Зеро

Цирк Гриффа. Сто лет спустя.

* * *

Дэй Шекли возник в жизни Кэла Гриффита и перевернул её во время майских гастролей цирка Гриффа в Вайоминге.

Вайоминг — один из тех захолустных штатов, названия которых вспоминаешь чуть ли не в последнюю очередь, когда в начальной школе тебя заставляют перечислять пятьдесят одну звезду на государственном флаге. Если ты, конечно, не уроженец этого самого Вайоминга, в котором только и есть хорошего, что горы, мустанги да ветер.

Ну, и фермерские городишки, в любом из которых цирк Гриффа трижды в неделю собирал всё население, включая бабулек, родившихся в прошлом веке и уже разучившихся ходить, и детишек, родившихся в этом году и ходить ещё не научившихся. И те, и другие прибывали на представление в колясках, но прибывали.

И сборы были хороши. На излёте этого века — века Интернета, технологий, голограмм, лазерных шоу и прочих прибамбасов — люди, оказывается, стосковались по простым чудесам, которые могло творить простое человеческое тело, опираясь только на свою сноровку, силу и храбрость.

Грифф сам провёл на манеже без малого двадцать пять лет из своих тридцати восьми, и его собственное тело, смуглое и крепкое, как сталь, было щедро мечено шрамами от клыков и когтей его хищников. Но другой судьбы он для себя и не желал.

И труппа у него подобралась соответствующая — влюблённая в манеж до печёнок. Каждый с персональными заморочками, не без того, но дураков, лентяев и трусов Грифф у себя не держал.

О чём прямо объявлял любому из тех, кто желал примкнуть к его цирку.

Объявил и Дэю Шекли.

А тот только улыбнулся — озорно и искренне. И предложил преспокойненько:

— А ты меня испытай.

Он стоял за кулисами шапито, раскачивая на пальцах свой алый мотоциклетный шлем, и лыбился — не нагло, но весело. И его зелёные глаза в полумраке конюшни тоже блестели весело — чуть настороженно, да, чуть тревожно, но всё равно весело.

Грифф внимательно просмотрел его бумаги, которые держал в руке, просмотрел, выхватывая самое главное. Но даже не заглядывая в документы Дэя Шекли, он мог сразу сказать, что парень был цирковым — настолько непринуждённо тот держался за кулисами, — и притом либо силовым акробатом, либо гимнастом, либо канатоходцем: широкоплечий, узкобёдрый и длинноногий. И высокий, почти вровень с самим Гриффом.

— Вольтижировка? — отрывисто спросил Грифф. Дэй, помедлив, провёл пятернёй по своим светлым волосам и подтвердил:

— Могу. Приходилось в родео участвовать. Призы брал. Ковбоем в Монтане работал. Конным егерем — в Дакоте. И на мотоцикле могу. Был каскадёром. И дублёром — на студии, в Калифорнии. Гимнастом в цирке Твайна весь Техас объездил.

Грифф снова заглянул в его бумаги:

— И тебе всего лишь… сколько? Двадцать два?

— Ага, — сверкнул улыбкой парень и добавил, прямо встретив недоверчивый взгляд темных глаз хозяина: — Я, конечно, не Бог весть какое сокровище, но кое-что умею. Многое. И цирк для меня... — Голос его вдруг стал очень серьёзным и задумчивым. — Цирк — это моё. Я — цирковой. Вырос в опилках. — Он тряхнул русой головой и вновь почти беззаботно повторил: — Испытай меня.

И лукаво прищурился.

Поразмыслив, Грифф сунул его бумаги в карман своей потёртой кожаной куртки и без лишних слов кивком указал в сторону манежа.

И Дэй Шекли, тоже кивнув, стремительно туда направился.

