Демон и Маргарита

Эпизод 4. Марго. Магия Арбателя.

Я пришла домой. Мне было невесело. Я прекрасно видела, как Кошка села в машину Аскеназы.

  Это  поразило меня. Мало ей того, что она заинтересовала этого Аскеназу, так она не успокоившись, положила глаз еще и на Миллера.

От меня не укрылось, что Кошка была раздосадована тем вниманием, которым меня окружил чудаковатый профессор. И я прекрасно видела, как после того, как пара закончилась, она долго собирала сумку, чтобы остаться с Миллером наедине.

Захотелось есть, и я открыла холодильник. Это была старая дребезжащая модель, издающая неприятный запах, в основном, от того, что Бабка хранила в нем старые кости. Лично я считала Бабку ведьмой. Уверена, что эти кости – на самом деле принадлежат мертвецам. К тому же то страшно вонючее варево, что Бабка готовит иначе, чем зельем назвать нельзя.

-Маргоша, - раздался вдруг сзади Бабкин голос, - хочешь, я тебя супом накормлю?

-Я…м-м-м…ну, что вы,- неловко развернувшись, пыталась отказаться я.

Бабка, сгорбившись, стояла напротив и мерила меня подозрительным взглядом.

-А то у тебя один кефир, - причмокнула она губами.

Я заглянула в холодильник. На верхней полке в ряд стояли несколько бутылочек кефира и йогурта.

-Это не мое, - удивилась я. Неужели это Кошка питается этим? Действительно, она же Кошка, вот и любит молочные продукты.

-Ну, иди за супом, - твердо повторила Бабка.

И мне пришлось идти за ней на ее кухню. Вообще-то, у нас с Кошкой как у квартирантов есть своя отдельная кухня и даже небольшая комната отдыха со старым телевизором и двумя стульями.

Поэтому на Бабкиной кухне я впервые. Вся комната завалена овощами с огорода, огромными кастрюлями и сковородами. На печке, изрыгая клубы дыма и странного запаха, пыхтели две бадьи. Зачерпнув черпаком из одной дымящейся кастрюли, Бабка ловко наполнила большую чашку супом и вручила ее мне.

-Спасибо, - поблагодарила я с постной миной, ругая себя за то, что не смогла отказаться. Ведь есть Бабкин суп мне не хотелось. А вдруг она подсыпала туда колдовское зелье или гнилые кости на худой конец.

Бабка проводила меня до самой гостиной, где я, наконец, уселась, и под ее бдительным оком отхлебнула пару ложек.

-Ну, ешь-ешь, Маргоша. А ты не знаешь, где Катька была вчера ночью? – неожиданно спросила Бабка.

Я покачала головой с набитым ртом.

-Кстати, - хитро сощурилась Бабка, - не приходи больше так поздно. Я дверь не открою. Я калитку на ночь запираю, чтоб бандиты не ворвались. А вы ходите тут по ночам. Знаете, какой у нас город опасный? Не то, что ваш.

-Вы ничего не знаете про мой город, - ответила я пораженно. Мне и в голову не могло прийти, что Бабка станет мне, словно маленькой, запрещать гулять по ночам.

-Знаю-знаю, - смело соврала Бабка,- у нас такие убийства случались. Только таких молоденьких и хватают как вас.

Вскоре мне пришлось выслушать криминальную сводку города Новочеркасска из Бабкиных уст. Я не сомневалась, что она преувеличивает. Конечно, я не стану, в отличие от Кошки, садиться в машину к кому не попади и знакомиться с подозрительными личностями. Тут в голову мне пришли воспоминания о моих вчерашних приключениях и патлатом типе, с которым я познакомилась в клубе. Глупости, я даже не помню, как его зовут. Да и я в такси ехала. И, вообще, отшила его. Надеюсь, он ко мне не приставал в реале.

Я заверила Бабку, что больше гулять не буду, и она довольно согласилась,  взяв с меня обещание, возвращаться домой не позже 23.00, и все это еще и передать Кошке. Не то Бабка сама с ней поговорит. Я посоветовала Бабке последнее и, чтоб, хоть как-то унять свое негодование, включила телевизор. Бабка сразу же ушла.

