Плен его мести

Глава 1

- Кир, отца не видел? — спрашиваю брата, подловив его у самого выхода из дома. Он обернулся ко мне лицом и, хмуро глянув на меня сверху вниз, тяжело вздохнул.

- Только не говори мне, что хочешь взять у него тачку? Слушай, Янка, может, давай вы сегодня дома потусите вместе с Дашкой? Нечего вам переться на нашу тусовку. Там будет… — брат запнулся, едва не ляпнув что-то очень интересное. - В общем, вам бы лучше там не появляться.

- Ты, наверное, хотел сказать, что там будет мой бывший? — вскинула брови я, ехидно улыбаясь. Ну теперь я точно не могу не поехать на вечеринку. Дашка упрашивала меня об этой поездке, так как там был объект её воздыхания — Никита. Я не могла отказать подруге, а теперь мой интерес возрос в разы.

- Прошу, Ян. Достаточно уже этого. Ваши скандалы и так у всех на слуху. Он уже сполна настрадался за тот случай и вполне заслужил прощение.

- Прощение? — удивилась я, грозно сложив руки замком под грудью, выставив на обозрение родственничка свою упругую решимость с очень глубоким вырезом. — Эта скотина нагло спала со мной, попутно трахая Алёнку. Такое нельзя простить.

- Мы ведь мужчины. У нас это заложено природой, и с этим ничего не поделать, — развёл руками в стороны брюнет и улыбнулся. То, что Кирилл был заядлым бабником, всем и так известно, поэтому девушки знают, на что идут, а вот подобных слухов об Андрее никогда не было. Его предательство для меня было ударом под дых, и не была бы я тогда Васильевой — спусти я ему всё так просто с рук.

- Что заложено природой? — переспрашиваю, невинно хлопая глазками, а у самой злость заблендерилась с сарказмом, брызжа в разные стороны. — Я правильно поняла? У вас природой заложено быть скотинами? И обманывать двух девушек одновременно?

Кирилл понял, что мою позицию ему не сломить, поэтому сказал спокойно, открывая дверь:

- Отец в подвале. Три дня назад у него появилась новая игрушка. Хочешь — спустись к нему и попроси тачку.

Я вздрогнула при упоминании того страшного места.

- Стой! Кирилл, а может, ты…

- Нет, сестрёнка. Я туда не пойду. Хочешь попасть на вечеринку сегодня — иди к нему сама. Только предупреждаю: зрелище не для слабонервных. Хотя… — брат засмеялся и бросил на ходу, — Ты у нас непробиваемая, поэтому спокойно вынесешь вид истерзанного человеческого тела.

Дверь закрылась, а я так и осталась стоять на пороге. Брат ведь знает, как сильно я ненавижу то место и как мне страшно к нему приближаться. Что же делать? Дождаться отца в доме? Да он же может там всю ночь провести. Помню, как-то отца круто облапошил его сотрудник, украв несколько десятков тысяч долларов, так он тогда над ним безвылазно в подвале просидел двое суток. Ох и кричал же тогда тот бедолага. Как вспомню — так вздрогну.

А ведь ещё разок покрутиться перед Андреем хочется. Ладно, пойду! Я не буду заходить далеко. Надеюсь только на то, чтобы там не было душераздирающих криков с мольбами о помощи. Этого мой стержень внутри, увы, стерпеть не сможет.

Выхожу на улицу и медленно шагаю в сторону помещения, которое является настоящим Адом для врагов моего отца. Мне претили его методы воздействия на людей, но я старалась в это всё не вмешиваться.

Дверь была открыта, а в конце каменной лестницы, ведущей вниз, виднелся тусклый свет фонаря. Звуков снизу никаких не было. Сглатываю и начинаю спускаться вниз. Коленки трясутся, по коже бегает холодок, а волоски поднимаются от неприятных морозных ощущений.

- Пап? — произношу не очень громко, но ответом мне становится не голос родителя, а неприятный скрежет стальных цепей. Прохожу по узкому коридорчику к главному помещению этого места и заглядываю с опаской внутрь.

