На грани его терпения

1. Мы никому не скажем

Пролог

***

— Вы голый! Прям совсем голый! — Возмущалась я происходящему, застыв на пороге кабинета директора ресторана «Мадрид». Подруга предупреждала, что начальник немного с бзиком, но не настолько же!

— Заходи, не бойся. — Произнёс он таким тоном, что захотелось бежать без оглядки. Но я пригвоздила себя к месту. На это есть веские причины.

Во-первых, мне нужны деньги. И уже одного этого достаточно, чтобы примириться с некоторыми... странностями нового босса, если я получу место в одном из шикарнейших ресторанов столицы. Во-вторых, этот ресторан — один из немногих, которые не крышует Лис. Погоняло у бандита такое. Хотя мой отец его бандитом не считает. Деловой человек. Ну да, ну да. И за этого «делового» меня собираются отдать. Я и не видела его ни разу! И ещё столько же и не видела бы!

— Чего застыла, крошка? Голых мужиков никогда не видела? — Усмехнулся обнажённый мужчина. Красивое лицо. Ниже я старалась не смотреть, хотя очень затруднительно. — Я не кусаюсь. Разве что немножко.

— Извращенец! — Крикнула, когда он начал движение в мою сторону. — Я певица! На работу пришла устраиваться!

— Сейчас и порабо-о-о-отаешь... — Протянул брюнет надвигаясь. — Можешь петь, если тебе так нравится, а станцуем вместе. — Сделал он несколько характерных движений, прямо показывая, что это будут за «танцы».

Я пулей вылетела за дверь, не забыв громко хлопнуть. Прежде, чем она закрылась раздался жалобный стон. Досталось? Вот и поделом! Нос сломала или... От догадки испугалась, но не вернулась. Капец мне! Самый настоящий! Врагов я наживать умею.

Бежала по длинному коридору, надеясь не запутаться в платье. Алиска сказала, что босс падок на спецэффекты. Я должна была красиво войти и красиво выйти, а в промежутке не менее красиво спеть. Боюсь, ему удалось удивить меня сильнее.

— Алиса! — Окликнула я подругу. — Ты... Как ты могла? Почему не предупредила, что ваш Венечка имеет всё, что движется и собеседует нагишом?

— Что? — Хохотнула рыжуля, едва удерживая поднос. — Я только что видела Вениамина, он смурным вышел из ресторана. Ещё подумала, что как-то вы быстро. Он обычно мурыжит, долго думая стоит ли дело того.

— А кто же тогда в его кабинете без штанов расхаживает? — Хлопнула пару раз ресницами.

— Хм-м... Интере-е-есно! Ну вот, что, ты иди прогуляйся, а я как Веня вернётся тебе наберу. И дубль два, да?

— Да! — Решительное и бесповоротное. Я должна получить это место. Должна!

И всё бы хорошо, но через час с четвертью выяснилось, что ресторан «Мадрид» продан. Вениамин больше ничего не решает и вообще никак к нему теперь не относится. Зато появился новый владелец. Чертовски хорош собой, как описала Алиса. И я молюсь, чтобы не он расхаживал по кабинету без трусов, ведь мне, стараниями подруги, уже назначено собеседование. Мой выход!

***

Глава 1. Мы никому не скажем

***

Одним ничем не примечательным утром и, как мне казалось, вполне добрым я проснулась! Подвиг не правда ли? На самом деле, да. Когда поёшь в ресторане до последнего «бис!» от какого-нибудь крутого перца, а домой приезжаешь далеко за полночь, утренний подъём напоминает выход вампира из гроба. Видок тоже соответствующий. Лень-матушка сказалась, и я не сняла макияж с вечера, а теперь выгляжу как бледное умертвие с тёмными кругами под глазами. И это дочь бизнесмена! Ужасть!

Выполнив все процедуры по приведению себя в вид человеческий, я выползла на кухню за чашечкой кофе в надежде не застать дома отца. Пусть бы уже свинтил на работу. И мне легче, и ему нервы целее. Мы в контрах!

Так-то он у меня неплохой, но и не хороший. А в последнее время невыносимый. Всё ему не нравится: как живу, как дышу и чем вообще занимаюсь. Зато меня моя жизнь устраивает! Я пою, получаю честно заработанные и ни на что не жалуюсь.

— Дочь, иди-ка сюда, поговорим. — Слышу доносящееся из кухни. Чё-ё-ё-ёрт! А так хотелось спокойствия.

— Пап, давай не с утра. И лучше не сегодня. О! На следующей неделе, а? — Предлагаю идеальный вариант. Ну, а потом ещё какая отговорка найдётся.

— Ева!

