Прости меня, Вероника!

Глава 8 Ника

Я давно заметила, что порой, мне снятся сны, которые сбываются впоследствии. В основном сны эти не хорошие. Так было с рыжим парнем, когда мне приснилась драка, прежде чем она произошла на самом деле. Или сон, где я слышала крики двух женщин. Теперь-то я понимаю, что это были Лидия и мама. Такие сны случались у меня и раньше. Перед тем, как меня укусила собака или перед первой ссорой с мамой.

Я лежу в кровати и чувствую, как Марк обхватывает мою талию, придвигает ближе к себе. Он делает это бессознательно. Он ещё спит. Смотрю на него. Лица его я не вижу. Марк спит на животе, отвернулся от меня в другую сторону. Вчера мы приехали поздно. Почти сразу легли спать.

Ночью мне приснился сон, что мы с ним ругаемся. Я прошу его уйти. Я почти наяву ощущаю боль в груди от сознания того, что мы расстаёмся. Я молюсь о том, чтобы этот сон не сбылся. Я не хочу расставаться с Марком. Одна мысль об этом заставляет мои глаза наполниться слезами.

Я осторожно откидываю одеяло и убираю руку Марка. Он как всегда обнимает подушку. Встаю. Я выспалась. На часах всего семь утра. На улице темно.

Я наощупь нахожу свой махровый халат, надеваю и тихонько выхожу из спальни. Иду в ванну, умываюсь, чищу зубы.

Захожу на кухню. Ставлю чайник.

Сижу на подоконнике с чашкой моего любимого чая и думаю о том, что предстоит мне сегодня. Лидия должна прийти к обеду, но до этого мне нужно съездить в колледж и написать заявление об отчислении. Я узнала, что долго его не рассматривают. Всего в течение трёх четырех дней. И что дальше? Что я буду делать дальше? Не знаю. После разговора с Лидией, мне будет понятно, что делать, наверное.

Лидия моя мама. Я, иногда ловила себя на мысли, что хотела бы, чтобы моей мамой была именно она. Вот ведь ирония судьбы! Эта женщина и оказалась моей родной матерью. У меня не укладывается это в голове. Мне очень интересно, почему же так сложилось, что меня воспитывала чужая женщина.

Смотрю на часы. Начало девятого. Мы договорились, что Марк отвезёт меня в колледж к десяти. Много времени мне не понадобится. Я напишу заявление быстро. И уйду. Мне не хотелось бы встречаться снова с Михаилом Борисовичем.

Чувствую на себе взгляд. Поворачиваю голову. Марк стоит в проёме кухни и смотрит на меня, прислонившись к косяку. Он такой сонный. Натянул на себя штаны и футболку.

– Привет, – говорю, улыбаясь. – Подсматриваешь за мной?

– Ты такая задумчивая, – отвечает он и подходит ко мне. Берёт чашку из моих рук и делает глоток.

– Нахал, – смеюсь. – Это мой чай!

– Вкусный.

Марк отдаёт мне чашку обратно.

– Хочешь, налью тебе тоже?

– Нет, я, пожалуй, выпью твой, а потом кофе, – улыбается.

– Ни за что! Свой я выпью сама.

Я спрыгиваю с подоконника и иду к шкафу с посудой. Достаю его чашку и наливаю чай.

– Ты иди, умойся пока. Я приготовлю на завтрак блинчики с клубничным джемом, – говорю ему и чувствую его руки на моей талии. Он наклоняется к моему уху.

– Я бы позавтракал чем-нибудь другим, – мурлычет.

Я ощущаю знакомый трепет, но не поддаюсь ему. Не сейчас.

– Нет, Марк. Иди.

Я вырываюсь из его рук. Нужно сделать тесто для блинов. Марк надувает губы, будто обиделся и выходит из кухни.

Позже, после завтрака, я тепло одеваюсь, пора ехать в колледж. Марк уже вышел на улицу. Сегодня холодно, но безветренно. Я надеваю ботинки, беру шапку. На полке вижу шапку Марка. Ни в какую не хочет надевать её! Беру её с собой.

-Ты забыл, – говорю моему упрямцу, когда сажусь в машину.

Он хмыкает, но шапку надевает. Во время завтрака он не сказал мне ни слова и сейчас молчит. До сих пор обижается, что я ему отказала?

– Марк, – решаю узнать права ли я. – Почему дуешься на меня?