* * *

Труппа Гриффа была не большой, но и не маленькой. В ней имелись свои подводные течения и камни, свои балованные капризули, свои звёзды, свои тягловые мулы, свои любимцы публики. Всеми ими Грифф правил железной рукой в бархатной перчатке, заботясь о своих людях, будто строгий глава немалой семьи о своих домочадцах, но так же сполна с домочадцев и спрашивая. Заслужить его доверие было нелегко, но уж заслужив и перейдя в категорию «своих», на его защиту любой мог рассчитывать всецело.

Сейчас на манеже репетировала маленькая китаяночка Люси, стоявшая возле барьера в простом чёрном трико и сосредоточенно жонглировавшая горящими факелами. Её младший братец Ван пританцовывал рядом. Он постепенно увеличивал число факелов в руках у сестры, азартно подбрасывая ей всё новые и новые, пока над головой Люси не завертелось сплошное огненное кольцо.

Грифф раскрыл рот, чтобы осадить опасно заигравшегося мальчишку, но было уже поздно. Люси сбилась с ритма, и высоко взлетевшие кверху факелы, как в замедленной съёмке, посыпались прямо на растерявшуюся девчушку, которая явно не успевала их поймать, как ни пыталась.

Но Дэй Шекли успел.

Отшвырнув в сторону свой шлем, он одним прыжком оказался рядом с китаяночкой и на миг раньше замешкавшегося Вана ловко и привычно подхватил четыре первых факела в обе руки. Ещё три поймал очнувшийся Ван. Остальные — сама Люси, которая жалобно сморщилась, в панике переводя округлившиеся черносмородиновые глазёнки с брата на хозяина, а потом — на незнакомого светловолосого парня, появившегося невесть откуда, но так вовремя.

— Выпорю, бесёнок! — свирепо пообещал Грифф посеревшему от страха китайцу, тоже спрыгнув на манеж. — Ты хоть понимаешь, что могло случиться, засранец ты мелкий?!

Мелкий засранец уныло повесил голову и что-то покаянно залопотал. А Грифф, подойдя к Люси, быстро осмотрел её — слава Богу, никаких ожогов на гладкой коже не замечалось, — и неловко провёл своей большой рукой по её иссиня-чёрным шёлковым волосам, решительно обрывая её всхлипы.

А потом повернулся к Дэю и, внимательно глянув на него, обронил только:

— Молодец.

Он никак не рассчитывал на такую экстремальную проверку способностей новичка, но тот сам раскрылся как на ладони, кинувшись на помощь девчонке — совершенно инстинктивно, а не ради того, чтобы произвести на всех впечатление своей самоотверженностью и ловкостью. Но, что и говорить, Грифф был-таки впечатлён.

И не он один.

С амфитеатра послышались аплодисменты, и, подняв голову, Грифф увидел, что там столпилась добрая половина его труппы: Сэм Барнз, степенный владелец и дрессировщик слона Бинго, толстушка мадам Антуанетта, вечно сюсюкавшая над своими пуделями, старый фокусник Адриан, предпочитавший, чтоб его именовали магом и старательно поддерживавший имидж толкиеновского Гэндальфа, а также ехидный и угрюмоватый клоун Фитц, слегка оживлявшийся лишь тогда, когда ему удавалось облить визжащую публику водой из брандспойта.

Вся эта разноцветная и разномастная братия, торопливо спускаясь по ступенькам шапито, с превеликим любопытством таращилась на Дэя Шекли. И тот, нимало не смущаясь таким вниманием, с искренней улыбкой разглядывал их в ответ.

— Так, — подытожил Грифф, поворачиваясь к нему. — Что жонглировать ты умеешь, я уже понял. Ещё что покажешь? — Он вопросительно вздёрнул бровь. — Без мустангов и мотоциклов, м?

— Муста-ангов? — Фитц тоже скептически поднял брови.

— Мотоциклов! — ахнула Антуанетта, прижимая к пышной груди пухлые ручки и восхищённо взирая на новичка.

Тот легко повёл крепким плечом:

— Что, прямо вот так? Как есть? — Он демонстративно дёрнул «молнию» своей кожаной куртки и притопнул грубым ботинком, выпачканным в пыли.

