Капкан для Ахиллеса

Часть 4.

 - И что баба? – толстое «лицо кавказской национальности» смотрело в окно, за которым шел теплый дождик.

 - Ничего. У нее охрана появилась. Постоянно ее сопровождает одна машина и личный телохранитель, - второе вальяжно развалилось в кресле, закинув ногу на ногу.

 - Ну, Гурам, что делать будем? – первое  повернулось к своему брату и поморщилось – оно терпеть не могло, когда брат вот так сидел в кресле, нагло пачкая своими ботинками дорогую кожу на обивке.

 - Анвар, тебе решать, - Гурам ровно сел в кресле, увидя недовольную мину старшего брата. – Ты старший, тебе и решать. Что скажешь, то и сделаем!

 - У нее дети есть?

 - Да, мальчик, маленький еще совсем, и дочь. Девчонка родилась, когда Виктора посадили. Вполне возможно, что его дочь, а не этого Рембо. 

 - А что, есть основания так думать? – Анвар сел за стол напротив вновь начинающего расползаться в кресле брата.

 - Да появился он возле бабы недавно. Может, полгода. От силы год. Да и девчонка на него не очень-то смахивает. Больше на мать.

 - ДНК-тест проведешь, тогда и будешь думать, чья она дочь. Может, она на Шайтана похожа, а мы с тобой и не знаем. Значит, так. Бабу пока не трогаем. Рембо вернется, вот тогда и решать будем. Не хочу, чтобы детки сиротками остались!

 - Анвар, а ты не боишься, что ее мужик нас завалит, как Витьку?! 

 - Рыпнется, возьмем бабу с детьми в заложники. А по документам дети на кого записаны?

 - Да оба на Рембо! Только что-то темное с этими документами! Вроде, старые она потеряла. В тот же день, когда Рембо объявился. А потом очень быстро появились у нее новые. Причем, и в ментовской базе, и в Загсе, и в паспортном столе каким-то немыслимым образом появились данные о том, что развели ее буквально через месяц после витькиной посадки. И тут же она выскочила замуж за этого Рембо! Слишком гладко все получается!

 - Ну, Гурам, это не нам думать, насколько там все гладко! Пусть об этом менты чешутся, а наша с тобой задача денежки вернуть. А остальное? Если сверху указ дадут, то ничего делать и не надо будет! Или что-то не так?

 - Да все так! Просто гадко как-то, что нашего брата эта баба так банально кинула! Муж на зону, а она – под венец с другим. Наверняка и рога наставляла Витьку! А может, это она и посадила нашего брата?

 - Не забивай себе голову всякими глупостями! -  не успел Анвар договорить, как дверь в кабинет растворилась, и на пороге вырос немногословный охранник.

 - Анвар, к тебе гость, - коротко доложил он. – Представляться отказался.

 - Ну что ж! пусть войдет! – кивнул Анвар, расправляя на рыхлом животе полы пиджака.

Охранник отступил в сторону, освобождая путь для гостя и, дождавшись, пока тот войдет и усядется в кресло, освобожденное для него младшим братом, закрыл дверь, незаметно оставив небольшую щелочку, чтобы знать, что происходит внутри кабинета. Гость каким-то неведомым образом это уловил и лишь повел ухом. Дверь тут же закрылась. Еле слышно щелкнул замок, и охранник остался где-то за практически непроницаемой звуковой преградой.