Он кидает быстрый взгляд в мою сторону.

– Я не дуюсь, с чего ты это взяла?

Вижу, что врёт. Не только он изучил меня.

– Дуешься, – упрямо говорю я. – Хочу знать причину.

– Ника, всё нормально.

Он такой забавный. А я уже не могу остановиться. Хочу подразнить его.

– Обижаешься, что я не сказала да?

– Нет.

Марк очень упрямый. Он не хочет признаться мне, но я добьюсь ответа.

– Если не дуешься, то останови машину и поцелуй меня.

– Прямо посреди дороги? – Удивляется он.

Я пожимаю плечами. Он видит мою улыбку.

– Издеваешься, Ника?

Хлопаю глазами.

– Дразнишь.

– Хочу, чтобы ты признался, что дуешься из-за моего отказа.

Он вздыхает.

– Ладно, твоя взяла, – он сдается, наконец. – Да я хотел тебя утром, очень сильно. Когда проснулся, тебя не было, а найдя тебя на кухне, решил соблазнить. Но ты довольно жёстко меня отшила, Ника.

Какой он всё-таки милый. Ему нелегко признаваться в чём-либо, я знаю.

– Что молчишь? – Спрашивает он. Мы уже подъезжаем к колледжу.

Марк останавливает машину. Я поворачиваюсь к нему и притягиваю к себе за куртку.

– Хочу поцеловать тебя, Марк.

Я накрываю губами его губы. Как же обалденно от него пахнет одеколоном и кофе! Блин. Я его хочу. И зачем я отказала ему утром?

Мы целуемся, и Марк обнимает меня за талию. Когда я отрываюсь от него, то мой взгляд падает в окно машины. Я вздрагиваю. В нескольких шагах от "Шевроле" стоит Михаил Борисович и смотрит на нас.

Он определенно видел наш поцелуй. И что? Какое мне дело до того, что он увидел или нет? Я не имею к нему абсолютно никакого отношения!

Марк замечает моё движение. Он смотрит на меня, потом следит за моим взглядом. Я сглатываю слюну. Только бы он ничего не заподозрил!

Михаил Борисович уже движется по направлению к колледжу.

– Ника, что с тобой? – Спрашивает Марк, смотря вслед преподавателю. – Кто это?

– Никто, – слишком быстро отвечаю я. Открываю дверцу и выхожу из машины. Марк тоже выходит.

– Ника, ты не обманешь меня. Что это за человек? И почему ты так смотрела на него? Будто ты его боишься?

Нужно держать себя в руках.

– Марк, это просто преподаватель, который меня недолюбливает. Не нравлюсь я ему.

Пожимаю плечами. Стараюсь сделать непринуждённый вид. Блин. Зачем я вообще посмотрела в окно! Марк смотрит на меня недоверчиво. Я плохая актриса.

– Ладно, я пойду. Это не займёт много времени.

Поворачиваюсь и иду к колледжу. Марк догоняет меня.

– Я пойду с тобой.

Зачем он попёрся за мной?! Лишь бы не встретить Михаила Борисовича снова. Мы заходим в колледж, и я прошу Марка подождать меня на лавочке у фотографий, где я в прошлый раз говорила с Быловым.

– Хорошо, – отвечает Марк, а я иду писать заявление.

Это не занимает много времени. Я выхожу из приемной директора. Всё, теперь нужно прийти за документами через несколько дней. И больше мне не придется переживать о встрече с моим бывшим преподавателем.

Я подхожу на место, где просила Марка подождать, но его там нет. Чёрт! Где же он?

Верчусь по сторонам. Думаю позвонить ему. Хочу набрать номер.

– Ника, – вдруг слышу его голос. – Ты закончила?

Подходит ко мне. Он совершенно спокоен. Где он был вообще?

– Да, можем идти. Где ты был?

Он пожимает плечами.

– Прошёлся немного.

Он берёт меня за руку, и мы выходим из колледжа.

Идём к машине. Я вижу Лёшу. Марк сжимает мою руку крепче.

– Ника, – Лёша зовёт меня, опасливо глядя на Марка. – Можно мне поговорить с тобой? Я хочу извиниться.

Извиниться? Неужели? Долго же он ждал.

– Хорошо, – отвечаю, а Марк удивлённо глядит на меня. – Марк подожди меня в машине.

– Ника, нет, – возражает Марк, но я смотрю на него строго.

– Всё нормально. Иди.

