знатным запозданием. Голова закружилась. Девушка не в силах была ничего воспринять, и поэтому беспомощно отшатнулась от мужчины.

- Я не могу... - дрожащим голосом выдавила Алиса. - У меня не получается. Я не умею. Прости меня, Мирон...

Он вновь вздохнул, подошел к столу, на котором имелся магнитофон (Эрика Вячеславовна его купила, чтобы обеспечить музыку в зале).

Включил на нем песню.

Алиса знала ее. "Вечная любовь" в исполнении Антона Макарского.

Мирон медленно подошел к Алисе, аккуратно взял ее ладонь, другую руку положил девушке на талию.

На секунду замер. Неслышно вздохнул.

Алиса мелко задрожала от такой близости. Все внутри нее всколыхнулось, тело покрылось мурашками. Сердце млело от сладости и страха, осознавая, что он сейчас буквально в нескольких сантиметрах от нее, его ладонь - на талии девушки.

Он повел.

Танец тот был подобен нежному лепестку розы, дрожащему под ветром раннего лета. Медленный, кроткий, изящный... Мирон будто боялся резкости и быстроты, боялся испугать чрезмерной уверенностью Алису. Он относился к ней, будто к хрупкому цветку орхидеи - бережно, с нежностью и трепетностью, страшась ненароком испортить ее тонкие лепестки.

Вечная любовь,

Верны мы были ей,

но время - зло для памяти моей,

Чем больше дней -

глубже рана в ней.

Запах его одеколона, аромат хвойных ветвей, даже его волос - все это кружилось в хаотичном танце, подражая прекрасной паре.

Виктория Павловна смотрела на Мирона и Алису с раскрытым ртом. То ли от восхищения прелестью картины, то ли от удивления, что ее подозрения насчет возникшей любви между ними оправдываются...

Мирон же, скорее всего, не догадывался о мыслях женщины.

Он вел.

Все слова любви

В измученных сердцах

Слились в одно

преданье без конца,

Как поцелуй,

И всё тянется давно...

Кровавым бурлящим морем в шторме плескалось багровое платье Алисы. Она вращалась, кружилась, брала то одну его руку, то другую... Казалось, что девушка умела танцевать всю жизнь. Она слилась в движениях с Мироном, она двигалась синхронно и уверенно. Просто потому, что она его чувствовала...

Я уйти не мог, прощаясь навсегда,

Но видит Бог -

надеюсь, жду, когда

увижу вновь

эту мою любовь.

И дам я клятву вновь.

Вечная любовь

вся выпита до дна,

и путь один -

сквозь ад ведет она,

минуя мрак и туман,

туман, обман.

Мирон знал, что делает. Он поднимал Алису на руки, кружась вместе с ней и опутывая себя красным шлейфом платья. Отдалялся, приближался к ней, не смея выпускать ладонь, которая связывала пару неразрывной цепью. Вальс понемногу переходил в нечто большее... В пылающий страстный незнакомый танец.

Вечная любовь,

Верны мы были ей,

но время - зло для памяти моей,

Чем больше дней -

глубже рана в ней.

Эрика Вячеславовна. Сама Эрика Вячеславовна пришла сюда и в оцепенении застыла, безмолвно глядя на пару. На лице матери отразилось... удивление?

Все слова любви -

безумный крик сердец.

Слова твои и слёзы наконец -

приют для всех

уже прожитых утех.

Зорька рассветёт,

и в сумраке ночном

умрёт, уйдёт,

но оживёт потом,

и всё вернёт

блаженный летний зной,

извечный летний зной.

Они слились в единое торнадо, в сумасшедший вихрь, чуждый на скромность. Лишь единый порыв страсти командовал их сердцами. Резко, горячо и бурно, они были подобны яростным льву и львице, потонувшем в водовороте накала. Танец, жаркий танец - они захлебнулись в нем, как в прекрасной лихорадке, позабыв о реальности. Пылкое пламя их безумных чувств. Пламя, которое с окончанием песни стало угасать...

Танец становился все медленнее, теряя недавнюю страсть и обретая начальную кроткость и нежность. Огонь не может гореть вечно, он имеет свойство рано или поздно потухать.

Они остановились.

Вечная любовь,

живут, чтобы любить

до слепоты,

и до последних дней

одна лишь ты.

Жить, любя 

одну 

тебя, 

навсегда.

Мирон замер, лишь взволнованно смотрел в глаза девушке. Тяжело дышал, и его горячее дыхание опаляло кожу Алисы. Дрожащей от возбуждения рукой поправил прядь ее волос.

Девушка боялась даже вздохнуть. Ее трясло, как в лихорадке, сердце колотилось так сильно, что он просто не мог не слышать этот стук. Мирон был близко... как она и мечтала...

Хотелось растянуть эти мгновения на вечность. Не выпускать его, никогда не выпускать, он должен быть здесь. Всегда. Вместе с черным костюмом, запахом одеколона...

