Безумие. Книга 1

Глава 2

Казалось, все люди сошли с ума. Первый признак подобного, я заметил, когда вышел из дома Софи. Ее родители (очень мило с их стороны) выделили нам небольшую комнатку, вполне справедливо рассудив, что, если уже "все равно" я приехал, то мы, вероятнее всего, будем "встречаться". И, в этом случае, вероятно, лучше, если "встречи",-- будут происходить у них "на глазах" (естественно, выражаясь фигурально), нежели в каких-то "меблированных комнатах", которые сплошь и рядом сдают для всех желающих (хоть на час, хоть на сутки) сутенерского вида старушки.

  Итак, я вышел из небольшого (всего несколько этажей) домика где жил с Софи (и ее родителями), и сразу обратил внимание, что вокруг - "что-то не так"... Вернее, на первый взгляд, все, вроде как, было "на месте" (точнее,-- "как прежде"; насколько, правда, я сумел разглядеть домик родителей Софи, когда только приехал к ним?). И двух полосная дорога, по которой тут же проехали несколько автомобилей, автобус и пара велосипедистов; и несколько деревьев, разросшихся и сплетенных друг с другом ветвями так, что внешне напоминали раскинутый шатер, под которым - в тени - восседали на специально поставленных лавочках с полдюжины молодых мам со своими ребятишками; и расположенный справа, за домами, так, что была видна только дымящаяся труба, завод каучуковых изделий (известная городская достопримечательность, на которую сразу обратили мое внимание, стоило мне только приехать в город); однообразные заборы горожан, которые хранили загадочную солидарность единожды выбранному стилю... То есть, все,-- что передо мной открылось сейчас,-- я уже видел и ранее. И в то же время, я почувствовал что-то такое, что явно "не вписывалось" в привычные рамки восприятия бытия... Я огляделся. Вроде как, странного ничего не было. Но... Так и есть! Слева от меня, - метрах в ста, стапятидесяти, - стоял какой-то нищий, и в легком беспамятстве (так, по крайней мере, я сразу подумал),-- размахивал руками. Вернее, даже "стоял", пожалуй, не совсем правильно сказано. Его фигура, скорее напоминала,-- "покосившийся от ветхости" электрический столб; который склонился к земле, и уже почти ее достиг; но что-то ему мешало окончательно упасть; и он остался в подобном - подвешенном - положении. Но зачем он размахивает руками?.. Я прислушался. Кажется, нищий еще что-то и пел. Или,-- очень громко говорил. Причем,-- я тотчас же отметил,-- явно стараясь "оказаться замеченным"...

  Не желая бороться с любопытством, я повернулся к нищему, но... сделав десяток шагов,-- остановился. Что-то мне подсказывало, что ближе подходить не стоило.

  Я был прав. Нищий, явно не испытывая внимания со стороны "слушателей" (отдельные прохожие, старавшиеся побыстрее пройти мимо, были не в счет), заметив меня, повернулся и пошел навстречу. Я на миг опешил. Что нужно было делать? Уходить прочь?.. Не мог. Трусость я не выносил в любых проявлениях. Продолжать идти к нему? Зачем, он и так дойдет... Просто "сделать вид", что его "не замечаю", и пройти мимо?.. Тоже не мог. Тем более, что нищий меня уже заметил, и чуть ли не махал мне рукой, привлекая именно мое внимание. И в этом положении сделать вид "стороннего наблюдателя",-- было бы, как минимум, свинством. Тем более, что в каком бы сейчас виде не оказался человек, - он все равно несет в себе печать самого разумного из живых существ. А, значит, негоже было показывать ему своего пренебрежения. Да я вообще никогда не был сторонником демонстрации какого-то своего "превосходства". Мне это казалось, как минимум, признаком безкультурия.

  А кроме того, меня вдохновляли в то время идеи Маркса. И я был серьезно настроен (как только появится больше времени) пересмотреть собственные позиции по поводу "классового равенства". (Все это могло говорить о том, что "ничего дурного" я нищему делать не собирался. А то и наоборот, его появление нашло свой отклик в моей душе. И, как минимум, я собирался его выслушать. И он мог на это рассчитывать...).

  Но что мне было делать в действительности?.. Я несколько замешкался, не решаясь склониться к выбору какого-то одного решения (среди уже появившихся в моем воображении...).