Грифф едва заметно усмехнулся:

— Ну, разденься, чтоб удобней было…

— Докуда? — невинно взмахнул длинными ресницами парень.

— А докуда тебе твоя мораль позволяет, — развёл руками Грифф под общий смех, ловя себя на мысли о том, что его собственная мораль сейчас жадно завопит: «Давай! Давай!»

Вот дурь-то.

Просто он слишком давно не влюблялся. Но не в пацана же почти вдвое моложе себя! Да ещё и в явно гетеросексуального шалопая.

Шалопай тем временем сбросил куртку, которую тут же услужливо подхватила китаяночка, прижав к груди. Дэй благодарно ей улыбнулся, проворно скинул тяжёлые башмаки и весело допинал их до барьера арены, видимо, опасаясь, что Люси их сейчас тоже подхватит и прижмёт к себе. А потом, озорно ухмыльнувшись, преспокойно расстегнул и стянул голубую рубаху, бросив её на барьер и оставшись в одних поношенных тесных джинсах.

«Да, мальчишка сложен как надо», — задумчиво отметил Грифф, ощупывая его цепким взглядом. Под золотистой кожей перекатывались мускулы, сила которых была приобретена явно не в тренажёрном зале с помощью стероидов, а за тяжёлой мужской работой. И ни татуировок, ни пирсинга, что для парня в возрасте Дэя нынче было редкостью.

— А ну-ка, покажи руки, — негромко велел Грифф, и парень послушно вытянул их вперёд, а потом, видимо, сообразив, для чего, снова беспечно улыбнулся:

— Я этим не балуюсь, не беспокойся. Никогда не баловался. И не собираюсь. Ни шприцем, ни колёсами, ни травкой.

— Почему? — недоверчиво осведомился Грифф, и Дэй задорно фыркнул:

— Мне и без всякого допинга весело… босс!

— Надо же, какой счастливый мальчик… — лениво протянул позади них Фитц. — И правильный. А стриптизом правильному мальчику не доводилось подрабатывать?

— Не-а, — беззаботно отозвался Дэй, искоса глянув на клоуна из-под светлой чёлки.

— А почему? — не отставал тот, ехидно щурясь. — Бабы с тебя обпищались бы. И не только бабы, — добавил он под взрыв хохота.

Не смеялся только Грифф.

— А неинтересно, — с прежней безмятежной улыбкой откликнулся парень, и все опять грохнули смехом, тут же оборвавшимся, едва хозяин строго сдвинул густые брови.

— Работаем! — повелительно приказал Грифф, отходя в сторону. — Пошёл!

Опять же, ещё с того момента, когда Дэй помог китаянке, он понял, что сорванец умеет владеть своим телом, и вновь не ошибся. У парня было всё, что требовалось на арене: сила, сноровка и та внутренняя музыка, которая превращала каждый его акробатический трюк в настоящий танец.

Винт.

Двойной винт.

Боковое сальто.

Тройной винт.

Выход на комплимент.

И ведь этот чертёнок даже не запыхался!

Все опять загомонили и зааплодировали, а Люси восторженно запрыгала.

— Ты берёшь этого мальчика, Грифф, я надеюсь? — прозвучал со стороны барьера мелодичный надменный голос, и Грифф, не скрываясь, поморщился. — Если у меня будет хороший ловитор, я сделаю новый номер.

Звезда его труппы Дайана Мартин, воздушная гимнастка, выступила вперёд, встряхивая распущенными рыжими кудрями и оглядывая парня, как скакового жеребца — сверху донизу, по всем статям.

— Кто это тебя так поцарапал, красавчик? — пропела она, легко проводя изящным пальчиком по его левому бицепсу, и Грифф нахмурился, досадуя, что раньше не разглядел старого белёсого шрама, располосовавшего плечо новичка.