Мирон выпорхнул, словно редкая прекрасная птица. Просто бесшумно развернулся и торопливо пошагал прочь, выстукивая по паркету звуки от его черных лаковых туфлей...

Она упустила его.

- Мирон Львович!

Мужчина замер.

Эрика Вячеславовна молча взирала на него с каким-то скрытым упреком.

- Я вас слушаю, - Мирон резко развернулся к хозяйке и поднял одну бровь.

Мать неспешно приблизилась к нему, поджала губы и подняла голову, глядя на мужчину свысока.

- Я весь внимание, - Мирон усмехнулся. - Говорите же, отчего замолчали?

Эрика Вячеславовна медленно покачала головой. Ее глаза пылали неприязнью.

- Вы чем-то недовольны? - мужчина прищурился. - Насколько мне известно, вы требовали от дочери, чтобы она научилась вальсу. Теперь Алиса танцует весьма неплохо. И что сейчас вас тревожит?

Мать поджала губы и процедила:

- Займитесь же своими делами, Мирон Львович. Работа вас ждет.

- Как вам будет угодно, - с легкой издевкой ответил мужчина, развернулся и гордо покинул залу.

***

Деликатное позвякивание вилок уже доводило Алису до стресса.

Практически первый раз за такое количество времени она встречала год не с семьей Соколовых, а в собственном особняке. Девушка ненавидела в этот момент мать и прочих гостей за то, что они вынуждают ее находиться здесь против воли.

Лица у людей были одинаковы, губы презрительно поджаты, спины ровны, а мизинцы картинно оттопырены.

Алисе было плевать, что она выделяется из всех более раскрепощенным поведением. Главное сейчас - дождаться, пока все разъедутся.

- Ма-а-ам! - вдруг капризно крикнул Кирилл Лагмарин и обиженно тыкнул пальцем в тарелку с салатом.

Анжелика Юльевна мигом отшвырнула свои столовые приборы и наклонилась к сыну.

- Что, мой хороший? Что случилось? Что-то горькое попалось?

Алиса закрыла лицо ладонями, чтобы гости не смогли прочесть на нем отвращения.

Смотреть, как Анжелика лимонничает с сыном, было просто невыносимо.

- Лук! - скривил губы Кирилл и демонстративно двумя пальцами достал его из блюда. - Здесь что, поварам не доложили, что я лук не ем? И что теперь делать? Эй, мам! Прикажи тут кому-нибудь, пусть выковыряют его из моего салата!

Анжелика вмиг побагровела и крикнула Алисе:

- В самом деле! Вы что, до сих пор не знали, что Кирюша не любит лук? Пусть сюда немедленно явится повар. Раз он допустил такую оплошность, то пускай исправляет. Алиса, прикажите повару, чтобы он достал из салата весь лук. Да чтобы не кусочка не осталось! Немедленно подайте сюда кулинара!

Девушка с усмешкой взглянула на Анжелику.

Происходящее вдруг перестало ее отвращать, а стало лишь забавлять.

- Пусть ковыряет сам, - ехидно заметила Алиса. - Женщина, являющаяся автором данного блюда, сейчас в кругу своей семьи встречает Новый год. При всем желании я... подать ее вам не смогу.

Кирилл надул губы, раздраженно отшвырнул ложку и плаксиво крикнул:

- Ма-а-ама! А чего это она про меня плохое сказала? Почему она командует? Мне нужна Эрика Вячеславовна, она всегда со мной любезна. Где она?! Дайте мне ее сюда! Почему здесь нет хозяйки дома?

- Я - хозяйка, - Алиса резко поднялась и с вызовом воззрилась на Анжелику.

Лагмарина вмиг побелела и, едва ли сдерживая ярость, выпалила:

- Что за вздор? Где Эрика Вячеславовна?

Алиса сжала руки в кулаки, глубоко вздохнула и совершенно спокойно проинформировала:

- Эрика Вячеславовна будет отсутствовать на данном мероприятии. Вам в красках описывать причины, или обойдемся одним лишь фактом?

Анжелика захрипела от возмущения, но осознание того, что сейчас она находится по существу в доме Алисы и ест ее пищу, вкупе с воспитанием не позволили женщине произнести все то, что она думает. Скорее всего, она планирует пожаловаться насчет отвратительного поведения Алисы самой Эрике Вячеславовне, когда наконец встретится с ней.

Сейчас она лишь гневно произнесла:

- Алиса, вы обидели моего Кирюшу. Извинитесь же перед ним, и мы продолжим трапезу. И еще надеюсь, что вы сможете отыскать для Кири блюда, в которых отсутствует лук. Впредь же не допускайте подобных ошибок.

Алиса вздернула брови.

Хотелось сказать ей пару неприятных слов... Но проблема в том, что Эрика Вячеславовна, похоже, была настроена серьезно, когда намекала об увольнении Мирона.

Подставлять его девушка не будет ни за что. Ради этого можно даже подавить свою гордость и пойти на унижение.