  К счастью, проблему разрешил сам нищий. Причем, "разрешил" ее самым неожиданным образом. Когда я уже было заметил, что он направляется ко мне, и даже после, когда он уже со мной почти поравнялся,-- нищий вдруг резко крутанулся влево, и пошел прочь,-- как ни в чем ни бывало... И при этом, все так же размахивая руками, и напевая что-то себе под нос.

  Мне даже показалось, что я теперь разбирал некоторые слова песни... Причем, сама песня, не только не оказалась мне знакомой, но и скорее напоминала набор беспорядочных фраз, смысл которых, показался мне... несколько загадочны...

  -- Грянет, грянет и придет оно, придет, -- повторял нищий. - И не будет тогда ни кому никакого спасения. И настанет вечная тьма. И будут хороводы водить ... вашими могилами, -- не унимался нищий. Если бы он не шел один, можно было бы подумать, что он ведет с кем-нибудь беседу, явно в чем-то кого-то убеждая.

  -- Ну, не плачьте вы все, -- не унимался нищий; причем, как я обратил внимание, все больше удаляясь от меня, он стал говорить громче, по всей видимости, желая, чтобы на него обратили внимание. И это явно было рассчитано на одного меня, ибо никого поблизости больше не было.

  -- Грядет, грядет, оно, и придет, -- вновь затянул какое-то свое "предсказание" нищий.

  -- Что придет? - не удержался я.

  Казалось, нищий только этого и ждал. Он тотчас же обернулся ко мне, и я заметил в его замутненных глазах какую-то отвлеченную уступчивость. Вернее, желание пойти на уступчивость, ибо нищий теперь во все глаза смотрел на меня, не забывая повторять свои заклинания.

  -- Что придет-то? - уже громче спросил я.

  -- Все вокруг перевернется с ног на голову, все еще взвоют, не будет больше ничего, захотите обратно, но у вас ничего не получится. Не отпустят вас. Наступит всеобщий плач. А по земле будет разгуливать палач,-- вновь затянул нищий, смотря куда-то через меня, так что я, пожалуй, и не мог бы точно ручаться, видит ли он меня.

  Понимая, что я вряд ли найду ответ на свой вопрос, я уже собрался идти дальше (а на сегодня у меня была запланирована встреча с одним местным "старичком- библиофилом", приходившимся каким-то дальним родственником Софи, и с которым ей, вроде как, удалось договориться,-- дать прочитать несколько десятков, интересующих меня, книг. Если быть точнее,-- он должен был для меня собрать труды английских сочинителей прошлого века: Водсфорт Колдридж, Саути, Шелли, Вальтер Скотт, Диккенс, Теккерей, Тролопп, сестры Бронте (по одному из произведений Шарлотты, Эмилии и Анны, стихи их отца, Патрика, я решил пока не читать)... И вот теперь, "намеченная" встреча, оказывалась на грани срыва.

  -- Что тебе надо?! -- чуть гневнее, чем надо было, произнес я, видя, что нищий не сводит с меня глаз. Да еще, как вроде бы, и приблизился ко мне, так что мне, даже, пришлось сделать несколько шагов назад.

  -- Уезжай, пока не поздно, -- четко выговаривая слова, неожиданно произнес нищий.

  -- Да какого черта я должен уехать?! - вспылил, я, инстинктивно делая еще один шаг назад, и внимательно осматривая нищего.

  Конечно, внешне он ничем особым не отличался от своих собратьев по бродяжнической жизни. Это что касается одежды. Но вот рост. Почти два метра!

  Я на секунду задумался, вспомнив, что до сего дня, все нищие, которые мне когда-либо встречались, были весьма среднего роста; так сказать, того роста, который не бросается в глаза, помогая им избегать ненужного интереса к своим персонам. Но вот этот!

  -- Что тебе от меня надо? - повторил я вопрос, и тот час же с трудом увернулся от полетевшего в мою сторону кулака. Скорее, это был даже не удар, -а так, нелепый взмах полупьяного (то, что тот был пьян, я давно уже чувствовал по запаху, исходившему от него) человека, желающего, по всей видимости, показать мне, в какую сторону мне следовало уезжать (он ведь этого почему-то хотел?). Да, видимо, нищий не учел своих длинных рук. И его кулак просвистел совсем радом с моим лицом.