— Да киска одна, — охотно пояснил тот, в свою очередь с интересом рассматривая Дайану и не спеша одеваться.

Та выпятила пухлые губы и покачала головой:

— Хорошие были коготки у киски, я смотрю. Как тебя зовут?

— Дэй, — ответил тот, продолжая откровенно глазеть на девушку.

Глазеть и вправду было на что — высокая, статная и длинноногая Дайана ещё в старшей школе получила титул «Мисс Айова» Но карьере модели или кинозвезды она предпочла карьеру циркачки и в этом качестве десятками разбивала мужские сердца, кочуя с цирком Гриффа от Калифорнии до Флориды вот уже семь лет.

Грифф не жалел этих идиотов, но…

— Дайана и Дэй, — решительно кивнула тем временем его звезда. — Отлично звучит.

— Цыц! — полушутливо осадил её Грифф. — Я тебя удивлю, дорогая, но здесь всё решаю я.

Дайана обиженно надулась, а он вновь повернулся к парню и выдержал долгую паузу, которую тот терпеливо и с прежней беспечной улыбкой пережидал. Но Грифф чувствовал таившееся за этой улыбкой напряжение.

— Ты принят, — наконец коротко объявил хозяин, и труппа, затаившая было дыхание, загалдела и опять зааплодировала.

Грифф даже удивился — что-то он раньше не помнил у своих людей такого пылкого энтузиазма по отношению к новичкам.

— Но… — Он снова выдержал паузу. — У меня есть несколько правил, которые требуется соблюдать. Первое — не отлынивать от любой работы и не бояться испачкать руки. Если надо будет чистить слоновник — значит, возьмёшь скребок и разгребёшь навоз. Второе — тут не демократия, а тоталитаризм, и кто бы какое мнение ни высказывал, хозяин здесь — я, и последнее слово останется за мной. И последнее… — Он вновь помолчал несколько томительных мгновений. — Никакой ебли в моём цирке. Мне не улыбается терять членов своей труппы после каждого дурного романчика, особенно баб. Которые имеют моду тут же удирать, заливаясь слезами. — Усмехнувшись, он покосился на вызывающе прищурившуюся Дайану. — Если тебя это устраивает, добро пожаловать, Дэй Шекли.

Теперь длинную паузу выдержал этот сорванец, и Грифф подавил одобрительный смешок, пока тот нарочито долго обувался и накидывал на плечи свою рубаху.

Наконец Дэй поднял голову, лукаво глядя Гриффу в глаза сквозь упавшие на лоб пряди волос:

— А у меня тоже есть три правила. — И, подражая Гриффу, поднял указательный палец правой руки. — Я всегда сохраняю трезвой свою башку — раз. Трахаюсь только с девчонками — два. И никогда не трахаюсь там, где работаю и с теми, с кем работаю — три. Если тебя это устраивает — по рукам.

Ладонь его была тёплой и крепкой, а зелёные глаза, когда Грифф в них заглянул, опять смеялись. Хохотали и все вокруг.

«Ну, цирк», — с кривоватой усмешкой подумал Грифф.

Но его усмешка тут же погасла, когда проскользнувшая мимо Дайана ехидно шепнула ему на ухо, с притворной лаской запустив тонкие пальцы в его чёрные с проседью волосы:

— Хочу увидеть, как этот мальчик уделает тебя, хозя-яин…

* * *

Язвительные слова Дайаны, конечно, застряли у Гриффа в памяти. Но и без этих слов он старался лишний раз не подходить к Дэю. Всё, что он мог себе позволить — это наблюдать за тем, как новичок репетирует, что само по себе было чистым пиршеством для глаз.

— Я не родился в опилках, но в опилках вырос, — весело сморщив нос, повторил Дэй старику Адриану слова, сказанные им накануне Гриффу. И это было сущей правдой, судя по несомненным навыкам парня.