Несколько минут я, ничего не замечая, просто смотрела на экран. Картинки сменяли друг друга, пока по экрану медленно не пошли помехи. Я вскочила. Помехи прекратились. Я медленно подошла к телевизору и осмотрела его. Какой-то старинный телек. Неудивительно, что он плохо показывает, утешила я себя. К нему даже пульта нет. Я пощелкала каналы. Был всего один. Ничего, решила я. Буду смотреть. Сейчас должен начаться какой-то сериал, а потом научно-фантастическая передача.

Позади вдруг раздался звон, я обернулась. Сама собой чашка с супом упала на пол. Хотя я этого точно не видела, но я была слишком далеко от нее, чтобы задеть. Хотя я оставила ее на краю стола…

Как бы там ни было,  следовало убрать суп. Я положила чашку в мойку и стала искать тряпку, чтоб вытереть пол. Ничего подходящего не было, и я пошла в ванную.

Но там с раскрытой настежь дверью уже орудовала Бабка. Она вытирала полы возле унитаза.

-Чего тебе, Маргоша? – спросила она, разворачиваясь.

-Тряпка нужна, - поморщившись, сообщила я.

-А, вот, возьми, - Бабка протянула мне серую тряпицу. Взяв ее в руки, я с ужасом обнаружила, что это майка Кошки, которую она вчера забыла в ванной. Видимо, она упала, и Бабка приняла ее за половую тряпку. Хотя еще раз взглянув на злодейский вид Бабки, я решила, что она могла и специально это сделать.

Но делать было нечего, и я пошла вытирать суп Кошкиной одеждой. Правда, вспомнив Кошкины прегрешения, в частности то, что она укатила с Аскеназой на машине, я с особым усердием подтерла все жирные пятна от супа.

В этот момент неожиданно зашла собственной персоной моя соседка. Она была явно не в настроении. Закинув сумку на стул, она рухнула рядом и стала с остервенением пить йогурт из бутылочки. Я отвернулась, старательно загораживая тряпку, то есть майку.

-Что ты там возишься на полу? – отрывисто спросила Кошка.

-Суп пролила.

Кошка презрительно закатила глаза к потолку.

-Представляешь, - затараторила я, - Бабка заставили меня есть ее суп. А тебе не предлагала?

-Предлагала, - кивнула Кошка.

Я уставилась на нее вопросительно, неужели она уже его так быстро съела, прямо в коридоре, или у Бабки на кухне.

-Я отказалась, - ответила Кошка так, будто это было в порядке вещей.

-Кстати, - медленно уже сказала я, - Бабка выспрашивала, где ты была и установила комендантский час.

-Она говорила мне, - отмахнулась Кошка.

-А ты что?

-Послала ее.                       

-Правда? – в удивлении я встала, держа в одной руке порядком грязную тряпку.

-Что это еще? – Кошка встала и возмущенно уставилась на свою майку, - ты, что совсем охренела, да?

Я испуганно отступила назад.

-Ты что свой паршивый суп моей одеждой подтираешь?! – закричала вконец разъяренная Кошка.

-Нет, - залепетала я, - это не я, это Бабка полы в туалете вытирает.

-Слушай ты, - начала угрожающе Кошка, делая шаг вперед.

-Это правда не я, захожу в туалет, а Бабка ей пол вытирает. А мне как раз тряпка нужна была.

-Слушай и запоминай, - отрывисто проговорила Кошка,- это твои вещи – половые тряпки, а не мои. Не смей и пальцем прикасаться к тому, что мне принадлежит. Усекла?

-Я не прикасалась, - ответила я.

-Я сказала, усекла? – жестко повторила Кошка.

Я промолчала, не зная, что сказать. Мне не приходилось никогда ругаться с такими девчонками, как Кошка. Я всегда их сторонилась. Ведь я не умею ни драться, ни говорить, так как они. Я знала, что Кошка не зря не понравилась мне сразу. И подобного инцидента следовало ожидать. Но если сейчас я сдамся, то она будет доставать меня до конца жизни, решила я.

-Нет, не усекла, - наконец ответила, внутренне съежившись, - я не трогала твои вещи.

-И не трогай, - Кошка смерила меня злым взглядом. Я почувствовала себя жалкой и ничтожной рядом с ней. Такой красивой и идеальной. Она никогда не попадала в такие ситуации.

Дальше я просто вышла и, закинув злополучную тряпку в ванную, пошла к себе в комнату. Легла на кровать и попыталась унять боль в висках. Слезы стали наворачиваться на глаза, и я решила поспать, чтобы забыть о всем происходящем.

