Детали мозаики складывались, являя картину, которую я не желала лицезреть. За несколько дней я подмечала за Дарвином то одно, то другое. Он был слишком добр к чужачке. Но доброта не бескорыстна — теперь я знаю. Хочешь, не хочешь, придётся взглянуть правде в глаза.
— Вы имеете ввиду, что я уже встретила того, кому предназначена? Потому и не смогу покинуть Процион? — Глухо звучал мой голос. Сердце в груди грохотало.
— Да. — Подтвердились мои опасения. — Встретила.
— И чьей игрушкой я стану? — Знала ответ и на этот вопрос, но всё же спрашивала. Казалось, я нарочно причиняю себе ещё большую боль.
— Не игрушкой. Возлюбленной. Единственной. Светом в ночи. — Отрывисто вещал Дарвин.
— Значит, вашей. — Сокрушённо выдохнула я.
— Моей. — Прозвучало слишком... интимно?
Сильные руки сгребли и пр