Кстати, одним из его талантов было умение располагать к себе других. Его искренне интересовали люди, в круг которых ему довелось влиться. Грифф то и дело заставал его то у слоновника, где он болтал с обычно немногословным Барнзом, который с явным удовольствием рассказывал ему о привычках своего любимца Бинго, то на репетициях собачек мадам Антуанетты, которая при виде него заливалась краской и начинала кокетливо хихикать.

Оба китайчонка от Дэя вообще не отлипали, тем более, что Грифф поселил Дэя в один трейлер с Ваном. О чём уже не раз пожалел, ибо там теперь стоял дым коромыслом, вечно торчала половина труппы, и затевались разные дурацкие затеи. Даже Люси потеряла свою обычную робость и носилась за Дэем, как ласковый щенок.

Иногда Грифф с мрачной усмешкой думал о том, что благодаря этой неразлучной троице он сам в одно непрекрасное утро проснётся, летая под потолком собственного трейлера, особенно когда чёртовы огольцы принялись совершенствовать магический реквизит Адриана. А этот старый осёл потакал им с умильной улыбкой — небось, внуков ему не хватало, живущих где-то в Луизиане.

Но были и те, с кем Дэй не нашёл общего языка: сам Грифф, клоун Фитц и ставшая партнёршей Дэя Дайана.

Фитц — из-за своего язвительно-мрачного и колючего, в общем, сволочного нрава, Грифф — по той причине, что сам старательно избегал новичка, перекидываясь с ним хорошо если парой слов за весь день, ну а Дайана — потому что, наоборот, упорно и безуспешно Дэя соблазняла.

Грифф знал о том, что засранец Фитц бьётся об заклад со всеми желающими на предмет того, как скоро Дайана заполучит в полное своё распоряжение содержимое штанов новичка. Но прошёл вот уже месяц, а это ей так и не удалось. Что, конечно же, до невозможности веселило труппу, а саму Дайану, не привыкшую к этакому пренебрежению, адски бесило. Она то кидалась на своего ловитора, выпустив когти и шипя, как кошка, то так же, как кошка, к нему ластилась, мурлыкая и тесно прижимаясь. Дэй только хохотал — всё это его, по-видимому, весьма забавляло.

Но свой номер они готовили отменно, репетируя с утра до ночи и по взаимной молчаливой договорённости забывая все разногласия, едва оказавшись под куполом шапито. Воздух требовал слаженности и полного доверия друг к другу.

Однажды, репетируя со своими тиграми и пантерой, Грифф краем глаза заметил, что Дэй сидит у барьера. Положив подбородок на руки и упёршись локтями в колени, он молча наблюдал за укротителем. Сердце у Гриффа напряжённо заколотилось под этим взглядом, и он мысленно выругался: принесла же чертёнка нелёгкая! Он постарался максимально успокоиться и расслабиться, но напряжение не ушло. И конечно же, его нервозность враз передалась зверям — Джелло, Муну, Тандеру и Амрит, которые немедля принялись испытывать хозяина на прочность этих самых нервов, скалясь и замахиваясь лапами. В конце концов, совсем потеряв терпение, Грифф повернулся к Дэю, чтоб приказать ему убираться прочь, но тот уже исчез за кулисами, лишь мельком непонятно на Гриффа взглянув.

А вечером того же дня Грифф застал его у клетки Джелло. Он услышал в полутёмной конюшне чьи-то голоса, вернее, один негромкий мелодичный голос, почти напевавший что-то, и ушам своим не поверил. А бесшумно подойдя поближе, не поверил и глазам.

Дэй Шекли стоял возле клетки с громадным тигром, просунув туда обе руки, и так нежно трепал Джелло за пушистые бакенбарды, будто тот был котёнком, только очень большим. А Джелло блаженствовал, полуприкрыв золотистые глаза и басовито урча.

