Девственность для профессора

Когда он впервые коснулся...

Ближе к окончанию занятия он кладет ладонь мне на бедро и внимательно вчитывается в мою писанину. Его рука настолько тепло прикасается к коже на моей ноге, что по спине невольно пробегают мурашки, вызванные необъяснимыми ощущениями. Я такого раньше не испытывала и была предельно смущена. Я не вскочила с воплями о том, что он делает. Мне было не страшно и не неприятно. Для меня все было новым. Однако этот человек пользовался безграничным уважением у матери, поэтому для волнений нет причин.

Спустя несколько минут, ладонь Эрнеста начинает двигаться по моему бедру в сторону трусиков, а затем опускается к колену. Тошнота подступила к горлу, а дыхание перехватило. Резкий жар ударил в голову и распространился по всему телу, концентрируясь в области низа живота. Никогда раньше я не испытывала подобных ощущений. Меня буквально трясет!

Эрнест же продолжает что-то проговаривать с невозмутимым видом. Его поведение говорит о том, что все идет так, как должно быть.

Движения его ладони становятся более интенсивными, а амплитуда слегка размашистой. 

Несмотря на безграничное доверие к Эрнесту, меня начинают мучить мысли о правильности складывающейся ситуации.

– Что вы делаете, – едва выдавливаю из себя, – Я, пожалуй, пойду! 

Встаю и направляюсь к выходу. Эрнест следует за мной.

– Ты неправильно поняла, девочка моя – возражает он, – Это помогает расположить к себе ученика. Ничего такого, что бы ты могла подумать. Мир?  – Эрнест протягивает руки, чтобы обнять.

Я соглашаюсь, и он обнимает. Так крепко, как любящий отец прижимает дочь. Крепкие руки окутывают мои плечи. Ладони успокаивающе гладят мою спину, а затем нежно спускаются в область поясницы и ягодиц.

– Что происходит, – задаю вопрос сама себе, – Что он делает?! – Вопросы начинают роиться в моей голове. Мне становится страшно, но и одновременно приятно. Я не хочу, чтобы Эрнест переставал трогать меня. Приятное тепло снова разливается по телу. Девственные соски тотчас огрубевают и проступают через рубашку. Эрнест, естественно, чувствует это. Дрожь снова пробегает по телу, и я закрываю глаза. Словно прыгая в пропасть, я расслабляюсь и доверяюсь его объятиям. Чуткие пальцы преподавателя уже поглаживают мои ягодицы. Его неровное дыхание ощущаю кожей на шее, которую он ласкает прикосновением губ.

Не в состоянии сопротивляться, поддаюсь его воле. В этот момент перестают существовать границы, рамки и нормы морали.

От прикосновения пальцев к области моего девственного бутона, внутри меня взрывается вулкан эмоций. В глазах темнеет, и становится тяжело дышать. Прикосновение. Еще одно. Трусики тотчас увлажняются, а каждый последующий контакт его пальцев с моей вагиной доставляет все большее удовольствие. Никогда раньше я не была с мужчиной, поэтому эти новые и неизведанные ранее эмоции и ощущения затуманивают мое сознание.

Спустя пару секунд теряю сознание. Ноги подкашиваются. Неимоверной силы поток удовольствия извергается из области промежности во всех направлениях. Меня треплет, словно мощным порывом ураганного ветра, разрушающего все на своем пути. Сердце старается покинуть тело.

Эрнест подхватывает меня, и все...

Просыпаюсь на его диване. В голове бардак. Мысли спутанно пробиваются сквозь сознание, пытаясь достучаться до истины.

«Почему еще здесь?” – проносится в мыслях, – “Это был сон? Но ведь не могла же я заснуть?»

Эрнест курит у открытого окна и любуется храмом. Он обращает на меня внимание, но не придает значения тому факту, что я пришла в себя. Он ведет себя так, как будто все произошедшее никогда не существовало в реалии, а, действительно, было сном. Слегка повернув голову сторону, произносит:

– Ты устала! Стоит отдохнуть. На сегодня закончим! 

Докурив и выбросив окурок в окно, помогает мне, обескураженной происходящим, собрать вещи и проводит до двери.

– Жду послезавтра в семь, – произнес с тем же томным вздохом, который еще недавно я слышала в так называемом сне, – Увидимся! 

