В шаге от Рая

Глава 3. Глеб Самохвалов и Паук

**********************************************************************************************************

Когда же отец возьмёт трубку? Что у них там произошло?

С силой сжимаю руль и сам не замечаю, как постепенно давлю на педаль газа, все набирая и набирая скорость. Я не могу понять, что произошло там у них, в том доме, где сейчас и мой отец, и Мария Владимировна, которая вынашивает моего ребёнка. Но вот такая тишина, которая и не тишина вовсе, а мерные гудки телефона, меня очень сильно напрягает. Я не хочу, чтобы мне в ответ раздавались только эти звуки тишины. Я не хочу слушать только гудки.

Вдруг перед глазами всплывает образ Марии. Она почему-то грозно качает мне пальцем, словно хочет отругать за что-то или наказать. Опускаю глаза на спидометр и вижу ту скорость, которую развил. Почти двести километров в час. Неслабенько так будут мои кости собирать потом, если я куда-то не туда впишусь или поймаю попутную машину. Выдыхаю и аккуратно давлю на тормоз. Нет, я головой понимаю, что эта машина меня спасёт почти на любой скорости. Но тут надо помнить и о том, что рисковать мне точно не стоит.

Только у меня скорость снизилась до разрешённой на этой трассе, как за спиной раздаётся крякание сирены. Ну конечно - премиальный внедорожник, на котором гоняет какой-то мажор! Как же не остановить и не обогатиться?

Вежливо моргаю поворотником и перестраиваюсь в крайний правый ряд для того, чтобы остановиться.

Вроде бы на лице у меня ничего лишнего не написано. Про то, что случилось с Богданом, они тоже понять по моему лицу не сильно должны. Значит, у меня есть шанс успеть. Успеть к отцу в деревню.

- Старший лейтенант Варенцов, - представляется мне инспектор, готовясь проверять документы у меня. - У Вас превышение скорости было.

- Товарищ старший лейтенант, - обращаюсь я к нему. - Я сдам Вам права сегодня же. Но можно сначала попросить о помощи? Моя невеста сейчас находится в одном деревенском доме. Там же - и мой отец. И он не берет трубку. И я очень сильно боюсь, что с ними могло что-то случиться. Но главная проблема в том, что моя невеста беременная. И рожать ей через полтора месяца. Я для этого ее и вывез за город, чтобы ей там спокойнее было. Потому что теща из неё всю душу вывернула. Помогите мне, пожалуйста! А я и не поскуплюсь на вознаграждение, и права отдам, как мы туда приедем.

- Ехать куда? - спрашивает инспектор, словно он меня остановил не для штрафа, а для того, чтобы сопроводить до деревни.

Я называю адрес и слышу только короткое «Поехали» от него. А потом вижу включившиеся проблесковые маячки и слышу сирену. Значит, они действительно мне помогут?

Или это пока мне только кажется, что они прямо вот так прибегут мне на помощь?

В какой-то момент центральный компьютер на машине оживает входящим звонком с незнакомого номера. Внутри все словно обрывается от страха, но я понимаю, что отвечать сейчас должен на все звонки, которые мне могут поступать, потому что от этого может зависеть жизнь и здоровье моих членов семьи.

- Глеб Андреевич, это следователь Самохин, мы с Вами по месту убийства Вашего начальника охраны общались, - слышу я в динамиках в моей машине. – Только что со мной связался капитан Варенцов. Они передали по рациям и всем постам, что сопровождают Самохвалова Глеба Андреевича в какую-то деревню. Что там произошло? Почему Вы так спешно туда отправились?

- Если бы я знал, товарищ следователь, - отвечаю я и понимаю, что готов сейчас просить о помощи вот этого человека, который, по сути, мне совершенно незнаком, как я просил о помощи капитана из экипажа ДПС. – Просто я знаю, что все три телефона, на которые я звоню, не отвечают. Хотя там разные операторы, там разные сотовые сети. Но все телефоны в момент последнего сеанса связи с Вашим отставным коллегой Архиповым находились в одном месте. Точнее, два были там, а третий – туда ехал. Как раз телефон Архипова к ним ехал. Потому что там что-то такое странное ожидалось. А вот что именно там сейчас происходит, я не знаю и предположить не могу. Хотя, судя по тому, что за хрень последнее время творится вокруг меня, там может быть какая-то вооруженная заварушка.

- Вас экипаж ДПС сопровождает сейчас? – деловито осведомляется у меня следователь Самохин. А вот его имя и отчество я уточнить забыл.

- Да, сопровождает, - отвечаю я, следя за скоростью, чтобы быть уверенным, что я не отстаю от летящей впереди бело-синей машины.

