Поход за миром 2

Глава 19

Жизнь изменилась. Резко. Кардинально. До неузнаваемости. Я всё ещё оставалась пленницей, но теперь это было пленение совершенно иного рода. Моя комната больше не была тюремной камерой, а превратилась в некое подобие личного кабинета. Двери были открыты, хоть и под присмотром незримых стражников, которые, кажется, следовали за мной, как тени, но не вмешивались. Мне принесли свитки пергамента, чернила, перья- всё, что нужно для “летописца двора”, как выразился Кай. Это было странно. Чувствовать в руках пергамент, мягкий, шершавый, пахнущий чем-то древесным, вместо привычной бумаги, и перо, тяжёлое, с острым кончиком, вместо шариковой ручки.

Первые дни были сумбурными. Я пыталась писать, но слова не шли. Или шли, но не те. Мой разум, переполненный откровениями, был словно заблокирован. Я знала всё, но не могла это систематизировать, не могла уложить в привычные для себя рамки. Маркус появлялся регулярно. Он приходил, не спрашивая разрешения, усаживался на подоконник или на стол, и просто наблюдал. Его присутствие было одновременно успокаивающим и раздражающим.

-Ты сидишь и тупишь, Автор.- его голос, который теперь был слышен не только мне, но и, видимо, всем, кто находился рядом (хотя другие, казалось, не обращали на него никакого внимания), был полон привычного ехидства.- Это не тот конец, что мы планировали.

-Я не знаю, с чего начать!- я сорвалась.- Как я могу писать, зная, что всё это реально?! Как я могу выдумывать сюжетные повороты, если это их, живые судьбы?! И зачем, зачем они это делают?!- Маркус зевнул.

-Ты всего лишь передаёшь и формируешь, Автор. Это твой дар. Разве ты не жаловалась на свою скучную жизнь? Вот, получите. Новая реальность. Новая цель. Пиши. Живи. Влияй.- Он был прав. Мне нужно было писать. Писать, чтобы понять. Писать, чтобы влиять. И писать, чтобы сохранить свою собственную связь с этим миром.

Постепенно, я начала приспосабливаться. Мой быт изменился. Я изучала аквитский язык, который, как оказалось, был удивительно похож на тот, что я сама «придумала» для своих героев. Я изучала нравы Нидуса, их обычаи, их историю, которая теперь раскрывалась передо мной в совершенно ином свете. Всё, что я когда-то описывала, основываясь на ощущениях из снов, теперь получало логическое и историческое обоснование. Это было невероятно. Словно собирать пазл, но с уже знакомыми элементами, которым просто нужно было найти своё место.

Кай не приходил ко мне больше. Он был занят управлением. Новым Аквитом. Но его указы через Маркуса доходили до меня. Мне было поручено писать не только о прошлом, но и о настоящем. И о будущем. Кай хотел, чтобы я писала о том, как Нидус завоёвывает, но не разоряет. Он хотел, чтобы я писала о новом порядке. И я писала. Старалась вкладывать в каждое слово надежду на мирное сосуществование, на разумное правление. Я чувствовала, как каждое написанное мной слово, каждая фраза, каждое описание оседает в этом мире, как пыльца, неся в себе мое намерение.

Моя собственная магия. Дар. Он ни разу не проявился с тех пор, как щиты спасли Древо. Я пыталась. Пыталась искренне. Закрывала глаза, сосредоточивалась, пыталась почувствовать ту самую золотую энергию, что тогда пронзила меня. Но ничего. Полный ноль. Словно это был разовый всплеск, исчерпавший себя. Разочарование было огромным. Я надеялась, что эта сила станет моим инструментом, моим доказательством, моим щитом.

Маркус, казалось, читал мои мысли.

