Stone and beautiul flower. Том 2

4

   - И что мы здесь забыли? - мой голос звучал несколько надломлено и удивленно.

Вообще девушкам в таком месте по идее простительно выглядеть обескураженно. Во-первых, Крис обещал только взять меня с собой, но о своих планах рассказывать он не собирался. Во-вторых, ну а вы бы себя как чувствовали, подними вас в половину шестого утра и отвези за город на псарню? Причем, не абы какую псарню, псарню церберов.

От Чикаго нужно было ехать около двух с половиной часов, причем не по шоссе, а петляя через пригороды и городки, выросшие вокруг заводов. Я жутко хотела спать, в голове шумело от огромного количества кофе, а живот не покидало чувство необоснованного страха. Здесь воздух был будто пропитан липким запахом паники.

Сегодня вообще день выдался чрезвычайно странным, если девять утра в выходной вообще можно назвать днем. Крис влетел ко мне в комнату уже одетый к выходу, приказным тоном, едва повышая голос, велел подниматься. Приказ есть приказ. Проклиная все и вся, я встала. В руку мне тут же опустилась большая кружка желтого цвета, наполненная свежим кофе. Ладно, я сама напросилась, но не в половину же шестого утра!

Я в полусонном состоянии смогла одеться и даже умыться и примерно в шесть с чем-то лениво погрузила свое апатичное тело на пассажирское сидение Форда. Кстати, почему мы ехали на моем стареньком Форде, я так и не поняла. Как правило, Крис довольно презрительно относился к моей машине. В основном потому, что когда я ей пользовалась, я не проводила время с ним.

Мой хозяин завел мотор, а я всеми силами пыталась собрать мысли в кучу. Кстати оказывается, что если вам нужно поспать, а магия не позволяет вам это сделать, то настроение у вас становится хуже, чем у мистера Хайда. А еще в глазах ощущается резь. И когда я хотела моргнуть, веки разлеплялись обратно, как будто между ними были пружины.

Всю дорогу, разглядывая однообразный пейзаж за окном, я пыталась расспросить Криса, куда же нам все-таки приспичило тащиться так рано. Ответ пришел только тогда, когда мы въехали за скрипучие стальные ворота с изображением улыбчивого помидора. Консервный завод имени Лиона Клена. В нашем мире только горные отшельники не знали про это место.

Лион Клен имя не вымышленное, но ни к томату на воротах, ни уж тем более к консервам оно не имело никакого отношения. Лион Клен легендарный гипнотизер восемнадцатого века. Обычные гипнотизеры имеют власть только и только над людьми. Некоторые могут зачаровать еще и гибридов. Лион Клен, однако, имел власть даже над животными и не только обычными, но и магическими. Он первый приручил фениксов, помог заключить мир с русалками, но основной его заслугой стало приручение ужасающего цербера.

Верить греческим мифам, цербер охранял вход в подземное царство Аида. Может оно, кстати, так и было. Историки ведьмаков до сих пор бьются над достоверностью некоторых легенд древних людей. Суть в том, что это не просто собака с какими-то магическими бонусами, эта собака отмечена смертью. Помимо того, что церберы чуют запах, они еще и чуют эмоции. Хенрик рассказывал нам про них. Ознакомительно и поверхностно, как полагалось по программе, но жуткие истории ходили на слуху у всех магов. Маленьких детей пугали церберами. Все знают, они своенравны, плохо приручаемы, а главное они кровожадны.

Я выбралась наружу и начала осматривать старые корпуса и какие-то трубы. На территории было очень пустынно, как около главного корпуса охотников. Со всех сторон обдувал противный ветер, который приносил с собой клочки шерсти и песок.

Аккуратно, кончиками пальцев, я выудила из особо непослушной кудрявой пряди волос, комок светлой собачьей шерсти. Тряхнув рукой, я скинула его вниз, да не тут-то было, он зацепился за рукав.

- Помочь?

Я бросила уничижительный взгляд на Криса, и тот поднял руки в международном жесте, мол "Сдаюсь". Лучше бы объяснил, что мы тут забыли, достал со своим имиджем загадочного плохого парня.

- Я плохой рассказчик, да и идея не моя, Лерой, потерпи.

- Приказ или просьба? - тихо пробурчала я.

Крис поджал губы.

Этот фокус он сам и придумал несколько месяцев назад. Суть заключалась в том, что если он говорил приказ, то все шло по старой системе, и я беспрекословно выполняла порученное, но вот если это была просьба, то мои действия оставались мне на усмотрение.

- Просьба.

Я умолкла. Ладно, уступлю тебе в этот раз и помолчу. Хотя...