- Сейчас я с ними свяжусь, остановитесь на обочине и будете ждать СОБР, чтобы они оказали Вам поддержку там на выезде. Судя по тому, сколько вокруг Вас смертей, Глеб Андреевич, там могут быть еще три.

- Четыре, - глухо поправляю его я. – Мария Владимировна Васнецова беременна и должна родить моего сына через полтора месяца.

- Твою ж мать! – выругался следователь Самохин и отключился.

Вот да, твою мать! Точнее, мою! Потому что я сам не могу предположить даже, что именно там происходит, и насколько сильное подкрепление должно сейчас быть.

А надо было скрывать сейчас, что моя суррогатная мать беременна? Или лучше пусть они об этом знают, чтобы как можно осторожнее работали, когда на месте будут думать?

Патрульная машина впереди начинает притормаживать и моргает мне поворотником, словно бы извещая о том, куда мне двигаться дальше.

- Глеб Андреевич, - подходит ко мне капитан, который и согласился мне помочь. – Мне только что позвонил следователь Самохин, который ведет сразу несколько Ваших дел. И велел ждать спецотряд, чтобы проехать дальше к дому Вашего отца. Поэтому пока что стоим и ждем, когда они приедут. Потому что я бы сам туда даже не стал соваться, если там кто-то вооруженный – у меня сын дома меня ждет маленький с женой. И я хочу к ним вернуться.

- А у меня там суррогатная мать, которая вынашивает моего сына. И этот сын должен появиться на свет уже через полтора месяца, - смотрю я на капитана и достаю из кармана пачку сигарет. – И я сейчас больше всего на свете боюсь, что с ней может что-то случиться. И тогда случится и с моим будущим ребенком, которого я очень сильно жду и хочу увидеть как можно скорее на этом свете.

- Сыновья – это очень хорошо, - кивает капитан, беря из протянутой мною пачки сигарету. – Только я дочку хотел всегда, потому что хотел маленькую принцессу воспитывать. Но, сейчас сын родился. Так что пока наслаждаюсь сыном и его сладостью.

- Я всегда мечтал о большой семье, - усмехаюсь я. – Так что у меня точно будет еще и дочь, и еще сын. Просто пока мне пришлось прибегнуть к услугам суррогатной матери.

Сам говорю об этом, а у самого внутри все трясется так, что даже сигарету толком в руках держать не могу. Потому что очень страшно, что может случиться непоправимое, и я, не то, что о дочери не смогу мечтать – не смогу даже и о сыне думать, который сейчас находится в утробе матери!

- Не переживайте так сильно! – поворачивается ко мне капитан. – Я понимаю, что такие люди, как Вы, привыкли надеяться только на самих себя или на свою охрану, но, тем не менее, я скажу. Если все-таки кто-то там принял наверху решение прислать Вам в поддержку команду СОБРа, то это, наверное, не просто так.

- Товарищ капитан, поймите, - поворачиваюсь к нему, не в силах удержать дрожь в руках. – Мне не важно, кто поедет к нам на помощь, кто будет там. Потому что для меня важно другое – спасти мою семью. Спасти моего ребенка и его мать, потому что без них я не представляю своей жизни. Слишком много потерь в ней уже было.

Капитан просто молча кивает и отворачивается, словно не хочет больше продолжать разговор.

Сзади раздается шуршание резины, и я понимаю, что это, скорее всего, тот самый микроавтобус, который мы так напряженно сейчас стоим и ждем. Вот только поворачиваться сейчас лицом к этой машине мне почему-то очень сильно не хочется. Наверное, потому что я боюсь сейчас лицом к лицу увидеться с тем человеком, от которого сейчас будет зависеть жизнь моих самых близких людей.

- Глеб Андреевич, - раздается за спиной грубый мужской голос. Вот только откуда он возник? Или все-таки та машина, которая остановилась за спиной – и есть тот мой спасительный автомобиль, от чьих пассажиров сейчас будет зависеть очень и очень многое в моем будущем? – Расскажите мне диспозицию. Кто там есть из Ваших родных или близких, что за дом и как он выглядит. Есть ли те, за кем нужно особенно внимательно следить, чтобы они не пострадали.

- Вы думаете, удастся сохранить жизнь моим самым близким людям? – поднимаю я глаза на этого мужчину в черной форме с маской, закрывающей все лицо. – Потому что для меня самое главное – чтобы сохранили жизни моим суррогатной матери и малышу, которого она носит, и еще моему отцу.

- Там беременная женщина находится? – смотрит на меня удивленно этот человек. Судя по всему, он тут старший, и именно ему придется командовать парадом, точнее, не парадом, а операцией по освобождению тех, кто оказался в этой странной западне.

- Да, там женщина, - киваю я. – Беременная женщина. Рожать через полтора месяца. А еще мой отец и его старый враг, который работает на меня – следователь Архипов.