  Однако, весь этот "анализ" мне пришлось проводить уже позже (сидя в баре, и отпаивая нищего ромом). А тогда я, ловко увернувшись, контратаковал почти на "автомате" (закладываемых моим тренером в меня движений). В итоге, в отличие от зачинателя драки, мой удар достиг цели. Да еще пришелся аккурат в область печени (чему я сам был, учитывая мой небольшой стаж в занятиях боксом, немало удивлен). Нищий тотчас же рухнул как подкошенный, держась за бок, и скуля от боли.

  После этого, мне уже ничего не оставалось, как, подождав, пока он немного придет в себя, повести бродягу в расположенный неподалеку бар (я его присмотрел специально для нас с Софи, но теперь уже, понятно, показавшись здесь с нищим, больше сюда не зайду).паивая нищего ромом, а тогда я, ловко увернувшись, инстинктивно контратаковал. огда я. человека, желающего, по всей видимости,

  С каждым глотком горячительной жидкости, у моего невольного собеседника,-- (а уже несколько минут нищий мне порывался о чем-то сказать, отхлебывая ром, и путаясь в желании поведать "обо всем и сразу") развязывался язык. И, наконец, собравшись с духом,-- он что-то начал (как я догадался,-- "заново") рассказывать мне; и вскоре картина того, о чем он, столь невероятно сильно хотел мне поведать,-- предстала передо мной, в своем спутанно-бессмысленном великолепии.

  Забегая вперед, скажу, что ничем примечательным (а, тем более, "опасным" для меня, несмотря на высказанное им предостережение или, скорее, немотивированное ничем желание видеть меня уехавшим из города), его рассказ не отличался. Так, в двух словах пояснив, как он "дошел до подобной жизни" (за какой-то серьезный проступок был изгнан из французского легиона - надо же, он был легионером? - начал пить, и как следствие - "жизнь бродяги"), и слегка посетовав на "превратность человеческой судьбы", нищий, как бы, между прочим, намекнул, что, "если он чем-то может помочь",-- то, мол, "всегда к услугам".

  Признаться, подобная "перспектива" меня нисколько не обрадовала (как "помощь" от него, так, наверное, главным образом,-- "необходимость" такой помощи); но, вполне искренне поблагодарив бродягу, я постарался (как можно быстрее) с ним распрощаться; заранее, коря себя (надо было не сидеть с ним, а просто дать денег на выпивку), и уже жалея "о потраченном времени".

  Естественно, с мыслью о встрече со стариком-библиофилом, пришлось временно распрощаться. Я попросту не успевал (тем более, что уже давно истекали те минуты, которые он сам установил, передавая через Софи "максимальный" срок моего опоздания, в течение которого он будет ждать). Желая скрыть от стоявшего рядом со мной - мы только-только вышли из бара - нищего, мою нерешительность в выборе: куда идти?, я попросту пошел прямо, краем глаза замечая, что нищий остался стоять на месте.

  -- Видно, выбирает себе еще одну "жертву,-- почему-то пронеслось у меня в голове, как я услышал позади себя возглас и, обернувшись, увидел, как, размахивая руками (и что он ими размахивает?), нищий принялся перетаптываться на месте, начав петь одному ему известную песню.

  -- Ничего себе, начинается денек?,-- подумал я, как чуть не натолкнулся на выскочившую из-под арки громадную тетку. "Громадную", - это, верно, потому, что при моих метр восемьдесят,-- я приходился ей только до ее необъятной груди (которая у нее явно "томилась" под сенью обмотанных поверх верхней одежды нескольких мохеровых платков).

  -- Извините, -- начал, было, я, как тетка, слегка сощурив свои (и без того казавшиеся маленькими на ее мясистом лице глазки), неожиданно приветливо улыбнулась, поинтересовавшись,-- не меня ли зовут Францем?

  -- Да,-- удивленно вымолвил я, ибо было совершенно непонятно, как меня, только вчера приехавшего, может кто-либо знать? Хотя, может, это какая-то знакомая родителей Софи? Или ее самой?

  -- Вы знаете, у меня тут такое дело,-- быстро заговорила тетка, принявшись в чем-то меня горячо убеждать, но в чем? -- я, сколько не пытался уцепиться за смысл ее слов (наугад выдергивая некоторые, из скороговоркой вылетавших предложений),-- но так ничего и не понял.

