Хутор Костицино

2

Подниматься не то, что не хотелось, встать с постели для меня внезапно, оказалось физически очень тяжело. Действительно, в который раз за последнее время чувствовала себя дряхлой, разбитой старухой. Да что же это такое, на кладбище же вообще плевое дело было, да и баня, всю ментальную грязь с меня Атаман не только сбил вениками, но и отливал водой и не только святой, ещё и наговоры свои читал. Неужели это то самое, о чем говорил за несколько дней до смерти папа? Неужели, каждое избавление моего дома от разного рода нечисти отбирает часть моей жизненной силы, что, в конечном итоге, приведет, как и его к смерти? От этого осознания стало совсем не по себе. Я не хочу так, не хочу, как папа. У меня дети. Много детей. Я должна поднять их на ноги. Вывести в люди. От этих мыслей стало даже нехорошо. Хотя, отец же мой на повадке сосны погиб. Но блин, перед смертью ему явно было очень нехорошо.

— Татьяна Лукинична! — Матушка снова показала свою бесцеремонность, влетев в мою комнату не только без стука, но даже не попытавшись остановиться перед дверью. В принципе, за три года я умудрилась каким-то образом даже привыкнуть к этому. — Ох и напугали же вы нас! Кирилл Сергеевич когда принес вас в дом, у меня едва сердце не остановилось! Думала вас там эти обидели! Слава Богу, вы просто уснули! Я-то уже грешным делом подумала невесть что! – она запнулась на полуслове, глядя на меня испуганно, будто что-то обдумывая и вдруг невпопад хихикнула. – Я вам тут позавтракать принесла! — и бухнула на прикроватный столик поднос с завтраком и чаем.

— Спасибо, Ксения Егоровна, — я сжала висок пальцем, понимая, что от ее щебетания начинается мигрень, — я скоро спущусь вниз можете не ждать.

— Ага-ага! — замахала та головой и выскочила прочь. Господи, откуда у неё столько энергии в её-то положении? Я бы, наверное, на её месте с кровати вставала бы редко, не то, что носилась, сломя голову, по всей округе, делая пять дел одновременно. Ну, это наша Ксения её понять вообще очень сложно.

Хм, значит Кирилл принес. Очень интересно. Может, Атаман и не добился от меня приглашения домой, но проявил заботу и таки добился своего. И даже, наверное, не огрёб от нашей вездесущей Матушки. Ну, возможно, в следующий раз я еще раз дам ему шанс реабилитироваться. Позже. Я задумчиво уселась в кровати и посмотрела в окно, отхлебывая травяной чай из чашки. Солнечный майский день был в самом разгаре Хутор давно не спал, люди занимались повседневными делами. Со стороны теплиц ехал грузовичок. Блин, я ведь даже не успела расспросить никого о размерах нанесенного выродками ущерба. Таня-Таня, ну какой из тебя руководитель? Нормальный руководитель не уснул бы, пока не разрешил всех проблем! Да еще и проснуться так поздно! День на дворе и все вокруг в делах.

Проснуться в десять часов, было не просто непростительной роскошью – преступлением, но сил не то, что встать, даже открыть глаза не хватало и вот теперь, очнувшись, пыталась включить организм в боевую готовность. Привести себя в форму не только физическую. Мозгами работать сегодня тоже предстояло немало. Господи, еще не встала, а уже уставшая. Даже травяной энергетический чай не помогал. Хотя... разборки с полицией, дача показаний, написание заявления успели вымотать так, будто всю ночь разгружала вагоны с кирпичом. Достало это всё невероятно.

Только к пяти часам утра вернулись с казаками на хутор и сразу всей толпой ввалились в баню. Да, можете осуждать, как хотите, со своими казаками я очень часто мылась вместе. Ну, точнее больше пяти человек за раз входить в парилку не могли. Так что в этом случае я всегда шла с Атаманом и еще двумя самыми хладнокровными казаками самой последней группой. И никогда не раздевалась до конца, оставаясь в раздельном купальнике. Не стоило смущать их видом своих плоскостей. Не всем такая фигура могла нравиться, а если кому и нравилась, то могло стать ещё хуже. Я в баню париться шла, да энергией напитываться, а не быть для кого-то сексуальным объектом. Хватит, набываоась уже.