Не дожидаясь никакой реакции с моей стороны, закрывает дверь.

Смешанные чувства. Не удается понять, была ли это реальность и стоит этим поделиться с мамой, либо это мимолетный гормональный всплеск на фоне подростковых переживаний. Пришлось взять тайм-аут на время и никому об этом не рассказывать.

Следующий урок в гимназии и скользящий по мне взгляд заставляет склоняться в сторону реальности происходивших накануне событий. От чего-то меня не приводит в ужас осознание произошедшего. 

Обычный будничный вечер. Лежа в ванной, бездумно осматриваю собственное тело.

«Что же случилось в тот день?” – задаю себе один вопрос, – “Может это был наркотик? Только я ничего не ела».

Воспоминания о пережитых ощущениях будоражат сознание. Я теряюсь в догадках.

Естественно, хочется снова ощутить нечто подобное, но рамки приличия удерживают от необдуманного шага. В действительности даже не понимаю природу происхождения того состояния.

Наступает долгожданный четверг. В этот день нет биологии, поэтому увидеться с мистером Эрнестом в школе возможности не представляется.

Каждая минута тянется резиновой лентой. Никого не замечая вокруг, я дожидаюсь назначенного времени, чтобы разобраться. Получить ответы на интересующие меня вопросы. Знает их только один человек: Эрнест!

Долгожданный час настал. Взволнованная, иду по знакомой улочке мимо храма. Вдалеке уже виднеется пятиэтажка, в которой находится квартира Эрнеста Богдановича. Волосы развевает легкий летний ветерок, шаловливо играющий с моим платьем.

Приближаясь к дому, нарастает возбуждение. Скорее эмоционального, нежели платонического характера.

Момент истины. Набираю на циферблате домофона номер «69», как раздается грубый хриплый голос:

– Кто там? 

– Это я, – незамедлительно отвечаю, – Надя! У нас сегодня занятие.

– Ах да, – бодро отвечает преподаватель, – Надежда! Конечно, проходи. Я ждал тебя. – хотелось крикнуть в ответ, что я тоже ждала. Только пока не понимаю, чего конкретно я ждала. Толи физической встречи с Эрнестом Богдановичем, то ли встречи с объяснениями и установлением истины в волнующих меня вопросах.

Раздается сигнал открытия двери домофона. Этот звук является прототипом стартового выстрела, сигнализирующего о начале забега. Учащенное сердцебиение и неровное дыхание буквально эхом разносятся по гулкой темноте подъездных коридоров. Сглатывая густую слюну, поднимаю глаза и вижу на лестничной площадке мистера Эрнеста, одетого в те же самые вещи, что и на прошлом занятии.

– Здравствуй, Наденька! – обращается, приветливо улыбаясь, – Заходи скорее.

Робко и взволнованно захожу в напоминавшую о приятных мгновениях квартиру. Окно, сквозь распахнутые стекла которого виднеется храм и чистый без облачка небосклон. Письменный стол, на котором с присущей Эрнесту аккуратностью разложены учебники и письменные принадлежности. Диван. Да-да, тот самый, на котором пришла в себя, недоумевая от случившегося. Никакого страха я не испытала, скорее любопытство.

– Ты повторяла тему предыдущего занятия? – спрашивает Эрнест и присаживается на диван, – Я же не впустую распинался?

Внешне он предельно серьезен, но слова пропитаны подозрительной иронией.

Я собралась с силами и спросила:

– Эрнест Богданович! Ответьте, пожалуйста, на один вопрос… 

– Конечно, милая, – удивленно произносит Эрнест, рассевшись поудобнее на диване, – Что тебя волнует?

– В конце прошлого занятия… Точнее, во время… Ну, когда уже уходила, – пытаюсь собраться с духом, но мои слова больше похожи на нелепый бред страдающего лихорадкой человека, – Там возле двери… 

– Присядь со мной, – обращается он ко мне, – Ты должна мне доверять! 

Сажусь на диван. Он двигается ко мне и, приобняв, произносит:

– Не нужно бояться, я – твой друг и не причиню тебе боли.

Я начинаю таять. Одно прикосновение Эрнеста к моим плечам заставляет расслабиться и, в какой-то степени, подчиниться.

Он разговаривает со мной около часа. Разные темы: смешные, серьезные и даже откровенные. Обо всем, только не о биологии.