- О! Этот старичок! – усмехается человек – игрок в маски-шоу. – Он товарищ опытный! Но все-таки нам стоит поторопиться, если мы хотим, чтобы нам скорую для доставки в роддом не пришлось туда вызывать. Кстати, что там по связи?

- В данный момент я не могу до них дозвониться ни на один из тех телефонов, которые там есть, - пожимаю я плечами. – Что это такое, я предположить не могу вообще никаким образом.

- Тогда я рискну предположить, что там могут стоять глушилки, - задумчиво протянул человек в маске. – А если так, то ребята там окопались серьезные. И весьма серьезные, поэтому от себя могу попросить только Вас не лезть туда. А уж я со своими ребятами постараюсь сделать все максимально качественно и быстро.

- Я постараюсь никуда не лезть, - киваю я, глядя на этого человека. Мне почему-то именно сейчас хочется действительно ему верить. Но вот смогу ли я ему всецело доверять так, как мне того хочется, я не знаю. Потому что там – мои самые дорогие люди. Без которых я себе жизни представить уже точно не смогу.

*****************************************************************************

Мой сын почему-то не дает мне никакой информации о том, когда именно он к нам приедет. А как-то странновато сейчас у меня внутри, словно какие-то неприятные ощущения дают знать, что скоро одно место у меня и у той девчонки, что сейчас сидит у нас за спиной, будет подгорать. Да и не только у меня, но и у моего друга по несчастью Архипова.

Поворачиваю голову на старика Архипова и вижу, как у него глаза немного пытаются вылезти из орбит. Судя по всему, из-за того, что происходит сейчас вокруг нас.

- Эй, друг, ты нормально себя чувствуешь? – внимательно смотрю на старика. Потому что мне не очень нравится общий его внешний вид.

- Да, со мной все хорошо, - кивает Архипов, а у самого губы уже стали почти белые.

- Если сердце болит, то так и скажи. Мне не нужно, чтобы ты тут окочурился, - стараюсь понять, что именно вдруг случилось с моим приятелем. И почему он вот так плохо выглядит сейчас.

- Не, просто немного дыхание перехватило. Не более, - мотает головой Архипов, словно пытаясь меня успокоить и обмануть.

За забором послышалась какая-то непонятная возня, словно кто-то кого-то повалил на землю и пытался прижать, чтобы тот не издавал никаких звуков.

Я напрягся – не нравятся мне такие звуки, потому что ничего хорошего от них не будет. Но толку от того, что я старался понять, что именно там происходит? Потому что предпринять что-то я сейчас не успею, как бы мне этого не хотелось.

А может, Глеб решил нас тут бросить и просто не заниматься спасением наших задниц? Тогда мне остается только одно – встать и пойти в лоб на тех, кто сейчас за забором решил устроить нам осаду.

Мой слух опять уловил какие-то непонятные звуки, словно бы за забором происходила какая-то борьба. Но вникать в то, что происходит там, мне нет нужды – потому что для меня гораздо важнее, чтобы сейчас было спокойно вот тут, внутри периметра. Ибо только здесь я могу обеспечить безопасность моей подопечной.

Над головой раздался какой-то непонятный свист, и тут же сверху на меня что-то посыпалось.

Черт! Они стрелять начали! Вот что это была за возня! Они готовились к тому, чтобы открыть огонь! Твари! Других слов у меня не хватает!

Я пригнулся и огляделся по сторонам – мне надо, чтобы эта курица Машка сейчас точно не высовывалась из дома! Иначе я ее сам укокошу прямо тут!

Нет, Машка правильно сделала, что окопалась в доме.

- Маш, ты в порядке? – спрашиваю я, осторожно подползая к входной двери в темную часть дома. Хотя, как она может быть в порядке, если мы все тут в осаде сидим?

- Да, в порядке, - слышу тихий шепот откуда-то сбоку от этой двери. – Я тут подумала, может, мне тоже чем-то вооружиться? Чтобы не только Вы отбивались от этих идиотов?

- Нет, сиди спокойно, - качаю головой. – Ты вообще не должна никуда высовываться. Потому что мне надо, чтобы с тобой все в порядке было.

- Поняла, - шепчет она и шуршит чем-то, словно отползает куда-то подальше от двери, в глубину этой темной и очень сильно защищающей от пуль за счет толщины бревен, части дома.

- Ну что, солдат, повоюем? – спрашиваю у Архипова и смотрю на него, а у того какие-то чертики в глазах играют. – Нам шансов с тобой не оставляют.

- Повоюем, Паук, - кивает он и передергивает затвор автомата. – Вот только у меня патронов маловато, чтобы активно воевать, поэтому бьем одиночными, но меткими.

