Воспитать (мужчину) юриста

Глава 6

Адреналин и усталость? Совместимо?

tak jistě.

Так точно в смысле.

Хоть никто в машине и не понял, что я сказала, но оба, нет, даже трое поняли, что надо замолкнуть и не рыпаться. Я, кажется, даже уснула, поглаживая Тимошу. Вот же антидепрессант!

Проснулась оттого, что было жарко, очень жарко.

— Кондер сломался, что ли? — спросила, приоткрыв один глаз.

— Нет, — повернулся Ботаник. — Алексей Владимирович пошел в магазин, просил немного подождать.

Хлопнул багажник. Я не услышала — почувствовала. Леша открыл водительскую дверь и сказал:

— Можем ехать.

Я опять задремала. Что мне приснилось?

do pekla psychoanalýza

*к черту психоанализ(чеш.)

...Он мне нравился так же сильно, как и раздражал. Не привыкла я к такому, но это меня и повлекло подняться за ним на один лестничный пролет вверх. Опять вспомнила бабулю с ее психологией! Он не подал мне руку, не спросил, какой кофе я люблю — типичный мент.

После преодоления лестничного пролета он понял, что семенить до его кабинета еще долго, поэтому, только покачав головой, подхватил меня на руки под недоуменные взгляды коллег и понес через весь второй этаж.

Сопротивлялась ли я? Нет. Мне понравился его запах. В нем не было этой синтетической отдушки от дешевого одеколона, только едва уловимый запах геля для душа — видимо, успел домой, пока я с клиентом и молодым следаком развлекалась — и собственного тела.

— Слушай, меня тут пол-отдела знает, — все-таки решила я не сдаваться так просто. — А ты таскаешь меня на руках. Что подумают?

— А тебе не плевать? — удивился он, поставив меня на ноги возле кабинета и достав ключи.

Я пожала плечами и зашла внутрь. Типичный кабинет: стол, стулья, шкаф с папками. Дверь хлопнула, повернулся ключ в замке.

— Эй, а закрываться-то зачем? — повернулась к нему, когда он опускал связку в карман. — Статья 127 УК РФ.

— Незаконное лишение свободы, — блеснул познаниями кодекса. — Можем еще 131-ю добавить.

— А кому мы пришьем изнасилование, тебе или мне?

— Можем сразу мне, потом еще раз тебе, — снова озорно улыбнулся, поставив чайник и достав две кружки из шкафчика.

— А здоровья хватит? — спросила, присев на стул и не без эстетического удовольствия наблюдая за ним. Симпатичный мужик, а тело какое... Наверное, не один день тренажерки.

— У тебя или у меня? — отбросил он мяч.

— Товарищ следователь, вы не знаете, что ли, основ анатомии? Я-то в любой момент могу, а вот ты не факт, ох, не факт.

Он закатил глаза и прижал руку к груди:

— Бедная девочка, с кем же ты трахалась?

— Ты таким образом пытаешься спросить, есть ли у меня кто-то?..

— Ивонна! — знакомое прикосновение, знакомый голос, а после моего сна еще и немного неловко стало.

Я приоткрыла один глаз и уставилась на Лешу, который будил меня. Черт! Не стоило ему снова объявляться, вот уже и сны о нашей первой встрече начали сниться. Ненормально это. Хоть бабуле позвони и спроси, какого хрена происходит с моей психикой.

Подхватив Тимошу, вышла из машины. Парни вышли следом за мной. Леша достал два пакета из багажника, Ботаник неловко мялся на одном месте.

— За мной, мальчики! — скомандовала и пошла к подъезду.

В квартире Леша по-хозяйски начал раскладывать продукты и бутылки в холодильник. Гостиная с кухней были у меня одним целым, под западный стиль. Высокая стойка была единственным разделением и выполняла функцию стола.

— Я в душ! — крикнула, закрывая дверь ванной, но ответ Леши успел до меня долететь:

— Спинку потереть?

Вот придурок! Десять минут под прохладной водой помогли освежить голову. Теперь можно вернуться к смерти Лебедевой.

Но, едва я вышла, как поняла, что придется журналистке подождать. Давно в моей квартире не было таких умопомрачительных запахов.

— Ты на кулинарные курсы записался? — прислонившись к косяку, спросила у Леши.

