Лисёнок даже не дёрнулся, дал клинку оцарапать горло. Он и не отвёл глаз; взгляд был спокойный, упрямый, как в детстве, когда он проигрывал в драке. Там, в том детстве, Янгред сразу протягивал другу руку, помогал встать, и они сражались по новой или бежали заниматься чем-то другим. Здесь рука тоже была уже протянута — но в ней было оружие.
Остальные командующие мгновенно выросли у Хайранга за плечами. Все четверо теперь стояли против Янгреда; никто — рядом. На лицах Дэмцига и Лафанцера читались ужас и беспомощное непонимание, на лице Дорэна — угроза.
— Хочешь заставить меня предать союзников и поступиться честью? — сдавленно прорычал Янгред. — Тогда сражайся.
— Что?.. — выдохнул Хайранг и сглотнул.
— Сразись со мной, — повторил Янгред отчётливее. Рука с мечом дрогнула. — Один мой прият
