Секрет Авроры

1. Собеседование

— Допустим. Тогда кто же ты? — ядовито спросила Голубка. — Вижу, вижу, как ты хочешь извернуться!

— Я… ну, я маленькая девочка, — неуверенно промямлила Алиса, вдруг припомнив все свои превращения и не понимая, во что же она превратилась теперь.

— Ловко придумано! — насмешливо пискнула Голубка. — Случалось мне всяких девочек видеть, но чтобы с такой шеей? Никогда! Ты змея, и больше никто! Соври ещё, что никогда яиц не ела! *

Петр Андреевич Филатов верой и правдой служил семейству Данилевских более сорока пяти лет. Он пришел в «Аврору» в семидесятых годах и был не просто помощником, но и близким другом Николая Николаевича. После того как отель перешел к Алексею, Петр Андреевич стал для него старшим советником, на которого во всем можно было положиться.

Петр Андреевич был немолод, но все еще полон энергии. Однако его сильно подкосила смерть Сергея Данилевского. Он полностью взял на себя организацию похорон и, как дикий зверь, охранял Алексея от нападок журналистов. Вскоре Алексей оправился от двойного удара судьбы — одновременно со смертью отца от него ушла жена, — а вот Петр Андреевич, напротив, начал угасать. Он не хотел волновать своего молодого друга, поэтому при Алексее продолжал работать с былым рвением, но здоровье все чаще подводило. Этой зимой Петр Андреевич Филатов скончался в собственной постели.

Алексей горько скорбел по своему наставнику. Поначалу он никого не хотел брать на его должность, но спустя пару месяцев понял, что без помощника не справляется с делами. Так место личного ассистента оказалось вакантным, и отель «Аврора» распахнул двери для кандидатов на эту должность.

***

Весна 2018 г.

Гул метро отдавался болью в висках после бессонной ночи, новые кожаные туфли-лодочки до крови растерли ноги, а живот крутило от голода. Ксения достала из сумки книгу, которую безуспешно пыталась прочитать уже больше месяца, и невидящим взглядом посмотрела на серые абзацы. Никогда раньше она так не волновалась, как этим утром. Даже экзамены в университете казались ерундой перед встречей с потенциальным боссом. Работа в «Авроре» стала бы спасением для ее семьи, и она была готова на все, лишь бы ее получить. У нее имелись безупречные рекомендации от Филисити Ливингстон — управляющей лондонским «Хилтоном», в котором она проработала два года. Именно мисс Ливингстон рассказала о свободной вакансии в «Авроре» и дала контакт своей старой приятельницы — Елизаветы Павловны Елатонцевой, отвечающей за подбор персонала в московском отеле.

Сначала к Ксении отнеслись настороженно. Ей прямо заявили, что на освободившуюся должность ищут зрелого мужчину и только из-за попечительства мисс Ливингстон с ней побеседуют. Ксения прошла собеседование с Елизаветой Павловной и смогла ее очаровать. Елатонцева пообещала устроить встречу с самим Алексеем Сергеевичем Данилевским и замолвить за нее словечко. Ксения осознавала, что встреча с Данилевским может закончиться, едва начавшись.

На очередной станции в вагон вошла беременная женщина. Посмотрев по сторонам и заметив, что никто не спешит уступить ей место, Ксения убрала в сумку книгу и встала.

— Спасибо, не стоит, — смутилась женщина.

— Ничего, я все равно скоро выхожу, — улыбнулась Ксения и стала пробираться к выходу.

Ей не терпелось выйти на улицу и вдохнуть свежий весенний воздух, а еще купить где-нибудь стаканчик двойного эспрессо, чтобы взбодриться. Они с матерью старались отказывать себе во всех излишествах, но сегодня был исключительный день, поэтому Ксения решила, что можно побаловать себя кофе.

С горячим стаканчиком в руке Ксения подошла к «Авроре». Сегодня она показалась ей другой — более величественной, монументальной и давящей. Невысокое, по меркам Москвы, здание занимало огромную площадь и шло большим углом вдоль набережной. Перед главным входом бил фонтан, один из немногих в городе, который начинал работу в апреле. За ним после площадки для подъезда машин начиналась широкая лестница, устланная красным ковром. Ксения посмотрела на часы: она пришла раньше на пятнадцать минут, так что могла спокойно допить свой кофе. Только горький напиток, успевший остыть за время похода от метро, сейчас казался омерзительным. Она выпила его залпом, выбросила стаканчик и направилась внутрь.

