Плен его мести

Глава 6

Меня заперли в комнате, где я окончательно сорвала голос своими криками и проклятьями. Так вот, значит, какова благодарность этого ублюдка за спасение?! Поверить не могу, насколько огромную глупость я сотворила.

Соскальзываю на пол перед запертой дверью и всхлипываю. Плакать не хотелось, так как моим главным чувством сейчас было не отчаяние, а гнев. Ярость, направленная на саму себя. Лучше бы я вообще не спускалась в этот проклятый подвал! Хотя… нет, не я во всём виновата! Это проклятый Андрей во всём виноват! Это из-за желания насолить ему за измену мне понадобился автомобиль, и именно поэтому я отправилась искать в подвал папу! Вздыхаю и постепенно начинаю успокаиваться. Горло дерёт, во рту пересохло, ладони болят от того, что я колотила ими сперва по спине мужчины, который заносил меня в дом, а потом и по двери.

Как только мой гнев улёгся, я решила попробовать сбежать во что бы то ни стало. Подхожу к окну и внимательно осматриваю его. Материал добротный, и разбить просто так не получится. Оглядываюсь по сторонам и вижу вполне подходящий предмет — крепкий стул у письменного стола. Он покидает своё привычное место и оказывается в моих руках. Ещё секунда — и он отправляется в полёт в сторону окна, но разбить его с первого раза не удаётся. Стекло треснуло, но выдержало силу моей решимости выбраться отсюда.

Повторяю процедуру ещё дважды, и мне удаётся пробить небольшую дыру, которую теперь нужно было увеличить. Замахиваюсь ещё раз — и от неожиданности роняю стул, когда слышу голос позади:

- И что ты делаешь?

Оборачиваюсь к хозяину жилища и в момент снова вскипаю от ярости.

- Пытаюсь отсюда выбраться, — дерзко вздёрнув подбородок, отвечаю я.

- Даже так? — усмехнулся он и окинул меня взглядом с ног до головы. Мне вдруг стало некомфортно в своём коротком сарафане и захотелось прикрыться руками. Закрыть всё не вышло, только грудь — но и этого для начала достаточно. — На улице охрана. Как думаешь, велики твои шансы выбраться отсюда?

- Это вы меня так решили отблагодарить за спасение, я правильно поняла? — злобно шиплю сквозь зубы. — Я помогла вам сбежать из подвала, и...

- Хорошо быть глупой девочкой, правда? — перебил он меня. — Ты с такой лёгкостью поверила моим словам и решила протянуть руку помощи незнакомцу. Святая простота.

- Так всё, что вы мне говорили, было ложью? — спрашиваю, едва не задыхаясь от нахлынувших чувств.

- Нет. Всё сказанное мной вчера — правда. Я не думал, что выберусь оттуда живым, вот и выложил всё как есть. Вот только... — мужчина отталкивается от двери и подходит ко мне. Я отступаю назад и вжимаюсь всем телом в стену. — Верить мне — было твоей самой большой ошибкой. Мои прегрешения перед твоим отцом не настолько серьёзны, чтобы оказаться в том подвале. Но это совершенно не означает, что я святой. Ты останешься здесь, и мои люди не позволят тебе выйти. Предупреждаю заранее, девочка, — он бросил взгляд на окно и продолжил, — эта комната не такая, к каким ты привыкла. И если продолжишь в том же духе — у меня найдётся подвал и цепи для тебя.

Сглатываю. Идея выбраться через окно больше не кажется такой блестящей, как минуту назад под действием эмоций.

- Что вам нужно от моего отца? Выкуп?

- Можно и так сказать. Не переживай, мы с ним разберёмся на досуге с мелочами. Тебе же советую просто расслабиться и не усложнять себе жизнь. Ты можешь ходить по дому — где захочешь. И на улицу тоже, но под присмотром охраны.

Мужчина подошёл к двери, и я его окликнула:

- Эй! А звать мне вас как, господин похититель?

- Михаил, — ответил тот, оглянувшись. — Моё имя — Михаил Алексеев.