  -- Извините, я спешу,-- попробовал, было, отвертеться я, решив, что самое лучшее будет попросту ретироваться.

  -- Да куда же Вы пойдете? - обескураживающее простодушно, заметила она, замерев на месте и уставившись на меня своими - показавшимися мне - чуть насмешливыми глазками.

  -- То есть, как... -- я, уже было начав идти,-- остановился и удивленно посмотрел на нее, ожидая, что она пояснит, что хотела сказать своим вопросом.

  Но тетка, видно, и не думала ничего пояснять, а просто, посмотрев на меня так, как смотрят на громко сделавшего "оплошность" мальчика среди собравшихся почтенных взрослых, посторонилась, явно пропуская меня. Я решил воспользоваться возможностью.

  А тетка... Тетка еще долго смотрела мне вслед, явно недоумевая, как я мог "отказался от такой возможности"... (Но что это была за возможность,-- признаться,-- мне было совершенно безразлично).

  Окончательно запутавшись в своем непонимании происходящего, я свернул в первый же попавшийся переулок, не желая, чтобы кто-то на меня так смотрел.

  Какое-то время, на моем пути никто не попадался. Я шел мимо каменных домов, сплетенных между собой единой разноцветной нитью заборов, и уже, было, забыл о недавних инцидентах, как краем глаза уловил, как шедший по другой стороне тротуара человек вдруг резко куда-то пропал.

  Я недоуменно огляделся.

  -- Куда же он делся?--отчего-то подумал я.-- Свернуть он никуда не мог. Да и в том, что он был, я не сомневался. Шаги-то его, я слышал... Чудеса какие-то, -- размышляя, я перешел (через дорогу) на другой тротуар. - И люков никаких нет,-- отметил я про себя, уже подумав, было, а не провалился ли он туда?

  Нигде (еще недавно "существовавшего") человека -- не было.

  -- Не много ли странностей на сегодня? -- подумал я, как тут же, случайно скользнув взглядом по окнам второго этажа расположенного напротив дома, увидел там Софи!.. Или то была не Софи?.. Я достал, было, очки, желая всмотреться получше (вообще-то зрение у меня было подпорчено лишь слегка. Это позволяло вполне свободно обходиться и без очков. Поэтому-то я их и не носил. Но вот, чтобы разглядеть мельчайшие детали, -- его уже не хватало. Как раз для таких целей, я и носил футляр с очками), но в окне уже никого не было.

  -- Мистика какая-то, -- пронеслось у меня в голове.

  Я начинал понимать, что... что-то тут не так... Вообще, в этом городе, что-то было не так... Начиная с первого дня приезда (сейчас я об этом вспомнил)... Мне сразу показалось, что я заметил нечто странное... странное... ах, да, -- вокзал, на который я приехал, был пуст. Нет, не то, что там постоянно должны находиться встречающие --отъезжающие, если небольшая узловая станция, такого может и не быть, но все же...

  Впрочем, город N был и не такой уж маленький. Не такой большой, конечно, как Париж (где я ни раз бывал с дедом), или Берлин (где я учился), но все же, надо признать, вполне средних размеров... И неужели в тот день никому не надо было никуда уезжать?.. Или кого-то встречать?.. Я, конечно, не в счет. Хотя, и меня никто не встречал. Вернее, поначалу...

  Потом уже, когда я стоял на перроне, а паровоз начал отдаляться, медленно набирая ход и перестукивая чугунными (или какими там еще?) колесами об рельсы, я увидел Софи. Она стояла совершенно одна, и казалась такой маленькой и одинокой, что я тут же побежал к ней (а она побежала мне навстречу), и вскоре мы обнялись, как будто не видели друг друга сто лет, хотя Софи ко мне приезжала в прошлом месяце.

  Но вокзал-то был совершенно пустой!? Я помню, что хотел, было, спросить у Софи, почему так?.. Но что-то меня перебило... А потом я уже и вовсе позабыл об этом... И вот сейчас... Да, действительно, то была первая странность, которая, - придай я ей тогда несколько большее значение,- быть может и способна была бы сейчас хоть что-нибудь прояснить... Но что об этом говорить! Надо было разбираться тогда! Но если хоть на миг задаться возможностью погрузиться в прошлое, если попытаться---

  -- Молодой человек! - раздался откуда-то сверху строгий мужской голос. - Молодой человек!