Девушка-администратор узнала Ксению и, улыбнувшись, предложила подождать Елизавету Павловну в лобби. Пройти самостоятельно к Алексею Данилевскому было нельзя, да и он, скорее всего, не принял бы ее без личного поручительства Елатонцевой.

Елизавета Павловна вышла к Ксении практически сразу. Тучная женщина лет шестидесяти, как и многие зрелые сотрудники «Авроры», служила еще при Николае Николаевиче. Именно поэтому она взяла на себя смелость предложить Алексею кандидатуру милой молодой девушки, так нуждающейся в деньгах. Ее приятельница — Филисити — не стала бы рекомендовать абы кого, да и сама Елизавета Павловна поняла, что Ксения — настоящий клад: исполнительная, ответственная, говорит и пишет на трех языках, знает на отлично правила этикета, имеет опыт работы в одном из лучших отелей.

— Ксюша, пойдем, — с ходу сказала Елизавета Павловна, даже не отвечая на приветствие девушки. — Алексей Сергеевич в курсе, что ты к нему на собеседование. Он не очень доволен, что я предлагаю ему молодую женщину, все-таки должность планировалась под мужчину, но мне удалось его уговорить с тобой пообщаться. К тому же три других кандидата ему не понравились.

— Спасибо, Елизавета Павловна, — смущенно улыбнулась Ксения, а, зайдя за угол, перед большим зеркалом сняла плащ и поправила пиджак.

— Да… я не говорила ему о Малене. Для Алексея Сергеевича важно, чтобы его ассистент был полностью погружен в работу. Ты меня уверила, что это не проблема…

Ксения почувствовала, как у нее перехватило дыхание, в горле встал ком, а руки задрожали. Самым тяжелым для нее было разлучиться с Маленой. Она не представляла и дня без своей малышки, без ее улыбки, пухлых пяточек, которые так нравилось прижимать к своему подбородку, розовых щечек… Но именно ради нее Ксения была готова пожертвовать всем.

— Да… не проблема.

— Вот и хорошо.

Кабинет Алексея был за рестораном «Крейсер Аврора», откуда доносились аппетитные ароматы. Ксения почувствовала, как у нее с новой силой скрутило живот от голода. Когда она работала в «Хилтоне», сотрудникам было запрещено питаться в ресторане вместе с гостями, для них готовили отдельные самые простые блюда, но повар — мистер Эндрюс — любил побаловать коллег изысками. В «Авроре» тоже персонал питался отдельно, но Елизавета Павловна сказала, что под сотрудников разрабатывалось свое меню, зачастую не уступающее ресторанному.

— Подожди здесь. — Елизавета Павловна указала на кресло, рядом с пустым местом секретаря, а сама постучала в кабинет Данилевского.

Ее не было около пяти минут, и Ксения заволновалась, что Алексей Данилевский передумал на ее счет. В отеле была отличная звукоизоляция, поэтому она не смогла услышать, что происходило в его кабинете. В конце концов Елизавета Павловна вышла и сообщила, что Алексей Сергеевич ждет.

Алексей сидел в своем огромном кожаном кресле, доставшемся ему от деда, и просматривал финансовые отчеты за месяц. Он понимал, что при всем своем опыте и поддержке персонала отеля не справляется с делами в одиночку. У него был секретарь, но он брал на себя работу с документами, и взваливать на него личные поручения было бы перебором. Накануне Алексей побеседовал с тремя соискателями, но ни один ему не подошел. Лакомая зарплата не окупала отсутствие личного времени и разлуку с семьей, а Алексей хотел видеть рядом с собой безотказного помощника. Елизавета Павловна уговорила его побеседовать с молодой женщиной, только чтобы не обижать подругу дедушки, Алексей согласился.

В кабинет постучали, и после его «войдите» на пороге появилась молодая девушка в темно-сером деловом костюме и с плащом в руках. Ее светло-золотистые волосы были убраны в пучок, на детском пухлом личике практически отсутствовала косметика, а в больших зеленых глазах отражался ужас. Она выглядела значительно младше своих двадцати четырех и совсем не походила на бывшую сотрудницу лондонского «Хилтона» с отличными рекомендациями. Отельный бизнес непростой, а такой малышки не хватит и на полгода.

— Вы не подходите. Извините, что отняли ваше время, — пробормотал Алексей и снова погрузился в документы.

— То есть как?! Вы же даже со мной не поговорили! — Ксения опешила от такого скорого отказа.

