Стальной остров

Переполох

Юнга помог одеть рубашку, короткие чулки-подштаники, кюлоты, камзол с рукавами, кафтан и потертую "везучую" треуголку. На ноги ботинки с пряжками обувать не захотелось, сентябрьский воздух Баренцева моря уж был серьезно свеж и прохладен. Поэтому Хасклей выбрал лёгкие, добротные и удобные сапоги с отворотами. Прическу не менял уж сколько лет предпочитая "а-ля Катогэн": не подвитые волосы зачёсывал назад, завязывал на затылке в хвостик чёрной лентой. Эту причёску часто носили в армии и на флоте. В дополнение ко всему обматывал шею мягким и тонким льняным шарфом, а узел закалывал на горле золотой брошью с изумрудом в центре и в обрамлении белых мелких жемчужин. Полярная ночь ещё не вступила с свои права, но холод северов давал о себе знать.

  - Мистер Тим, что у нас по месту, - поинтересовался у штурмана капитан, раскуривая трубку за спиной рулевого. Штурман с "утра" отработал солнце и узлы, и задал курс вест-норд-вест в обход норвежских и шведских шхер, где могли водиться довольно ушлые пираты. Ответил коротко, поеживаясь в одном лишь камзоле.

  - Прошли сто тридцать шесть миль, имеем восемь узлов хода, идём по ветру. Если так продолжится, то через пару недель будем дома. На острове. - Пожалуй надо отпустить парня... подумал Морган - отработал вахту на отлично. И сообщил.

  - Вахту принял. Курс вест-норд-вест. Отдыхайте мистер Тим. Боцман, - что у нас по трюмам? - квадратный и высокий Джон Корстон, ответил от грот мачты в рупор.

  - Чисто и сухо капитан. Течи нет. В команде потерь нет. Вахты полные, сэр. Паруса и такелаж проверены - обрывы, подрезы и роспуски отсутствуют. Юнион Джек с бушприта тянет ветер на грот. Косые паруса подтянуты и закреплены. Ватерлиния по причальному брусу. Огни погашены. - Вооот, что значит военная косточка, с таким боцманом сам черт морской не страшен.

  У вперёдсмотрящего матроса выскочившего в этот момент на полубак из гальюна под украшением на носу "Плимута" , глаза сверкали вытаращенными белками, обоими руками он указывал по курсу судна, при этом смотрел в сторону капитана и рулевого и разгонялся для бега поближе к мидлшипмену с рупором, стараясь быстрее сообщить срочную и  обнаруженную им  лично сногсшибательную новость старшему по судну. А зря.

  Боцман Корстон не успел вмешаться, как сейлормен споткнулся о конец распустившегося каната, державшего в скрученном кольцом состоянии - ядра, у носовой пушки от катания по палубе у правого борта. Боцман матюкнулся так, чтоб не слышал капитан.

  - Дьявол! Шиит бой! - первая и основная часть выражения мистера Джона предназначалась тому, кто не закрепил канат вокруг ядер добротно и прочно, и немного ему самому - не уследившему за сим безобразием на поднадзорном районе боцманской ответственности. Вторая часть выражения имела двойственное назначение. Потому, как "вперёдсмотрящий орёл", не желая мёрзнуть в "вороньем гнезде" совмещал нужное с необходимым сидя в гальюне под украшением носа: и вперёд смотрел, если надо, и использовал га́льюн по прямому необходимому предназначению, когда припекало. Сие не запрещалось на судне, главное  - чтоб дело делалось.

  Пока боцман занимал свою голову здравыми мыслями - матрос с криком: "Землякапитанфак!ААА!" - Вполне заслуженно растянулся на палубе, пребольно ударившись о деревянную твердь коленом. Карстон перевел взгляд в сторону бушприта. Хасклей прищурился у штурвала, вытянул трубку из губ и махнул поднимающемуся матросу рукой, с зажатым в ней дымящимся минивулканом тлеющего табака.

  - На марс, бегом и трубу возьми! Гальюнёр! - следующий взгляд и команда предназначались боцману, что пытался сквозь паутину канатов и парусов разглядеть вдалеке обнаруженное матросом - "Капитанземляфак". Капитан соображал быстро.