Отец любил темноту. Как он всегда говорил, в черноте наши эмоции нахохлятся на пике, особенно негативные, поэтому предпочитал минимум освещения. Одна единственная неоновая лампа на потолке пускала свет на то, что находилось в центре. А точнее — на того, кто находился в центре.

Там был мужчина, закованный в цепи. Он стоял на коленях с опущенной головой, а руки его были устремлены вверх, надёжно зафиксированные оковами. До половины он был раздет, отчего я рассмотрела кровавые дорожки по коже и прижала ладонь к губам от ужаса. Что же этот бедолага натворил, раз уж заслужил такое?

- Девочка… — слышу хриплый голос в темноте, и голова незнакомца поднимается. На меня посмотрела сама тьма. Пустые тёмные глаза мужчины смотрели в саму душу, заставив меня отступить на шаг назад. — Тебе лучше уйти отсюда. Таким, как ты, здесь не место.

Голова вновь опускается, а моё сердце подскакивает к горлу. Неужели он не будет просить о помощи? Так всегда делали другие, а этот словно смирился со своей судьбой.

- Что вы сделали такого, чтобы заслужить гнев моего отца? — спрашиваю я чисто из праздного любопытства.

По комнате распространился скрежет металлических цепей, а следом за ним — тихий и пробирающий до самих костей мужской смех.

- Ты его дочь… — произнёс тот, не поднимая головы. — Не слышал о тебе. Думал, у него только сын. Твой отец, девочка, самый главный головорез этого города, и чтобы попасть в этот подвал, не обязательно что-то делать. Достаточно лишь не понравиться ему.

- Глупости! — возмутилась я словам незнакомца. — Если вы здесь, значит, что-то натворили или украли. Он бы никогда невинного так не…

Смех мужчины меня прервал. Его голова снова поднялась, и всё моё тело обдало жаром. Взгляд незнакомца был таким обречённым и сломленным, что не поверить в его слова было равносильно отказу в последней воле умирающему. Но ведь мой отец просто так не мог… Я же знаю, что на самом деле у него доброе сердце, просто работа вынуждает его быть строгим.

- Хорошо быть маленькой глупой дурочкой, — слегка улыбнувшись, сказал пленник. — Можешь с лёгкостью поверить в любые сказки, которые тебе нашепчут родственники. В конце концов, ты его дочь… И, должно быть, тебя он растит по подобию своему — такой же бездушной тварью.

Я закипела от гнева. Мои кулаки сжались, и зубы стиснулись до боли. Я хотела ответить на это оскорбление, но не успела сказать ни слова.

- Яночка, деточка, — слышу голос папы позади и резко оборачиваюсь. — Что ты здесь делаешь?

Отец шёл в компании своего помощника, держа в руках стопки документов.

- Я искала тебя, — отвечаю я, украдкой поглядывая на незнакомца. Обычно на появление отца пленники реагировали истериками и воплями, но этот снова опустил голову и молчал.

- Ты что-то хотела? — уточняет родитель, и я вспоминаю то, зачем вообще спустилась в этот подвал.

- Хотела попросить твою машину. Мы с Дашкой на вечеринку к Златогорскому едем. Можно?

Мне бросают ключ от отцовского «Мерседеса» и с улыбкой отвечают:

- Конечно, в чём вопрос. Но только никакого алкоголя за рулём. Твоя машина до сих пор в ремонте…

- Пап, — говорю я обиженно, — на моей машине в столб влетел пьяный Кир, а припоминаешь всё это ты почему-то мне.

- Я напоминаю только потому, что не хочу повторения того же случая с тобой. Уж на шишках-то этого балбеса ты способна научиться.

- Конечно. Спасибо за тачку, — радостно отвечаю я и сжимаю в руке ключ. Подхожу к родителю и, крепко его обняв, целую в щёку. — Я побежала. Меня Дашка заждалась.