А еще, буду честной, у меня ничего не было ни с кем из них. Ну, почти ни с кем и это было уже давно. Что касается остальных, пусть облизываются сколько хотят. А как по мне, лучше мужика кости веником не пропарит никто. А Кирилл в этом мастерстве имел особый талант. После него даже самая большая усталость уходила прочь. Да и заговорами своими дедовскими Кирилл Сергеевич очень хорошо умел снять ту самую, наваливающуюся после каждых кладбищенских разборок, смертельную усталость. Хотя в это раз помогло не так уж и сильно.

Ну, и не буду кривить душой, сквозь опущенные ресницы, можно было полюбоваться красивыми мужскими телами. Я ведь все-таки была женщиной и полюбоваться на красивое тело было моей привилегией. А Кирилл был действительно очень хорош собой. Высокий, широкий в плечах и груди, но при этом поджарый, словно хороший хищник и тонкоталый, с копной каштановых кудрей, которые заплетал порой в косичку или хвост, аккуратно подстриженными усиками и бородкой, пронзительными черными глазами. Он был мечтой всех хуторских девчонок на выданье. Да вот только молодой казак никому не отдавал своего сердца. Ну, тоже почти никому, за что и был теперь в небольшой опале у нас с Матушкой, да ещё части моих девчонок. И косвенно в этом была виновата я. Ведь я поработала в своё время сводницей и теперь получала за это неприятную отдачу, ведь не получилось из моего сводничества ничего хорошего. Даже наоборот. Что до меня, то лично я больше не хотела связывать свою жизнь ни с кем. За глаза хватило. Даже не наелась, обожралась, только не того, чего хотелось бы. От этого на душе до сих пор кошки скребли так, что порой, особенно одинокими ночами, ревела я в подушку белугой. Вспоминала, какой дурой была.

Интересно другое, зачем с нами пошел Андрей, ведь не для того, чтоб поглазеть на живое бабье мясцо? Особенно такое захудалое, как у меня. Да и чего он там не видел-то? Нет, тем более что с Егерем у нас сейчас было нечто вроде холодной войны. у***ь вроде пока друг друга еще не хотели, но покалечить иногда очень даже да. Взгляды на многие проблемы у нас кардинально разнились, да и характер у нашего кладбищенского сторожа был такой, что ни одна девица не оборачивала взгляда в его сторону даже несмотря на достаточно смазливую, не считая шрамов, внешность. Да и поцапались ведь по его вине. Он мне проблем создал таких, что я разгребать задолбалась!

И вот с утра Кир затащил его, отворачивающегося и смущенного в баню, едва ли не силой. Да вот сказать по правде, Егерь-то особо и не возмущался. Хотя, увидев, что я иду сейчас вместе с ними, опустил глаза и слегка побледнел, словно снова начинал злиться. Да только дико засмущался, когда своей показушной нерешительностью вызвал у Атамана приступ хохота. А мне, наконец, удалось рассмотреть его как следует, наверное впервые за последние несколько месяцев точно. Как раз без безразмерной толстовки и капюшона. До того, как он зыркнул на меня едва ли не с яростью, успела отметить, что Егерь так знатно похудел, перестав питаться в нашей столовке. Глупец, кто тебе виноват-то был? Жил себе, как сыр в масле катался, а теперь что? Что в холодильнике найдешь, то и съешь. А в холодильнике мышь повесилась.

Да, Андрей всегда был внешне попроще Кирилла, но так же крепок телом, если даже не сильнее. Выносливее точно. Голубоглазый, с темными, в проседях, волосами. Всегда гладко выбрит. Не помню, видела ли я у него когда-то щетину длиннее пары миллиметров. А еще, такой же, как и я хронически усталый, хотя и не без благородного штришка во внешности. Скорее всего тоже с какими-то казацкими корнями. Чем-то он очень напоминал мне дикого зверя. Наверное, тем же взглядом. Ярость, что периодически вспыхивала в его глазах, делала Егеря ещё более схожим на хищника. Вот только сколько бы он не явился, а меня эта показушность уже не пугала.