-Вы не сможете ею пользоваться по своей прихоти, Автор.- сказал он однажды.- Ваш дар- это отклик на сильное, истинное намерение. Желание сохранить. Желание восстановить. Желание изменить. Это не заклинание, что вызывает огонь. Это… голос мира, что говорит через вас. И он отзывается только тогда, когда это действительно нужно. Когда есть… настоящая угроза.

-Но я не чувствую угрозы?- я огляделась.- Я пленница, но не так уж плохо. Я пишу. А что, если я никогда больше не почувствую её?

-Это ваша проблема, Автор. И ваша судьба. Изучайте, наблюдайте. А если не почувствуете… значит, это не ваша война. -Он пожал плечами, на его морде мелькнула тень усмешки.- Или, быть может, вы просто не достаточно в неё погрузились.

Мои стражники, которые всегда следовали за мной, начали выводить меня за пределы комнаты. Я начала больше бывать в городе, в пределах цитадели Нидуса, в части Аквита, которая теперь постепенно перестраивалась. Я видела воинов Нидуса, их лица, их быт. Я видела аквитцев, их смирение, их тихую надежду. Я наблюдала. Записывала. И чувствовала, как моё понимание этого мира расширяется.

Однажды, я увидела их. Эрика и Киру. Они были на городской площади, но их внешний вид был другим. Они были чистыми, ухоженными. Но их лица были бледными, измождёнными. Они носили скромную одежду, отличающуюся от их прежних одеяний. Эрик что-то тихо говорил, поправляя обломок стены. Кира рядом с ним сжимала кулаки, её глаза были потухшими. Они не были в темнице. Но они были… сломлены. Моё сердце сжалось. Я хотела подойти, заговорить, обнять их. Но не могла. Маркус был рядом. И мой страх нарушить тот хрупкий баланс, который, казалось, я только что обрела, был сильнее.

Я написала о них. О их новой доле. О их боли. Я писала о том, как Нидус пытается наладить свою власть, о первых конфликтах между двумя народами, о надежде на новый порядок. Я старалась писать правдиво, но с намёком на будущее. Я ведь была Писателем. Моей задачей было не только запечатлеть, но и направить.

-Вы стали более… интересной, Автор.- однажды произнес Маркус, когда я в очередной раз описывала детали быта воинов Нидуса, их строгие ритуалы и дисциплину.- Ваши тексты наполняются жизнью. Это хорошо. Скоро настанет время для нового витка. Настоящего.

-Что ты имеешь в виду?- я оторвалась от свитка. Маркус прищурился.

-Кай готовит экспедицию. К Древу. Древу Страдания.- Моё сердце пропустило удар. Древо Страдания. Ключевой момент моей истории. Место, где заключено древнее зло, место, которое должно было стать кульминацией второго тома моей книги.

-И зачем ему это?- мой голос дрожал. Кот наклонил голову.

-Нам нужна его сила. Чтобы восстановить Нидус, который был обескровлен веками. Кай считает, что его боль- ключ. Но он не знает, что там ждёт. И зачем ему понадобится Летописец.

Я почувствовала, как по мне пробежал холодок. Зачем ему понадобится Летописец? Зачем Маркус мне это говорит? Он готовил меня. Готовил к следующему этапу моей истории, в которой я теперь была не только зрителем, но и одним из действующих лиц. И это было одновременно пугающе и захватывающе. Моё приключение только начиналось. И я не могла дождаться, чтобы дописать его.

Глава 20

Разговоры с Маркусом становились всё более частыми, превращаясь в причудливые диалоги, а его намёки - всё более прозрачными. Он методично готовил меня к новой главе, к новому повороту сюжета, который, как и всегда, я сама же и прописывала в своём блоге, а теперь должна была прожить, ощущая каждой клеточкой своего тела. Древо Страдания. Ключевая точка. Приливы и отливы силы. Новые союзы. Новые битвы. Всё это начинало обретать чёткие очертания в моей голове, обретая плоть и кровь, словно я готовилась не к написанию, а к непосредственному участию в грандиозном спектакле, где мне отводилась если не главная, то уж точно ключевая роль.