— Это он, — кивнул тот на колдующего у плиты Ботаника. — Я лишь помогаю по мере сил.

А у парня, оказывается, много скрытых талантов. Он почти с ловкостью шеф-повара орудовал ножом, успевая следить за двумя сковородками. Двое мужчин готовят ужин на моей кухне — великолепное зрелище.

— Еще минут пятнадцать, — сообщил Ботаник, отправив стейки со сковороды в духовку. — Средняя прожарка. Надеюсь, все любят?

— Пойдет, — присела я на диван спиной к кухне и включила телевизор. Помощь им не потребуется. Леша еще должен помнить, что и где лежит. Все-таки почти неделю прожил, пока в его квартире делали ремонт. Услышав стук тарелок, я подкатила к дивану столик. Леша принес большую миску овощного салата и блюдо со стейками, вокруг которых лежал обжаренный на сливочном масле молодой картофель. Следом Ботаник принес подставные тарелки и стаканы.

— Потом пару часов в фитнесе придется сгонять новые сантиметров на боках.

— Тебя ничего не испортит, — решил мне Леша отвесить комплимент и с громким щелчком открыл банку пива.

— Соглашусь, — поддакнул ему Ботаник.

— Комлиментщики, блин. Посмотрю, что вы скажете, когда я перестану в двери влезать.

Пока все не спеша жевали, я рассказала о своем визите к матери Лебедевой. Может, не совсем внятно, потому что от подобной вкуснотищи можно было проглотить язык. Но меня вроде услышали. Леша нахмурился в конце моего рассказа, залпом осушил бокал и начал собирать пустые тарелки.

— Соседи сказали, — начал Ботаник, откинувшись на спинку дивана, — что не видели, чтобы кто-то приезжал к Лебедевым. А вот насчет Карины... Лет десять назад она пыталась покончить с собой, в итоге и стала инвалидом. Лебедева-старшая ни с кем во дворе особо не откровенничает, но, как всегда, вездесущие соседи знают все. Отец семейства умер после происшествия с Кариной. Сердце. Марина отучилась на журналистку, иногда ее подвозили домой, но давно уже возвращалась сама, без парней на тачках. Последнюю машину они запомнили, потому что привозили ее раза три за неделю. Темная, большая, красивая. Все, что могли сказать бабульки, которые в машинах не особо разбираются.

— Это может быть просто парень, — сказал Леша, вернувшись к нам.

— Но... — прервал его Ботаник.

— Я понимаю, — перебил бывший уж как-то очень эмоционально. — Не думаю, что это имеет отношение к делу.

Сказать, что он мне показался странным, — это не сказать ничего. Он проверял всегда любые зацепки, а сейчас как будто пытается замять что-то. Но ему о моих мыслях знать незачем.

— Хорошо, — осадила я их. — Что мы имеем? Лебедева рылась в каком-то деле, явно старом. Пока ждем Клементьева с его отчетами, можно пораскинуть мозгами. Марина связывалась с каким-то Вадимом в день смерти, доставала Клементьева. От чего мы будем плясать? Мать ее немного странно себя повела: знала меня, не задавала вопросов. Она даже не спросила, почему я заинтересовалась убийством. Я понимаю, что Марина интересовалась криминальной стороной города, но слова Лидии о том, что отзывалась ее дочь обо мне вроде с восхищением, но без особой приязни, меня немного задели. Потому что я ее знала, но насолить нигде не успела.

Ботаник нахмурился, задумавшись о чем-то, а Леша... Что, черт возьми, с ним случилось? Или...

— Извините, я на минуту, — сказала, встав с дивана.

В туалете опустила стульчак, села на него и достала телефон из кармана халата. Неужели, Леша, ты такой идиот? На свои стены я хоть и надеялась, но позвонить не рискнула. Просто набрала сообщение: «Узнай, отстранили ли Лешу?»

Хоть следаки и юристы по разные стороны баррикад, но иногда мы бываем в достаточно неплохих отношениях. С прокуратурой уже сложнее. Один из коллег Леши — нормальный парень, с которым мы работали пару-тройку раз и стали почти друзьями. Ответ пришел через пару минут: «Он же в отпуске».

Сволочь! Первая моя мысль.

Потом снова смс знакомому старшему оперу: «Пробей мне Вадима Гусева».