Сон Маргариты.

Я спала. И не могла пошевелиться. Тьма наполняла комнату, выползая из углов и зеркал.

Дверь медленно открылась, и кто-то зашел, шаркая ногами. Я лежала лицом к стене и не могла увидеть, что происходит. Но иногда зрение мое начинало двоиться, и я будто присутствовала одновременно в двух местах – в своем неподвижном теле и где-то в воздухе, обозревая всю комнату со стороны.

Я увидела, что по моей спальне шла Бабка в белой ночнушке. Я не могла разглядеть ее лица, но меня наполнил ужас. Мысли о том, что она ведьма, стали казаться реальностью. Бабка посмотрела на мое тело. Я очень хотела повернуться и сказать ей, чтоб она ушла, но страх или что-то иное парализовало меня.

Бабка прошла к столу и села за него. Она стала монотонно читать какие-то слова на непонятном языке. Казалось, что на латинском. Ее глаза были белыми.

Меня сковал такой ледяной страх, что я чувствовала, как мое тело дрожит, но пошевелиться, по-прежнему, не могла.

В этот миг мое второе зрение уловило странное свечение из-под кровати. Я не знаю, что это, но этот едва заметный свет словно призывал меня бороться.

Я пыталась встать и достать то, что могло быть под кроватью, но все еще не могла.

Бабка встала и подошла ко мне. Мое беспомощное тело лежало перед ней. Я даже не могла повернуться. Бабка протянула ко мне руки. И что-то холодное и склизкое, словно змея, коснулось моей шеи.

В тот же миг я уже не видела комнаты, я снова была внутри тела. И ощущала с нарастающей паникой, как какие-то холодные, словно лед, клешни скользят по моей шее. Сил закричать не было.

Внезапно я вспомнила о свете. И мне показалось, что я, наконец, поняла, что там лежит. Это был старый, доставшейся мне от мамы молитвенник. Я с трудом, хотя слова я помнила хорошо, зашептала слова молитвы.

И все растворилось, свет стал сильнее.

Я проснулась.

 Я открыла глаза, задыхаясь. Вокруг было темно. Я села в кровати. Меня мучило неприятное холодное ощущение на шее. Я, словно это случилось в реальности, отчетливо ощущала на себе мерзкое скольжение клешней. Да, это были не руки, а именно клешни.

Я пошарила рукой по стене и включила свет. По давно укоренившейся привычке посмотрела на часы. Было 00.15. Долго спала. Подошла к зеркалу и осмотрела шею. Ничего не было, но это омерзительное чувство не покидало меня. Я чувствовала холод на коже. И не могла понять, как такое может быть. Закутавшись в халат, я вышла из комнаты. В комнате у Кошки было темно. У Бабки горел свет. Она смотрела телевизор.

Как я могла так долго спать? Я ведь даже не приготовилась к завтрашним занятиям.

Захотелось как-то себя успокоить. Я пошла к холодильнику и, еще раз смерив бутылочки с кефиром задумчивым взглядом, сделала себе бутерброд с колбасой.

Больше ничего нет. Не потолстею. Фигура у меня нормальная. Говорят, у маленьких людей хороший метаболизм. Оправдывая себя подобным образом, я включила телевизор и принялась смотреть какой-то триллер, жуя бутерброды.

Где-то через час зашла сонная Кошка.

-Что не спишь? – спросила она хрипло.

-Кошмар приснился, - пояснила я.

-Не переживай, - сочувственно произнесла она.

 Мне показалось, что выглядела она тоже расстроено.

-А ты что встала?- спросила я, не зная как спросить о личном.

-Тоже кошмар.

Я понимающе кивнула.

-У тебя парень есть? – спросила вдруг Кошка.

Я опешила.

-Нет.

-А почему?

-Ну, не знаю.

-Понятно, - Кошка сделала такой вид, будто то, что у таких лохушек, как я, нет парня, это ясно как белый день.

-А у тебя? – наконец решилась на вопрос я.

-Все сложно, - с чувством ответила она. А потом добавила, оживившись, - А бывший у тебя есть?

-Нет.

-Ну, парень какой-то на примете, ухажер что ли?

-Э-э…нет, - я и не знала, что ответить. И зачем она, вообще, задает эти вопросы.

-А друг? – с безнадегой в голосе спросила Кошка.

-Он того, - изобразила я петлю.