- А чья идея?

Крис фыркнул и косо посмотрел на меня.

- Ой, да ладно тебе, сам сказал, что просьба.

- Его - он указал пальцем на высокое здание, откуда вышли двое мужчин, удерживая кого-то на поводке. И ведь не разглядишь, правда, сердце уже начало выстукивать испуганный дикий ритм заранее.

Одного мужчину, меж тем, я знала. Ган Смоук, как же его не узнать при такой-то вальяжной походке? Невысокий, но очень обаятельный гипнотизер с очаровательной улыбкой и поразительными медовыми глазами, состоявший в одной выездной группе с моим хозяином. Он был старше Криса на восемь лет, то есть сейчас ему было ровно тридцать, но, несмотря на разницу в возрасте эти два алкоголика слеш бабника были лучшими друзьями.

Он издалека небрежно махнул нам рукой, удерживая свободной толстый поводок, закрепленный на массивном... пардон... массивных ошейниках.

На поводке утробно рыча, и брызгая во все стороны слюной, шел трехголовый пес. Он представлял собой что-то среднее между волком и ротвейлером, правда, размерами обгонял и того и другого. Гану он доставал до пояса и как он смог до сих пор его удерживать оставалось загадкой.

- Вы аккуратнее, он очень пугливый - тараторил второй мужчина в нелепом пиджаке с протертыми локтями.

Пугливый? Да вы его вообще со стороны видели?

Псина, тем временем, широко зевнула, обнажив гигантские клыки сразу трех морд.

- Лютер, я все понял, мы с другом привезем вам вечером Симпатягу.

Это что имя? Вы бы его еще Крошкой или Пупсиком назвали ей богу.

Я попятилась к машине, стараясь как можно дальше удалиться от широких пастей Симпатяги.

Нет, вы не подумайте, собак я люблю даже очень. Но три громадных рта с клыками и слюной, это совсем не мило.

Одна из морд повернулась ко мне и шумно втянула воздух. Я судорожно сглотнула и перевела испуганный взгляд на Криса. Нет, вы только подумайте, ему весело!

- Нам пора ехать, Ган ты с Симпатягой назад.

Гипнотизер скривил нос, но согласился. Слава богу, я не рядом с этим чудом еду.

Мы сели в машину, а Симпатяга растянулся на все заднее сидение, попутно избивая хвостом Гана.

- Если он заскучает, дайте ему пожевать рыбных печенюшек, а если будет очень грустным, включите ему песенок. Он очень любит песни, про утят.

Я глубоко вдохнула и постаралась не засмеяться.

Как только мы выехали за ворота нас троих как прорвало.

- И кто из вас будет про утят петь? - сквозь истеричные всхлипы хохота спросил Ган.

- Не я - дыхание никак не могло прийти в норму - Кстати, Крис, ты пылесосишь мне сиденья.

Мой хозяин прочистил горло, приняв серьезный вид.

- Только если споешь Симпатяге про утят.

Пес тем временем положил одну из слюнявых голов мне на плечо и фыркнул.

- Супер, пальто стирать.

Симпатяга был огромным, но вроде безобидным. Он снова зевнул и заерзал на сидении. Его непомерно большие и длинные задние лапы неуклюже свалились на пол и он, поскуливая, снова сел.

- А как люди не заметят три головы? Зачем он вообще нам нужен?

Ответил мне Ган. Он безуспешно тянулся за сигаретами, но одна из голов Симпатяги покоилась у него прямо на кармане брюк.

- Им каждые пять лет делают прививки. Алхимики и иллюзионисты разработали какую-то вакцину, типа "Жидкая иллюзия". Люди его могут хоть за зонтик на поводке принять, но обычно видят как ротвейлера. А на счет второго вопроса, Крис ты ей, что ничего не рассказал?

Мой хозяин мотнул головой. Он заложил крутой поворот, и Симпатяга ткнулся влажной мордой в лицо Гана. Гипнотизер скорчил физиономию и принялся оттирать щеку. Я с трудом сдерживала хохот, глядя в зеркало заднего вида.

- Это же твоя идея.

- Ах, ну да, я же гений.

Какой скромник.

- В общем, есть у меня одна мысль, на счет маньяка того. Необычно это как-то насылать проклятие страха и отрывать голову. Обычно все проклятием обходятся, а тут как-то очень жестоко. Смысл сначала горбатиться над проклятием, а потом еще что-то бесполезное делать? Вот я и подумал, может это не ведьмак?

- А кто?

Повисло напряженное молчание. Ответ мне явно не понравится.

- Бугимен.

Я чуть не засмеялась.