- Кирилл, прости меня, пожалуйста, - на одном духу выпалила Алиса. - Я действительно высказалась в твою сторону недостойно. И я позабочусь, чтобы ты получил блюда без ненавистного лука.

Кирилл удовлетворенно хмыкнул, откинулся на спинку стула и ухмыльнулся:

- А на "ты" мы, кажется, не переходили. И я для вас не Кирилл, а Кирилл Германович.

Алиса закрыла глаза и мысленно досчитала до трех. Выдохнула.

- Извините, Кирилл Германович, за такую оплошность.

Сил стоять больше не было. Алиса снова села на стул.

Кирилл жеманно промокнул губы салфеткой и поинтересовался:

- А где мой вальс? В пригласительном письме Эрика Вячеславовна обещала вальс. Где он?

Алиса снова закрыла глаза.

Раз...

Два...

Три...

- Полагаю, для начала нам стоит поесть, - нежно улыбнулась Алиса. - А потом я обязательно с вами станцую.

Кирилл фыркнул и пригладил на голове волосы.

- Это правда, что вы хотите за меня замуж? - бесцеремонно спросил он.

Алиса сжала руки в кулаки.

Раз...

Два...

Три...

- Это воля Эрики Вячеславовны. А я не могу сказать, что сгораю от желания являться вашей супругой.

- Почему?

- Думаю, мы еще... недостаточно хорошо знаем друг друга для столь поспешных решений.

Кирилл выпятил нижнюю губу. Неужели он привык, что женщины толпами ложатся у его ног? Очевидно, да. Хоть внешность у Лагмарина довольно неприятная, но зато его родители имеют немаленький денежный капитал.

- Что здесь происходит?

Алиса обернулась.

Мать все-таки изволила появиться на празднике. Эрика Вячеславовна снова выглядела безукоризненно: взлохмаченные ранее волосы были собраны в высокую прическу, лицо украшал макияж, который скрывал и болезненную бледноту лица, ходить мать старалась уверенно и прямо. Но единственный момент, что выдавал ее состояние - глаза. Глаза не замазать, не скрыть, они всегда будут предательски сообщать о чувствах и здоровье обладателя.

Эрика Вячеславовна приветливо поздоровалась со всеми гостями, а Алиса облегченно выдохнула. Это замечательно, ведь теперь у девушки нет нужды сидеть здесь и выслушивать капризы семьи Лагмариных. Руководство над мероприятием взяла в руки мать.

- Милочка, ты так похорошела! - льстиво защебетала Анжелика, широко улыбаясь Эрике Вячеславовне. - У тебя прекрасно все - одежда, интерьер... Ты великолепная хозяйка особняка. Но нет людей без недостатков... Они присущи и тебе, Эрика. Как не прискорбно...

Мать вздернула брови, тряхнула головой и хмыкнула:

- Что ты имеешь в виду? Намекаешь на мой внешний вид?

Лагмарина замахала руками.

- Что ты, дорогуша, ты как всегда подобна цветущей розе! Но тебе не дано воспитывать детей. Твоя дочь... несколько... далека от светских манер.

Алиса поперхнулась.

Впрочем, этого и следовало ожидать. Вероятно, Анжелика хочет, чтобы девушке стало стыдно, вот и говорит о ней столь открыто. Главное, чтобы мать теперь не разгневалась...

Эрика Вячеславовна холодно взглянула на дочку и процедила:

- Воспитанием занималась не я, а гувернер.

- Ой, так это сразу видно! Чужие люди ничего хорошего не дадут. Я вот Кирю никогда никому не доверяла, всегда сама с ним нянчилась. И вот какой прекрасный парень вырос! Так мамочку свою любит! Правда, Кирюша? Котеночек мой!

Кирилл зарделся и неприязненно поджал губы. Даже ему стало стыдно от нелепых восклицаний Анжелики.

- А у вас что? - продолжала укорять Алису Лагмарина. - Грубая, эксцентричная и самовлюбленная особа! И из одежды у нее - какой-то красный мешок. А украшения! Такое чувство, что их из могилы Тутанхамона вытащили!

Эрика Вячеславовна вдруг посерела и крикнула:

- Драгоценности принадлежали самой графине, моей бабушке!

- Ой, милая, да все давно уже знают, что у твоей бабки не было вкуса! Сейчас все это не модно...

Алиса сумела бесшумно вынырнуть из-за стола и ускользнуть из комнаты.

Сейчас начнется! Мать будет кричать на Лагмарину, Лагмарина на мать, они снова разругаются, потому что Анжелика имеет привычку в открытую обсуждать всех вокруг, а виновата во всем как всегда будет Алиса!

И это Новый год?! Эти напыщенные люди, лесть, сплетни, капризы - это алисин любимый волшебный праздник? Как же ее угнетала эта наигранная обстановка!

Хотелось сбежать. Неважно, куда. Просто убежать подальше. Вырваться из этой тесной клетки. Выбраться из омерзительного особняка и от чванливых людей.

