Я всегда считала библиотеку самым безопасным местом на свете.
Тишина, запах старых книг, мягкий свет ламп над столами, шелест страниц… Здесь даже время текло медленнее.
Я пришла сюда, чтобы спрятаться. От мыслей, от взглядов, от самой себя.
Устроилась в самом дальнем углу, за стеллажами с журналами двадцатилетней давности, открыла конспект и попыталась притвориться, что всё нормально.
Но стоило мне поднять глаза и сердце ухнуло куда-то вниз.
Она стояла в проходе между стеллажами.
Та самая женщина из парка.
Теперь я узнала её мгновенно: высокая, идеальная осанка, темные волосы в безупречном пучке, тёмно-синее пальто.
И в тот момент я пожалела, что выбежала из общаги в старых джинсах, мятой кофте и растоптанных кедах.
Сейчас на ней не было той хищной улыбки.
Она смотрела спокойно, почти мягко.
— Ева, — сказала она тихо, и в голосе не было ни капли угрозы. — Я узнала тебя сразу.
Я сжала ручку так, что костяшки побелели.
Хотела встать и уйти, но ноги будто приросли к стулу.
Она сделала шаг ближе и подняла ладони в примирительном жесте.
— Прости, — сказала она искренне. — За тот раз в парке. Я… перегнула. Напугала тебя намеренно. Это было грубо и несправедливо.
Я моргнула.
— Ты… — голос всё-таки сорвался. — Ты Анастасия?
— Да. Настя, если хочешь.
Она чуть улыбнулась, уже не холодно.
— Я сестра Артёма.
Бинго.
Конечно.
Я сразу узнала глаза. Те же серебристо-серые, с тонкой золотой искрой. Только у него они всегда смотрели так, будто он видел меня насквозь и всё равно хотел видеть ещё глубже.
А у неё будто взвешивали и прикидывали, сколько я стою.
— Всё нормально, — пробормотала я, чувствуя, как щёки начинают гореть. — Я… недавно учусь у вашего брата.
— Я знаю, — ответила она, и в её голосе мелькнула тень настоящей улыбки. — Он редко говорит о студентах. Но ты исключение.
Она шагнула ещё ближе.
Теперь между нами было меньше метра.
Я почувствовала её запах — дорогой, холодный, с тёмной древесной нотой, от которого почему-то сразу вспомнился он.
— Знаешь, Ева… — её голос стал тише, почти интимным. — Мой брат не такой, каким кажется.
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Если ты решила приблизиться к нему… будь готова.
— К чему «будь готова»? — наконец выдавила я.
Она чуть наклонила голову, будто подбирала слова.
— К тому, что он всегда получает то, что хочет.
А сейчас он хочет тебя.
Не на день. Не на неделю.Целиком.
Она сделала паузу, позволяя словам осесть.
— И он сходит по тебе с ума, — добавила тихо, почти шёпотом.
Я сидела, не в силах пошевелиться.
Внутри всё кричало и радовалось одновременно.
Настя выпрямилась, улыбнулась уже тепло, почти по-дружески.
— Я правда сожалею о том дне в парке.
Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить… или просто выдохнуть, звони.
Она положила на стол чёрную визитку с серебряным тиснением: только имя и номер.
— Даже если он будет против.
Она развернулась и пошла к выходу.
Каблуки тихо цокали по линолеуму.
На пороге она обернулась в последний раз.
— И ещё, Ева…Он не отпустит.
Дверь библиотеки тихо закрылась за ней.
Я осталась сидеть с визиткой в дрожащих пальцах.
В груди была странная смесь облегчения и какого-то безумного, тёплого предвкушения.