Он стоит. Тогда я встаю на цыпочки, целую его в щёку и тихонько шепчу на ухо:

– Марк, я люблю тебя, но ты не должен мной командовать. Я не твоя собственность.

Он вздыхает.

– Я подожду в машине.

Киваю. Марк уходит. Я поворачиваюсь к Лёше.

– Ну, так? Что ты хотел?

– Твой парень недоволен.

Я жму плечами.

– Он просто не любит, когда в отношении меня кто-то проявляет агрессию.

Лёша опускает взгляд.

– Извини меня, Ника, – говорит Лёша. – Не знаю, что на меня нашло тогда. Я придумал себе того, чего не было. И мне жаль, что я нагрубил тебе в тот день. Прости, что был идиотом.

Он говорит искренне. Я снова вижу того милого и скромного мальчика, который подошёл ко мне однажды, чтобы попросить помочь с домашней работой.

– Всё нормально, Лёш. Я не обижаюсь на тебя. Наверное, я сама виновата. Дала тебе надежду, хотя даже не догадывалась об этом.

– Значит, снова сможем общаться, – радостно говорит он.

Я поджимаю губы.

– Да, но только не в колледже.

– Почему?

Последнюю неделю я не видела, чтобы Лёша был на парах. Наверное, он приболел. Или ещё что. Поэтому он не может знать о том, что я решила уйти. И о насмешках одногруппников тоже.

– Я ухожу из колледжа.

– Что? – Лёша удивлён. Ещё как. – Но почему?

– У меня есть на то свои причины. Личные. И я не могу о них говорить.

– Это из-за слухов про тебя и препода?

Что? Откуда он может знать?

– Меня не было на прошлой неделе, но Димка мне всё рассказал сегодня.

Понятно.

– Ника, я не верю этим слухам. Не обращай на них внимания, слышишь? Они все уроды, раз думают, что ты можешь вешаться на преподавателя. Ты слишком порядочная и правильная, чтобы крутить роман с преподом.

Я чуть улыбаюсь.

– Спасибо за слова поддержки, Лёш. Знаешь, хорошо, что ты подошёл.

– Жаль, что ты уходишь…

– Ника, может, хватит трещать, пойдём уже, – слышу голос позади себя. Марк. Лёша поджимает губы. Как Марк так незаметно подошёл? Ах да, он умеет ходить очень тихо, так, что его шагов вообще не слышно. Вот бы мне так!

– Ладно, Лёш, мне пора. Ещё раз спасибо, что подошёл и поговорил.

Он кивает.

– Спасибо, что не злишься на меня.

– Да, хорошо.

Чувствую, как Марк берёт меня за руку.

– Пока, Лёша, – машу ему рукой.

– Пока, Ника.

Марк тянет меня за собой. Я чувствую, как он напряжён. Глубоко вдыхаю. Марк недоволен, что пришлось мне уступить. Ему не нравится, что я говорила с Лёшей. Но я не хочу сейчас выяснять отношения. Мы садимся в машину. Я смотрю на часы. Половина двенадцатого. Скоро придёт Лидия. Марк заводит, и выезжаем со стоянки.

– О чём ты с ним говорила? – Интересуется он. – Или это секрет?

Я улыбаюсь.

– Нет, не секрет. Он извинился, что нагрубил мне и принял желаемое за действительность. Я сказала, что ухожу из колледжа. Ему жаль. Он рад, что мы поговорили. Вот собственно и всё.

Конечно, я ему о слухах про меня и преподавателя не говорю.

Марк ничего не говорит, только кивает. Он дуется, я знаю. Но это пройдёт. Остальное время едем молча. Я смотрю в окно, Марк на дорогу.

Когда мы подъезжаем к нашему дому, то я вижу машину Лидии. Она уже здесь, приехала немного раньше.

– Чего она так рано приехала! – Говорит Марк. Я пожимаю плечами.

Выхожу из машины, и все мысли о недовольстве Марка и разговоре с Лёшей на неприятную мне тему о Михаиле Борисовиче улетучиваются из моей головы. Лидия идёт ко мне навстречу, и я так четко вижу моё с ней сходство сейчас, что у меня слабеют ноги, я готова упасть. Я снова чувствую боль, что и в тот вечер, когда узнала правду. Она моя мама.

Меня подхватывают сильные руки Марка. Лидия подбегает ко мне и хватает за руки. Я вижу страх в её глазах. Она испугалась за меня.