Грифф почувствовал, что ноги у него буквально подкашиваются — они ни разу не подкашивались, когда он сам стоял лицом к лицу с разъярённым зверем. Он так и замер, чувствуя, что пот враз начал струиться по спине, и не зная, как ему поступить. Рявкнуть на стервеца — невозможно сейчас, когда его пальцы ласково перебирают тигриную шерсть в опаснейшей близости от огромных клыков. Подойти — опять же неизвестно, как отреагирует Джелло.

И тут Дэй вновь, как утром на арене, почувствовал взгляд Гриффа и, не переставая бормотать что-то успокаивающе-любовное, чуть повернул голову, глянув прямо на укротителя. Тот, проглотив слюну, коротко кивнул ему на выход из конюшни. А мальчишка, так же согласно опустив ресницы, в последний раз осторожно провёл пальцами по широкому лбу зверя, отнял руки — Грифф перевёл дыхание, которое, казалось, застряло в глотке, — развернулся и своей беспечной плавной походочкой вышел прочь из конюшни.

Грифф догнал его у первого же трейлера — своего собственного. Сгрёб за плечо, стиснул жестокой хваткой и безжалостно приложил спиной об стену фургона, вышибая дух. И ещё раз. А потом так же безжалостно ухватил парня за светлые растрёпанные волосы, заглядывая в смятенные глаза:

— Ты что вытворяешь, долбоёб?! Хочешь, чтоб он изувечил тебя, что ли? Руку отхватил? Или башку твою дурную?

Не в силах шевельнуть этой самой башкой, Дэй только протестующе прохрипел, невольно морщась от боли:

— Не-ет!

Грифф опять тряхнул его, уже не так сильно:

— Что тогда? Мне что-то доказываешь? Себе? Кому?

Но, договаривая эти слова, он уже понимал, что дело не в этом. В конце концов, Дэй никак не мог предугадать, что хозяин войдёт в конюшню. И того напряжённого вызова, с каким доказывают собственную крутизну именно себе, там тоже не было. Было что-то… что?

«Ласка. Просто ласка», — понял вдруг Грифф.

И подтверждая эту мысль, парень вымолвил:

— Ему же это нравилось… тигру. И мне. Я знал, что он не тронет. — Он прикусил губу. — Прости, Грифф.

Не спуская глаз с его побледневшего лица, Грифф разжал пальцы.

Дэй машинально пригладил свои вихры и заявил:

— Ничего не случилось бы. Я… слово такое знаю.

И улыбнулся-таки, засранец.

— Так, — с силой сказал Грифф. — Чтоб больше никогда не смел этого делать. Никогда. Не дай Бог, ещё хоть раз увижу — со словами или без слов — выпорю как щенка. Ты понял?

— По-онял, — проворчал Дэй, поспешно отступая за угол трейлера. И уже оттуда повторил: — Прости.

Он исчез, а Грифф только молча утёр рукавом взмокший лоб.

Воистину, с появлением Дэя Шекли скучать ему не приходилось.

* * *

В городишке Уоррингтон, когда цирк Гриффа туда въехал, как раз шла подготовка к традиционному летнему родео, и потому народу там оказалось чуть не вдвое больше обычного. Что Гриффа весьма радовало — из-за вероятности повышенных сборов. Тем более, что Дайана и Дэй наконец закончили оттачивать свой номер, и можно было выпускать их на суд почтённейшей публики.

В этот вечер в шапито яблоку негде было упасть — зрители сидели и стояли даже в проходах, принимая каждый номер с таким энтузиазмом, будто никогда в жизни не видели ничего подобного. И артисты, чувствуя этот отклик, были в ударе: Фитц смешил всех до колик своими язвительными репризами, Адриан завораживал магическими трюками с усовершенствованным Ваном и Дэем реквизитом, слон Бинго восторгал публику своей ловкостью, стоя на задних ногах и вертя хоботом большой, переливающийся всеми цветами радуги шар.

