Пара по крови. Любовь по боли.

Глава 6

Марсель

– Ты должен уйти .

Слова отца повисли в воздухе, как холод. Я не ответил сразу. Просто смотрел в костер . Ветки трещали . Тлеющие угли пульсировали красным, как сердце. Как моё сердце.

– Улетишь , - продолжил он . – На север. К нашим. Там нужна помощь . Там ты будешь полезен . И . . . далеко от неё.

Я сжал челюсть. Молча. Слушал, как предательство звучит, как долг.

– Это не изгнание , - сказал он . – Это не наказание. Это защита . Твоя. Её. Стаи .

Я поднял глаза. В них уже не было вопросов. Были только - раны .

– Сколько ?

Он выдержал паузу .

– Пять лет.

Смех сорвался сам. Горький. Короткий .

– Пять лет ?

– До её двадцати .

– А потом ?

Он посмотрел прямо . Спокойно. Сурово .

– Если тогда ты всё ещё будешь чувствовать . . . если она тоже . . . и если никто не будет против, тогда возвращайся.

Я встал . Резко. Шагнул прочь от костра . Ветер хлестал лицо. Но внутри - буря.

Пять лет . Пять чертовых лет . Как будто это срок, который что-то «поправит» . Как будто с расстоянием исчезнет боль . Как будто сердце послушает .

Фелиция . Её запах всё ещё был на моей коже. На руках . На шее. В воспоминаниях. Её дыхание - в моих снах . Её глаза - в каждом закрытии моих собственных . Она - моя . Не как «моя девочка». Не как «влюблённость». Она - моя пара . По крику крови . По боли . По стальному жгуту в груди .

Я сел на землю. Схватился за волосы. Тихо зарычал в ночь .

Уйти от неё ? На годы ? Жить, зная , что она думает, что я отрёкся ? Что она одна, в этой стае, где её будут ломать, гнуть, перевоспитывать ?

Нет.

Но я знал - если останусь, если буду рядом, если хоть раз ее коснусь - я не смогу остановиться . Я заберу ее . Прямо из-под рук Альфы. Против всех. Против крови. И она пойдёт . И мы сгорим .

Я поднял глаза к небу . Закрыл их.

– Прости меня, любимая, - прошептал я. – Я иду. Чтобы вернуться . Если ты . . . дождёшься.

Я слышал каждый ее вдох. Каждое слово , которое дрожало на губах. Каждую ее слезу - я чувствовал кожей. Я видел, как она ломается. Как душа рвётся у неё на глазах . И я . . . я говорил это всё. Эти слова . Резкие. Холодные . Чужие.

– Ты не моя пара . Я перепутал . Твой запах сбивал . Это была ошибка .

Каждое слово - как удар . Не ей. Себе .

Я хотел закричать . Сказать: «Я ЛГУ !» «Я люблю тебя так, что у меня болит дыхание !» «Я ухожу, чтобы спасти нас !»

Но если я скажу - она пойдёт за мной. Схватит. Упрется. Скажет: «Я не отдам тебя» - и она будет права. А я сорвусь. Я сожгу всё . Я заберу ее. И мы оба станем врагами стаи. Семьи. Мира. Я не могу этого.

Я видел, как у нее дрожат губы. Как плечи сжимаются . Как в глазах - мольба. Я хотел броситься. Обнять. Сказать: «Ты моё. Только моё . Потерпи. Пожалуйста .» Но вместо этого - я зарычал. Я намеренно повысил голос. Я ударил словом. Как ножом .

Когда она кричала на меня, когда била кулаками в воздух, я стоял, как камень. А внутри - разваливался.

Я видел её на коленях. Сломанную. И не подошёл .

Я просто ушёл в другую часть хижины. Закрылся в себе . И не закрыл дверь. Потому что часть меня надеялась - она не уйдёт. Что она останется . Что скажет: «Ты можешь лгать, но я всё равно останусь .»

Но она ушла. И я остался . С её запахом в дыхании. С ее рыданиями в груди. С её шагами, уходящими сквозь меня.

Я вцепился в стену . И впервые - зарыдал. Не как мужчина . Не как волк. А как тот, кто потерял всё.

Ночь была тише обычного. Даже ветер будто ушёл глубже в лес, не шевелил ни траву, ни душу. Только я - дышал. Старался ровно. По счёту . Как учили: «три вдоха - один ритм сердца» . Но всё равно не помогало.

Я сидел у старого дерева. Спина обожжённая, потому что в ней - весь мой сдержанный рык. Руки в крови - не от ран, от того, что вцепился в кору, чтобы не побежать за ней. Смотрел в небо. Слепо. Как будто звёзды могли простить .

И тогда я услышал. Сначала тихо . Как будто ветер просто изменил тональность. Но нет . Это был вой. Дальний. Женский . Чистый. Первый . И до боли . . . её.

Фелиция. Моё сердце остановилось. Я знал, что это она. Я чувствовал каждую ноту её боли . Это не был крик . Это было исповедь. На весь лес . На весь мир . На меня .

