Сборник рассказов

Одиночка 6

Майор Валентин, услышав эти слова, решительно заявил:

— Я пойду с тобой.

Капитан, подняв глаза, твёрдо произнёс:

— Мы пойдём все вместе. Но не сейчас. Отправимся на рассвете. Сейчас слишком темно и поздно для такого опасного предприятия.

Наступил конец мая. Первые лучи рассвета окрасили небо в нежные тона, когда трое мужчин, вооружившись всем необходимым, отправились на поиски той самой девушки, которая, рискуя жизнью, спасла пятнадцать пленных и теперь сама нуждалась в спасении.

Долгий путь утомил их. Полдня они пробирались через густые заросли, боролись с палящим солнцем и усталостью. Когда решили сделать привал, их внимание привлёк шум у небольшого ручья.

Осторожно, стараясь не выдать своего присутствия, мужчины подкрались ближе. Но, несмотря на все их усилия двигаться бесшумно, человек у ручья услышал их приближение.

— Зря стараетесь, так тихо подкрадываясь ко мне, — раздался вдруг тихий, но удивительно спокойный девичий голос, заставивший всех троих вздрогнуть от неожиданности.

Мужчины переглянулись, не веря своим ушам. Неужели это… Неужели их поиски увенчались успехом? Но как она оказалась здесь, одна, в этом опасном месте и, главное, как она осталась жива?

Девушка медленно повернулась к ним лицом, и в этот момент все трое замерли, словно время остановилось. Перед ними стояла именно та, кого они так отчаянно искали. Её некогда прекрасное лицо было покрыто множеством царапин и ссадин, а на левой щеке зиял глубокий, неровный разрез, оставивший багровый след.

Несколько долгих мгновений мужчины не могли вымолвить ни слова, поражённые её внешним видом. Наконец, тишину нарушила сама Женя:

— Ну как, красиво выгляжу, не правда ли? — в её голосе проскользнула горькая ирония.

Словно по негласной команде, мужчины отвели взгляды от её лица и окинули взглядом всё тело, гадая, какие ещё ужасы скрываются у неё под одеждой. Их сердца сжались от тревоги — если лицо пострадало так сильно, что же творилось с остальным телом?

На девушке были закатанные до колен брюки и простая майка. Одежда выглядела чистой — очевидно, она успела постирать её в ручье, пока набиралась сил. Старая рубашка лежала на массивном камне у воды. На открытых участках кожи виднелись многочисленные синяки и ссадины. Через прореху в боку майки проглядывала повязка, обмотанная вокруг талии.

— У тебя рана? — осторожно спросил майор, приближаясь и нежно касаясь повязки.

— Лёгкое ранение, всего лишь царапина, — попыталась отмахнуться Женя. — Пуля лишь слегка задела бок.

— А нога? Как твоё ранение? — обеспокоенно вмешался капитан.

— С ногой всё нормально… Кажется… — её голос дрогнул.

— Ты даже не сделала перевязку?! — воскликнул капитан, не скрывая своего возмущения. — Ты хоть понимаешь, что можешь получить осложнения?

— Капитан, прошу вас не кричать! — в голосе девушки послышались стальные нотки. — Поначалу у меня просто не было времени…

— А потом? — настаивал капитан, его взгляд выражал смесь тревоги и раздражения.

Женя опустила глаза, и мужчины заметили, как она побледнела ещё больше. Было очевидно, что её состояние гораздо серьёзнее, чем она пытается показать. В этот момент все поняли — перед ними не просто юная девушка, а настоящий боец, который, несмотря на все раны и страдания, продолжал бороться, защищая не только себя, но и других.

Слова застряли в горле Жени. Она хотела сказать «потом не было сил», но вместо этого в ней поднялась волна гнева и усталости.

— Хватит допрашивать меня! Я не в полиции на допросе, — её голос дрогнул. — У меня голова раскалывается! — схватив рубашку с камня, она торопливо накинула её на себя, пряча раны и ссадины. — Куда вы направляетесь? — спросила она, глядя прямо в глаза майору, словно ища в них ответы на свои невысказанные вопросы.

— Тебя искать, — просто ответил Валентин, не отводя взгляда.

— Не стоило этого делать, — прошептала Женя. — Я уже возвращалась сама… Валентин Петрович, вы, наверное, ещё не успели отдохнуть после плена. Не нужно было идти за мной. Сколько вы там пробыли?

Она внимательно рассматривала его — чистого, аккуратно подстриженного и выбритого. Совсем не похожего на того измождённого человека, которого она видела в плену.

— Не знаю… Наверное, около двух месяцев, — ответил майор.