Тетя Соня и дядя Лева уехали три дня назад в Турцию, и Новый год они встречают там. У Василинки сын болеет ветрянкой, и гостей их семья не принимает. Идти к Федору? Но не настолько же они близки, чтобы Алиса встречала год у них. Тем более, Юрик наверняка на нее злится после того, что девушка устроила ему в клубе.

Но хотелось исчезнуть.

Убежать.

Встретить праздник одной, сидя в лесу на заснеженном пне и глядя на далекие фейерверки? Даже на такой исход событий Алиса согласна. Только бы не видеть всех этих физиономий гостей...

Девушка накинула шубку и выбежала на улицу.

В глаза тут же попали снежинки. Мороз кипятком ошпарил щеки. В нос ударил запах свежей ели.

В кармане шубы был телефон, который Алиса еще не вытаскивала со вчерашнего дня.

Замерзшие пальцы принялись тыкать в экран.

Хоть бы он взял трубку... Пожалуйста! Только он сейчас может спасти Алису! Он был так ей нужен...

Просто возьми трубку!

- Слушаю, - донесся вдруг из динамика баритон.

Алиса всхлипнула от восторга.

- Мирон! - захлебываясь, крикнула девушка. - Ты где? Ты сейчас очень далеко? Просто здесь... невыносимо... Ты в квартире родителей? А, нет, у тебя же какой-то писательский банкет должен быть...

На той стороне провода замолчали.

Только не отключайся, только не отключайся...

- Далеко... это смотря откуда, - вдруг заметил Мирон. Возле него стали различимы какие-то женские голоса... - Ты ведь должна присутствовать на празднике?

- Эрика Вячеславовна на нем, а я во дворе, - выпалила Алиса. - Я знаю, что у тебя банкет. Ни в коем случае не приезжай, моя прихоть того не стоит... Просто... пожелай мне, пожалуйста, счастливого Нового года... Это все, что мне нужно. Именно этого мне не хватает. И я сразу отключусь. Просто скажи мне... эти три слова, чтобы я не чувствовала себя брошенным изгоем. Умоляю, просто скажи...

Мирон вновь замолчал.

Ему что, так трудно?! Или он слишком занят? Почему он постоянно прерывается?

Алиса потопталась на крыльце, так и не решаясь куда-нибудь отойти.

- Мирон, - жалобно позвала в трубку девушка, и снова динамик был безмолвен.

Все. Он окончательно слился с работой. Он забыл об Алисе. Навсегда забыл. Теперь у него есть дела другие. Поважнее...

Она вновь всхлипнула от безнадежности и обиды.

В эту же минуту входная дверь особняка распахнулась.

- С Новым годом, Алиса, - неожиданно раздалось за спиной.

Девушка испуганно обернулась.

Сердце начало усердно разгонять по венам кровь.

Холод исчез... Лицо залилось краской.

- Ты был здесь! - восхищенно воскликнула Алиса. - Ты не уехал! Но... тебя ведь нигде не было. Я думала...

Мирон привычно подошел к девушке, накинул ей капюшон и застегнул его на пуговицы.

- Новый год я привык встречать в кругу семьи. А писатели никогда ей для меня не станут. Родителей нет, Василинка не пускает... А одному с Борей, который сейчас живет в моей квартире, слишком грустно и одиноко.

Алиса благодарно уткнулась лицом в его наспех накинутое пальто.

Мирон прижал ее к себе, пытаясь согреть своим теплом.

- Я сидел наверху, - со вздохом произнес он. - Книгу писал. Новую... Привилегий, чтобы сидеть за столом вместе с гостями, я не имею. Да и не хочу... Если уж тебя они довели до того, что ты от них сбегаешь... Страшно представить, что это за люди.

Алиса посильнее зарылась лицом в колючую ткань. Девушка чувствовала себя под защитой. Это было непередаваемо...

- Давай уедем? - жалобно попросила она. - Не могу больше здесь оставаться. Меня тошнит от них! Я... я хочу встретить год в твоей новой квартире. Или дома у тети Сони с дядей Левой. Только не здесь...

Мирон вдруг рассмеялся и отступил на шаг.

- Ты, похоже, так и не станцевала с Лагмариным, - весело выдал он. - Мать тебя убьет!

- Мать? Да нет... Они разругались вроде бы. Анжелика начала комментировать вещи бабки Эрики Вячеславовны, а это ее, ты же знаешь, ужасно раздражает.

Мирон понимающе улыбнулся.

Падающий снег теперь исполнял восхитительный вальс - совсем как тот, которому отдалась сегодня Алиса.

В свете фонаря лицо Мирона казалось фарфоровым, неестественно прекрасным.

Девушка несмело взглянула в его глаза.

Прав был Федор. Абсолютно прав. Как бы много Алиса не знала о Мироне, ей никогда не станет известно, о чем он думает и что чувствует.