Написала год рождения плюс-минус год, если он с Лебедевой учился в одном классе, и чертыхнулась. Какая же он сволочь! Если моя догадка подтвердится...

Я вернулась обратно и увидела, как бывший упорно пытается напоить Ботаника, говоря, что от бутылки пива с ним ничего не случится. Тот принюхался к хмельному и сделал глоток.

— Вкусно, — сказал, распробовав.

— А то! Чешское, — увидев меня, Леша подмигнул, но потом нахмурился. Видимо, заметил мое выражение лица. — Что случилось? — обратился ко мне.

— Ничего, — покачала головой.

Только то, что ты меня снова обманываешь. Я хотела это добавить, но сдержалась. Снова присела на диван, чувствуя, как внутри все кипит. Интуиция? Да. Телефон оповестил о прибытии нового СМС. Прочитав, я откинула смартфон в сторону и закрыла лицо руками.

Желание высказать бывшему все, что я о нем думаю, перебилось упавшим на мои колени Ботаником. Парень от бокала пива отрубился, намертво, с храпом. Он подмял под бок лежавшего рядом Тимошу, у которого чуть ли не глаза из орбит повылазили от таких объятий.

— Слабак, — резюмировал Леша.

Я взяла маленькую диванную подушку и заменила ею свои колени. Тимоша одним взглядом умолял о помощи, но пока я его оставила в объятиях Ботаника и спросила, повернувшись к Леше:

— И долго ты собирался мне врать?

Он выдохнул, протяжно, тяжело. Откупорил еще одну банку, вылил содержимое в бокал и наконец после нескольких глотков произнес:

— Я не хотел, но иначе бы ты мне не помогла.

— Ну ты и сволочь. Думаешь, теперь я стану помогать? Что ты еще не досказал?

— Ивонна, — он протянул ко мне руку, но сделала предупреждающий жест. — Я рассказал все, что знал. Правда... А остальное не имело к делу отношения. Тем более ты таскала с собой этого парня, — кивнул на спящего Ботаника, — а его посвящать в такие подробности я точно не хотел. У кого узнала? У Кирова?

Я кивнула. Повисло молчание, прерываемое только странными звуками, которые издавал зажатый Тимоша. Как я догадалась? Мне не понравилась реакция Леши на имя Вадима Гусева и упорное нежелание искать его. Да, это мог быть совсем не тот Вадим, с которым общалась Лебедева в день гибели, но проверить хороший следователь это обязан. А Леша — хороший следователь, каким бы козлом он не был по жизни.

— Рассказывай, — пересела я в кресло, чтобы не мешать Ботанику.

— Ты уже и так все знаешь, — уверенно произнес. — Но расскажу, и ты поймешь, что я не врал тебе. Меня действительно едва не отстранили, когда я поднял дело Лебедевой, но на первый раз просто деликатно попросили забыть о нем и больше не лезть туда, куда не просят. Понять, что все нечисто в нашем клоповнике, не составило труда, и я ушел в отпуск, чтобы разобраться. Не знал, кому можно доверять, поэтому и пришел к тебе. Твой светлый ум и свежий взгляд вместе с азартом, так присущим тебе, должны были помочь. Но скажи мне, Ивонна, помогла бы ты мне, если бы я выложил все и сразу. Зная твою вспыльчивость и стервозность, могу предположить, что послала бы так, что весь бизнес-центр это бы слышал. Но я знал, — он даже немного грустно улыбнулся и покачал головой, — что рано или поздно ты все узнаешь. Ты же умница.

— Леша, — не без яда растянула его имя. Внутри все не просто кипело, там был вулкан, готовый вот-вот взорваться, но внешне я совершенно спокойна. — Давай обойдемся без лирики и лести. Факты — вот что главное.

Он отошел к окну, как будто собираясь с мыслями. Я не торопила, пусть подумает. Главное, чтобы не лгал мне опять. Леша повернулся через пару минут, подошел ко мне и уселся прямо на пол, облокотившись спиной о кресло. Я не видела его лица, но и не хотела в этот момент.

