Пара по крови. Любовь по боли.

Глава 4

Фелиция

Ночь пришла не как обычно. Не как тишина, которую ждёшь. А как предчувствие. Теплая, душная, полная ожидания. Небо над крышей было мутным. Звёзды - тусклыми. Я не могла уснуть.

В комнате пахло лавандой - мама поставила сушиться пучки. Я лежала на боку, под головой - скомканная подушка. В голове - мысли, как комья глины. Тяжёлые, влажные, липкие.

Стук в дверь - еле слышный. Я не ответила. Просто повернулась.

Дверь открылась. На пороге - мама. Варвара. В ночной рубашке, волосы распущены. Лицо в полумраке. Она вошла. Медленно. Тихо.

Села рядом на кровать. Мы не говорили. Несколько долгих секунд. Потом она выдохнула.

– Я слышала, как ты говорила с отцом.

Я кивнула. Она провела пальцами по покрывалу. Медленно, будто гладит лес. Или судьбу.

– Ты взрослеешь быстро, - сказала она. – Слишком быстро. Резко. Почти с боем.

– Я не хочу воевать, - прошептала я. – Но если надо . . .

– Я знаю, - перебила она. – Именно поэтому я пришла.

Пауза.

– Я была на твоём месте. В другой жизни, в другой ситуации. Но с тем же сердцем. Я любила. По-настоящему. Против всех. Мне повезло: твой отец всё-таки принял меня. Но не сразу. Не без боли. Не без угроз. И я знаю, каково это - идти ночью, зная, что за спиной могут захлопнуться все двери.

Она посмотрела на меня. Глаза блестели.

– Ты уверена ?

– Да.

– Он стоит того ?

– Не в нём дело, - ответила я. – Дело в том, кто я с ним. Я - целая.

Мама кивнула. Взяла мою ладонь. Крепко. Потом наклонилась ближе. Губы почти у моего уха. Голос - как дыхание.

– Тогда уходи.

Я вздрогнула. Посмотрела на неё.

– Сейчас ? - прошептала я.

– Не завтра. Не через день. Не когда всё рухнет. Сейчас. Пока ещё есть путь. Пока он ждёт. Пока ты не сломана.

Я не могла поверить, что она это говорит. Варвара. Мама. Та, что всегда была тенью отца, голосом мира.

– Папа . . .

– Он - Альфа. Он примет твое решение только тогда, когда потеряет тебя по-настоящему. Не на час. Не на день. А навсегда. И только тогда он начнёт понимать.

Я зажмурилась. Слёзы текли, но я не всхлипывала. Просто . . . текли. От всего. От любви. От страха. От того, что это правда.

– Он ненавидит Марселя.

– Он боится тебя с Марселем.

Мы сидели долго.

Руки в руках. Молча.

– Я положила тебе в рюкзак еду. Воду. Теплую куртку. Карта в боковом кармане. Переходи реку. Там, в северной части леса - он. Я уверена.

Я смотрела на неё. Она - на меня.

– Мама . . .

– Иди. Если ты вернешься - ты вернешься уже как женщина. А если нет - ты будешь жить, а не ждать, когда тебя разорвут. Только дай мне слово что он не тронет тебя до восемнадцатилетия, иначе я разорву его и натравлю отца.

Я кивнула и встала. Ноги были как в вате. Сердце билось в горле. Я подошла к шкафу. Открыла. Там - чёрный плотный рюкзак. Лёгкий. Готовый. Она всё продумала.

Мама смотрела на меня, не мигая.

– Я не прощаюсь. - сказала я.

– А я не останавливаю. - ответила она.

Я обняла её. Как девочка. Как в последний раз. Хотя мы обе знали - это только начало.

Дом был тихим. Мама уже ушла в свою комнату, но я знала - она не спит. Просто ждёт, затаив дыхание. Отец, как всегда, в кабинете. Свет под дверью тусклый. Он не выходит. Он не знает. Или уже догадывается. А я стою у окна своей комнаты. В пальцах - край занавески. Дышу медленно. Считаю. Один. Два. Три.

Сердце гудит. Но тело спокойно. Я не бегу - я выбираю.

На полу у стены стоит рюкзак. Мама собрала его с точностью воина: вода, еда, карта, куртка, фонарик, перевязки. Я одеваюсь быстро. Куртка - тёмная, без звука. Штаны плотные, сапоги мягкие, лесные. Волосы затягиваю в низкий хвост. Лицо - без макияжа, без лишнего. Только я. Только воля.