Так, мне надо прийти в себя! Я дышу глубже и успокаиваюсь.

– Ника, ты как? – Спрашивает Лидия.

Я киваю.

– Всё нормально, – отвечаю и убираю свои руки из рук Лидии. – Пойдёмте.

Мы идём в подъезд, я держусь за руку Марка.

Когда мы заходим в квартиру и раздеваемся, Марк спрашивает, хочу ли я, чтобы он остался. Конечно, да! Я не хочу отсылать его куда-то, чтобы оставаться с Лидией наедине.

Мы все усаживаемся в гостиной. Я предлагаю Лидии чай, просто из вежливости, но она отказывается.

Что ж.

Лидия долго смотрит на меня.

– Ты очень похожа на меня, Ника, – наконец говорит она. Я сижу на диване с Марком, а Лидия в кресле.

– Да, – отзываюсь я. – И я совсем не похожа на… на Елену. Вы с ней знаете друг друга всю жизнь.

Лидия кивает.

– С раннего возраста. Я была сиротой, жила в приюте, а Лену растила бабушка. Её родители погибли, когда Лена была совсем маленькой.

Я действительно никогда не знала родителей мамы. Только папы. Но и их недолго. Мама моего отца умерла, когда мне было пять, а его отец, когда мне исполнилось восемь. Это очень печально. У меня почти нет родни. Только мама. Или две? Вот, чёрт! Лидия между тем продолжает.

– Мы познакомились однажды во дворе, когда я гуляла там с другими ребятами. И она со своими друзьями. Подружились сразу и крепко. Долгие годы, мы были неразлучны. Я часто убегала из детского дома и приходила к ней ночевать. Её бабушка даже не знала об этом. Нам было весело вместе. Годы шли, мы выросли. Обе стали красивыми девушками. Тогда произошел случай, из-за которого, я думаю, Лена ненавидит тебя, Марк.

Лидия смотрит на Марка. Я тоже. Марк поднимает брови вверх.

– Что это значит? – Спрашиваю я.

Лидия тяжело вздыхает.

– Лене нравился один мальчик. Он был очень сильно похож на Марка внешне. Этот парень, нравился многим девушкам. Он, правда, был красив. Но Матвей был из тех, кто не встречается с одной девчонкой. Он пользовался своей внешностью и… он пользовался девушками. Это случилось и с Леной. Она доверилась ему. Ну, ты понимаешь.

Я киваю.

– А он опозорил её перед своими друзьями. Посмеялся и всем рассказал, какой был её первый раз. В подробностях. Лена тогда много плакала. А за спиной постоянно шушукались и обсуждали её. Она ненавидела Матвея. Он так и не извинился перед ней. Потом он уехал из города. Я о нём ничего не знаю.

Елена говорила как-то, что знает таких, как Марк, встречала таких. Вот, что она имела в виду. Мне очень жаль, что с бедной девушкой случилось это. Я никому бы не пожелала подобного унижения.

– Но Марк здесь ни при чём! Пусть он похож на того человека, это не даёт ей право оскорблять его и унижать! – Я встаю на защиту Марка.

– Ника, ладно тебе. Мне плевать, что она обо мне думает, – отзывается Марк.

Лидия пожимает плечами.

– Я согласна с тобой, Ника. Но что я могу с этим сделать? Мнение Лены вряд ли изменится.

– Мне всё равно на её мнение, – говорю жёстко. Лидия кивает.

– Спустя год мы познакомились с Вовой.

Голос Лидии вдруг теплеет. Она точно любила моего отца.

– Он был очень красив и высок. Вова был старше нас на несколько лет. И он был обаятельный, с прекрасным чувством юмора. Мы обе влюбились в него. Но он предпочел Лену, хотя и о моих чувствах знал. Они стали встречаться. Они любили друг друга, я это прекрасно видела. Но однажды Вова пришёл ко мне. Мне только исполнилось восемнадцать. Я жила в общежитии.

Вова пришёл не трезвый, хотя обычно он не пил. Он рассказал, что сильно поссорился с Леной. Приревновал её к кому-то парню. Бросил на дороге. Уехал. Напился у каких-то друзей. И вот он у меня. Он хотел, чтобы я его утешила. Я его любила. Очень.

Я вижу, как по щекам Лидии текут слёзы. Я сама плачу.