- Поехали, - вдруг задумчиво кивнул мужчина. - Только не ко мне и не к родителям. Устал я от шума и городской суматохи... Голова уже болит. Я... знаю одно место. Тебе оно непременно понравится. Только я возьму сейчас со второго этажа свой портфель, а ты же зайди в дом и немедленно надень шапку. Там... ветер всегда очень сильный.

***

Изба эта чем-то напоминала хижины из третьего мира.

Вот только от этой веяло уютом. Настоящим уютом. Да, она была заброшена и находилась во всеми забытой деревеньке. Но дух добрых людей, некогда населявших ее, остался здесь навсегда.

На стенах висели ковры. Кровати были заправлены колючим клетчатым одеялом, поверх которого лежали вязаные салфетки. На стенах висели портреты, на полках - мягкие советские игрушки. На окнах, за которыми бушевал уходящий декабрь, виднелись красивые рисунки мороза. И это все можно было рассмотреть лишь при сиянии свечи - электричества в избе не имелось.

- Что это за место? - восторженно спросила Алиса. - Ты раньше никогда его мне не показывал!

Мирон ориентировался здесь достаточно хорошо. Он мигом зажег несколько свечей.

- Это дом моей бабушки, - тихо произнес он. - Не снимай пока шубу, здесь очень холодно. Я сейчас быстренько дров наколю и печь растоплю. Будет гораздо теплее... Елку срубить уже не успею, но постараюсь срезать еловых ветвей, чтобы запах и атмосфера присутствовали.

Алиса с восхищением касалась стареньких обоев в ромашках.

- Деревенский домик на окраине леса, - выдохнула она. - Это же как мой, только настоящий, добрый! Здесь, в отличие от моего особняка, нет тяжелой мебели и напыщенных людей! Нет, здесь спокойствие, уют, лесная тишина... И мы будем тут встречать Новый год вместе, вдвоем! Как же это чудесно! Ты так и не ответил, почему не показывал этот домик раньше.

Мирон вдруг замялся и потер щеки.

- Это... слишком личное, - смутился он. - Слишком личное для меня место. После смерти бабушки я... часто приезжал сюда. Вспоминал детство. Ходил иногда на горку, с которой когда-то учился кататься на лыжах. Здесь я мог по-настоящему дать волю чувствам. Тут никто никогда не меня найдет. И когда мне осточертевал народ, только этот заброшенный домик меня понимал. Понимал, как никто другой...

Алиса с грустью взглянула на Мирона.

Слова были излишни. Да и вряд ли его откровение нуждалось в комментариях.

Он, как и обещал, растопил печь, срезал еловых ветвей и поставил их в вазы.

Мирон много чего показал здесь Алисе. И его первые детские стишки, и рисунки, которые он создавал бабушке на день рождения и Восьмое марта. Показал он также и пыльную коробку, в которой лежали старые фотоаппараты, пленки, различные проявители и закрепители.

- Дедушка очень любил заниматься фотографией, - с какой-то душевной теплотой делился Мирон. - У него даже комната была специальная, правда, туда потом меня поселили. Как я помню, у деда был такой огромный мешок с дырками, в котором он проявлял все фото. Специально его для карточек сшил... Дедушка постоянно звал меня, чтобы я вместе с ним создавал фотографии, а мне не до этого было - я с мальчишками гулять бежал. Теперь очень жалею о том, что так и не научился этому. Деда уже давно нет, и сейчас мне о том уже никто не расскажет.

Это было так странно. Странно до невозможности.

Старая заброшенная изба. Забытые вещи. А сколько в них людского тепла, сколько уюта!

Мирон не зря взял с собой портфель.

- Я хочу прочитать тебе черновой вариант своей книги, - взволнованно говорил мужчина. - В особняке у меня настроения на это нет, Эрика Вячеславовна вкупе с атмосферой сбивают весь настрой. А здесь никто не помешает. Я... хочу знать, насколько живыми вышли герои. Проработаны ли их чувства?

И он читал.

Огонь в печи уже разгорелся, и в избе стало тепло.

Мирон позволил наконец снять шубу. Алиса умоляла, чтобы он не вез ее назад к матери, потому что Эрика Вячеславовна ее буквально загрызет, едва увидит. Потому что теперь отмазка с Лагмариными не прокатит.

Алисе хотелось пожить хотя бы ночь. Хотя бы ночь не волноваться и не нервничать из-за матери.

Мирон все понял и нашел на антресолях старые вещи, чтобы девушке не пришлось ночевать в праздничном платье.

И сейчас, сильно закутав Алису в плед, мужчина под сиянием свечки читал девушке свою рукопись.

Он упорно не верил в то, что книга идеальна и никаких замечаний нет. Его все время что-то не устраивало, он злился и пытался отыскать ошибку.

Алису клонило в сон. Она улеглась на узкую скрипучую кровать, посильней закуталась в колючий плед и сонно пробормотала:

- Как это у тебя получается? Ты всегда можешь мерзкий день сделать волшебным. В обыденных предметах ты видишь нечто сказочное, в серых красках - яркие цвета. Ты всегда мыслишь оптимистично, ты веришь в лучшее и сам это лучшее создаешь. Я всегда любила тебя за это... в смысле, как друга, который безумно дорог мне.