Алексей Данилевский в жизни оказался еще суровее, чем на фотографиях в журналах и интернете. Он был довольно крупным, но не толстым. Его руки с волосатыми пальцами так ярко контрастировали с белыми листами бумаги, которые он держал, что если не смотреть на лицо Алексея Сергеевича, то можно было бы заключить, что перед Ксенией мулат. Он не надел галстук, а расстегнутая на верхние пуговицы рубашка демонстрировала черные волоски, доходившие почти до шеи, на которой красовался огромный шрам. Алексей был гладко выбрит, но уже к вечеру у него наверняка снова появится щетина.

— Ксения, не думаю, что вы справитесь с требованиями, которые я выдвигаю к кандидату на данную должность. Мне скорее подойдет серьезный зрелый мужчина, нежели молодая девушка, — отчеканил Алексей, поднимая ледяной взгляд на Ксению.

— Откуда вам знать, что я не справлюсь, если вы даже не хотите со мной побеседовать? — решительно заявила девушка.

Ксения понимала, что это ее единственный шанс получить работу. Она крепче сжала в руках плащ, чтобы унять волнение, и посмотрела в синие, как лед, глаза Данилевского. Широкие брови, сведенные к переносице, острые скулы и массивный подбородок — по его суровому лицу можно было догадаться, как он не рад общению с ней, но отступать она не собиралась.

— Дайте шанс, и я докажу, что гожусь на эту должность!

— Вы очень уверены в себе, — ухмыльнулся Алексей.

Сначала, когда он отказал ей, думал, что девчонка молча выйдет из кабинета и разрыдается где-нибудь по пути от ресторана до главного входа. Но Ксения его удивила: решила побороться за должность, и это ему понравилось. Алексей внимательнее всмотрелся в ее лицо: на белоснежной коже проступали неяркие веснушки, пухлые щеки горели румянцем, а на нижней губе блестела капелька крови. Она волновалась так, что кусала губы и даже не заметила, что переборщила. Эта маленькая деталь вдруг вызвала в Алексее сострадание, и он решил, что хотя бы разговора девушка заслужила.

 — Хорошо, если вы так желаете, я озвучу мои требования. Обсуждению они не подлежат. Если хоть с одним из них вы не согласитесь — дверь за вами. Примете все, то испытательный срок три месяца, согласны?

— Да.

— Что ж… — Алексей чуть отъехал от стола на своем кресле и сложил руки в замок на животе. — Правило первое: «Аврора» должна быть для вас на первом месте — свободные вечера, свидания, друзья, семейные праздники и прочее возможно только по выходным. Выходной у вас будет раз в неделю и тогда, когда «Аврора» не будет в вас нуждаться, что будет не часто. Если вы покинете отель, но понадобитесь, мы вызовем вас обратно, и вы немедленно приедете на работу.

— Хорошо, — ответила Ксения, и перед глазами появилось улыбающееся личико Малены. Она добровольно соглашалась не увидеть ее первые шаги, не услышать первое слово, не быть рядом, если малышка заболеет. Но все это только ради нее.

— Правило второе: вы беспрекословно будете выполнять все приказы и не посмеете их оспорить, какого рода они бы ни были. — Алексей выжидающе посмотрел на девушку. Ее щеки еще ярче вспыхнули алым румянцем, она потупила взгляд и переступила с ноги на ногу. Следовало бы предложить ей сесть, но Алексей решил, что так будет больше шансов ее сломить. Все же он решил немного ее успокоить и добавил: — Естественно приказы не будут касаться вашей девичьей чести.

— Что вы? Я и не подумала, — соврала Ксения, но облегченно вздохнула, и это заметил Алексей.

— Но учтите, это может быть как мелкая просьба личного характера, так и важное задание по работе в «Авроре». Для вас должно быть одинаково важно купить мне шерстяные носки или подготовить отчет. И учтите, соглашаясь на должность моего помощника, вы будете ставить мои интересы в приоритет. Если у вас умер любимый щенок, а у меня нет подходящего галстука, вы идете и покупаете новый галстук, забывая про щенка.

— Я согласна.

— Замечательно. Правило третье: вы не вступаете в отношения романтического или сексуального характера без моего согласия и одобрения. Если ваша связь касается коллеги по работе, вам необходимо подать прошение на подобного рода отношения в письменной форме.

— Хорошо.