- Детский кошмар?

Крис мотнул головой.

- Бугимены - демоны.

Демоны?

- Да именно - продолжил Ган, вытирая слюну Симпатяги с, наверняка, очень дорогих брюк - Бугимены древние демоны страха. Сейчас их популяризировали и превратили черти во что, но раньше они были ужасны. Им приносили жертвы, поклонялись. Название они тоже в разных культурах разное имели, но суть одна и та же. Это природная агрессия и сила человеческого страха.

- А пес нам зачем?

- Бугимены пользуются магией, поэтому оставляют след. Псина нам нужна, чтобы мы смогли удостовериться в этой версии. Симпатяга почует демоническое присутствие, у него ведь у самого такая природа. Поэтому мы попросили свезти жертв в морг и проверить.

Я выдохнула и откинулась на спинку кресла. Бугимен... страшная детская сказка, неужели они и впрямь так опасны?

До морга мы ехали несколько дольше, чем я ожидала. Пробки на въезде в Чикаго, пробки на светофорах и в итоге Симпатяга умудрился обслюнявить всего Гана и весь мой салон. Я перебарывала позыв остаться в машине, так как встреча со следом демонической магии, как-то не сильно радовала. Симпатяга пофыркивал, иногда рычал, но в основном вел себя довольно спокойно. Пару раз он залаял на проезжающую мимо машину, но это все.

Когда пришло время, выходить наружу, мы долго провозились с тем, чтобы все три головы пса одновременно вошли в дверь. Симпатяга заскулил, когда его правая голова, по виду самая сонная, застряла. Он недовольно гавкнул и повесил мне на сиденье свои слюни.

- Я убью тебя во сне, Кристофер Стоун, если ты не почистишь мне после этого салон.

Крис и Ган фыркнули от смеха, а я недовольно сощурила глаза - теперь понятно, чем Крису сегодня так приглянулась моя машина.

В начале года я и Ган не особенно хорошо общались, но сейчас вроде все наладилось, и мы даже перешучиваемся, почти как друзья. Приятное новоприобретение, хотя толика недоверия к нему у меня все-таки осталась.

Мы стояли во внутреннем дворике медицинского центра ведьмаков. Тут же располагались и исследовательские лаборатории алхимиков. Дворик был совсем крохотным, стены серого цвета, асфальт кое-где потрескавшийся, намека на зелень естественно нет.

- Чего мы ждем? - спросила я.

- За нами должны прийти, мы не имеем право передвигаться по магическому моргу без сопровождения.

Я кивнула, и мы стали ждать. Ждали и ждали, пока, наконец, в углу не скрипнула неприметная железная дверь.

Из нее показался Антонио. Это наставник Рикки - высокий итальянец, который отрастил себе волосы до плеч. За ним показалась кудрявая голова моего друга. Он сдержано мне кивнул, но не сказал ни слова.

Мы зашли за этой парочкой внутрь и оказались в длинном коридоре с множеством дверей. Поводок Симпатяги сразу перекочевал в руки к Рикки. Мой друг счастливее от этого, надо сказать, не стал. Крис и Антонио, приветливо что-то обсуждая, пошли вперед как старые друзья. Рикки и Симпатяга следом, а последними шли мы с Ганом.

- Ты чего это с кудряшкой Сью не разговариваешь? - полюбопытствовал гипнотизер.

- Поругались - буркнула я, сверля взглядом пол.

Ган вздохнул.

- Если хочешь что-то сказать, говори - недовольно прошипела я.

- Да так, просто мысли возникают. С Крисом поругалась, теперь вот этот кудрявый. Что с тобой?

- С Крисом из-за дела, сам знаешь. А Рикки просто лезет, куда не надо.

Ган промолчал.

Ладно, я могу его понять. Он лучший друг Криса. Лучшие друзья они вообще странные. Ты можешь вести себя как последний урод, но они априори будут тебя любить и поддерживать. Надо будет потом все-таки помириться с этим Фродо без инстинкта самосохранения. Но не сейчас.

Мы завернули за угол и уперлись в двойную стальную дверь. Антонио картой-ключом провел по магнитному замку. Загорелась зеленая лампочка, что внутри механизма пропищало, и мы вошли внутрь.

Мне в глаза ударил противный яркий свет, и я зажмурилась. По стенам стояли гигантские холодильники для трупов, напоминающие камеры хранения. После смерти, твои останки явно не на курорт отправляют.

По телу пробежались мурашки и не только от низкой температуры. Стало жутковато.

Антонио начал открывать ящики и выкатывать подставки одну за другой. Каждая ячейка была занята телом под белой тканью. Вонь поднялась непередаваемая. Видимо какие-то тела были эксгумированы, так как нападения длились уже давно.