Мирон сидел на стуле перед окном. Его взгляд задумчиво следил за бушующей круговертью. Свеча уже не горела, поэтому Алисе был виден лишь иссиня-черный силуэт мужчины.

Он грустно вздохнул и вполголоса произнес:

- Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана... Я показал на блюде студня косые скулы океана.

Вой вьюги умиротворял... Это был очередной чудесный Новый год. Вопреки всем опасениям Алисы, он вышел ничем не хуже предыдущих.

Мирон прекрасен...

- Маяковский? - улыбнулась девушка.

Он кивнул.

Да, он любил стихи этого поэта. Стремился во всем на него походить.

И походил. Внешностью Мирон отчасти был похож на Владимира Маяковского, но дело вовсе не в этом.

Что-то... было в нем такое... что делало сходство между ним и общепризнанным поэтом. Чувствительность? Тяга к писательству? Непокорный нрав?

Мужчина вздохнул и завершил:

- А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?

Жить сегодняшним днем - не самый лучший выход.

Но иногда только это дает нам стремление к существованию...

***

Как же хорош все-таки сон в далеком от города домишке.

Хоть особняк Алисы и был изолирован от прочих домов, уюта он не внушал. Быть может, оттого, что не ассоциировался в сознании девушки с добром и не вызывал чувства доверия и любви.

Колючий плед так приятно согревал ее. Кровать была мягкая, скрипучая, деревенская. Пахло еловыми ветвями, орехами и старыми бревнами.

А волосы Алисы ласково перебирали чьи-то пальцы... Ладонь гладила ее по голове, нежно касалась лица, дотрагивалась до кончика носа.

Девушка мгновенно пробудилась.

Это не сон! Это самая настоящая реальность! Кто-то с любовью гладит Алису! Но ведь кроме нее и Мирона здесь никого нет. Стало быть...

Мгновенно стало жарко. Девушка застыла, боясь даже вздохнуть. Ведь если он поймет, что Алиса не спит, он уйдет...

Почему он делает это?! Что его побудило?! Его действие сугубо дружеское или...

Нет. Девушка должна его увидеть. Иначе она сама потом в это не поверит и посчитает приятным сном.

Алиса открыла глаза.

С трудом она подавила вопль удивления и разочарования.

- Что ты здесь делаешь?! - вскрикнула девушка, но потом, осознав, что своими возгласами может разбудить Мирона, понизила голос до шепота. - Ты с ума сошла?! Зачем так пугать?

- Ты выросла такой красавицей, - улыбнулась Светловолосая Девушка, ее старинная призрачная знакомая. - Как давно я не видела тебя...

Алиса села в кровати и протерла глаза:

- Как ты здесь оказалась? Я думала, что только в особняке могут появляться призраки. Раньше я никогда не видела вас вне своего дома.

- Потому что являться к тебе нам было незачем, - Светловолосая Девушка вспорхнула с кровати.

Алиса прищурилась и вгляделась в призрака.

- А разве сейчас есть повод? - хмыкнула она.

- Довольно веский. Четвертый мир...

- Четвертый?! - возопила Алиса. - Как это? Уже?! Почему так быстро?! Я еще к нему не готова! Я... я не хочу никуда уходить! Опять там будет задание, опять я буду скучать по дому и Мирону, опять я буду бояться, что не попаду назад... И, как я уже заметила, с каждым разом миры все сложнее и сложнее. Первая картина была до невозможности банальна и проста - всего-то требовалось поговорить с Графиней. Вторая оказалась серьезнее, только там всю ответственность взял на себя Элон, а от меня требовались лишь волосы - даже освобождение Федьки и Юрика было ни к чему, ведь в плену они не находились. Третьему требовалась огромная смекалка, но все равно титанических усилий мы не прилагали. А что будет теперь? Мне страшно представить...

- Ты забываешь и про пятый мир, - тихо напомнила Светловолосая Девушка.

Алиса встала и напряженно прошла по комнате.

- Да. Но он, думаю, будет еще нескоро. Дед Архип как-то сказал, что мне туда лучше не ходить. И я, наверное, не пойду. Не буду искушать судьбу... Так что четвертый мир можешь считать моим последним.

Призрак нахмурилась.

- Я помню тебя маленькую, - покачала она головой. - Ты была активной, любознательной. Книги ты читать ненавидела, но зато с радостью ныряла в тайны и ходила по мирам. А сейчас ты взрослая. Рассудительная. Для тебя теперь важнее свой мир, чем все другие вместе взятые.

- Потому что у меня появился смысл, что удерживает меня здесь, - едва различимым шепотом произнесла Алиса и с нежностью погладила стену, за которой спал Мирон.

- Он был у тебя и раньше. Или нет?

- Был. И каждую секунду, каждый миг в очередном волшебном мире я думала о нем. Сейчас я его точно не оставлю.