- Понял тебя, - киваю я и прицеливаюсь туда, откуда, как мне показалось, и велся не так давно огонь. Потому что промахнуться я не имею права.

Мне сейчас никак нельзя промахиваться – если я хотя бы один промах допущу, то покажу, где я сижу, где мы с Архиповым сидим. А патрон потрачу впустую. Которых у меня и так, честно признаться, не очень много.

По спине прошел неприятный холодок. Слишком давно я не стрелял так прицельно. Слишком давно у меня практики не было.

А промах для меня сейчас равносилен тому, чтобы я убил бы своими собственными руками Марию Васнецову. Тогда меня самого убили бы. Только убил бы меня мой собственный сын – Глеб.

Палец лежит на спусковом крючке. Такое ощущение, что на лбу у меня сейчас не просто испарина, а целый потоп из пота. И выстрел мне надо сделать как можно быстрее, пока капли пота не зальют мои глаза. Иначе потом я точно не смогу стрелять также четко.

Чувствую, как рука начинает неметь от напряжения. Нет, медлить больше нельзя – этот выстрел должен уже состояться. И не просто состояться, но и достичь своей цели. Как минимум, повредить оружие, из которого сейчас поливают огнем нас.

Вдох, выдох. Палец плавно тянет спусковой крючок на себя. Следующий момент – и выстрел достигнет своей цели.

Слышу, словно со стороны, как грохот от выстрела разрывает напряженную, словно ватную, тишину, которая повисла над двором, над всем поселком. И понимаю, что вижу, как гильза летит сейчас мне в лицо. Но достигнет ли пуля своей цели или нет, мне сейчас судить очень сложно.

С той стороны забора какая-то странная тишина. Как будто тот, кто готовился стрелять, сделать этот свой финальный выстрел просто не может.

Поворачиваю голову на Архипова и вижу немое удивление в его глазах. Что он мне говорит, мой мозг пока не воспринимает – он все еще находится в ватном облаке, которым его окутало полностью время, что сейчас течет липкой массой вокруг нас.

Неужели я попал? Неужели не промахнулся?

*****************************************************************************

Смотрю на отца и понимаю, что ему сейчас явно не очень хорошо. Но что-то говорить ему я точно не буду - он спас женщину, которая вынашивает сейчас моего ребёнка.

- Ты как? - спрашиваю я у него, когда он стоит около моей машины и тяжело дышит. Да, отвык мой старик от таких разборок. Видно, что ему явно тяжело это все далось.

Хотя, я же не знаю, как он к этому относился тогда, когда активно носился с автоматом по городу в период своих разборок! Не вникал особо тогда во все это, не задумывался даже о том, как все происходит. Поэтому так сейчас и смотрю на него и не понимаю, всегда ли ему было так тяжело.

- Нормально, - вздыхает он и машет рукой. - Но больше я с твоей домой сидеть и нянькаться не буду - мне это не нужно совершенно! Да и потом - твоя дамочка только притягивает неприятности к себе! А мне спокойно пожить хочется на старости лет!

- Я понял тебя, - киваю я. Но в голове прокручивается, что я не могу назвать этого человека своим отцом. Просто не могу по непонятным для меня причинам. Не поворачивается у меня язык назвать этого человека отцом.

- Что дальше делать будем? - спрашивает отец у меня. А я понимаю, что вообще не представляю, как должен относиться ко всему происходящему.

- Искать, кто устраивает такую охоту за всеми нами. Потому что я даже не представляю, кому это может быть нужно.

- Матери твоей это нужно, и никому больше. Потому что только она заинтересована в том, чтобы утопить нас всех.

- А зачем ей надо это? - не понимаю я его слов. - Зачем она все это делает? Я молчу, что вообще-то моя мать мертва давно и надолго!

- Не знаю, - пожимает плечами отец. - Она всегда считала, что я ее принижаю и лишаю чего-то, что ей нужно и важно!

- Моя же мать мертва, - поворачиваю я к отцу удивленное лицо.

- Я уже ни в чем совершенно не уверен, - пожимает плечами отец. - Почерк слишком на неё похож, когда она мне тогда мстить пыталась.

- За что мстить? Что ты ей сделал такого? - не понимал я отца. Ведь он всегда старался сделать и нашу жизнь, и жизнь моей матери, насколько я помню, максимально легкой.

- Она считала, что я неправильно себя веду и все неправильно делаю, - пожал плечами отец. - И ненавидела меня до последнего, пока не умерла. Считая, что я виноват во всех ее бедах! А сейчас, когда все происходит, я понимаю головой, что это очень сильно похоже на ее повадки, на ее поведение, на ее характер. Хотя я слишком хорошо знаю, что твоя мать давным давно в могиле. И не может воскреснуть!