  Я поднял вверх голову и встретился взглядом с... со "стариком-библиофилом" (мне довольно живописно его описала Софи); тот, не только изучающее смотрел на меня, высунувшись из окна третьего этажа, но и успевал еще недовольно покачивать головой.

  -- Молодой человек! - так же строго повторил он.-- Вы заставляете себя ждать.

  -- Простите, профессор, -- как-то неубедительно начал я, собираясь оправдаться тем, что время давно вышло, и я думал, что меня уже не ждут.

  Оказывается, "старик-библиофил" (в прошлом профессор Сорбонны) все это время меня ждал?! Вот дела?!..

  Но как я здесь оказался?.. Ведь было совершенно ясно, что сегодня я уже опоздал, а потому я даже сам, если честно, не знал, куда шел. Просто шел, потому что надо было куда-то идти. И как так получилось, что, совершенно не зная город, я каким-то образом вышел на ту улицу, где жил профессор, да еще остановился около его дома?.. Мистика какая-то!..

  -- Ну что, Вы собираетесь подниматься, или предстоит спускаться мне?! - все в том же духе, заметил старик.

  Введенный его словами в еще большее недоумение, я, тем не менее, утвердительно кивнул (вышло как-то неубедительно, но было ли мне обращать внимания на такие "мелочи"), но перед тем как уже пойти, инстинктивно поднял голову вверх, словно удостоверяясь - он ли это был на самом деле?

  Но это был "он". Да еще всем своим видом, старавшийся показать мне свое "недовольство".

  -- Придется идти, -- как-то совсем обреченно, решил я, хотя, на самом деле, мне вдруг расхотелось с кем бы то ни было сегодня встречаться.

  -- Квартира..., -- уточнил старик номер своей квартиры и исчез. Вероятно, пошел открывать дверь.

  Мне ничего не оставалось, как подняться на третий этаж. Не успел я еще дотронуться до звонка, как дверь сама отворилась. Вступив вовнутрь, я тут же оказался в тисках какого-то странного "захвата", которым меня обхватили сзади.

  -- Ну что, не вырваться? - утвердительно, как будто только что сделали какое-то научное открытие, позади меня раздался чей-то старческий голос.

  Это был "не профессор", ибо еще перед тем, как скрючиться от боли перегибаемых шейных позвонков, я успел выхватить глазами улыбающегося и протягивающего мне руку старика-библиофила. Интересно, он так и остался стоять с протянутой рукой?

  -- Да, Кори, ты оказался прав, -- произнес профессор, обращаясь, вероятно, к тому, кто меня держал сзади, потому что захват тут же ослаб и я, быстро вывернувшись, повернулся назад, уже готовый наказать обидчика, как неожиданно замер на месте, увидев перед собой не какого-то "молодчика" (как было, подумал), а такого же старика (ну, может быть, слегка моложе), как профессор.

  -- Извините его, Франц (Вас ведь Франц зовут?)-- вступился за него профессор. - Это мой брат, Кори Сандерс, он живет в Соединенных Штатах, тоже профессор, филолог, да вот увлекся в последнее время этими вот штучками. Это борьба какая-то... все время забываю, как она называется.., -- сморщил лоб старик-библиофил.

  -- Джиу-джитсу, -- радостно улыбнулся Кори Сандерс. На вид ему было лет шестьдесят-шестьдесят пять, но казался он весьма бодрым, должно быть, из-за занятий этой самой борьбой.

  -- А меня зовут Клод... Клод Одран, -- представился старик-библиофил, -- мы с Кори двоюродные братья,-- пояснил он, видя на моем лице недоумение по поводу их разных фамилий.

  -- Кори уже как лет тридцать, живет в Америке,-- с каким-то (мне показалось) сожалением, произнес Одран. - Преподает американскую литературу в Чикагском университете. А Вы, молодой человек, я слышал, тоже имеете какое-то отношение к филологии? - внимательно посмотрел на меня старик-библиофил.

  -- Это не больше, чем просто увлечение,-- инстинктивно стал оправдываться я, совсем не ожидая, что передо мной окажется профессор филологии. Да еще (в том состоянии, в котором сейчас я находился),-- начнет какой-то разговор о литературе.