- И не пойдешь в четвертую картину? - вполголоса спросила Светловолосая Девушка.

Алиса поджала губы.

В избе становилось холодно. Нужно было возвращаться домой или же срочно растопить печь.

- Как мне лучше поступить? - горько спросила Алиса. - Скажи мне! Тебе ли не знать, что я должна делать?

- Решай сама. Я не имею права тебе указывать, я всего лишь буду тебя наставлять, если ты решишь отправиться в четвертый мир. Но учти, что, не зайдя в картину, все тайны ты не разгадаешь.

Алиса горестно взвыла и упала на кровать.

- А если я там умру? - выдохнула она.

Призрак медленно покачала головой и испарилась. Запах арахиса исчез вместе с ней.

Алиса вздохнула.

Сигать опять в очередной мир? Но ведь она так хорошо устроилась здесь, так уютно... У них с Мироном только-только начали налаживаться отношения, но что будет, если вдруг прогноз Светловолосой не оправдается, и Алиса погибнет?

Тем более, если раньше она просто тихо тосковала по Мирону, то сейчас, как она чувствовала, боль в душе будет просто невыносимой.

Алиса надела вчерашнее багровое платье, причесала спутанные волосы, отыскав на комоде расческу.

Все-таки это ее миссия - ходить по мирам и устанавливать в них порядок. Но почему некто решил, что именно Алиса должна это делать? Почему ей всучили это задание и обязанность? Чем она отличается от других? Кто ее выбрал?

Наверное, ответы на эти вопросы девушка узнает, когда пройдет все миры.

Но стоит ли?

Алиса тихо заглянула в комнату, где на раскладном диване спал Мирон.

Глупо бросать все, когда девушка прошла уже больше половины картин. Осталась самая малость... Должна же она, в конце концов, узнать обо всех тайнах.

Алиса бесшумно присела на пол возле дивана.

Стоило разбудить Мирона и сказать ему, что нужно ехать домой... Тем более, девушка уже проголодалась, а еды в этой избе, естественно, не было.

Алиса несмело коснулась прекрасной ладони мужчины. Ладони с красивыми длинными пальцами...

Что ж, когда-нибудь девушка обо всем ему, разумеется, расскажет. О том, что питает к нему чувства вовсе не как к гувернеру или другу...

Она скажет. Вот только сможет ли Мирон ее принять? Относится ли его гамофобия и к Алисе? Но он ведь знает ее уже десять лет. У него должно сформироваться хоть какое-то доверие...

Пальцы девушки с нежностью гладили любимую ладонь.

Глаза Мирона дрогнули и распахнулись.

Взгляд с трудом сфокусировался на Алисе.

Мужчина нахмурился и неожиданно резко отдернул свою руку, словно касание девушки прожигало ему кожу.

- Я хотела тебя разбудить, - неловко произнесла Алиса.

Почему-то движение Мирона ей напомнило те далекие времена, когда он только устроился в особняк Подбельниковых и в ужасе шарахался, едва Алиса пыталась до него дотронуться.

Но тогда он попросту ей не доверял, а сейчас...

А сейчас - тоже?

- Для этого есть и другие способы, - он прищурился.

- Но...

- Не делай так больше, - попросил он, внимательно глядя на Алису.

Девушка поежилась и поднялась с пола.

Покорно кивнула:

- Хорошо. Вставай, Мирон. С Новым годом, к слову. Знаешь... даже какого-то ощущения праздника нет. Поехали в особняк, там обменяемся подарками и перекусим.

Мужчина, не отрываясь, смотрел Алисе в глаза. Он словно пытался прочесть через взгляд душу, как он делал это в первые дни своей работы в особняке.

- Это хорошая идея, - он кивнул. - Я не мог бы попросить тебя сделать одолжение - выйти на пару минут из этой комнаты?

Алиса подавилась.

- Зачем?

- Для начала это элементарные правила этикета. Мне нужно одеться.

Что?

Что с ним?

Он полностью копирует свое поведение при первом знакомстве с Алисой! Да, она хотела вернуть прежнего Мирона, но ведь не настолько. Опять он строгий, словно учитель, опять он не допускает касательство собственной личности и учит девушку правилам этикета.

Алиса кивнула и мигом исчезла из комнаты.

С чем это связано? Что пробудило в нем старые гувернерские нотки?

Девушка зачерпнула из ведра воды, которую вчера в ручье набрал Мирон. Сделала судорожный глоток захлебнулась.

А вдруг он... все понял?

Этого не может быть. Просто не может... Он не мог ничего понять! Он ведь не телепат, он не читает мысли Алисы!

Или читает?

Девушка наконец прокашлялась и швырнула жестяную кружку обратно в ведро.

Что подсказало ему? Хорошее отношение Алисы? Но она всегда относилась к нему хорошо! Или в этот раз она перегнула палку?..

Девушка промокнула руку в ведре и утерла лоб.

Мирон вошел в комнату.