-А точно. Что ж ты за все свои 18  лет ни с кем не встречалась?

-Нет, - ответила я смущенно.

-Почему?

-Ну, я не знаю. Это же надо полюбить кого-то.

-Глупости, - перебила кошка, - любви не существует.

-Нет, это ты говоришь глупости! Любовь есть. Просто ее надо ждать. Не так легко ее встретить в нашей жизни.

-Это все сказочки из твоих книг. Жизни ты не знаешь, Марго.

-А ты знаешь, - снисходительно ответила я. Кошка  загрустила. Мне стало ее жаль.

-У всех есть любовь, просто надо стараться, чтоб ее встретить. Не размениваться на других.

Кошка состроила гримасу, которая явно значила, что я  несу чушь.

-Тебе нужно завести парня,- продолжила она, - Чтоб он тебя защищал.

-Зачем меня защищать, - рассмеялась я.

-Просто, встречаться – это необходимо, что так и будешь куковать, как старая дева?

Я обиженно поджала губы.

Кошка явно задумалась над тем, кто из ее знакомых мне подойдет. Я представила эту ужасную перспективу и предложила идти спать. Кошка согласилась. Заверив меня, что познакомит с таким шикарным парнем, что я и думать забуду про свои идиотские принципы. Я сокрушенно кивнула. 2 часа ночи. Завтра рано вставать. Спать было страшно. И я оставила свет включенным до утра.

Прозвенел будильник, и я с трудом разлепила глаза. Вставать не хотелось. Но надо идти на пары. Немного повалявшись, я вскочила с кровати. Сначала мне вспомнился вчерашний кошмар, а потом самое главное – то, что было под кроватью. Я рывком легла на пол и заглянула в темное пространство. Под кроватью было пыльно и пусто. Я пошарила рукой. Там не было книги. Она просто приснилась мне. Это старый мамин молитвенник. Он был у нас дома. И я, наверное, забыла его взять с собой. Ведь я так спешила покинуть это место, которое стало для меня самым большим кошмаром моей жизни. Перед моим внутренним взором промелькнули черные тени, двигающиеся по стене. Длинные, словно когти, пальцы и мертвое тело на полу. Я с трудом отогнала ужасное видение, прежде чем огромная тень могла обернуться, чтобы я заметила белую маску вместо лица.

Я хотела уже вылезти из-под кровати, как луч солнца, неизвестно как прокравшийся сюда из окна, выхватил что-то блестящее. Я протянула руку и достала какую-то маленькую вещицу. Это оказалась миниатюрная золотая брошка. Она изображала знак пик из карт. Брошь была такая маленькая, что пробы на ней было не разглядеть, но я была уверена, что это золото. Я не знала, как она сюда попала, но почему-то почувствовала, что она никому не принадлежит, и я могу взять ее себе. Я зажала пиковую брошку в кулаке и только тогда увидела, что под кроватью лежало еще и перо. Оно было белоснежным и лежало такое прекрасное и чистое на пыльном полу. Я подобрала его. Откуда оно здесь? Перо тоже было небольшим, и оставалось только предположить, что каким-то образом оно прицепилось ко мне на улице. Скорее всего, его потеряла какая-то птица.

Странные вещи происходят со мной, но я привыкла.

Почистив зубы, позавтракав и сходив в душ, я пришла к одному решению. Мне не хотелось, чтобы еще одна смерть оставалась загадкой. Я не верила, что Славик, вот так, мог покончить с собой. Я должна была узнать, что случилось. Что хотя бы могло толкнуть его на такое. Поэтому после пар я решила идти на место преступления. То есть, в общежитие Славика. Чтобы собственными глазами убедиться в произошедшем. Я была твердо уверена, что Славик должен был оставить какое-то объяснение. И оно обязательно должно быть для меня. Я не знала, как это обосновать, но какая-то тайная связь установилась между нами, особенно после его смерти. Я чувствовала, будто он хочет что-то сказать, а понять его могу только я.

Кошки дома уже не было. Она как всегда ушла раньше меня. На улице моросил легкий дождь. Я обула красные резиновые сапоги поверх джинс, застегнула клеенчатый плащ, и побежала в Академию. Зонта у меня не было.