Я выхожу из комнаты, крадусь по коридору. Ступени под ногами почти не скрипят. Я знаю этот дом с рождения. Знаю, где полый угол, где глухой. Где дует. Где тень. Я иду, как волк. Тихо. Точно. Чётко.

Во дворе свежо. Воздух пахнет влажной землей и хвоей. Я замираю у двери. Смотрю вверх. Небо - темно-синее, почти чёрное. Луна в облаках. Свет мягкий, нерешительный. Я иду вдоль забора. Мимо собачьего вольера - одна из них поднимает голову. Узнаёт меня. Не лает. Просто наблюдает.

На углу участка я оборачиваюсь. Дом - как крепость. Скоро он станет тенью. Позади.

Я выхожу на тропу. Иду вниз, к реке. В голове всё тише. Всё яснее.

Я пересекаю воду по знакомым камням. Сапоги скользят, но тело ловит равновесие. Река шепчет: "Ты правда это делаешь ?" Я шепчу в ответ: "Да."

На том берегу - лес. Тёмный, густой. Он больше не пугает. Он зовёт.

Я иду. Ветки хлещут по рукавам, по щекам, оставляют мелкие царапины. Я не останавливаюсь. Каждый шаг - как обет.

Марсель.

Я чувствую его. Еще нет запаха. Ещё не видно. Но он там. Он всегда там, где я иду с открытым сердцем.

Лес становится гуще. И вот - передо мной - старая поляна. Где когда-то мы играли. Где он держал меня за руку. Где я думала, что люблю - не понимая, насколько глубоко это всё пойдёт.

И он выходит из тени. Прямо. Молча. Как будто знал, в каком именно мгновении я войду.

Он стоит. Высокий. В черной куртке. Взгляд - тяжелый, тихий. Но в нём - свет. Только для меня.

Я подхожу ближе. Мы не говорим. Он просто смотрит. Я снимаю рюкзак. Брошу у его ног. Он протягивает руку. Я не беру её. Я просто врезаюсь в него, обнимаю, прижимаю. Как будто всё внутри - сломалось. И в то же время - собралось в одно целое.

Он держит меня. Крепко. Как щит. Как стена. Как волк свою пару.

– Я знала, что ты придёшь. - шепчет он.

– Я не пришла. Я ушла, - отвечаю я. – Оттуда. От всего.

Он касается моего затылка, склоняет голову. Лбом к моему. Глаза закрыты.

– Теперь ты моя. Совсем. Без границ.

– Я была твоей всегда, - говорю. – Только теперь я не боюсь.

Мы стоим в этом лесу. Один вечер. Одна тишина. Один мир, в котором остались только мы.

Он держал меня долго. Не как влюбленный - как тот, кто наконец вернул то, что оторвали с болью. Я в его руках чувствовала, как внутри него что-то дрожит. Не слабо - наоборот. Как будто сила в нём стала тяжелее, когда он увидел, что я пришла.

Марсель не говорил. Только гладил мою спину. Медленно. Пальцами. Почти неслышно.

Я вцепилась в него руками, как будто без него могла исчезнуть. Не раствориться - именно исчезнуть, как будто всё это время я была только наполовину собой.

Мы стояли среди леса, как будто время остановилось.

– Здесь недалеко укрытие, - сказал он, наконец. – Я готовил его. Не зная, когда ты придёшь. Но знал, что ты придёшь.

Я кивнула.

Он взял мой рюкзак, закинул себе за спину. Протянул руку - не чтобы вести, а быть рядом. Я вложила свою в его. Тихо. Без слов.

Мы шли минут десять. В темноте, среди деревьев, где всё уже было чужое - и всё одновременно наше.

Он привёл меня в низину. Маленькая хижина - старая охотничья, заброшенная, но крепкая. Каменные стены. Крыша, покрытая мхом. Внутри - солома, пара старых покрывал, запас дров, фонарь. Он зажег его. Свет был теплым, живым. Тени плясали по стенам.

Я зашла. Осмотрелась. Сердце билось глухо.

Он закрыл за нами дверь. Подошёл ко мне. Смотрел. Долго. Будто не верил. Будто ждал, что я исчезну, как сон.

Я подошла ближе. Встала прямо напротив.

– Я здесь, - сказала я. – Я не уйду.

Он сжал челюсть.

– Скажи это еще раз. Не для ушей. Для волка.

Я не отводила взгляд.

– Я здесь. Я с тобой. И даже если вся стая придет за мной - я не вернусь.

Он глубоко вдохнул. Его глаза стали светлее. Волк - внутри - поднялся. Я почувствовала это.

– Ты не представляешь, сколько раз я представлял эту ночь, - прошептал он. – И каждый раз думал, что если она случится . . . я не смогу дышать.