Взгляд его, как всегда был хмурый и неприятно пронзительный. Под ним иногда хотелось съежиться и спрятаться в норку. Брал не страх – оторопь. Казалось, его синие глаза видят тебя просто насквозь. Смотрят прямо в душу. Да еще шрамы. Все его тело было просто испещрено рубцами разного размера и вида, но особо жуткими были те самые два на лице. Страшных и рваных, отвратительных на вид. Один тянулся через бровь и левый глаз. Как только тот не повредил?! И от щеки к скуле вниз. Эти жуткие следы делали его внешность еще более хмурой и агрессивной.

В парилке он молча уселся в угол на полати и замер, прикрыв глаза и, пока остальные ребята негромко переговаривались между собой, он, казалось, абстрагировался от всего мира. Хотя, вскоре Кирилл толкнул его в плечо и указал на разогретые доски. Андрей махнул головой и лег. Так вот в чем дело. Егерю понадобились целительские способности нашего старшого! Неужели ночью пропустил от упыря удар? Тот ведь только выбраться собрался? Такое простое дело, говоришь? Сдаешь ты позиции, Андрюша, ой как сдаешь!

Кир встал над разлегшимся Андром и начал прикасаться кончиками пальцев к его спине. Я улыбнулась. Сканирует, потом будет лечить. И вдруг, когда Атаман коснулся его правого бока прямо под лопаткой, Егерь цыкнул. Один из младших казаков Матвей-Овод, ещё одна занозав моей заднице и причина раздора, подошел ближе, и Кирилл что-то шепнул ему едва слышно. Парень вышел из парилки.

Я с интересом наблюдала за происходящим, завалившись на полати и наслаждалась горячим, влажным воздухом, открывающим все поры. Очищающим тело от скверны ночи. Согревающим душу.

– Повезло тебе, перелома нет, – произнес Кирилл, продолжая касаться пальцами широкой спины Егеря, – а вот позвоночник сместил, сейчас могу вправить, но будет больно.

– Да плевать, – зло прошипел тот, – думаешь, мне сейчас потрясающе приятно?

– Андрей Эдуардович, что произошло? – пробурчала я, пристально сверля его глазами.

– Ничего излишне серьезного, – отбрил тот, приподнимая голову, – упыря гонял, да спиной в угол оградки врезался.

– Как это похоже на вас Андрей Эдуардович.

– Знаете ли, Татьяна Лукинична, это вас совершенно не касается.

Кирилл в это время с силой придавил спину Егеря так, что та захрустела, а тот едва слышно пискнул. Я хохотнула, Атаман быстро задавил наш спор на корню, самым радикальным способом. Хотя, если честно, прямо нестерпимо захотелось сцепиться с ним посерьезнее. Укусить его морально, да побольнее. Чтоб зубами скрипел, ядом поевался. И плевать, что будет потом. Но осторожный взгляд Атамана и взмах головой остановил меня уже на стадии приоткрытого рта.

Ну и ладно, раз не вышло спора, я позволила себе, наконец, расслабиться и даже задремала. Точнее, кажется, отрубилась мертвым сном. И вот теперь, сидя на подоконнике с кружкой чая и следила за размеренной жизнью хутора, пытаясь превозмочь, "вертолеты" словно у пьяной. Однако, эта ночь меня порядком подвымотала. Давненько такого не было. Точнее сейчас бы вспомнить, когда вообще было!

Ватага моих девчонок подбежала к забору и радостно начали махать мне, от переизбытка эмоций подпрыгивая на месте. Лизка, старшая из них, что-то крикнула, мне, но слова не долетели, поэтому я помахала им, приглашая в дом. И уже через минуту вся галдящая толпа навалилась на меня со всех сторон, обнимая и болтая наперебой. Пришлось даже спуститься, ведь так и уронить с подоконника могли. Я села на кровати.

– Тетя Таня, я четверть без единой четверки закрыла! – Лизка висела у меня на шее, грозясь уронить вместе с собой на пол.

– Это очень хорошо, девочки, пожалуйста, еще чуть-чуть и я свалюсь, – хохотнула я, оправляя ночнушку, – поаккуратнее, хорошие мои.