Но самое большое изменение, помимо нарастающей тревоги по поводу будущей экспедиции, заключалось в Кае. Его внимание. Оно стало… удушающим. Он приходил чаще. Гораздо чаще, чем раз в несколько дней, как в начале моего плена. Теперь он приходил каждый день, иногда даже несколько раз в день, словно испытывая жажду, которую не могли утолить ни захваченные территории, ни покорённые города. Иногда это были короткие визиты, где он просто молча наблюдал за тем, как я пишу, как мои перья скрипят по пергаменту, создавая новые строки истории, стараясь максимально точно передать каждое его движение. Иногда он задерживался дольше, задавая вопросы. Но это были уже не те вопросы-допросы, полные требовательности и угрозы, которые он задавал сразу после моего пробуждения. Теперь он спрашивал о деталях. О моих мыслях. О том, что я видела, когда погружалась в воспоминания об Аквите и Нидусе, словно пытаясь сам увидеть то же самое.

-Твои слова… они обладают силой.- сказал он однажды, глядя на страницы, исписанные моим неровным почерком, где я пыталась описать его собственные мотивы. - Я читаю то, что ты пишешь о прошлом. И кажется… кажется, что это влияет на настоящее, меняет его, словно живая ткань.

Я чувствовала, как по мне пробегает дрожь. Испуг. Он замечает. Он видит то, что я стараюсь не акцентировать, то, что я сама ещё до конца не понимала.

-Я… я лишь летописец, Монарх. - отвечала я, стараясь максимально скрыть свои мысли, запереть их за семью печатями. - Я описываю. Может быть, это просто совпадение. Может быть, те события, которые я описываю, уже предначертаны, и я лишь их фиксирую.

-Совпадений не бывает. - его взгляд глубоко проникал в глаза, словно пытаясь вычитать там правду, словно он мог видеть меня насквозь, высасывая каждую сокровенную мысль. - Особенно здесь. Особенно с тобой. Ты не просто летописец. Ты… катализатор. Ты меняешь то, что описываешь.

Его внимание было ледяным. Оно не несло в себе тепла, но и агрессии, как прежде, тоже не было. Это было внимание хищника, который изучает свою добычу, пытаясь понять её слабые и сильные стороны, её ценность. Или, точнее, свой ценный артефакт, чьи свойства он только начал познавать. Он хотел использовать меня. Хотел, чтобы я быстрее написала то, что ему нужно. Чтобы я помогла ему, своим «влиянием», укрепить власть Нидуса, добиться окончательной победы.

Это пугало. До чёртиков. Я, Алёна, которая всегда мечтала, чтобы её никто не замечал, чтобы она была незаметной частью толпы, оказалась в центре внимания самого опасного человека в этом мире. Человека, который разрушил Аквит, но которого я сама же и создала, вдохнула в него жизнь. Его присутствие стало постоянным, неотступным. Я чувствовала его взгляд на себе даже тогда, когда он не был в комнате, словно невидимая нить связывала нас. Казалось, он видит меня насквозь, читает мои мысли, проникает в самые потаенные уголки моего сознания.

Я пыталась убедить себя, что это часть его тактики. Что он просто хочет расположить меня к себе, чтобы я была более податливой, чтобы я не сопротивлялась его воле. Чтобы я писала то, что ему выгодно, что принесёт ему ещё больше власти. Но его взгляд… Его взгляд был слишком пристальным. Слишком долгим. И в нём иногда мелькало что-то, что нельзя было назвать просто интересом к артефакту. В его глазах порой проскальзывала та самая боль, которую я так тщательно описывала, те самые горечь и разочарование, которые я ему сама и дала. Та самая тоска по утраченному. Словно он видел во мне нечто большее, чем просто инструмент. И эта мысль пугала ещё сильнее, чем идея о том, что я стану его пленницей.

