Уши за косички

Глава 6

Даурен

Если параллельный мир не трындёж, то портал в него точно где-то в этом чёртовом Жаркенте! Иначе как объяснить эту Мику? Она — вылитая Сагатова, только с тёмными патлами и без пробега по жизни.

Я Сагатову буквально на прошлой неделе видел у Заира в гостях. Опять с пузом. Они с Долбаном Назаровым плодятся, как кролики на стероидах — без остановки. Так что в нашей Вселенной у неё вот такая судьба.

Всю дорогу в тачке пялился на Мику, как на привидение. Реально — Сагатова: те же глаза, тот же нахальный носик, даже ухмылка, как у той стервы, один в один. Сдаётся мне, они и шизой своей не отличаются.

Знаю, у Сагатовой есть родная сестра. Но это точно не она. Ту я видел на их с Долбаном свадьбе. Тоже красивая, но другая. У той глаза добрые, и улыбка нормальная. Видно, что не такая отбитая на голову стерва, как её старшая сестра.

Вытрясти у Жаса инфу про эту Мику — пока не вариант. Этот дебил ржёт, как конь, катается по полу и воздухом давится. Его девчачье хихиканье уже бьёт по нервам похлеще дрели.

— Кхи-кхи-кхи, без трусов… — еле выдавливает, чуть не задыхаясь. Лицо синее, как у Смурфа. Жалеет, что не был с нами и не видел всего того цирка на дороге. — Представляю ваши рожи в этот момент, — сипит, задыхается. — Ох, Даур, это как надо было въехать, чтоб девочка из трусов вылетела?

Тут Аза подхватывает, ржёт, как гиена:

— С первой передачи, Жас! Даур — мастер по вылетанию баб из труселей! — хрипит этот болван. На себя бы посмотрел, клоун!

— Да стопудово она уже была без них, — фыркаю я, пытаясь перевести тему.

Честно, мне уже пофиг, куда делись трусы этой рыжей. Может, она всегда на низком старте, нимфоманка местного разлива. Может, шизанутая, как её подруга, только версия лайт. Или в Жаркенте мода новая — без белья по мопедам носиться.

— Жас, хватит ржать, ты знаешь этих девчонок или нет? — рычу я на этого придурка.

— Не, брат, без понятия, — отмахивается он, вытирая накатившуюся слезу. — Говорю же, все, с кем раньше тусовал, — свалили. Одни малолетки остались, и каждая — то ли Мика, то ли Айка, то ли ещё какая-нибудь “зайка”. И у всех на фейсе тонна штукатурки — х**н разберёшь, кто там под ней.

— Короче, ты нам не поможешь этих небесных пташек к нашим грешным душам притянуть, да? — выдаёт Аза с лёгкой досадой.

— Ну, всё было в ваших руках, — Жасик разводит своими лопатами. — Надо было нормально приглашать, а не мопед им сносить.

— Заремкин номерок записать не догадались, — вздыхает Аза в своём позднем зажигании. — По ней видно было, что не против потусить сегодня вечером. Отвечаю, подругу свою уболтает, и обе придут, — вдруг с оптимизмом заявляет.

— Неа, — обрываю его я. — С подругой всё глухо. У неё траур по мопеду, а траур обычно три дня длится. К тому же у неё ещё и рана нехилая. Целую пачку бинта угрохала.

— Да не, придут, — настаивает Аза. — Она выглядела норм. В глотку тебе готова была вцепиться за мопед. Вот увидишь, придёт, чтобы счёт тебе предъявить.

— Ага, и по мопеду поминки устроить, — иронизирую. — Не придёт она.

— Спорим? — с хитрой ухмылкой кидает он вызов.

— На что? — ведусь я на спор.

— Если придут — станцуешь перед ними голышом, — заявляет он самую “оригинальную” идею.

— А если нет, то сам голышом… — я тяну, прикидывая, как бы его пожёстче подставить. — Пройдёшься по базару, где бабки свои соленья толкают. С голым задом, прямо мимо их бочек с огурцами и капустой.

— Хочешь, чтобы они меня своими огурцами закидали? — ржёт Аза, но руку тянет. — По рукам!

— Нет, хочу пару бочек с капустой стянуть, пока бабки за тобой с вениками гоняться будут, — смеюсь я.

— Жас, разбивай! — уверенно палит Аза.

Только спор закреплён, как мобила в кармане оживает. Номер незнакомый. Я уже чую подвох, но отвечаю, включая громкую связь, чтобы пацаны тоже в теме были.

— Алло, Даурен? — голос, сто пудов, Заремы. Бинго!

— Да, — тяну я, изображая интригу.