Девчонки захихикали и расселись вокруг меня, кто на полу, кто на кровати. Лиза и Света, мои первые воспитанницы, сидели по бокам от меня, прижимаясь крепко-крепко, напитывая меня своим теплом.

– А правда, что вы ночью лично поймали нескольких нападающих? – кудрявая, курносая Любаша, с веснусчатым лицом и хитрыми глазками лисицы, смотрела на меня с преданностью спаниеля, и едва ли не открытым ртом, ожидая новой интересной истории, но сегодня я не была настроена на долгие рассказы. Усталость все еще сковывали все мое тело.

– Всего двух. Один попался случайно, второй пытался убежать, а казаки его не заметили, вот пришлось вмешаться, – я подавила улыбку.

– Казаки сказали, что он пытался сбить вас на мотоцикле, – долговязая Света испуганно хлопала большими выразительными глазами, от чего остальные дали ей прозвище Сова.

Остальные девочки зашептались, уважительно поглядывая на мои руки. Ну да, удилами я мозоли посрывала знатно и мозоли эти теперь саднили. Я пригубила чай, обдумывая, как сделать эту историю более реалистичной, я была их наставницей, а не героиней, на которую нужно было равняться. Пусть равняются по учебе, а не по опасным приключениям. Не на ту ровняются.

– Девочки, это был всего-лишь случай. Единичный. Да, встретились, он не то, чтобы сбить хотел, он сбежать хотел. Я стояла у него на пути. Ну, мой конь и прыгнул. Сбил. Так что тут не мой героизм. Самооборона.

– Все равно, вы такая смелая! – Лиза мечтательно закатила глаза. – Я буду такой же смелой, как и вы!

– И останешься ты без семьи, возможности к размножению, друзей, да еще и такая стремная внешне, как я.

– Ничего и не стремная, вы красивая! – девочка задумчиво потрогала мои волосы пальчиками. Седина вам идет! Даже закрашивать не надо

– Ох польстила так польстила, – невольно хохотнула я, прижимая ее к себе покрепче. Любимка моя, самая первая в нашем детском доме. Ближе дочери. Всё мечтала выкраситься в такой же цвет, как и я, да только не понимала, что я свои давно бы перекрасила в другой цвет. Но краска на седину садится очень плохо. Можно сказать совсем никак, – ну их, эти приключения. Нет в них ничего хорошего. Одна боль и разочарования. Лучше будь самой умной и добьешься еще большего, чем я. Кто-то ведь будет развивать хутор после того, как я уйду.

– А куда вы собрались? – девочки вперили в меня удивлённые и даже испуганные взгляды.

– Ну, я ведь не вечная, – я пожала плечами, понимая, что они все поняли правильно, а я взболтнула лишка, как обычно. Только не хотят они слышать ничего подобного. Как и я, девочки наши в большей части были сиротами. Так что я решила изменить тему разговора, – и так, я понимаю, вы выполнили условия нашего договора. Теперь я должна выполнить свои?

– Ну, мы старались, – гордо ухмыльнулась Лиза, – так что да, долг платежом красен.

– Немного не в тему сказала. Ну, хорошо, значит, в ближайшее время путевки в летний лагерь обретут своих лауреатов.

Окна в этот момент едва не вылетели от счастливых девичьих криков. Меня снова едва не свалили на пол, обняв со всех сторон. Их искреннее счастье было для меня самым большим счастьем.

– Так, девочки, денек напряженный, давайте-ка в сад, цветы вас ждут, а мне надо уладить ещё целую кучу дел.

– Татьяна Лукинична, смотрите, какие-то городские заезжают! – Света увидела прибывших самой первой. Ох, зоркая моя Совушка. Я поднялась и поглядела в окно. В хутор заезжал блестящий на солнце серебристый внедорожник, а следом два грузовичка. Ну, этого еще не хватало. Как я могла забыть, что сегодня приедут за продуктами? Тем более, не кто иной, как мой бывший муж. Один из главных моих заказчиков. Уфф, ну теперь придётся ещё и лицемерить с натянутой улыбкой.