Маркус, как всегда, был рядом. Он наблюдал. Его зеленые глаза-щёлочки всегда следовали за Каем, когда тот был в комнате, а затем переключались на меня, словно фиксируя каждый наш диалог. Какова была его роль в этом? И, что самое интересное, иногда я замечала, что он обменивается с Каем какими-то неуловимыми взглядами. Или, что ещё хуже, какой-то безмолвной информацией. Словно они играли в свою собственную, только им двоим понятную игру, правила которой были мне недоступны, а я была лишь пешкой на шахматной доске, которую они двигали по своему усмотрению.

-Монарх Кай слишком много внимания уделяет вашей работе, Автор.- как-то заметил Маркус, растягиваясь на моём пергаменте, пачкая его чернилами, словно делая это намеренно. - Он хочет, чтобы вы завершили свои исследования, свои пророчества. Чтобы вы указали ему путь, самый короткий и прямой.

-Я не пророк! Я писатель! - я чувствовала, как во мне нарастает раздражение, яростно сжимая перо. - Я не знаю его пути! Он сам его строит!

-Разве? - Маркус хитро прищурился, его усы дёрнулись. - А вы уверены? Иногда те, кто рассказывают истории, сами того не ведая, пишут и будущее. Особенно когда их слова обладают такой силой, как ваши. Вы же сами сказали, что ваши мысли влияют.

Я чувствовала себя пойманной. В ловушке из собственных же слов. И собственных же снов. Слова, которые когда-то были моим спасением, теперь стали моей тюрьмой.

Я просто хочу… хочу, чтобы всё было хорошо.- пробормотала я, обращаясь больше к себе, чем к коту.

-Хорошо для кого, Автор? - его мысленный голос был мягок, но пронзителен. - Для вас? Для Нидуса? Для Аквита? Всё хорошее имеет свою цену. И вы уже платите.

Мне хотелось сбежать. Но куда? В этом мире не было места, где я могла бы спрятаться от своего прошлого, которое стало моим настоящим. Каждый уголок, каждое дерево, каждый человек - всё это было на страницах моей книги, которую я, словно одержимая, месяцами выписывала строчка за строчкой. А я была в самом центре, в эпицентре бури, которую сама же и создала.

Однажды вечером, когда я сидела за столом, пытаясь описать детали Древа Страдания, его мучения, его древнюю, едва теплящуюся жизнь, Кай вошёл в комнату. Он не заговорил. Просто подошёл, встал у меня за спиной и положил руку на моё плечо. Я вздрогнула. Его прикосновение было неожиданным, тяжёлым, но не грубым. Я чувствовала тепло его пальцев через тонкую ткань платья, словно огонь проникал сквозь материю. И оно было не холодным, как я ожидала от него, от Монарха Нидуса. Оно было… тёплым.

-Я чувствую, как ты пишешь. - его голос был низким, почти шепотом, и эта интимность пугала больше всего, проникая в самые потаенные уголки души. - Твои слова… они вибрируют. Они оживают. Они танцуют в воздухе, словно маленькие, невидимые духи.

Я чувствовала, как по моей коже пробегают мурашки. Не от страха. А от чего-то другого. Непонятного. Тревожного. От нового ощущения власти, от осознания своего влияния.

-Надеюсь, ты пишешь о победе. - прошептал он, и его пальцы слегка сжали моё плечо, не причиняя боли, но давая понять его власть. Я не могла ответить. Его близость была слишком сильной. Его внимание - слишком давящим. Я чувствовала себя пойманной. В прозрачной клетке, где каждое моё движение, каждое моё слово, каждая моя мысль были под контролем, где они становились частью его замысла. И он, Кай, был моим тюремщиком. Самым внимательным и самым опасным. Моё сердце бешено колотилось, отдаваясь в висках. Эта игра была слишком тонкой. Слишком опасной. И я не знала, смогу ли я выдержать это. Смогу ли я написать свой собственный финал, или он будет продиктован его волей.