Путь в Академию был коротким. Жили мы недалеко, но дорожка была не асфальтированная. Поэтому, проходя мимо скопления студентов у магазина со вполне очевидным названием «Студенческий», я обнаружила на новых сапогах комки грязи. Я зашла в магазин, чтобы купить себе колы. И возле кассы обнаружила профессора Миллера. Его волосы и пиджак были мокрыми, а ботинки в грязи. В руках он вертел бутылку виски.

-Здравствуйте! – весело поздоровалась я.

Миллер от неожиданности подпрыгнул и развернулся на пятках, размахивая руками.

-О, как ты вовремя, Маргарита Бенжами! – состроил он одну из своих умилительных гримас.

Я улыбнулась.

-Мне нужна твоя помощь, вот, видишь этот замечательный состав, - он повертел бутылкой.

-Да я не разбираюсь в алкоголе, - ответила я.

-Я собираюсь использовать этот алкоголь для заспиртовки некоторых интересных мне видов насекомых. Как думаешь, подойдет для эксперимента?

-Наверно, да. Мне не приходилось спиртовать никого.

-Надо непременно все тебе показать, - Миллер подкинул бутылку в воздухе, и она со звоном разбилась о прилавок.

Я, не удержавшись, прыснула со смеху. Миллер в ужасе посмотрел на продавщицу, как будто это сделала она. Та в свою очередь смерила его мрачным взглядом, и сказала:

-Оплачиваете поврежденный товар.

-Вот, незадача! – Миллер нервно пошарил по карманам, нашел в потертых джинсах смятые купюры и выложил их на прилавок.

Естественно, они намокли, и продавщица разозлилась еще больше.

 Когда я и профессор Миллер вышли из магазина, то услышали приглушенный звук звонка, возвещающий о начале пары.

-Опять  опоздала, - вздохнула я.

-Не беда, скажите, что это профессор Миллер вас задержал,- и он, встав по стойке смирно возле массивной двери третьего корпуса академии, вытянул обе руки вперед. Тем самым приглашая меня войти. Я попыталась открыть дверь, но она разбухла от сырости и стала еще тяжелее, поэтому вместо этого я только поскользила на кафельном крыльце.

-Ой, прости! – Миллер хлопнул себя по высокому лбу, - забыл открыть дверь.

С этими словами он рывком рванул ручку, и массивная дверь с легкостью поддалась. Я зашла, а вслед за мной влетел Миллер, повинуясь реакции захлопнувшейся двери. Естественно, он налетел на меня, и, извиняясь, схватил меня за плечи, видимо, проверяя их сохранность.

-Да все в порядке! Меня не задело, - пошутила я.

Я улыбнулась неловко, потому что руки Миллера меня не отпускали, а стали вдруг какими-то твердыми. Я подняла голову, чтобы посмотреть, что с ним. Но он, отвернувшись, смотрел на лестницу. Я тоже повернулась туда и увидела спускающегося Аскеназу. Он медленно шел по ступеням, вцепившись в перила. Его бледное лицо было таким злым, что я невольно испытала ужас. Аскеназа застыл на середине лестницы, смотря прямо на нас. Миллер, наконец, отпустил меня. Он развернул ко мне свое, по-прежнему, веселое и милое лицо. И, похлопав по плечу, направился дергающейся походкой мимо Аскеназы. Меня поразил контраст, который представляли эти два человека. Сама я сделала неуверенно пару шагов вперед. И застыла между двух зеркал, что висели на стенах.

Аскеназа, дождавшись, когда Миллер прошел мимо с приветствием, стал спускаться. Он также медленно прошагал возле меня, смотря,  но ничего не говоря. Я почувствовала терпкий аромат, исходивший от Аскеназы, смешавшийся с запахом дождя. Взглянула в зеркало, мне показалось, будто в эту секунду, когда Аскеназа отошел уже шага на два от меня в зеркалах,  следуя за ним, проскользнула черная тень. Одно зеркало отразило другое, и, казалось, что теней, по крайней мере, две. Я помотала головой. Это было всего лишь его отражение в черной одежде. Хотя мне и показалось, будто оно появилось в зеркале уже после того, как Аскеназа прошел. Я бросила взгляд ему вслед. Он уже скрылся за поворотом.

Надо идти на пару. Я опять опаздываю.

 В тот день у нас были обычные пары. Одну из них – введение в специальность, вел старый злобный профессор по фамилии Ребяко, а вторую, теорию лесных культур, - его сын Ребяко-младший. Он строил из себя такого же злобного и неадекватного человека, как и его отец. Нас уже успели предупредить, что Ребяко-младшего все ненавидят за то, что никто не может сдать у него экзамен.

