Она вскакивает, голос срывается:
— А мне плевать, кто мне велел, ты сущий демон! Это не каменный век, я не твоя игрушка! Не нравится — увольняй, ничего, найду другую работу!
Я встаю, иду к ней, движения плавные, как у хищника, голос мягкий, обволакивающий:
— Ты подчинишься мне, детка, рано или поздно. Но зачем ссориться? Я могу быть… ласковым, знаешь? Очень ласковым… — Останавливаюсь в шаге, жар моего тела ласкает её кожу.
Она отступает к окну, голос дрожит:
— Я лучше прыгну с крыши, чем подчинюсь тебе, индюк!
Я следую за ней, шепчу, наклоняясь к её лицу:
— Если я захочу, тебя нигде не возьмут, малышка. Но я не хочу тебя ломать… пока. Давай договоримся? Ты устала… позволь мне сделать ночь горячей… — Мой голос — как мёд, стекающий по её коже, и я вижу, как её глаза темнеют.
Она крич