— Достаточно долго… Сложно было там? — спросила Женя, делая шаг в сторону. Её ноги подкосились, и она едва не упала, схватившись за бок.

— Чёрт! Чёрт! — прошептала она, согнувшись от пронзившей тело боли.

— Тебе плохо? — капитан шагнул к ней, его глаза наполнились тревогой.

В этот момент лицо Жени изменилось. Оно стало непроницаемым, словно захлопнулась дверь, за которой скрывались все её настоящие чувства.

— Нет, со мной всё в порядке! — её голос звучал твёрдо, почти агрессивно.

— Почему ты не хочешь признать, что тебе больно? Что у тебя что-то болит? Ведь наверняка болит! — настаивал капитан.

— Болит! Ещё как болит! — взорвалась Женя. — У меня всё тело болит, и что с того? Я должна кричать об этом на весь свет? Чем вы все можете мне сейчас помочь? Я знала, что не вернусь оттуда целой и невредимой. Я сама пошла на это риск, и я справлюсь! Без чьей-либо жалости и помощи! Я не такая слабая, какой вы все меня считаете!

Её слова повисли в воздухе, словно острые осколки. Мужчины молча смотрели на девушку, которая, несмотря на раны и боль, продолжала отстаивать свою независимость, свою правоту, своё право на самостоятельность даже в такой момент, когда больше всего нуждалась в поддержке.

Женя медленно опустилась на землю, прислонившись спиной к могучему стволу дерева. Её дыхание было прерывистым, а тело дрожало от напряжения. Она пыталась расслабиться, но боль, словно острые когти, впивалась в каждую клеточку её существа. По щекам текли слёзы, которые она тщетно пыталась сдержать до этого момента.

— Вам хотелось увидеть, как мне плохо? — произнесла она сквозь зубы, глядя прямо в глаза капитану. — Вы добились своего, доведя меня до слёз! Довольны? Больше всего на свете я ненавижу, когда видят мои слёзы!

Капитан хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Он видел, как тяжело даётся девушке эта бравада, как она пытается скрыть свою боль за показной яростью.

— Хочешь сказать, что ты почти никогда не плачешь? — наконец, тихо спросил он.

— Именно это я и хочу сказать! — воскликнула Женя. — Я плачу только тогда, когда боль становится невыносимой или когда меня по-настоящему обижают… Простите, что накричала. Я просто слишком устала, — добавила она, вытирая мокрые дорожки со щёк.

Её взгляд упал на Георгия Валерьевича. Несмотря на боль и слабость, на её лице появилась лёгкая, немного кривая улыбка.

— Что-то вы, Георгий Валерьевич, сегодня подозрительно молчаливы… Это на вас не похоже! Ни одного вопроса не задали… Хотя в этой ситуации меня радует одно — в вашей компании на одного «тирана» меньше, — попыталась пошутить она, но голос предательски дрогнул.

Мужчины, один за другим, осторожно опустились на землю неподалёку от девушки. Какое-то время все молчали. Молчание было тяжёлым, но в нём была особая, невысказанная поддержка. Каждый из них понимал, что сейчас слова были бы лишними.

Женя закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Её дыхание постепенно становилось ровнее, но боль всё ещё пульсировала в теле. Она знала, что самое сложное ещё впереди, но теперь она была не одна. Мужчины были явно на её стороне. И это давало ей силы продолжать борьбу, несмотря на все раны — и телесные, и душевные.

В воздухе витало невысказанное обещание: они больше не оставят её одну. И это обещание было крепче любых слов.

Женя достала из кармана брюк надкушенное яблоко и с жадностью впилась в него зубами. Её движения были резкими, почти агрессивными. Майор не отрывал от неё взгляда, наблюдая за каждым движением. Внезапно она с неожиданной силой швырнула огрызок через ручей — он угодил прямо в густые заросли кустарника.

«Вот это сила!» — невольно восхитился про себя Валентин, глядя на девушку.

Повернувшись к капитану, он тихо произнёс:

— Дай рюкзак. Нужно как следует накормить девчонку.

Тем временем Женя старательно вытирала последние следы слёз, стараясь сохранить остатки гордости. Майор, словно не замечая её попыток казаться сильной, осторожно подполз ближе. В его руках был кусок хлеба с мясом и фляга с водой.

— Кушай, малышка, — произнёс он с такой нежностью в голосе, что у Жени защемило сердце.

Она сидела на влажной земле, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам. Её взгляд встретился с взглядом майора — он даже не подозревал, какие мысли крутились в её голове, какой груз она несла на своих плечах.