Сам Грифф провёл номер с хищниками без сучка и задоринки, прекрасно чувствуя своих клыкастых партнёров — когда им хотелось работать, а когда покрасоваться и попугать охающую публику грозным рыком. Пантера Амрит даже продемонстрировала свою коронную фишку: спрыгнула с тумбы и под женский писк начала зловеще подкрадываться к укротителю сзади, неистово охаживая себя хвостом по угольно-чёрным шелковистым бокам. Но Грифф повелительным окриком заставил её вернуться на место, поднеся к ощеренной морде хлыст и властно глядя зверю в глаза. Пантера повиновалась, и весь цирк разразился аплодисментами.

Краем глаза Грифф уловил тревожный взгляд Дэя, застывшего у выхода с манежа и вдруг порадовался и изумился этой тревоге. Ему импульсивно захотелось успокоить парня, потрепав его по макушке и объяснив, что такие выходки хищников только украшают представление. Но это, конечно же, было бы глупо — Дэй, по сути, и сам прекрасно всё понимал.

Тем более, что парню вот-вот предстоял бенефис — вместе с Дайаной. Та стояла рядом, держась за его плечо, уже готовая к выходу на арену: в полной боевой раскраске, в короне из фальшивых бриллиантов, венчавшей её прелестную рыжую головку. Она что-то проговорила своему ловитору, жалобно блеснув глазами из-под длинных накрашенных ресниц, а тот, повернувшись к ней, успокаивающе накрыл ладонью её тонкие пальцы на своём плече.

Сам Дэй, казалось, нисколько не волновался, стоя рядом с Дайаной в облегающем трико такого же серебристо-голубого, ледяного цвета, что и костюм его партнёрши. Задрав голову, он с виду беспечно наблюдал, как униформисты Джош и Лайон с помощью вездесущего Вана готовят трапецию и качели для их собственного номера. Но когда Адриан в качестве шпрехшталмейстера раскатисто объявил их выход, Грифф, уже стоя за кулисами, увидел, как Дэй быстро и почти незаметно сложил ладони в молитве, опустив на секунду посерьёзневший взгляд. Сердце Гриффа странно сжалось. Но парень тут же снова просиял своей обычной бесшабашной улыбкой и тряхнул русой головой, вылетая на манеж.

Их с Дайаной номер был безупречен. Зрители, казалось, не дышали те почти десять минут, что он длился, запрокинув головы и наблюдая за тем, как совершенные тела гимнастов рисуют под куполом замысловатые пируэты. Грифф и сам не мог отвести от них глаз, хотя десяток раз видел этот номер на репетициях. И вместе со всем цирком охнул, когда Дайана, сделав вид, что срывается с трапеции, полетела вниз, тут же, впрочем, подхваченная сильными руками своего ловитора под общий восторженный гул.

Грифф глубоко вздохнул, когда оба гимнаста спустились на манеж, тяжело дыша, но улыбаясь. Какой-то парень в широкополой ковбойской шляпе вывалился на арену с букетом алых роз для Дайаны, и Грифф мимоходом понадеялся, что хотя бы на время гастролей в этом городишке его звезде будет кем заняться помимо Дэя Шекли.

А Дэй тем временем обошёл арену по периметру барьера, сияя искренней, до ушей, улыбкой и раскланиваясь с публикой. Но вдруг остановился.

И присел на барьер рядом с девчушкой лет семи — круглоглазой и светленькой, с торчащими кверху короткими косичками. Та сидела в инвалидной коляске, на подножке которой аккуратно стояли её тонкие ноги в красных туфельках. В руках девчушка что-то крепко сжимала.

Грифф присмотрелся повнимательней.

Кукла. Это была простая старомодная тряпочная кукла с такими же, как у её маленькой хозяйки, торчащими вверх соломенными косичками и нарисованной улыбкой.

Исправно грохотал духовой оркестр из старшеклассников местной школы, сладко пахло попкорном и сахарной ватой, цирк аплодировал и топал, Дайана хмурила свои атласные брови, Адриан неуверенно топтался у выхода на манеж, не решаясь объявить следующий номер, а Дэй Шекли всё сидел рядом с девчушкой, болтая о чём-то. Наконец он поднялся с барьера и послал девочке воздушный поцелуй. В руке он бережно держал её куклу.