  - Мистер Карстон! Всех не занятых на вахте вооружить и на верхнюю палубу. - Боцман нащупал на шее свисток и ринулся к люку в твиндек. От того, что там увидел перепуганный матрос, могла зависеть жизнь всего экипажа. Если это земля и значит они сбились с курса потому, как при правильном курсе никакой земли впереди быть не может и не должно. А если это действительно суша, то вполне могли попасть на мель, в лапы пиратам, разбиться о скалы не зная прибрежных глубин, ветров и течений. Подстраховаться стоило и немедля. Морган открыл футляр и достал подзорную трубу. Спина и колени заныли, предвещая нервотрёпку и большие волнения с неприятностями.

    - Что же это? - темная блямба на фоне моря в окуляре подзорной трубы медленно росла в размерах и приближалась, поражая воображение Хасклея немыслимыми размерами и обводами корпуса. Прежде, чем капитан что-то смог рассмотреть, то сверху заорал вперёдсмотрящий, который, чувствуя за собой определенную вину, как белка взлетел по вантам на марс и весь вытянулся вперед с подзорной трубой у глаза, стараясь увидеть и предупредить о конкретике надвигающейся непонятности и вероятной неприятности. А любая непонятность на море очень рядом находится или с адом, или со смертью. Поэтому постараться парню стоило. И он напрягал глаза изо всех сил. И не зря.

  - Капитан! Это остров! - раздалось сверху. Через некоторое время матрос поправил своё мнение. - Это дьявольский остров! Он движется, сэр! Прямо на нас! - матрос конечно был на взводе , но не до такого же состояния, что галлюцинации мерещатся причем не сусветно дикие.

  Из твиндека начали по одному подниматься на палубу вооруженные матросы и офицеры, тревожно прищуриваясь от яркого света полярного дня и направляясь и расходясь к пушечным портам. Звякали ружья и ремни и замки, стучали каблуки по настилу палубы, тихо переговаривались члены экипажа, обсуждая непонятный и вооруженный аврал на борту.

  - Мистер Джексон! Скажите боцману - пусть поднимает наверх всех! Канонирам к пушкам! - последовавшая за командой капитана трель боцманского свистка из трюма была слышна даже на верхней палубе. В крюйт-камере спешно наполняли картузы порохом, собирали запальные фитили, и пороховые набои, в арсенале разбирали личное оружие. Тихо без шума и паники, как оно и должно быть в хорошо организованном, обученном и опытном экипаже, его члены поднимались наверх и занимали свои места по боевому расписанию.

  А "блямба" росла в размерах и приближалась, закрывая собой все больший и больший кусок неба и моря позади себя. В какой-то момент в странном пирамидообразном дереве-наросте по правому борту гиганта зажегся ратьер и заморгал с разными интервалами слепящими вспышками.

  - Глаз демона! Не смотреть, а то ослепните! - заорал штурман, закрыв лицо рукой и спрятавшись за веревочные ванты. Некоторые присели, некоторые наоборот залезли выше и смотрели на приближающееся чудовище с огромной и плоской палубой. Ни парусов, ни мачт, ни надстроек, ни пушечных портов с крышками и совершенно немыслимый силуэт корпуса. В этот момент на огромной плоской равнине блямбы появились две человеческие фигурки ярко и необычно одетые и побежали к носу. Один из силуэтов странно начал махать флажками в обоих руках, а второй покопался возле длинной и высокой стойки на тупом носу чудовища и расправил и осветил белым светом на гюйс-штоке перечеркнутый синими линиями по диагонали красный флаг Военно Морского Флота Российской Империи - Перечеркнутый двумя крестами Петровский Пакет.

  - Люди! - Фу, выдохнула как минимум половина из членов экипажа "Плимута"! - Русский флаг! Донеслось с марса, - Слава богу! - Драться с бесами как-то не с руки. Лучше с русскими, хоть христиане. Но что это, черт его побери, за адская бесовщина у русских? Чего только не видал капитан и члены его команды за годы службы и работы на флоте, но такого плавающего гиганта ещё никто из них в своей жизни не встречал. Некоторые перекрестились. Капитан невозмутимо держал лицо и командовал.