– Не знаю, как это получилось, но мы оказались в постели. Это была всего одна ночь. Но какая! Я мечтала о нём, с самого дня знакомства. И моя мечта сбылась. Прости, что говорю всё это, но ты хотела знать. Всего одна ночь, а после он помирился с моей подругой. И всё у них было хорошо. Никто и не догадывался, что я и Вова были вместе. А потом я узнала, что беременна. Я не могла этого скрывать. Я была совсем одна! Мне нужна была поддержка. Я пошла к Вове и всё ему рассказала. Он к тому времени собирался жениться на Лене. Конечно, и Лена обо всём узнала. Она простила Вову, но я стала её врагом. Наша дружба распалась. Я была виновата. Я одна. И я это понимала.

Нет уж, отец тоже виноват!

– Я вынашивала тебя, и беременность проходила хорошо. Вова не собирался отказываться от своего ребенка. Он сразу сказал, что признает его. Но останется с Леной. У меня не было шансов быть с ним. Первого января я родила девочку. Я сама дала тебе имя, Ника.

Боже, как это тяжело! Я не могу остановить поток слёз, который хлещет по моим щекам. Я чувствую руку Марка. Он сжимает мою руку крепко, поддерживая меня. Лидия продолжает.

– В тот же самый день ко мне пришли родители Вовы. Агата Валерьевна и Олег Александрович Волновские. Они сделали мне предложение. Я отказываюсь от ребёнка и уезжаю из города. А взамен, моя дочь никогда и ни в чём не будет нуждаться. Она будет носить их фамилию, и жить в полном достатке. С отцом и матерью. Лена должна была тебя удочерить. Если же я откажусь, то Вова не станет признавать ребёнка. Я ничего не могла тебе дать, я была совсем одна. Мы бы жили в бедности. Мне некому было бы оставить тебя, уходя на работу. Я сначала была против. Вова признал бы ребёнка в любом случае. Но жестокая Агата Валерьевна наговорила мне столько гадостей! Расписала мою жизнь в таких отвратительных словах. Она кричала, что мой ребёнок умрёт в нищете, если я не соглашусь. Разве мать захочет, чтобы её дитя было несчастно? Я точно хотела для тебя счастья. Ты была желанным ребёнком для меня. Ты была частью меня самой. И ты родилась от человека, которого я очень любила.

Её голос вдруг срывается. Я вскакиваю и бегу на кухню. Наливаю стакан воды из кувшина. Иду обратно и даю воду Лидии. Она берёт и делает глоток.

Потом смотрит на меня красными от слёз глазами.

– Прости, милая моя. Прости, что я согласилась и оставила тебя. Я была молодой и глупой. Послушала их гадкие речи. Они помогли мне деньгами и даже выбрали город, подальше от Чайковского. Я приехала сюда. Мне нельзя было даже видеть твои фотографии. Но Вова всё-таки посылал мне их иногда. Спасибо ему за это. Я сначала жила одна. А через несколько лет познакомилась с человеком, который был старше меня на много лет. Между нами возникла симпатия. Мы много времени проводили вместе, а потом он предложил мне стать его женой. Я согласилась. Мы жили дружно. Он помог мне открыть книжный магазин. Я была рада этому. Я всегда любила читать, книги влекли меня своими интересными сюжетами и героями.

– Как и меня, – шепчу я. Я даже не заметила, что села на колени перед Лидией и держу её руки в своих.

– Да, ты очень любишь читать. – Она хлюпает носом, я тоже. Распустили нюни!

– Мой муж погиб, за год до того, как умер твой отец, и вы переехали сюда. Лена нашла твой номер у Вовы и позвонила мне. Я без разговоров согласилась вам помочь. Как я могла отказать своей дочери? К тому же мне хотелось увидеть тебя, познакомиться с тобой. Мне было жаль Володю, но теперь я могла быть с тобой рядом.

– А родители папы умерли один за другим, когда я была маленькая.

– Да, я знаю, он писал мне об этом. Я просила его позволить мне увидеть тебя, но он был против. Я хотела, чтобы ты узнала, кто твоя настоящая мать. А он сказал, что ты маленькая, чтобы говорить тебе правду. Что тебе будет слишком тяжело.

Я качаю головой.

– Правду тяжелей узнавать во взрослой и уже полностью сознательной жизни, чем ребёнком, – говорю я тихо.

Она кивает.

– Ника, я очень хотела рассказать тебе всё много лет. Я видела, как плохо относится к тебе Лена, знала, что не любит тебя.