— Я уже дцать лет как Ева! Как назвали, так и живу. — Шлёпаю словно на голгофу. Мои тапочки, напоминающие раздавленных хомяков, обеспечивают бесшумное появление, но отец ждёт и чуть ли не дымится от ожидания. — Откуда такое имечко откопали? Оно мне не идёт.

— Не заговаривай мне зубы! Завтра у нас гость. Особый и важный. Я хочу, чтобы ты вела себя, как и положено дочери такого человека как я. Не вздумай вытворить что-нибудь! И оденься прилично, без этих твоих разрезов до пупка и декольте в пузо. — Размахивает пальцем в воздухе.

— Пап! Тыкать в людей конечностями неприлично! Где твои манеры?

— Ева... Ты уже взрослая, а всё как дошколёнок. Пора взрослеть!

— Считаешь, мне нужен мужчина? — Поиграла я бровями. Раньше срабатывало и на том отчитывание меня за всех и вся заканчивалось. Я же его дочка, какие ещё мужчины!

— Вполне возможно. — Буркнул он. — Я уже староват для таких противостояний. Пожалуй, муж тебе и нужен. Мигом дурь выветрится.

Если бы у меня была вставная челюсть, она бы вывалилась. Но и моя натуральная отвисла. А как же охранники, не подпускающие ко мне никого за километр с явными намерениями? Я столько лет девочка-ромашка, а теперь всё? Нет, папочка, видать, совершенно не в настроении. Скоро и сам открестится от своих слов.

Он уходит на работу, а мне на свою только вечером. Я могу бродить вразвалочку, трескать всё, что попадётся на пути и щёлкать пультом телевизора, сидя на диване часов до пяти. А после меня ждёт нарядное платье, укладка и три тонны макияжа. Дива должна удивлять!

Планы мои, благо, никто не рушит, и я возникаю в ресторане, производя должный эффект. Обожаю петь! С детства мучила всех домашних своими вокализами. Они молили всех богов, чтобы медведь мне на ухо наступил, но небо меня поддержало. Мне суждено было стать певицей. Я искренне в это верю.

Все сидят за столиками и ждут только меня! Они приходят сюда слушать как поёт Ева Потапова. Звучит? Звучит. Вперемешку с салатами, выпивкой и шумными разговорами... Эх! Не всем понять силу таланта! Ну и ладно. Я их прощаю. Всех разом. Главное, у меня есть зрители.

— Калинка-малинка, давай! — Требует качающийся из стороны в сторону иностранец. Напоили его наши... Он прошёл квест под названием «ты меня уважаешь?» и даже выжил.

— Ка-а-а-а-али-инка, кали-и-инка, калинка моя... — Пою в пятый раз.

Да, чтоб тебя уже выключили, неуёмный! Других песен, что ли не знает? Ну ничего-ничего! Будет и на моей улице праздник. Вот как вдарят морозы сорокоградусные, уедешь в свою Зимбабве там тебе такую малинку споют! А у нас пойдёт совсем другой репертуар. Праздники новогодние не за горами.

— Красивая, тебя один очень важный человек приглашает. — Оказывается у самой сцены какой-то мужик. Глазами сверкает, будто, ощупывает. Скользкий гад!

— Я за столики не подсаживаюсь! — Отрезаю сразу.

— Нехорошо, дорогая такому человеку отказывать! — Жестикулирует бородач.

— Ты не понял, что ли? Девушка тебе русским языком объяснила, она не желает. Что непонятного? — Забычил один из моих охранников.

— Да ты понимаешь с кем разговариваешь? — Начал бузить мужик. На сим мне пора закругляться. Дальше картина известна. Стулья-столы поломают, посуду перебьют и доблестная полиция приедет. Разборки до утра, а я в этом участвовать не хочу. Пусть сами разбираются. Звезде в отделении делать нечего.

Выскальзываю через чёрный ход, прихватив свою сумочку до того и лечу на своих шпильках, только не к финишной прямой — автомобилю, а на мёрзлый асфальт и коленками. Взвизгиваю от боли. Тут меня и находит охрана. Хорошие ребята, расторопные.

— Ева Альбертовна, как же вы так? — Помогает мне подняться Вадим.

— Главное, не вперёд ногами! — Не теряю я позитивного настроя. — Всё остальное ерунда!

— Неунывающая вы барышня.

— Что есть, то есть. — Кряхчу как древняя старуха. Больно, всё ж таки. — Кстати, Вадик... — Хлопаю ресницами.

— Аюшки?

— Кто завтра приезжает? Ты же знаешь? И скажешь мне по старой дружбе. — Пускаю в ход всё своё обаяние.

— Меня уволят, Ева Альбертовна.

— Мы никому не скажем! — Заверяю, почти положа руку на сердце.

— Не знаю, правда ли... Поговаривают, Лис наведается.