Я инстинктивно отступила назад, и Крис бросил на меня обеспокоенный взгляд. Ох, как ты надоел со своей заботой, лучше бы за Симпатягой следил.

Он видимо узнал, о чем я думаю, потому что лицо у него стало каменным, и он отвернулся. Ладно, это было грубо.

- Приступайте.

Антонио вышел, но Рикки остался.

Ган сделал несколько шагов к собаке и прошептал какие-то команды. Некоторых церберов тренировали выполнять приказы только гипнотизеров, чтобы избежать угрозы, что такая собачка может случайно попасть к людям.

Симпатяга прошел вперед и весь напрягся. Он принюхивался к каждому телу, и тут меня парализовала мысль, что одним из этих тел может оказаться Хенрик. Господи, его же только похоронили!

Цербер прохаживался среди трупов и шумно втягивал воздух. Повисла такая тишина, что стали слышны даже его шаги мягкими лапами. Он сделал несколько кругов, прижал уши и сел.

Ган и Крис напряглись и как-то подались вперед. Тут пес завыл.

По телу пробежала дрожь. Не просто дрожь, паническая судорога. В его вое соединился детский плач, предсмертные крики и боль. Он был одновременно печален и торжественен. Это был не просто вой, это была погребальная песнь всем умершим, не только умершим в этой комнате. Такое впечатление, что вой был не пса, а шел из самых глубин преисподней.

Я стояла как громом пораженная.

- Бугимен - тихо прошептал Ган - Пес учуял демона.

Мы буквально вылетели из морга и молча залезли в машину. Симпатяга будто почуял нашу подавленность и тихо сидел на своем месте. Мы напряженно молчали все время, пока ехали обратно на псарни.

Начало темнеть, а я все никак не могла выкинуть из головы вой пса. Воистину пугающее и восхитительное существо.

Интересный факт. У церберов бывают мутации, как и у людей. Иногда они рождаются с одной головой, но таких же ненормальных размеров и с такими же способностями. Тогда их называют могильными псами или адскими борзыми. Теперь я хотя бы понимаю, откуда взялись эти прилагательные.

Дорога освещалась лишь фарами с включенным дальним светом. Он выхватывал из темноты кривые деревья и ухабы на сельских дорогах. Крис вез нас другой более долгой дорогой. В какой-то момент, задумавшись, он проехал нужный поворот. Ган вопреки своему обыкновению, никак это не прокомментировал.

Проехав помидор на воротах, мы снова оказались на территории псарни. Крис заглушил мотор и стал вглядываться в темень на улице.

Ветер завывал по пустынной территории, принося с собой шорох множества мускулистых собачьих лап. Далекий лай рассек тишину.

- Что-то не так - пробормотал он.

Что не так?

Симпатяга как бешеный стал скрестись в дверь. Господи что с ним?

Ган выпустил псину, и он припустил к какому-то сараю. Мы ринулись за ним, не успев даже захлопнуть двери. На бегу я слышала только топот собственных ног и биение своего сердца. Остальные звуки будто поглотила тьма.

Я разглядела клетки, из которых на меня поглядывали остальные церберы, но мне сейчас было не до них. Мы бежали мимо вольеров, а их обитатели провожали нас лаем. Наконец, завернув за особо крупную клетку, мы увидели Лютера.

- Он тут - Лютер визжал - Он пришел. Он хочет нас у***ь. Он знает наши страхи - из глаз собаковода брызнули слезы.

Пиджак мужчины сбился, и он прислонялся к стене. Ногти обкусаны в кровь, а глаза настолько выпучены, что, кажется, вот-вот выпадут. Он сучил ногами по земле, будто не мог найти опору, хотя это было больше похоже на предсмертные конвульсии.

Симпатяга скулил и облизывал лицо хозяину. В глазах собаки застыл страх. В глазах цербера застыл страх!

Я никак не могла осознать происходящего, как вдруг с ужасом поняла, что волосы Лютера совершенно белые, как снег.

Симпатяга снова завыл, на этот раз его вой подхватила вся псарня. Воздух наполнился мириадами печальных песен, я развернулась посмотреть на клетки. На секунду мне показалось, что в темноте я увидела кого-то. Но видение померкло так же быстро, как и появилось.

Лютер потерял рассудок, а это значит...

Это значит, что демон знает, что мы его вычислили, это значит, что он следит и это его предупреждение.

Мысль была не моя, это Крис.

В вое церберов нельзя скрывать разум, ведь от смерти его не скроешь. Еще один интересный факт, к списку.