– Она меня ненавидит. Всегда ненавидела из-за вас. Хотя я ни в чём не виновата.

Я отпускаю её руки и отхожу в сторону.

– Ника, я так боялась, что ты станешь меня ненавидеть. Лена всё время зудела, что я должна рассказать тебе, но я не могла решиться. Мы так сблизились с тобой за эти годы. Я так люблю тебя, всегда любила.

Я слышу отчаяние и боль в её голосе и понимаю, что не злюсь на неё, в моём сердце нет ненависти. Не знаю почему, но это так.

– Я не ненавижу Вас, – говорю.

– Ты можешь судить меня, имеешь полное право.

Я качаю головой.

– Нет, не могу. Я не Бог и не судья. Но простить я пока Вас не готова, какие бы ни были причины того, что вы от меня отказались.

Она плачет.

– Знаю, дорогая. Не уверена, что вообще заслуживаю прощения.

– Каждый заслуживает прощения, – отвечаю я. Оглядываюсь на Марка. Он так же сидит на диване и внимательно смотрит на меня. В его взгляде мелькает что-то очень странное. Я не понимаю, что это. Вина? С чего бы?

– Я и надеяться теперь не смею, что ты будешь и дальше работать у меня. Что поедешь в Екатеринбург работать в новом магазине. Наверно, ты останешься в колледже.

Лидия с такой печалью говорит всё это, что у меня защемляет сердце. Несчастная женщина, бросившая своего ребёнка. Но сейчас она не несчастна. У неё хорошая жизнь. Лидия скоро выходит замуж за любимого мужчину. В финансовом плане у неё тоже всё хорошо. Странно, но я чувствую себя легко, и нет той боли, что была раньше. Теперь я всё знаю и рада, что для меня история этой женщины больше не тайна.

Я устало провожу по волосам.

– Я не вернусь в колледж, – говорю. – Я уже написала заявление об отчислении и через несколько дней больше не буду студенткой Южно-Уральского государственного колледжа искусств.

Лидия вскидывает голову.

– Но почему? Если ты не поедешь в Екатеринбург, какая у тебя ещё причина покидать колледж?

Я поджимаю губы, кидаю быстрый взгляд на Марка. Он смотрит на меня с интересом. Ему я сказала, что мне разонравилось учиться на библиотековедении. Я так до конца и не уверена, поверил он мне или просто сделал вид, чтобы не ссориться. Мне вообще эту тему поднимать сейчас не хочется. Но Лидии, конечно, интересно.

– Я ещё не решила, приму ли ваше предложение. Может, всё-таки я соглашусь, – говорю. – А в колледже я больше не хочу учиться. Это сложно объяснить.

Слышу, как Марк справа от меня громко вздыхает. Сложно объяснить? Да, действительно! Мне очень сложно объяснить моему парню и моей теперь уже матери, что я ухожу из колледжа, потому что меня преследует преподаватель!

– Я рада, что ты ещё можешь согласиться, – Лидия прямо сияет. Оно и понятно. Она хочет, чтобы я согласилась и была с ней. А хочу ли я? Это мне ещё предстоит узнать.

Лидия встаёт с кресла.

– Теперь ты знаешь и тебе всё это нужно обдумать. Я не буду мешать, – говорит она.

– Вы не мешаете мне, – возражаю.

– Может и так, но тебе нужно время, Ника. Я бы очень хотела и дальше быть частью твоей жизни. Ты не представляешь как сильно. Но… решать тебе.

Я киваю. Иду проводить её. Перед тем, как выйти из комнаты, снова быстро смотрю на Марка. Он следит за мной непрерывно. Блин!

Провожаю Лидию. Она хочет обнять меня, но я машинально отступаю на шаг. Лидия опускает голову.

– Простите меня, – лепечу я неловко.

– Всё нормально, Ника. Я всё понимаю. И, кажется, ты… тоже.

Больше, не говоря ни слова, Лидия выходит и прикрывает дверь.

Она права, я действительно всё понимаю. Я не злюсь и не впадаю в истерику, от такой несправедливой судьбы, которая разлучила меня с матерью. Ведь она же и соединила нас вновь. А что будет дальше? Разберёмся.

Я закрываю дверь на замок и возвращаюсь в гостиную. Там меня ждёт Марк. Он так странно смотрел на меня, когда Лидия спросила о колледже. Боюсь, он всё-таки мне не верит.