– А я и не знал, что ты такая ревнивая, Рита Крапивина, – как только мы выходим из столовой, Захар с легкостью усаживает меня на ближайший подоконник и устраивается между моих ног.
Заливаясь краской, я смотрю в его глаза и еле сдерживаю смущенную улыбку.
– Отойди, на нас все смотрят, – уперевшись в грудь Соколовского ладонями, шиплю я.
– Да и плевать, – усмехается он и перемещает мои ладони на свою шею. – Ну так что, Колючка? Это была ревность? Ты обидела мою подругу детства между прочим.
– Чего? – хмурюсь я. – Да она так и норовит вцепиться в тебя своими длинными когтями. Не подруга, а гаргулья какая–то!
Захар склоняет голову к моему лбу и смеется. И я, не выдержав, улыбаюсь.
– Извини, – вздыхаю я. – Просто… у меня есть свои причины, чтобы так говорить.
– Причины? – Соколовский