  - Отбой тревоги. Орудийные порты: не закрывать. Оружие не уносить, по местам стоять! Трюмная вахта по своим местам - разойтись! - Старому капитану что-то подсказывало, что удивительные события только начались и оружие на палубе не помешает продемонстрировать. Как и решимость защищать груз, корабль и честь моряка флота ЕЁ Величества Королевы Великой Британии. Рулевому открывшему рот стоило и напомнить об обязанностях. - Расходимся правым бортом мистер Буль! И закройте рот! Не пристало моряку британского торгового флота показывать посторонним, что он чего-то в морях не видел! Ровнее на руле - не рыскать, мистер Буль!

  Если бы капитан "Плимута" разбирался в двигателях, то он бы подумал , что Громадина видно застопорила или уменьшила ход, потому как бурун у форштевня незнакомца немного спал. И капитан громадины тоже, явно решил расходиться с "Плимутом" правым бортом. Вернее стеной своего борта. Тот кто управлял этим Голиафом несомненно был знаком с правилами расхождения судов и кораблей в океане. Оставалось надеяться на бога и благоразумие тех гениальных моряков, что управляли сим надводным титаном.

  Мы про гражданских то и забыли, а они провели собственное расследование. И так как добраться до меня как до капитана "Кузи" было невозможно в этот напряженный момент, когда все следили за тем, как Борзов будет лезть, а затем шариться по всем крысиным углам "Плимута", доставая информацию о том, что произошло вообще и в частности с радиосвязью, то добрались до главного инженера. Родственные связи сработали. Почти коллега. Ибо ремонтировать такого монстра как наш это ещё то искусство, особенно на ходу. Инженеру было некогда. Капитан третьего ранга Генрих Федорович Шварц производил стандартный ОБХОД основных частей корабля, коротко общался с подчиненным и приданным техническим составом , делал заметки и двигался далее на ходу прикидывая чего надо отработать в плане техобслуживания сейчас или завтра , а что ещё потерпит неделю или месяц. В полупустующем ангаре для самолетов,слева по борту наметанный глаз военного моряка отметил несоответствие одежды членов экипажа с общепринятыми частями обмундирования моряков и летчиков. Народ-то постоянно смешивал форму одежды так, как ему было удобно работать на нижней палубе не сильно впечатляясь требованиями устава особенно в походе - главное результат. Но всё же эта группа из десяти человек абсолютно гражданской наружности вообще не имела на себе и вокруг каких либо военных элементов. Генрих Федорович вовремя вспомнил , что да, какие то гражданские загрузились перед самым отплытием по прямому приказу флотского Команча(командующий) и уже собирался пройти мимо , благо дел было предостаточно, но один из прикомандированных неожиданно проявил прыть и попытался пообщаться, и остановить таким образом программу движения по кораблю главного инженера. Ну, гражданские они такие беспомощные на войне и представляют лишний груз для любого воинского образования, особенно на марше или в походе, вспомнилось Шварцу цитата откуда-то. Пока он пытался сообразить, кто сие ему вбил в голову самый пожилой из группы преградил путь.

  - Товарищ майор? - ошибочно обратился предводитель не военного контингента к капитану третьего ранга. Уже от этого Генрих Федорович поперхнулся и обратил внимание на очкастого седоватого, но чрезвычайно шустрого представителя ученого сообщества. - Мне надо срочно переговорить с капитаном по поводу отсутствия связи и перемещения, что произошло с кораблем! - Вот те раз! командир попросил офицеров корабля пока не афишировать до полного разбирательства о произошедшем в шторм и грозу и не провоцировать ненужные лишние волнения среди личного состава, особенно приданной роты морской пехоты не подтвержденными фактами. И если этот хмырь микроскопный знает то, что пока не знает весь экипаж по списку военного времени. То надо разобраться, как сия утечка произошла, затем пресечь ненужные разговоры и естественно выяснить чего они тут понаболтали и понапридумывали себе эти книжнобиблиотечные черви. Вообще мы военные постоянно думаем, что гражданские или голодны, или их мучает жаждали заболели в море. Но эти совершенно не были похожи на беспомощных, скорее на озадаченных. Контрразведчика что-ли позвать, лучше сообщить - работать же мешают на службе? Взвесив все за и против - Шварц снизошел.

  - Ну, во первых не майор, а капитан третьего ранга. - назидательно с высоты своего роста и положения на корабле пророкотал инженер.

  - Ой, простите великодушно. Я запомню, - тут же перебил тщедушный , но хитрый очкарик.