– Дыши, - сказала я. – Пока я рядом.

Он коснулся моего лица. Большой, сильной рукой. Осторожно. Потом пальцами провёл по шее, по плечу. Замер.

– Ты теплая. - сказал он.

– Потому что я живая. - ответила я.

Он наклонился ближе. Но не касался губами. Только дыхание. Только глаза в глаза.

– Ты моя ?

– Я всегда была.

Он осторожно обнял меня. Снова. Не как в лесу. Сейчас - мягче, но с такой глубиной, что я почувствовала, как ноги теряют опору.

– Здесь будет холодно, - сказал он. – Я разожгу огонь.

Я кивнула. Села на пол у стены. Подобрала ноги. Он возился у печки. Не спеша. Каждое его движение - настоящее. Без спешки, без паники. Словно мы не бежали. Словно это дом.

Когда огонь разгорелся - хижина стала светлее. Теплее. Он сел рядом. Протянул руку. Я подалась к нему.

Мы сидели рядом, плечо к плечу. Он держал мою руку в своей.

– Завтра будет сложно. - сказал он.

– Я знаю.

– Они пойдут за тобой.

– Тогда я пойду дальше.

– Сможешь ?

Я посмотрела на него.

– Я уже иду.

Он кивнул. Потом легонько потянул меня ближе. Я скользнула к нему под руку. Голова на его груди. Сердце - слышу. Настоящее. Сильное. Для меня.

Ночь не закончилась. Мы не спали. Мы просто были рядом. Без слов. Без времени. Без прошлого.

Только здесь. Только вдвоём.

Я уснула в его руках.

Не сразу. Сначала мы просто лежали, обнявшись, как будто пытались запомнить прикосновение. Огонь потрескивал в очаге, запах дыма смешивался с лесным воздухом, проникающим сквозь щели. Марсель держал меня крепко. Но не как вещь - как что-то невероятно важное, что он наконец может защитить.

Я чувствовала его дыхание у своей шеи. Его руку - на моем боку. И свою - на его груди. Он был здесь. Я была здесь. И ничто в ту минуту не существовало - ни страх, ни отец, ни законы.

Я уснула.

Я не знаю, сколько времени прошло. Но когда проснулась - в комнате было темно, и воздух стал другим. Тяжёлым. Острым. Живым.

И тогда я услышала это. Рычание. Низкое. Глухое. Как будто кто-то сдерживал зверя на грани. И этот кто-то - Марсель.

Я села, сразу. Сердце прыгнуло к горлу. Он уже стоял. Напряженный. Тело - как струна. Взгляд - хищный, холодный, волчий. Он зарычал снова, глубже. Я ничего не понимала.

В тот же момент - треск веток за стенами. Тихий, но точный. Не просто зверь. Шаг. Человеческий.

Марсель бросил на меня взгляд - короткий, резкий.

– Оставайся здесь. Не выходи.

Он не ждал ответа. Просто схватил нож и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Я осталась одна. Огонь в очаге почти погас. Лишь тлеющие угли светились красным в темноте. Я замерла.

Кто это был ? Я знала ответ. Тело знало. Кожа. Сердце. Это мог быть только он. Николас. Отец Марселя. Бета. Чистокровный. Слово которого в стае весит почти столько же, сколько приговор Альфы.

Они не борются. Они говорят. Но тишина - страшнее крика. Я не слышала слов. Не могла. Но с каждой секундой внутри меня росло давление. Оно не шло от страха. Оно шло от неведомого.

О чём они говорят ? Про нас ? Про меня ? Про стаю ? Про бегство ? Или о долге ? О разрыве ? О крови ?

Может, Николас пришёл сказать, что нашёл нас первым - и даст время ? А может . . . Может, пришёл сделать выбор за сына ?

Я сидела на полу, у стены. Обняв себя руками. Не плакала. Но внутри - пустота. Каждая минута - как час. Каждое движение - как звук в тишине, который разносится эхом по всей груди.

И вот - щелчок. Дверь. Марсель вошёл. Медленно. Без слов. Закрыл дверь. Поставил рюкзак. Опустил взгляд.

Я смотрела на него. Хотела спросить. Но не смогла. Потому что он молчал так, что любые мои слова были бы предательством.

Он сел. Не рядом. Чуть дальше. Провёл рукой по лицу. Медленно. Как будто стирал чьё-то присутствие. Или чью-то вину.

И я не спрашивала. Не просила. Не подбежала.

Я просто сидела. И смотрела, как тишина становится стеной между нами.

Потому что иногда волки не воют. Они просто замирают, когда пахнет болью . . .