— Отлично. Проживать вы будете в «Авроре» на восьмом этаже в номере для персонала. Это отдельная комната со всеми удобствами и собственной кухней, но вам запрещено приводить к себе кого-то постороннего, в том числе членов вашей семьи. Допускается пригласить в свой номер коллегу по «Авроре», но при условии пристойного поведения — это четвертое правило.

— Ясно.

— Ясно, и?..

— И я согласна.

— Правило пятое: вы не посвящаете меня в свои проблемы, будь то личные или семейные вопросы. Для вас существуют только мои заботы или дела «Авроры».

— Хорошо.

— Шестое правило: вы всегда обязаны говорить мне правду. Это не обсуждается. Какой бы вопрос я ни задал, даже если вы сочтете его личным, недопустимым, неприятным, вы на него ответите. Принимаете, Ксения?

— Да.

— Ксения, вы курите?

— Нет.

— Тогда выполнение следующего правила для вас будет несложным. Не употреблять алкоголь и не курить, даже в свободное от работы время. Допустимо выпить шампанское на приемах или вино за ужином, но только в том случае, когда этого требует ситуация. Вы в любой момент можете мне понадобиться и должны быть трезвой как стеклышко.

— С этим проблем не будет.

— И последнее: вы не сможете уволиться из «Авроры» до тех пор, пока не найдется достойная вам замена. Я же имею право рассчитать вас в любой день, если сочту это необходимым.

Ксения неуверенно кивнула. Она вспомнила рассказы про то, как недобросовестные работодатели выжимают все соки из молодых сотрудников, а потом без зазрений совести отправляют их восвояси. Но Ксения быстро отогнала подобные мысли, ведь Данилевский просто не мог быть таким. При всей своей суровости о нем говорили как о справедливом руководителе.

— Ксения, у вас есть какие-либо вопросы касательно моих требований? — Алексей нахмурился и внимательно посмотрел на девушку. Он не мог поверить, что она так легко на все согласилась и даже не попыталась вставить свое слово.

— Нет. Мне все понятно.

— Тогда вопрос у меня. Почему вы согласились?

— Что, простите?

— Почему вы согласились на мои условия. Давайте говорить начистоту, вы отдаете себя в кабалу, лишаетесь любой свободы.

— Потому что хочу работать в «Авроре», а что до свободы, то говорят, если заниматься тем, что тебе нравится, ни дня не проработаешь. Я любила свою работу в «Хилтоне», но была вынуждена вернуться в Россию. В Лондоне я тоже почти все время проводила на работе.

— У вас нет мужа, детей. Парня тоже нет?

— Нет.

— Не боитесь, что молодость пройдет мимо?

— Об этом не переживайте, Алексей Сергеевич. Для вас ведь главное — хороший сотрудник, я гарантирую, что вас не разочарую!

— Хорошо, — вздохнул Алексей, поднялся с кресла и подошел к книжному шкафу. Он достал с полки книгу с пустым корешком и протянул ее Ксении. — Это устав отеля «Аврора». У вас два дня, чтобы вызубрить его от корки до корки. На третий день жду вас в восемь тридцать утра у себя в кабинете. До этого вам нужно разместиться в «Авроре». Можете приехать накануне вечером, ваша комната будет готова.

— Спасибо! — Ксения не сдержала эмоций и широко улыбнулась, и Алексей впервые за все утро позволил себе улыбнуться в ответ.

Всю дорогу до дома Ксения читала устав. Часть правил отеля казались вполне разумными, но были и такие, которые будто придумал безумец. Но ей было все равно, ведь она получила работу. Чтобы отпраздновать такое событие, Ксения купила любимый мамин торт.

— Мамочка! Я дома! — крикнула она с порога, наконец скидывая жесткие туфли.

— Ну как?! — в прихожей показалась Наталья Владимировна.

— Испытательный срок. У меня получилось!

— Не сомневалась в тебе, моя хорошая. Ты теперь переедешь в отель?

— Да. У меня будет один плавающий выходной в неделю, — вздохнула Ксения. — Я почти не буду видеть вас с Маленой.

— Милая, не переживай. Это тяжело, но мы справимся. А за Маленочку не волнуйся. Уж я позабочусь о своей обожаемой внучке.

Два дня пролетели, как один, и за ужином с мамой на Ксении не было лица. Наталья Владимировна понимала, что дочь переживает из-за разлуки с семьей, и хотела хоть как-то ее поддержать. Ей самой не хотелось отпускать Ксюшу на работу, зная, что дома она не появится, как минимум, неделю. Еще Наталья Владимировна волновалась по поводу Малены. Пусть дочери она сказала, что справится с малышкой в одиночку, на самом деле не была так уверена.