Когда Дэй вошёл за кулисы, Фитц, глядя на него, ехидно заметил:

— Такие штучки всегда эффектны и убивают публику наповал. Слёзы, сопли, то-сё… Молодец, то, что надо. Всё просчитал, артист.

Дэй только глянул на него искоса, уже совершенно без улыбки, и молча прошёл мимо — в костюмерную.

Фитц, ухмыляясь, направился туда же.

Помедлив пару минут, следом за ними шагнул и Грифф. Неслышно подойдя сбоку к застрявшему у входа Фитцу, он уловил только обрывок разговора.

— Ладно, ладно, понял, ты не просчитывал, не психуй только… А чего ты не переодеваешься? — Голос Фитца был полон ленивого любопытства. — Трико же мокрое, хоть выжимай. Щемишься из-за меня, что ли?

— Стояла б тут баба, я бы не щемился, — хмуро пробурчал Дэй изнутри. — А ты чего там вообще прирос? Делать нечего, что ли?

Фитц открыл было рот, чтобы опять брякнуть что-то язвительное, судя по его ехидной остроносой физиономии в полосах клоунской раскраски, но тут Грифф крепко сжал его худое плечо, и тот так и подскочил.

— Он прав, твоё место на арене, — ровно напомнил хозяин, глядя на него сверху вниз. — Топай. Давай, давай, хватит болтать. Там поболтаешь.

Фитц мазнул по нему всё тем же насмешливым взглядом и, посторонившись, пробормотал себе под нос, засранец:

— Окей, босс, уступаю тебе место… в партере.

Грифф едва удержался, чтоб не отвесить ему подзатыльник, отвернулся и, не заглядывая в костюмерную, отрывисто спросил:

— Что за девчушка?

— Дженни Перкинс, дочка шерифа, — негромко отозвался Дэй. — А куклу зовут Молли. Я ей пообещал, что Молли теперь со мной везде будет ездить.

Он вышел из каморки, брякая пряжкой ремня на джинсах, и посмотрел на Гриффа как-то устало. Эта усталость была вызвана вовсе не представлением, понял вдруг тот.

Парень повертел перед собой весело лыбящуюся куклу и проговорил:

— Бог часто посылает испытания не тем, кому следует, Грифф.

Взгляд его был грустным и глубоким.

— Такие малютки должны играть и носиться, прыгать со скакалками и гонять мячик, — горячо продолжал он. — А потом выйти замуж и рожать детишек. А не сидеть в грёбаной инвалидной коляске!

— Что с ней произошло? — Грифф сосредоточенно сдвинул брови.

— Я не спрашивал, — ответил Дэй и глубоко вздохнул. — Может быть, она завтра сама расскажет… я обещал с ней погулять.

Грифф не успел удивиться, когда парень произнёс тихо, будто самому себе:

— Зря обещал, конечно, но раз уж так вышло…

— Почему зря? — нахмурился Грифф.

Дэй опустил голову, опять уставившись на куклу, беззаботно таращившую на него свои пуговичные глазёнки:

— Потому что… она привяжется ко мне, эта малышка. А мы — фюить! и поминай, как звали.

— Но есть же мобильники… электронная почта, сетевые сервисы там какие-то… — неловко начал Грифф.

— И прочее виртуальное дерьмо… — с горечью закончил Дэй, протискиваясь мимо него к выходу из цирка, и махнул рукой. — Знаешь... Я именно так с десяток баб и кинул… и сердце не болело, ничего… — Он запнулся. — А тут — грешно мне будет. Ладно… придумаю чего-нибудь.

И исчез, прежде чем Грифф успел хотя бы сказать ему, что его с Дайаной новый номер был хорош.

И ещё — что он всё понимает.