— Марину я знаю... знал давно. Как ты уже узнала, Вадим — мой брат. Да, у нас разные фамилии, потому что моя мать вышла замуж во второй раз. Он сын моего отчима. Марина стала появляться у нас дома, когда они с Вадиком учились в классе восьмом или девятом. Я думал, что у них отношения, пока брат не сказал, что Лебедева сохнет по мне. Я относился к ее увлечению как к детской влюбленности, снисходительно, слегка с иронией. Она была для меня ребенком. Через год я уехал учиться и совершенно про нее забыл. Вернувшись в город, устроился на работу, с Мариной не пересекался, пока она не начала кропать свои криминальные статейки. Вадим уже к тому времени прочно обосновался в Питере, так что точек соприкосновения у нас не было. Она пару раз приходила в отдел, мы выпили кофе, поговорили только о делах...

— Выпил кофе так же, как и со мной? — не удержалась от язвительности.

— Ивонна, нет! Я не встречался с ней, не спал с ней! Тем более в скором времени познакомился с тобой и уже не видел других женщин.

— Ты опять ударился в лирику...

— Ладно. Марина и сама не пыталась возобновить свою детскую влюбленность, но очень заинтересовалась тобой. Мы только начали жить вместе, и она позвонила мне, вроде даже пьяная, спросив, что в тебе такого особенного. Я ее послал, ласково, но доходчиво. И она пропала. Объявилась только за месяц до своей смерти. Ждала меня на выходе из отдела, хотела поделиться какими-то мыслями, но я был слишком занят. Возможно, если бы выслушал ее...

— Если бы... Какие замечательные слова. Только это «если бы» ничего не изменит. Так что перестань упиваться чувством вины.

Он повернул голову и обнял одной рукой мою ногу. Так забавно было смотреть на него сверху, только в глазах его было сожаление, даже вроде искреннее. Леша продолжал гладить мою ногу, поднимаясь все выше и выше, а потом он повернулся на девяносто градусов и поцеловал мое колено. Черт возьми, даже после всего это было приятно! Но...

— Леша, если не хочешь сейчас получить коленом в нос, то прекращай.

— А чего боишься? Меня? Свою несдержанность? Тебе же нравится, — пальцы водили по ноге вверх-вниз то с нажимом, то едва касаясь. Если бы не депиляция, то волоски бы встали дыбом.

Я перехватила его руку и сказала:

— Даже если и нравится, то это простая физиология. Больше ничего.

Не спорю, что сейчас хотелось отключить мозг и просто отдаться во власть чувств. Но я не могла. Слишком много стояло между нами: обман, предательство, время...

— Ты меня сейчас хочешь выгнать, — констатировал Леша, как будто прочитав мои мысли.

— Я просто хочу спасть. Так что аривидерчи, — я даже послала ему воздушный поцелуй, чем и спровоцировала.

Он резко дернул меня на пол, подмяв под себя. Тут уж брыкайся не брыкайся, а все бесполезно — разные весовые категории. Бокал с пивом опрокинулся, и жидкость впиталась в коврик. Я упиралась со всей силы в его плечи, но лучше бы пыталась сдвинуть камаз. Твою ж!.. Он меня поцеловал, удерживая одной рукой за голову, а второй проведя по бедру. Расслабиться, сейчас надо просто расслабиться...

Он почувствовал, как я это делаю, он уже вовсю по-хозяйски шарил по моему телу. Черта с два, дорогой! Я довольно сильно укусила его за губу, а потом врезала кулаком в скулу. Может, не так, как хотелось бы, но довольно весомо. Его замешательство позволило мне подняться и предупредить:

— Еще одна такая выходка — и на мою помощь можешь не рассчитывать.

Несмотря на поверженность в этой схватке, он улыбнулся, потирая лицо:

— За это я тебя и люблю.

— Не уверена, что тебе знакомо значение этого слова.

Леша сморщился от моих слов, как будто ему нанесли удар в челюсть, а не просто укусили. Больно? Мне тоже было. Кажется, точно надо на консультацию к бабуле, которая подскажет, как это называется. Какие там еще умные слова в психиатрии есть? Шизофрения, психопатология, патопсихология (я так и не уяснила, в чем разница между последними двумя), биполярное расстройство и еще куча всякой хрени, которая к делу-то отношения и не имеет. А вот это уже чертова защита опять! Я начинаю думать о дребедени, вместо того чтобы послать Лешу... домой. Как раз самое время.

— Леша, тебе пора.