— Ксюш, я думаю, тебе следует вызвать такси. Не хочу, чтобы ты в такое время ходила по улицам.

— Мам, еще не так поздно, не переживай.

— Но уже темнеет.

За окном медленно опустились вечерние сумерки, знаменуя собой завершение последнего дня, который Ксения проводила с семьей. Завтра ее первый рабочий день, но уже сегодня нужно приехать в отель. До утра Ксения должна разместиться и как следует осмотреть «Аврору». Эту ночь Малена впервые будет спать с бабушкой, а не с ней.

— Ксю… Не грусти. Сейчас тяжело, но ты вскоре втянешься в работу и сама будешь рада. Твоя жизнь завертится вокруг «Авроры».

— Мам, ты же знаешь…

— Знаю, но ты же будешь нас навещать. Лучше расскажи, как ты подготовилась к работе? Выучила все правила «Авроры»?

— Да. И, если честно, некоторые совсем безумные. Там в уставе напротив каждого правила указан его автор, так вот, каждый из Данилевских обязательно выдумывал какую-нибудь дикость.

— Например?

— По четвергам нам нельзя носить часы на левой руке. Это выдумал Николай Николаевич, дед моего босса. А еще нам запрещено под страхом увольнения входить в номер 637.

— М-м-м… таинственный номер… — протянула Наталья Владимировна. — Может, там живет чудовище, которое съедает всех, кто к нему заглянет?

— А Данилевские в полночь скармливают ему летучих мышей!

— Нет, — нахмурилась Наталья Владимировна и на полном серьезе продолжила: — Летучие мыши — приспешники Данилевских. А чудовищу скармливают хомячков, маленьких и пушистеньких.

— Мама! Ну что ты такое говоришь? Мне жалко хомячков! — рассмеялась Ксения. — А если серьезно, то мне кажется, что там что-то типа склада их личных вещей…

— Или комната для любовных утех. Устраивают там оргии. Так что, дорогая, в этот номер даже не суйся.

Ксения снова рассмеялась, но тут услышала детский плач из спальни. Она подскочила с места, но Наталья Владимировна коснулась ее руки и покачала головой:

— Доедай. Я сама займусь Маленой.

— Мам…

— Нет, все нормально. Теперь она на мне.

Ксения посмотрела на тарелку с остатками жареной картошки, и у нее совершенно пропал аппетит. Сердце разрывалось от плача ее любимой девочки, хотелось броситься к ней, взять на руки, укачать. Но мама была права, теперь Малена — ее забота. Ксения с самого начала знала, что будет тяжело расставаться с малышкой, но не думала, что настолько. Она прикрыла глаза, чтобы не дать слезам навернуться, и стала вспоминать день, когда впервые увидела свою кроху.

Малышка появилась на свет недоношенной в результате сложного кесарева. Шел только седьмой месяц. Сначала врачи не давали никаких гарантий. Они поместили Малену в специальный инкубатор, где она должна была находиться, пока не окрепнет. Ксения смотрела на нее через стекло и молча роняла слезы. Тогда она еще жила в Англии и, оставшись одна с ребенком на руках, совершенно не знала, что делать. Мама была уже в курсе и мчалась в Лондон, но Ксения боялась этой встречи. По телефону она не решилась рассказать все, ограничившись главным и умолчав о страшном. Но и этого хватило, чтобы мама впала в отчаяние.

— Милая, смотри, кто проснулся, чтобы с тобой попрощаться до отъезда.

Наталья Владимировна с Маленой на руках вошла на кухню. Теперь жизни малышки ничего не угрожало. Она окрепла, подросла. Ее пухлые щечки всегда горели здоровым румянцем, глазки счастливо блестели, а маленький беззубый ротик то и дело растягивался в беззаботной улыбке.

— Давай мне ее скорее!

— Аккуратнее, чтобы она не испачкала тебе рубашку. — Наталья Владимировна аккуратно отдала Ксении внучку и улыбнулась, глядя на своих девочек. — Я пойду вызову такси.

— Мам, правда, не надо…

Наталья Владимировна не стала слушать дочь и направилась в комнату за телефоном. А Ксения не сводила глаз с Малены, стараясь запомнить каждую черточку ее детского личика. Она была копией своего отца, и это разрывало сердце Ксении, но в тот самый момент она пообещала малышке, что вернет ей папу.