– Ты просила напомнить прошлое занятие, насколько я понял? – спрашивает Эрнест.

– ДА! – радостно отвечаю я, – Мне бы хотелось спросить о … 

Его ладонь касается моего рта. Глаза, подобно маятнику гипнотизера фокусируют мой взгляд. Я остолбенела.

– Я позволю тебе получить ответы, но ты должна открыться мне.

Тыльная сторона его ладони ласково прикасается к моей багровой от неловкости щеке, а вторая рука направляется к ширинке его брюк. Расстегивает и аккуратным, но ощутимым усилием обхватывает ладонью мой затылок и настойчиво старается опустить вниз.

Мозг отказывается анализировать происходящее. Он перешел на энергосберегающий режим. Чувство возбуждения, вызванное то ли страхом, а может и близостью мужчины, в компании которого случился тот необъяснимый всплеск удовольствия, нарастает с каждым оставшимся миллиметром до его ширинки. Нет. Не он меня направляет. Я сама наклоняюсь. Стремлюсь в бездну неизведанного, откуда обратной дороги уже не будет. Закрываю глаза.

Что-то очень теплое и мягкое коснулось губ. Затем скользнуло по подбородку.

Высокая степень возбуждения чувствуется и у Эрнеста. Он буквально дрожит. Горячая плоть, оказавшаяся у моих губ, судорожно вздрагивает при каждом прикосновении и становится плотнее. Не открывая глаз, впускаю таинственного незнакомца в свой рот. Стремительно увеличиваясь, это чудо природы заполняет пространство всей ротовой полости.

В тот же миг ощущаю пальцы преподавателя, ласкающие мою спину. Они не спеша изучают рельефы моего тела, медленно спускаясь к ягодицам. 

Достигнув заветной точки, один проникает неглубоко внутрь и аккуратными поступательно-круговыми движениями заставляет мое лоно наполниться влагой. Приятная дрожь распространяется по спине, а затем устремляется по всему телу.

Вторая рука преподавателя с усилием начинает удерживать мою голову в нижней точке, от чего дыхание начинает напоминать хрип. Темнеет в глазах.

Его член продолжает разгуливать у меня по рту. То оказывается за щекой, то проваливается глубоко в гортань.

Эрнест Богданович не успокаивается. Указательным пальцем он умудряется стимулировать мой анус. Удовольствие переполняет. Я готова смеяться и плакать одновременно.

Вдруг, он изо всех сил прижимает мою голову и издает томный громкий стон, максимально погрузив пальцы в мою вагину и анус. Член начинает судорожно сокращаться, а мой рот наполняет густая горячая жидкость. Ее очень много. Проглотив переполнявшую рот сперму, меня вновь накрывает фонтан удовольствия, в сто крат сильнее случившегося накануне. 

Интенсивность движений пальцев Эрнеста постепенно угасает.

Я не могу пошевелиться. Переполненная удовольствием, я одновременно сгораю от чувства стыда, словно это я малолетняя куртизанка совратила престарелого профессора.  Через окно на меня бликует позолота храма, словно на что-то намекая.

Не поднимая глаз, я стараюсь удалиться, вытирая следы спермы в уголках рта.

– Все хорошо, Наденька? – невозмутимо спросил Эрнест, устроившись на диване, – Ты в порядке? 

– Да-да, все нормально, – робко и дрожащим голосом отвечаю я, – Мне нужно идти. – Это его «Наденька» звучит как-то по доброму, по отечески.

Преподаватель встает с дивана, чтобы меня проводить.

– Я всему тебя научу, – шепчет он мне на ухо, открывая дверь, – Только не стоит делиться этим с мамой. Ей не стоит знать о наших «дополнительных» занятиях. Ты ведь понимаешь, о чем я? 

– Да, конечно, – отвечаю, упершись глазами в пустоту подъезда, – Мне пора.

Дверь хлопнула. Выхожу из подъезда, теряясь в эмоциях:

- С одной стороны, это был мой первый сексуальный опыт, который состоялся со зрелым и опытным мужчиной;

- С другой – стыд. Глубочайшее чувство стыда, вложенного в меня с самого рождения.

Все это предстоит пережить.

Вопреки произошедшему, меня тянет к нему. На его занятия. Прикосновения, запах, даже вытянутый от времени свитер вызывали во мне какие-то животные инстинкты. Я назвала это жаждой…