Самое дурацкое, что его пара начиналась после большой перемены. Я простояла в столовой все 30 минут, пытаясь дождаться своей очереди, и, когда я, наконец, получила заветную еду, прозвенел звонок. Я кинулась через двор в четвертый корпус. Хорошо хоть нужная аудитория был на первом этаже. Зажав в одной руке сок, в другой сумку, а во рту булку, я мчалась по коридору. Ребяко-младший взглянул на меня, стоя у входа в аудиторию и, злобно ухмыльнувшись, захлопнул дверь перед моим носом. Неужели я всегда буду видеть эту картину захлопывающейся двери? Еще ни разу я не приходила на пары вовремя. Откусив кусок булки, я, испытывая недобрые предчувствия, вошла. Так как я знала, что Ребяко-младший никого не пускает после звонка, то  уже разработала простой до безобразия план. Я, сделав вид, что не вижу препода, быстро прошла к своему любимому месту – первая парта в третьем ряду.

-Я смотрю, леди не особо обременяет себя правилами этикета, - услышала я за спиной скрипучий низкий голос Ребяко. Говорил он точно так же как и отец. Можно было вполне их спутать, если не видеть. Хотя и внешне они были здорово похожи.

На всякий случай я изобразила недоумение, отчего Ребяко-младший счел меня непроходимой дурой и сразу невзлюбил.

-Вы не потрудитесь выйти? – с издевкой спросил Ребяко.

Он, казалось, совсем не был ошеломлен моей наглостью, а, наоборот, как будто ждал такого поведения. Я решила давить на жалость.

-Извините, Игорь Иванович, я так спешила. Я случайно. В столовой была очередь.

-Назовите мне свое имя, чтобы я впредь знал о вашем существовании, - насмешливо скривил губы Ребяко-младший.

-Маргарита Бенжами.

-О-О-О! – с разочарованием протянул Ребяко, - тогда останьтесь. Я возьму вас на особый счет и поручу особое дополнительное задание к экзамену. Кстати! – он обратился ко всем студентам, - к экзамену по моему предмету вы должны готовиться уже сейчас, если хотите его сдать, что, разумеется, дано не каждому. Еще никто, - с гордостью продолжил он, - не сдавал мой экзамен с первого раза. Кроме того вы должны получить допуск на этот самый экзамен. Скорее всего, на это уйдут все ваши силы. Ведь мне кажется, что как незрелые, недовоспитанные и морально неполноценные рабы системы, вы просто не готовы к таким умственным нагрузкам, которые предоставлю я.

-Что требуется для допуска? – спросил Феллини. Надо сказать, что на нашем курсе не учился знаменитый режиссер. Это я, по своей давней привычке, придумала это прозвище Филиппову – чрезвычайно ловкому китайцу с прической молодого Джеки Чана.

Ребяко-младший уничтожающе взглянул на Феллини. А потом, будто он оскорбил его, достал из нагрудного кармана своего старомодного пиджака носовой платок. И промокнул им глаза. Я удивилась такой странной театральности. Мало того, что его отец – старая зануда, так еще он сам - просто злой испорченный выскочка с комплексом неполноценности. И теперь он решил отыгрываться на ни в чем неповинных студентах.

-Во-первых, - уже невозмутимо продолжил Ребяко-младший, - вы должны не иметь ни одного пропуска моих занятий. Один пропуск, и вы не допущены на экзамен. Во-вторых, если вы не станете соблюдать правила дисциплины, установленные мною на моих парах, то можете также попрощаться с хорошими отметками и экзаменом соответственно.

Ребяко выразительно взглянул на меня и вдохновенно продолжил:

-За малейшее нарушение дисциплины я изгоняю вас из кабинета. И ваше отсутствие на паре автоматически приравнивается к прогулу. Также у меня есть особые требования к докладам, которые каждый из вас должен подготовить для начальной оценки ваших умственных возможностей. Хотя я и так вижу, что они оставляют желать лучшего, поэтому доклады – пустая формальность. Но имейте в виду, что я не потерплю, чтобы вы сделали их как отмазку. Итак, теперь свод требований к докладу…

Ребяко-младший увлеченно загудел. Я рассматривала его исподтишка. Он одевался примерно так же как отец, как будто был рожден в Советском Союзе и сделан в СССР. Он был маленького роста, и имел массивную тяжелую голову с весьма живым лицом. Вокруг его черных навыкате глаз собирались глубокие морщинки, когда он кривлялся. А делал он это часто. Странный вредный человек. Хотя я и была немного рада, что есть в этом мире что-то постоянное – старые добрые преподы с идиотскими правилами.