  -- А что, Вам действительно нравится английская литература? - начал оправдывать мои "подозрения" Кори Сандерс, с каким-то загадочным видом рассматривая меня в ожидании ответа на свой вопрос.

  Мы сидели втроем, расположившись в удобных креслах, стоявших треугольником в небольшой комнате (видимо кабинет Одрана,-- подумал я), стены которой были сплошь заставлены находящимися в книжных шкафах книгами. Принесли (служанка?) чай. Одран, не дожидаясь ответа, с каким-то озорством посмотрел на меня, и похвалился, что "чай",-- ему привезли из Вест- Индии.

  Я с удовлетворением кивнул (изображая из себя, что-то на вроде "знатока чая"), и поспешил ответить на вопрос Сандерса.

  -- Мне, пожалуй, больше нравится французская,-- "признался" я, медленно обводя взглядом обеих "профессоров", и ожидая вполне справедливого вопроса: почему же я тогда пришел "за английской?". Но увидеть "реакции" на свой ответ, мне не пришлось. В дверь, неожиданно и настойчиво, постучали. А потом еще.

  -- Кого надо?! - недружелюбно отозвался Кори, сидевший ближе всего к коридору, который вел к двери, и, явно не желая подниматься, просто развернулся в кресле, адресуя свой вопрос к тем, кто вскоре принялся неистово колотить в дверь, требуя, что бы открыли. - Да кого, черт возьми, надо! - еще громче спросил Кори Сандерс (теперь уже и Одран готов был "помочь" ему). "Братья" явно было недовольны тем, что кто-то может столь бесцеремонно пытаться вторгнуться в их беседу. Сандерс первым встал, намереваясь направиться к двери.

  -- Нам нужен доктор Мишель ...,-- раздались за дверью недовольные голоса.-Открывайте, или мы взломаем дверь.

  -- Убирайтесь к чертовой матери! - нервно прокричал, подскочивший к двери Одран (я даже не ожидал подобной прыти от семидесятилетнего старика - по словам Софи ему было именно столько лет, хотя я бы прибавил ему еще лет пять-шесть - так быстро покрывшего расстояние в несколько метров).

  -- Если вы сейчас же не уберетесь, я разряжу в вас свой револьвер,-- "предостерег" Сандерс, тоже приблизившийся к двери.

  Наконец, "старик-библиофил", видимо понял, кого разыскивают "проходимцы".

  -- Если вам нужен Мишель,-- "заговорщески" посмотрел он на нас,-- то этот чертов алхимик, живет этажом ниже,-- прокричал профессор.-- А здесь вам искать нечего. Немедленно убирайтесь, иначе мы начнем стрелять!

  Какое-то время "несостоявшиеся налетчики" еще совещались. Но было заметно что они уже и сами начали осознавать свою ошибку.

  -- Извините, мы ошиблись,-- произнес кто-то один из них, и тотчас же раздался удалявшийся топот каблуков.

  -- Если бы они ворвались сюда, мне пришлось бы применить все, чему меня научил японский инструктор,-- посмотрев на меня и брата, "пояснил" Сандерс.

  -- А я бы просто пристрелил двоих-троих, и остальные бы разбежались,-- обращаясь ко мне, улыбнулся Одран, демонстрируя мне "Смит-Вессон".

  -- Но ты же никогда не мог стрелять в человека? - засомневался Сандерс. - Разве ты не помнишь, когда к нам на пароход забрались пираты (мы с Клодом тогда путешествовали по Азии,-- пояснил он мне),-- ты не выходил из каюты, пока они не убрались.

  -- Ох, ты хватил, - выговорил ему Одран.--Если бы они попытались забраться в мою каюту, я бы открыл огонь. Да и к тому же..,-- уже несколько неуверенно произнес он,-- тогда мы находились в чужой стране... А здесь я дома! И это моя частная собственность!

  Начавшийся между стариками спор, вскоре перерос в выкрикиваемый каждым из них, поток обвинений в адрес другого. И я поспешил потихоньку свалить. Вернее, только свыкся с этой мыслью, как, только что в запале выкрикивающий какое-то очередное обвинение, Клод Одран неожиданно замолчал и, посмотрев на меня.

