— Входите-входите, господин заключённый, — моя тюремщица первой переступила порог, демонстративно входя в помещение.
Оно разительно отличалось от моей светлой камеры в минималистичном стиле; повсюду, просто на полу, валялась всякая мелочёвка: записные книжки, ручки, книги, ленты, скомканные листы бумаги… окна занавешивала грязно-серая простынь. На полках красовались древние фолианты с нечитаемым от старости текстом внутри. Сама комната показалась мне сначала до невозможности маленькой и отвратительно неуютной, но стоило нам пройти чуть дальше, углубиться в особенную атмосферу этого места… Я уже с интересом осматривал стены, пытаясь найти закономерность в повторяющемся рисунке незамысловатых обоев.
Девушка в белом прошла ещё несколько метров и остановилась у противоположной к двери стены.
