Волчьи тропы

5. Пролитая кровь

Губы мужчины сжались в тонкую линию. Затяжное молчание приводило меня в состояние ужаса. В жилах стыла кровь от осознания своего, наверняка, не радужного будущего. Глупая моя голова! Неужели так сложно было, прихватить рюкзак!

— Простите. Я понимаю как это выглядит. Я... я могу вернуться за рюкзаком, если машина всё ещё на месте. Он там на заднем сидении лежит, а в нём пропуск. — Становился мой голос тише с каждым сказанным словом. И сама понимала как глупо выгляжу.

«В зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце игла — смерть Кощея!» — Усмехнулась я мысленно.

Человек, сидящий напротив поднялся с места и теперь глядел на меня с высоты своего роста. Прихлопнет и мокрого места не останется. Поёжилась от неприятного ощущения чужой силы, способной уничтожить маленькую меня.

— Я закрою кабинет на ключ. Сиди здесь. В бумагах не рыться, на помощь не звать. Поняла? — Прозвучало отрывистое и недружелюбное.

— Да. Мне некого звать на помощь. И бумаги мне ваши не нужны. — Зачем-то высказала, что думала.

Дарвин, как звал его мой лысый конвоир, имени которого я не знала, вышел и запер дверь с той стороны. Я осталась одна в просторном кабинете, столь же неприветливом как его хозяин. На столе куча аккуратно сложенных листов и какие-то папки. Ни одного цветочка в горшочке. Наверное, даже кактус загнулся бы от витающего тут в самой атмосфере напряжения.

Время шло, а мужчина не возвращался. Я занервничала ещё больше. Решалась моя судьба. Она в руках того, кто смотрел на меня волком без всяческой симпатии и жалости. А выглядела я действительно неважно и могла бы вызвать сочувствие. Элементарное. Человеческое. Ладони ободраны, джинсы обчёсаны. Упала ведь на асфальт и наверное, от прилива адреналина, что удалось улизнуть от преследователей, и перелома бы не заметила.

Сидела не шевелясь и тело затекло от неподвижности. Глаза слипались от недосыпа и я проваливалась в дрёму, привалившись спиной к спинке стула, а головой к стене. Когда в замке повернулся ключ, резко вынырнула из сонливости и проморгалась. В кабинет вошёл Дарвин. Выглядел он жутко. Плечо в крови, которая стекала по руке.

Мне конец. Точно. Что это вообще за место такое? Почему отец посчитал, что мне будет безопаснее в Проционе, чем в доме, в котором я жила с рождения? Может, не стоило его слушать? Могла обратиться в полицию. Накатать заявление на Стаса. Если бы и Рекс переступил черту, то и на него.

Зачем я сдалась последнему вообще не понимала. Возможно, он за меня заплатил тому Гоблину. Деньги... Их можно отработать и отдать. Полиция... Рекс у них на хорошем счету, судя по всему. Плохая была бы затея привлекать стражей правопорядка.

Дарвин подошёл к сейфу, открыл его и достал оттуда шприц. Он будто забыл, что я тут сижу и всё вижу. Вогнал иглу в кожу и глазом не моргнул. Я наблюдала, не выдавая своего присутствия. Холодный пот струился по спине. Взмокла как мышь. Когда мужчина обернулся, я была близка к потере сознания.

— Твой пропуск останется у меня. — Продемонстрировал мне ламинированную карточку. Она перепачкана кровью и брошена в ящик стола. — Вряд ли кто спросит его у тебя, но если... так и скажешь, что отдала его мне.

Он сходил за ним сам? И из-за этого получил ранение? Из-за меня? Недоумение смешивалось со страхом, который так из меня и не вышел. Кажется, суровый мужчина позволит мне остаться в Проционе. И по всей видимости, я не буду гнить в тюрьме за незаконное пересечение границы.

— Мюнхен проводит и поможет разместиться. Завтра в полдень прибудешь на инструктаж. Иди, Вероника Солнцева. — Отправлял меня Дарвин. Сам он не посчитал необходимым представиться. Имена у них странные. Но спрашивать о том, я точно не стану. По крайней мере, не сейчас.

— С-с-спасибо. — Поднялась я и едва не рухнув, придержалась за стену.

— Дойдёшь? — Прозвучало грубоватое.

— Да.

В голове кучковались вопросы. Задавать их бессмысленно. Всё равно ничего не запомню и не усвою в таком состоянии. Прямо за дверью меня ожидал уже знакомый лысый громила. Мюнхен, значит...

— Ну что, потопали, воробушек. Что-то ты совсем бледная! — Отметил мой конвоир.

— Будешь тут румяной! — Запыхтела я в ответ.

— Доковыляешь?

— Угу.

Мы вышли тем же путём, которым пришли. Свежий воздух проник в лёгкие и помог не склеить ласты раньше отпущенного мне земного срока. Сразу видно, что жизнь в Проционе разительно отличается от привычной мне. Здесь много мужчин и пока я ещё не видела женщин. Но, возможно, потому что мы у самой границы.

Огромное здание с зеркальной облицовкой всё не заканчивалось. Мы шли вдоль него. Всюду стояли внедорожники и патруль сновал туда сюда. Кормят их тут, наверное, чем-то особенным. Все как на подбор здоровенные и высоченные. Генофонд, что надо!

— Есть одно правило. Но о нём тебе расскажет Дарвин чуть позже. Старайся ни с кем пока не заговаривать без особой причины. И не прикасайся ни к кому. Тебя никто не тронет... какое-то время... — Услышала я и внутри что-то содрогнулось.

— Пока — это как? — Почти пропищала я.

— Не дрейфь, птичка! Всё объяснит Дарвин. Обычно он не берёт на себя возню с новенькими. — Бросил на ходу мужчина. Это мне так подфартило или наоборот? Вспоминая суровое лицо без капли теплоты во взгляде, я тряхнула головой, прогоняя пугающий образ.

— Объяснит? Он такой «словоохотливый». — Ворчала я скорее от волнения, чем по злобе. Мюнхен хохотнул, но промолчал.