Сломанная

Глава 8

Рианна чувствовала, как подгибаются колени, в ушах всё ещё звенели яростные слова. Тошнотворный запах слишком для них дорогих духов окутал её, словно удушающая пелена. Она зажала уши ладонями, пытаясь отгородиться от реальности.

— Мама, я не такая, не такая… как ты!

Резкий удар пощёчины хлестнул по щеке, оставив пылающий след. Губы матери искривились в зверином оскале, пальцы вцепились в кожу когтями оскорбленной жертвы.

— Не такая?! — праведный визг, срывался на крик. — Ты моя кровь, моя ошибка, мой позор!

Она рванула ее за волосы, заставляя смотреть в безумные глаза, где бушевала настоящая ярость. Слюна летела изо рта, мать шипела:

— С друзьями? Да? Я знаю, где ты была! В том клубе, где шлюхи и наркоторговцы! Где такие, как ты, кончают в подворотнях!

Её пальцы впились в плечи, тряся дочь, как тряпичную куклу.

— Принесёшь в животе — убью! Принесёшь болезнь — выгоню! Сдохнешь где-то под забором — даже плакать не буду!

Затем оттолкнула с такой силой, что девчонка отлетела к стене. Тяжело дыша, мать стояла перед ней, её грудь вздымалась от ярости, а в глазах полыхало безумие. Рианна сползла по вертикале, прижавшись к холодному бетону. В голове пульсировала боль, а в душе разрасталась чёрная дыра отчаяния.

— И не ври мне, что ты не умеешь сосать! — голос стал почти звеРианным рыком. — Ты знаешь, где у мужиков член! Все это знают!

Рианна побледнела так сильно, что казалось, будто жизнь покинула тощее тело. Ледяная волна страха прокатилась по позвоночнику. В голове промелькнула страшная мысль: «Неужели она знает про отчима?..» Горло сжалось в спазме, слова застряли где-то в груди, не в силах вытолкнуться наружу.

— Я видела! — мать шипела, придвигаясь настолько близко, что хорошо ощущалось на лице её горячее дыхание, пропитанное запахом перегара.

Слёзы подступили к глазам, обжигая веки, она дала им пролиться. Тихий, умоляющий шёпот сорвался с губ:

— Прошу… мама… остановись…

Та уже не слышала, развернувшись, с силой швырнула на пол пустую бутылку. И стекло с оглушительным звоном разлетелась на жгучие осколки.

— Ты кончишь хуже, чем я! — злой голос прозвучал как приговор, эхом отразившись от стен. – Ты не заслуживаешь ничего хорошего! Никогда!

Рианна застыла, чувствуя, как внутри что-то надламывается. Рвётся.

Дверь с оглушительным грохотом распахнулась, и в комнату ввалился отчим. Его неуверенные шаги были тяжёлыми и неровными, а мутные от выпивки глаза едва фокусировались на происходящем. Но руки оставались такими же крепкими, как всегда — опасными, безжалостными.

— Что у вас тут, мать твою, творится?

Мать мгновенно преобразилась, метнувшись к нему с ловкостью несчастной потерпевшей.

— Полюбуйся! — крик разрезал воздух, пронзительный и истеричный. — Опять бегала в клуб трахаться! Боже, помоги нам воспитать эту шлюху!

Рианна сжалась в комок. Телом попыталась стать невидимой, уменьшиться до размеров пылинки. Но отчим уже потянулся к пряжке ремня, его пальцы дрожали, а движения были чёткими, до ужаса привычными.

— Прошу… не надо… — её шёпот тонул в потоке слёз, те катились по щекам горячими дорожками, оставляя солёные следы на коже.

В комнате повисла горькая тишь, нарушаемая только хриплым дыханием отчима и сдавленными рыданиями Рианны. Время, казалось, остановилось, замерло в ожидании неизбежного.

Он даже не взглянул на неё. Только методично расстегнул ремень, вытаскивая его из шлёвок. Металлическая пряжка издала резкий звук — последний удар колокола перед казнью.