  -- Значит, просто хотите ознакомиться с английской литературой? - произнес он таким мягким и добродушным голосом, что я чуть не выронил кружку с чаем, которую собирался аккуратно поставить на столик перед тем, как уйти.-- Что ж,-- словно не замечая "произведенного эффекта", ответил он.-- Я в этом действительно Вам могу помочь. Кстати, а кем Вам приходится Софи? - тут же, словно между делом, уже стоя у одного из книжных шкафов и отыскивая глазами то, что мне было нужно, поинтересовался он.

  -- Ну что ты смущаешь молодого человека? - таким же, как и его брат, тихим и вкрадчивым голосом, вступился за меня профессор Сандерс. - Молодые люди, наверное, любят друг друга? - добавил он вопросом, который больше напоминал констатацию факта, чем сам вопрос.

  -- Ну, да ладно,-- избавил меня Клод Одран от какого бы то ни было ответа, доставая из шкафа несколько томов в темно-кожаных ввсе это время меня ждал?ом профессор Сорбоны ачал я, собираясь оправдаться тем, что время давно вышло, и я думал, что меня уже обложках и передавая их мне. Вскоре у меня в руках уже оказалось с десяток произведений английских авторов прошлого, ХIХ, века. А старик-библиофил в недоумении оглядывал свои полки, как будто что-то выискивая что-то еще.

  -- Не могу отыскать Шелли, -- пояснил он, имея в виду основоположника, как я знал, т. н. "озерной школы" в Англии начала прошлого века. - Ну, да ладно, здесь уже есть (профессор посмотрел на книги, которые были сейчас у меня в руках), и Колдридж, и Саути, и Водсфорт... Так что, какое-то мнение об "озерной школе" сделаете.

  -- Да, да, конечно, -- быстро поблагодарил я, собираясь все-таки поскорее уйти.

  -- Хорошо, молодой человек,-- сказал профессор Одран, тоже, видно, почувствовавший мое желание покинуть их компанию,-- Жаль, что нам не удалось обо всем поговорить. Но я думаю, это наша не последняя встреча.... Не так ли?

  -- Конечно, профессор,-- готов я был подтвердить что угодно, только бы поскорее выбраться отсюда.

  -- Ну, что ж, тогда прощаемся,-- сделал шаг навстречу ко мне, профессор Сандерс. - Со мной, Вы можете уже и не увидеться...

  -- Брат на днях уезжает в Америку,-- пояснил старик-библиофил, видя появившееся на моем лице недоуменное выражение. (Но я действительно уже готов был ожидать всего что угодно).

  -- А Вам, судя по всему, что б это все прочитать, потребуется несколько недель, - заметил Сандерс - Кстати, Вы владеете английским? Ведь, насколько мне известно, мой брат предпочитает иметь литературу исключительно в подлинниках.

  -- Да, да,-- поспешил я его успокоить. - Помимо немецкого и французского, я знаю и английский. Так что вполне справлюсь, -- улыбнулся я, посчитав, что стоит хоть как-то смягчить мой ответ.

  -- Ну, тогда все в порядке,-- почти в один голос, проговорили оба брата-профессора и, подав для рукопожатия каждый свою руку (которые я вполне искренне пожал), всем своим видом давали понять, что я свободен. Чем я, признаться, с большим воодушевлением и воспользовался; и уже через пару секунд (буквально слетев с лестницы) я оказался на улице; а еще через мгновение (после времени, что я просидел у стариков, и которое мне показалось вечностью, все остальное, в сравнении с этим, было мгновением), я свернул в первую попавшуюся улочку, и наконец-то мог остановиться, "перевести дух".

  Куда дальше идти, я не знал. Да и где я - не знал тоже. Однако, предусмотрительно заучив домашний адрес Софи, я решил направиться туда (как раз и книги надо было отнести), а пока стал осматриваться, как мне попасть в Морскому вокзалу, недалеко от которого жила Софи.

  Как назло, никого вокруг не было. И я уже собирался пойти просто по улице (все лучше, чем стоять), в надежде все равно кого-нибудь встретить (конечно, июль, конечно, жара, конечно, будний день, даже уже прошло два-три часа после полудня, - но не могли же люди все исчезнуть?), как неожиданно стены домов поплыли у меня перед глазами, тротуар закружился в каком-то трехмерном измерении, и я только почувствовал, как силы земного притяжения изменили свой вектор полярности, и перед тем, как потерять сознание, я понял, что оказался на земле.

  Дальше наступила тишина.