Прочистив горло, он глянул на наручные часы и в сухо-официальном тоне проинформировал:

- После того, как я отвезу тебя в особняк, я буду вынужден уехать. Сегодня у меня важная встреча с коллегами.

- Ты ничего не говорил мне о ней, - покачала головой Алиса. - А позвонить они тебе не могли, ведь здесь нет связи.

Мирон потер щеки и раздраженно выдал:

- Ничего не говорил... Я разве обязан докладывать тебе о каждом своем шаге? Хорошо, когда ты станешь моей начальницей, я непременно буду ставить тебя в курс дела всякий раз, когда мне нужно будет отойти от тебя больше, чем на двадцать метров. Это в том случае, если я не уволюсь... Но если вы так жаждете быть осведомленной о моей жизни, я вам, конечно же, доложу - не разрешите ли вы мне, уважаемая Алиса Игоревна, отъехать на неопределенное количество часов, чтобы встретиться с коллегами?

Девушка едва ли не упала.

- Ты чего так завелся? - опешила она. - Я же... я ж просто спросила...

- А я просто ответил. Меня ужасно тяготит твоя чрезмерная опека. Пожалуйста, пойми, что я тоже имею право на личную жизнь.

Алиса нервно начала перебирать складки на платье.

- Едем, - отрезал Мирон и вышел из комнаты.

***

Мать сидела за столом. Все прежняя - побледневшая, лохматая, в старом халате и без грамма макияжа. Новый год прошел, гости разъехались, и таскать на себе гору украшений ей отныне ни к чему.

- Твои подарки в комнате, - бросив взгляд на Алису, произнесла Эрика Вячеславовна и, сморщась, коснулась висков.

Девушка была шокирована.

Мать что, даже не спросит, где Алиса ночевала? Ей плевать, что дочь просто-напросто удрала с праздника, не вознаградив Кирилла Лагмарина танцем?

Да это она вообще?

- Мам, ты в порядке? - осторожно спросила Алиса, коснувшись лба Эрики Вячеславовны.

Мать вяло отмахнулась от руки девушки и задумчиво покачала головой.

- Вот же стерва, - выдала Эрика Вячеславовна и вздохнула.

- Кто? - восхитилась Алиса. - Лагмарина?

- Нет, фея-крестная! Иногда ты кажешься совершенно наивной. Хотя... все-таки ты в тысячу раз умнее и интеллигентнее их разбалованного сыночка. Такой мерзавец! Да кем он себя тут вообразил!

- Это ты о Кирилле? - в полнейшем восторге выдохнула Алиса.

Эрика Вячеславовна взглянула на нее, как на слабоумную.

- Знаешь, - после долгой паузы начала мать. - А ведь ты права. Зачем мне заставлять тебя выходить замуж за того, кто тебе неприятен? Я ведь не зверь, все понимаю. Хотела задать тебе нескромный вопрос... Как ты относишься к довольно-таки приличной разнице в возрасте между супругами?

Ноги Алисы подкосились, и она рухнула на стул.

Руки слабо задрожали.

Кого она имеет в виду?..

- Хорошо отношусь, - неуверенно проговорила Алиса, с недоверием глядя на Эрику Вячеславовну. - Разница - всего лишь глупые цифры, людские стереотипы. Какое до нее дело, когда лишь состояние души решает, комфортно тебе с человеком или нет?

Мать выдохнула.

- Хорошо? Это чудесно! Брат одной моей знакомой старше тебя на двадцать шесть лет, но у него есть ювелирный завод, плюс ко всему он человек галантный и обходительный. Думаю, надо будет вас как-нибудь познакомить...

Алиса от досады стукнула кулаком по столу и взвыла:

- Ну ма-а-ам! Почему ты не позволяешь мне сделать собственный выбор?!

- Я не позволяю? А разве тебе есть, кого выбирать?

Алиса осеклась.

Может, стоит ей сказать?

Но кто ручается, что она не доложит обо всем Мирону? Или вообще уволит его, чтобы мужчина "не пудрил Алисе мозги"?

- Выбора у меня нет, - тихо сказала девушка.

- Значит, ты должна быть мне благодарна за то, что я помогаю тебе выбирать, - гордо вынесла мать. Похоже, она была в хорошем расположении духа. - Иди же в комнату и забери подарки.

Алиса закивала, поднялась со стула и направилась...

Не в комнату.

В библиотеку.

Ей стоит немного отойти, остыть к Мирону. Хотя бы чуть-чуть охладиться, находясь от него далеко.

К тому же, Светловолосая Девушка опровергла факт смерти Алисы в этой картине.

Тайная комната отворилась после кодового слова "книга".

Та самая волшебная комната. Напоминающая детство, навевающая тайны и загадки...

Ключ имелся. Впрочем, иного ожидать не следовало.

С четвертой картины на Алису взирал заброшенный руинный город. Скорее всего, проблему в этом мире отыскать будет легко. Но легко ли устранить?

Девушка вставила ключ в замочное отверстие и, сжав в кулаки руки, шагнула в картину.

В этот раз одна...и