Она выла не потому, что хотела, чтобы я услышал. А потому что не могла молчать. Потому что в ней рвалось наружу то, что я пытался у***ь .

Я сжал кулаки. Закрыл глаза. Сквозь зубы - выдох. Как же больно. Больнее, чем тогда, когда мне вбивали клыки в спину на тренировках. Больнее, чем первая охота. Больнее, чем разговор с отцом.

Это был зов, который я не имел права слышать. Не теперь. Не после того, как предал её голос. Она выла . И в этом звуке - была волчица . Не девочка . Не пара. Сила. Огонь .

А я . . . я сидел , сжав зубы, и позволял себе слушать . Трусливо. С жадностью. С ненавистью к себе. Слезы жгли глаза. Я не плакал - они просто были .

Когда её вой затих, мир снова стал глухим . Но внутри - зазвенело пустотой. Я встал. Медленно. Как после ранения.

И прошептал в ночь:

– Прости. За то, что ты зовёшь - а я не отвечаю.

– Самолёт завтра. Утром . Семь тридцать. Ты летишь в Умео .

Отец сказал это как всегда - ровно . Как приговор. Без эмоций . Без объяснений . Я не ответил. Просто кивнул . Что ещё можно было сказать ?

Да, я лечу. На север. В холод . Подальше от соблазна. Подальше от неё . Умео. Швеция . Новые волки . Другая земля . Другой воздух.

Но внутри меня - всё останется тем же.

Я вошёл в комнату. Закрыл дверь . Сел на кровать. Не включал свет. Просто сидел . Смотрел на руки. Пустые. Сильные . И бессильные, потому что не смог удержать то, что было всей моей сутью.

Я потянулся к внутреннему карману куртки . Открыл его. Внутри - только два предмета.

Пачка денег . Хватит , чтобы прожить. Выжить. Начать . И . . . резинка. Тонкая. Чёрная. Немного вытянутая. С её запахом. Я снял её с её волос тогда , в ту последнюю ночь , когда она заснула в моих руках , еще не зная , что утром я начну рвать нас в клочья .

Я держал её в ладони. Закрыл пальцы .

Это всё, что я беру с собой . Не фото. Не письма. Не слова . Только ее запах . Её след . Ее прикосновение .

Я встал. Положил резинку в нагрудный карман рубашки. Так, чтобы чувствовать. Чтобы сердце билось туда - в ткань . В память. В то, что осталось .

Ночь была тихой . Но в этой тишине - я уже прощался.

Я не смотрел в её сторону . Не шел к дому. Не искал взгляда . Я уже ушёл. Только тело еще было здесь.

Я не спал. Всю ночь сидел в темноте, спиной к стене, глазами в потолок. Не мечтал . Не вспоминал. Не плакал. Просто . . . ждал.

Каждая минута - как удар в грудь . Каждый тик часов - как отсчёт до чего-то, что не должно было случиться. Но случится.

В 4:45 я поднялся. Переоделся. В кармане - паспорт. Билет . Деньги . И резинка .

Я не тронул еду. Не вышел на улицу попрощаться с матерью. Не взглянул на дом, где спала Фел . Я знал: если увижу окно ее комнаты - не смогу уйти .

Машина ждала меня у ворот . Отец за рулём. Молчит. Я - тоже . Путь до города - тянулся, как вечность. Лес проплывал за окном, но я его не видел . Только чувствовал - в каждом дереве, в каждой ветке - её след .

Аэропорт был серым . Пустым. Холодным . Я прошёл контроль. Поставил сумку на ленту. Показал паспорт. Ждал .

Люди вокруг говорили , смеялись, смотрели в телефоны. Я был среди них - и вне их. Как зверь в клетке из стекла .

Когда объявили посадку - сердце сжалось. Не билось - скрутилось в комок .

Я прошёл по рукаву . Зашёл в самолёт . Сел у окна . Пристегнулся .

Сжал кулак . Внутри - резинка. Я закрыл глаза. Фелиция. Твоя кожа. Твои волосы . Твои глаза , которые не понимали, почему я говорил то , чего не чувствовал .

Ты думаешь, я предал . Ты думаешь, я отрёкся. Ты думаешь, я лгал - чтобы уйти. А я лгал , чтобы ты . . . осталась и ждала меня.

Голос по громкой связи сказал:

– Занимайте места. Самолёт готов к взлету .

Я выдохнул. Глухо . Медленно. Когда самолет начал движение - мир подо мной дрожал. Когда колёса оторвались от земли - моя душа рвалась на двое.

Я смотрел в иллюминатор . Лес. Река . Крыши. Где-то там - она. Может, ещё спит. А может . . . уже проснулась . И чувствует , что меня больше нет .

Слеза скатилась по щеке . Я не вытер. Я уехал. Но я всё ещё её . И если она будет ждать . . . Я вернусь . . .