-Марго, - толкнула меня локтем Кошка.

-Что? – зашептала я.

-Что приготовим на обед сегодня?

-Не знаю.

-Может, овощной суп? Очень тонизирует.

-Кать, сейчас не время это обсуждать.

-Ну, да, такая скукотища.

-Может, пюре с сосисками.

-С ума сошла. Все занятия насмарку!

-Тогда давай анаком купим.

-Знаешь, сколько там концерагенов?

-Юные леди, - возник перед нами Ребяко-младший. Его лицо покраснело. – Не потрудитесь рассесться по разным углам?

-Не вопрос, - Кошка встала во весь рост и, продемонстрировав свою фигуру, пересела за другую парту. Она считала, что надо понравится Игорю Ивановичу, и тогда экзамен у нее в кармане, но Ребяко, кажется, разозлился еще больше, и все оставшееся время бросал на нас недобрые взгляды.

Остальные пары, ботанику и математику, я сидела на последней парте и продумывала, как узнать побольше о смерти Славика. Я раздобыла в киоске газету, где писалось о его самоубийстве. Приводились откровения его друзей-готов, а также интервью некой девчонки по прозвищу Арлекина (настоящее имя он наотрез отказалась сообщать). Она рассказывала, что общалась со Славиком за несколько минут до смерти, и он, якобы рассказывал ей о своих видениях. Эта Арлекина так запутанно все рассказывала, что я поняла, что она все врет. И, вообще, меня взяла злость, как это Славик мог общаться с совершенно не знакомой Арлекиной перед смертью, а не со мной. Но не бежать же в газету и говорить, что мне кажется, что дух Славика пытался выйти со мной на связь. И как они, вообще, додумались делать из этого новость. Я смяла газету и засунула в сумку. Прозвенел звонок, я догнала свою одногруппницу Юльку по прозвищу Бонапарт. Так я называла ее из-за мании величия. Хотя она и была неплохим человеком. Она дружила с непосредственными – теми людьми, что забираются на горы (а в нашем случае холмы) с огромными рюкзаками, ночуют в палатках, сидят в электричках на полу, едят сгущенку из железных банок и громко рассказывают друг другу тупые загадки. Они еще странно одеваются и иногда играют во Властелин колец.

Сама Бонапарт всего этого не делала, но усердно притворялась. Она дружила с девчонкой с пятого курса по прозвищу Мери. ( Это хоббит из Властелина колец). И она была из этой компании. Бонапарт все повторяла за подругой, красилась в рыжий цвет, носила одежду как у старообрядцев и пела песни под гитару.

Я поведал Бонапарту о своей проблеме, и попросила о помощи. Она опешила.

-Ты хочешь забраться внутрь общаги? – ее низкий голос дрогнул. Мы стояли на улице и ее короткие рыжие волосы стали почти мокрыми.

-Да.

-Но как это поможет тебе? – она посмотрела на меня сочувственно, будто я чокнулась из-за смерти друга, и предлагаю сумасшедшие идеи, но она все понимает.

-Понимаешь, - доверительно начала я,- в его комнате осталась одна важная мне вещь, - вдохновенно соврала я, - я должна ее достать, но там все опечатано. И потом в общагу просто так не пустят. Без пропуска.

-Может, лучше кого-то найти, кто тебя проведет? – с сомнением предложила Бонапарт.

-Нет, - я покачала головой, - у меня нет знакомых из общаги, а у тебя?

-Нет, - Бонапарт задумалась, - так ты хочешь, чтобы я взяла из нашего кружка альпинистское снаряжение, и ты бы с помощью него забралась на четвертый этаж в окно?

-Да, - бодро кивнула я.

-Похоже на приключение, - глаза Бонапарта загорелись. Я знала, что в ее кампании ее никто не уважает, и она давно хотела чем-то там выделиться, а история о таком грабеже общаги со взломом могла бы поднять ее статус в глазах непосредственных.

-Идет, я позвоню вечером. – Согласилась она.

Мы разошлись по домам, чтобы приготовиться к ночной вылазке