Сломанная

Глава 2

— Послание! — он фыркает, сарказм сочится ядом. — Или ты тупо решила порадовать меня своим... очаровательным мальчишеским стилем?

Ричард разваливается в садовом кресле, как хищник на троне — плечи широкие, взгляд тяжелый, будто придавливающий к земле. В его присутствии воздух густел, как перед грозой. Рианна почувствовала, как подмышки предательски холодеют от пота. Боже, он реально её убьет. Как муху. Даже не заметит. Язык машинально скользнул по зубам — нервная привычка. Грудь предательски отозвалась: соски затвердели под тонкой тканью майки, будто пытаясь прорезать её. Джинсы внезапно показались слишком тонкими, слишком... беспомощными.

— Ну, я... — голос сорвался на фальцет.

Мужик вопросительно поднял бровь. В уголке рта заплясала тень улыбки — недоброй. Он видел. Видел всё: дрожь в коленях, предательскую игру тела, этот жалкий комок страха в горле.

— Ты зря сюда пришла, — произнёс не громко, но в этой тишине как приговор.

Он поднялся с кресла медленно, как поднимается штормовая волна перед ударом о корабль. Его тень накрыла Рианну целиком, и внезапно стало трудно дышать — будто воздух превратился в свинец.

— Ты даже говорить не можешь, — произнес словно скрежет льда по стеклу. Его пальцы сжали её подбородок, заставляя запрокинуть голову. — А ещё пришла ко мне с пустыми руками.

У Рианны кожа под его пальцами повлажнела от страха, губы слегка приоткрыты — как у рыбы, выброшенной на берег. Он видел, как кадык дрожащее двигается, пытаясь сглотнуть.

— Думала, твои джинсы и эта... трогательная маечка меня разжалобят? — он провёл большим пальцем по её нижней губе, чувствуя, как под ним цепенеет.

Где-то внизу, под рёбрами, знакомое щемящее тепло — её страх осязаем, как дорогой алкоголь на языке.

— Последний шанс, — наклонился ближе, чтобы каждое слово прожигало: — Где. Моё. Послание?

Резким движением она вырвала подбородок из его хватки, будто сбрасывая оковы. Глаза — два ледяных осколка — впились в него с такой ненавистью, что воздух между ними, казалось, треснул.

— Вот, — её голос звонкий, как удар.

Карта мелькнула в воздухе, намеренно брошенная вниз. Звонкий цок о деревянный пол прозвучал как пощёчина. В парке стихли даже сверчки.

— Ой, выскользнула! — она прикрыла рот пальцами, но в её глазах танцевал настоящий вызов. — Простите.

Ее "простите" прозвучало слаще сахара и ядовитее цианида. Охранник инстинктивно отпрянул — он видел, как у босса дрогнула челюсть. Это было... ново.

Ричард, нагреваясь изнутри выпрямился.

— Ой, выскользнула? — повторил дерзость шёпотом, от которого по спине побежали мурашки.

Присел за картой, как тигр перед прыжком. А выпрямился, как разгибается пружина, готовая к удару. Карта исчезла во внутреннем кармане его пиджака, но глаза не отпускали строптивицу ни на секунду — тёмные, горящие новым огнём.

— Знаешь, что бывает с дерзкими зайками? Их... приручают.

В её памяти всплыла детская сказка — про лиса, кролика и терновый куст. Вот только в этой версии лис рвал кролика на куски. Она отступила на шаг, искусственно опустив ресницы — фальшивая покорность.

— Я-я... мне просто велели передать, — голос дрожал, но не от страха, а от ярости и понимания. — Простите.

Она сделала паузу, нарочито облизнув губы, прежде чем добавить с мнимой робостью:

— Я знаю, у вас тут элитные шлюхи на каждом шагу... Вы ведь не из тех, кто опускается до таких, как я?