— Это Зарема. Извини, что беспокою, но я телефон свой потеряла, — пищит она с досадой. — Кажется, он выпал из кармана, когда я из машины выходила. Можешь посмотреть, вдруг он в машине?

— Конечно, могу! — говорю я, и с грацией хищника перепрыгиваю через перегородку топчана. Пацаны за мной — как хвост. Открываю дверь тачки, и вот он — телефон валяется на заднем сидении. — Да, точно, лежит. Сдох… отключён, — сообщаю.

— Батарейка сдохла, наверное, — выдыхает она с облегчением. — Уф, я уже думала, на трассе где-то посеяла. Точно помню, что в руках держала, когда в машине ехала.

— Ладно, не парься, нашелся твой телефон, — успокаиваю я. — Ты как? Доехала до дома?

— Да, я сейчас у Мики. Взяла у неё твою визитку, — отвечает она с усмешкой. — Привет вам передаёт.

— Как она? — спрашиваю на автомате.

— Хорошо. С ней всё в порядке. Ужин готовит, — отвечает. — Я могу забрать свой телефон?

— Конечно, — говорю я, а пацаны тут же начинают корчить рожи и махать руками, как орангутаны в зоопарке, беззвучно оря: “Зови в летник! Зови!” — Только мы сейчас заняты. Давай позже, в кафе. Подходите туда. Заодно именинника поздравите, — кидаю наживку.

— Ну, неудобно как-то на день рождения без подарка, — ломается она, так, чисто для приличия.

— Да ладно, вы сами как подарки. Приятный вечер с красивыми девчонками — это праздник для наших несчастных душ, — включаю я режим обольстителя.

— Да? — она хихикает, явно польщённая. — Не, спасибо, но у меня вечером дела. Я только к двенадцати ночи освобожусь.

— Чё, серьёзно?! — я реально в расстройстве. — Ну, после двенадцати сможешь? Мы точно там будем.

— Да? — она замялась, но потом выдаёт: — Было бы круто. Мы с Микой как раз в том районе будем. Там одна бабуля живёт, мы волонтёрим у неё — уколы ей делаем, ноги массируем, всё такое. А вечерний укол в 11:45, его нельзя ни раньше, ни пропускать. Так что, если вы там будете, мы заскочим, окей?

— Конечно, приходите! Будем ждать, — завершаю я, глядя, как Аза руки потирает.

Кладу трубу, и он тут же с довольной рожей выдаёт:

— Ну чё, говорил же, придут!

По этой роже видно — он уже настроен на мой стриптиз.

— Они за телефоном придут, — охлаждаю я его пыл. — Заберут и свалят.

— Спорим, останутся? — снова тянет он руку, авантюрист долбаный.

— Если останутся — станцую голышом, — соглашаюсь я. — А если нет — ты идёшь к бабкам на базар. Голый.

— Не, погоди, — хитро щурится Аза. — Это уже другой спор. Если придут и останутся — ты танцуешь и не мешаешь мне.

— В смысле не мешаю тебе? — не догоняю.

— Не мешаешь мне с Микой замутить, — поясняет он с наглой ухмылкой.

Вот он чёрт! Решил девчонку уложить. У Азы нюх на беспроигрышные варианты. Просто так окучивать не станет. Если нацелился, то получит.

— Почему именно она? — прищуриваюсь я.

— Понравилась, — пожимает плечами с идиотской ухмылкой.

— А с чего ты взял, что я буду мешать? — хмыкаю я, хотя сам знаю, что буду. Только что решил.

— Видел, как ты на неё смотрел, — ухмыляется он. — Я ж не слепой.

— А если не даст? — цепляюсь за вариант.

— Даст! — уверенно кивает. — Если останется, значит, даст.

Провидец хренов! Всё-то он знает! Мика мне реально зашла. У меня, походу, тяга к шизанутым копиям Сагатовой. Но я думал — малолетка, жизни не видела, из-за мопеда своего убивалась, как отличница из-за тройки. А в этом платьице в цветочек и с косичками — чисто школьница из аниме, лет пятнадцати.

Оказалось — двадцать. Не ребёнок уже, возможно, и не целка давно. Может, и вправду даёт. Вдруг Аза прав, и она из тех, кто ради кайфа или за бабки пашет. Мало что ли таких в городе? Да полно! И у каждой свой тариф, каждая хочет сладкой жизни, и почти все они из этих самых аулов, где кроме пыли и безнадёги ничего не светит.

Ладно, Аза, х**н с тобой, трахнешь ты эту Мику. Но только после меня.

— По рукам, — жму его лапу. — Жас, разбивай!