Он с хозяйским видом уселся на кресло, с которого я недавно вскочила, и сказал:

— Ты слишком эффектна, а я слишком ревнив, чтобы оставлять тебя с каким-то парнем в квартире один на один.

Это была поза самца, доминанта (не в том смысле). Я поблагодарила лишние полочки в ванной, благодаря которым освободила часть шкафа в комнате, поэтому только сделала Леше ручкой из-за спины. Тимоша нырнул следом за мной и вроде даже недоуменно на меня посмотрел.

— Извини, дружок, поскольку нашу квартиру оккупировали, то приходится импровизировать.

Я открыла шкафчик и набросала в ванну потолотенец. Сверху еще — махровый халат. Легла — удобно. Только Тимоша недовольно опять подал голос, так что пришлось взять его к себе на грудь. Видимо, холодный кафель не по душе нежной кошачьей натуре. Я подобрала кошака и обняла. Может, Ботаник и будет без него скучать, но сейчас это мой антидепрессант.

Мне было плевать, где и в какой позе устроился Леша. Неужели он думал, что за один день вернет мое расположение и регулярный секс? А как же было идеально...

Тогда он просто снисходительно улыбнулся и ответил:

— Может, ты хотя бы поинтересуешься, как меня зовут?

Е-мое, а ведь действительно! Кому потом статьи пришивать-то?

— И как тебя зовут? — вроде бы безразлично спросила, сделав глоток кофе.

— Можешь называть меня Мой Лучший Любовник, а можешь — просто Лешей.

— Насчет лучшего любовника я еще не проверила, — подмигнула ему поверх чашки, а в следующую минуту этот Лучший Любовник забрал ее у меня из рук и, подхватив под мышки, усадил на стол. Я лишь ухмыльнулась, даже не сопротивлялась, надеясь, что это отобьет быстро его пыл. Но он только оперся о стол по обе стороны от моих ног и поцеловал в шею.

— Так ты думала, что я пошутил? — спросил, обжигая дыханием лицо.

— Что ты! — воскликнула с излишней наигранностью. — Такие парни не шутят, — вцепилась в его подбородок, заставив посмотреть в глаза. — Так греться сейчас будем?

Нет, я не трахалась с первым встречным, даже со вторым поперечным, но в этом было что-то такое... Он притягивал. Это было сродни резкому отравлению, эпидемии, захлестнувшей все маленькое помещение.

Кружки полетели на пол, его руки легли на мою грудь, спина натиралась о твердую поверхность стола, мои ноги были на крепких мужских плечах... Я впервые в жизни так сделала — так стонала и так меня кто-то имел. По-животному, грубо и глядя прямо в глаза. Как он и предполагал, сначала ему статью можно было приписать, а потом мне, когда я, не думая уже ни о чем, оседлала его на стуле.

Только жаль, что кофе остыл...

Но я согрелась. Согрелась основательно. Так что холодный кофе был уже не в тему. Я аккуратно выудила из его кармана связку ключей, сделала последний толчок, поцеловав его в висок и, приведя себя моментом в порядок, сказала:

— Перезвонить не обещаю. Или надо?

Уже когда я открыла дверь, он усмехнулся в спину:

-Я сам тебя найду.

Он и нашел. На следующий же день появился на пороге моей квартиры со спортивной сумкой, набитой вещами, и словами:

— У меня ремонт, поживу у тебя.

И какого черта я его впустила? Не впустила бы тогда, не было бы проблем сейчас. Но... Но, черт возьми, я бы ничего не изменила. Знала, что он не считает меня просто доступной бабой, готовой раздвинуть ноги перед первым встречным. Мы что-то почувствовали, что-то не просто искрившееся, а бомбившее между нами, разъедавшее кислотой грудную клетку. Как будто долго спавший голодный зверь вдруг почувствовал запах крови.

Мы были сумасшедшими, неандертальтацами, чокнутыми, наркоманами, подсевшими друг на друга. И такими ненормальными мы могли бы быть всю жизнь... С ним — да. Больше всего я боялась скуки, которая приходила вместе с отношениями, а с Лешей бы было не скучно. С ним не было скучно ни в жизни, ни в сексе. С ним было интересно — на каждую мою реплику он находил свою в ответ, на каждый невроз находил подход.

Он был почти моим идеалом.

Но нам пришлось попрощаться...