И вот тут у меня случился настоящий шок, потому что имя мужчины мне было знакомо. Это же тот самый бизнесмен, который в прошлом году завладел контрольным пакетом акций компании «Коэн» и стал во главе огромной империи. Помню, как отец ещё весной всё не мог нарадоваться тому, что бизнес Алексеева стремительно катится в бездну. Из услышанного я знала, что он потерял часть капитала, а ещё у него сгорел очень дорогой особняк. Поверить не могу, что именно он меня похитил и запер в своём доме, ведь слухи о нём в городе всегда ходили только положительные.

Выбравшись из плена собственных мыслей, я оглянулась на дырку в окне и решила выйти из комнаты — дверь больше не была заперта. С опаской оглядываюсь по сторонам в коридоре и иду на звук женского голоса. Нахожу источник — на кухне полноватая светловолосая женщина в чепчике о чём-то говорит с Михаилом.

- Да, конечно, Михаил Ефимович. Я всё сделаю. Обед готов. Мне подавать его к столу?

- Давай через минут двадцать. Мне нужно кое-что сделать, — отвечает он и оглядывается на меня, застывшую на входе. — Яна, это моя домработница — Клавдия. Можешь обращаться к ней, если тебе что-то понадобится.

Алексеев выходит, а я концентрирую внимание на женщине. Она приветливо улыбается, а потом говорит:

- Может, пить хотите? Я могу сделать чай перед обедом. Вы так кричали, милочка, что, наверно, в горле пересохло.

- Да, пересохло, — говорю я и присаживаюсь за небольшой столик, за которым женщина продолжает нарезать овощи. — Буду очень благодарна.

Для меня приготовили чашку чая, и я обхватила её руками, согревая и без того горящие ладони. Слежу за домработницей и решаю сказать:

- А вы знаете, что я здесь не по собственной воле?

Клавдия оглядывается на меня через плечо и вежливо отвечает:

- Да, я об этом догадалась.

- И вы, конечно же, не считаете это нормальным и хотите помочь мне выбраться?

Слышу вздох — значит, ответ будет отрицательным.

- Простите, мисс, но я не могу этого сделать. Я выполняю приказы и просьбы только если они поступают от Михаила Ефимовича. Мне платят достаточно за мою преданность.

- Я заплачу вам больше. У меня богатая семья. Я хочу выбраться отсюда до того, как моему отцу предъявят за меня выкуп.

- Об этом вы можете поговорить с хозяином дома. Я вам ничем помочь не могу, — категорично отвечает она, и я раздосадованно вздыхаю и опускаю голову.

А толку-то говорить с хозяином дома? Кажется, он уже всё сказал. Попытаться, конечно, можно. Мне от этого не убудет, а его раздражать своим присутствием доставит мне несомненное удовольствие. Может, не выдержит такого соседства — да и отправит меня восвояси.

- А где комната Михаила? — спрашиваю, залпом осушив чашку.

- Рядом с вашей, по соседству.

Улыбка расползается по моему лицу. Так мы будем совсем рядом — идеально, чтобы я ему примелькалась. Поднимаюсь на второй этаж и подхожу к двери, предположительно ведущей в комнату хозяина дома. Решаю войти без стука — мне ведь дали разрешение ходить, где захочу.

Заглядываю внутрь и вижу полуобнажённого Михаила у окна с ватным спонжем в руках. Мужчина обрабатывает раны, полученные за время пребывания в подвале, и не обращает на меня внимания.

Я засмотрелась. Тело у него подтянутое, с развитой мускулатурой. Он не перекачан, но видно, что занимается собой. Эти раны, украшающие его спину, сильно уродуют такое тело, и мне снова становится его... Да чёрт меня побери! Какого дьявола я его продолжаю жалеть, особенно после того, как он меня выкрал?!

- Ты что-то хотела? — спрашивает Михаил, бросив на меня взгляд через плечо. Мужчина тянется к ранам на спине, но, естественно, у него ничего не выходит.

- Хотела… эм… — в голове резко заварилась каша, и я выпалила первое, что пришло в голову: — Может, вам помочь? Я имею в виду — раны на спине обработать.

Брови Алексеева взлетели вверх от удивления. Прекрасно его понимаю — я и сама в шоке от того, что только что ляпнула.

- Помоги, — звучит не менее шокирующий ответ.