Гость оказался молодым мужчиной с яркой южной внешностью чуть выше среднего роста. Смуглый, с черными бархатными глазами, остававшимися, однако, холодными даже когда их обладатель смеялся. То ли он был прекрасным лицемером, то ли просто умел носить маску, для Анвара, как, впрочем, и для остальных, кому позже довелось познакомиться с этим человеком, это так и  оставалось загадкой до последнего момента его жизни. Во все стороны из мужчины исходила энергия, бившая огромными, неиссякаемыми фонтанами. Однако все его движения оставались сдержанными и точными. Это проявлялось и в практически полной жестикуляции во время разговора, и в абсолютно выверенных движениях во время схваток на матах или в реальном бою. Говорил он тихо, не повышая голоса. Но его очень легко понимали. Он никогда не разглагольствовал, а говорил только по существу дела. Именно за эту черту – ко всему относиться очень точно, не распыляясь по пустякам, его и ценил его хозяин. За молчаливость, за отсутствие присущего больше бабам на базаре сплетничества. И ни разу еще он не подвел своего хозяина. Он мог по одному движению брови понять, чего хочет исполнить, и через некоторое время, причем в редких случаях этот промежуток был долгим, хозяин получал все, чего хотел. Шестерки поговаривали, что у них какая-то телепатическая связь существует с хозяином. Про них вообще рассказывали всякие небылицы. А угадывать желания хозяина этот мужчина научился превосходно за те пять лет, что неотступно находился при нем. И очень много интересного он знал про своего хозяина, но предпочитал молчать, не говоря никому ни слова, потому что сам был во многих темных делах своего шефа замешан, причем очень сильно, так что жариться ему стоило бы на двадцатом круге ада в гостях у дьявола. Но он туда не очень-то стремился, поэтому не задумывался пока особенно о том, что его будет ждать там, за той чертой, которую все когда-нибудь переступают!

Сейчас этот человек не сделал исключения из своих правил и не стал долго тянуть с сутью дела.

 - Уважаемый Анвар, - гость говорил в своей обычной манере. – У вас есть проблемы. Не делайте удивленных глаз, хотя я вас прекрасно понимаю – неизвестно откуда взявшийся человек приходит к вам и заявляет в лоб, что знает о твоих проблемах. Прежде чем приехать к вам, я навел кое-какие справки. Надо сказать, что это было не так уж и трудно – достаточно было посидеть немного времени всего в одной маленькой, носящей у вас наименование блатной, забегаловке, чтобы узнать, чем у вас дышит мир. Вот там я и узнал, что у вас имеются некоторые проблемы. Проблемы не так чтобы уж очень смертельные для вас, но вот для некоторых людей, а точнее для одной женщины и ее детей очень даже. А заключаются они в том, что муж этой женщины, но тот, которого посадили в тюрьму в начале девяностых, кинул вас банально на деньги. На очень большие деньги. И вы их хотите вернуть. Я не буду вам объяснять, что этих самых денег вы уже не вернете себе. И даже хуже того, только свои потратите на слежку за ней, на организацию убийства. Вы этого сами не поняли. Ну и бог с вами! Я могу вам предложить одну сделку. Но на моих условиях. И ваши я рассматривать не планирую! Будем продолжать разговор? Или мне придется уехать? Надо отметить, что я не очень-то хочу уезжать отсюда, не получив ответа – все-таки приехал из Дагестана! 

 - Я вас внимательно слушаю! – Анвар очень сильно удивился, откуда этот человек знает адреса ресторанов «только для своих», и как ему удалось узнать, что у него проблемы, ведь в таких местах не принято обсуждать «работу» - там отдыхают культурно, не афишируя свой род занятий. Так уж повелось издавна, что в этих ресторанах разговоры идут только о женщинах, автомобилях, футболе. Ну, и иногда, о политике. Только современное поколение не очень-то в политике разбиралось. Им все больше хотелось иметь астрономические суммы на своих счетах, упрятанных в каких-нибудь швейцарских банках.

 - Вы получите свои деньги. Но не думайте, что они упадут с неба! Ничего подобного! Вам придется поработать, чтобы их получить. Точнее, не вам самим, а вашим распространителям! Так что для вас это не будет большим трудом, - гость взглянул на хозяина и мысленно усмехнулся – глаза Анвара загорелись алчным огнем. – Вы можете доверять вашему охраннику? Разговор все-таки будет серьезным и может серьезно отразиться на наших с вами судьбах!

 - Это не охранник, а мой брат, - улыбнулся Анвар, осадив властным жестом вспыхнувшего было брата. – Мы все вопросы решаем вместе. Так уж получилось.

Гость поморщился – он сам не любил и не привык долго говорить о делах, да и хозяин кабинета был ему неприятен, но дело необходимо было довести до конца, поэтому приходилось оставаться здесь и расшаркиваться с этим алчным грузином.

 - Что ж, будем беседовать втроем. Суть дела заключается в том, что вы не трогаете Ирину Владимировну Федорову. Только наблюдаете за ней. И само собой разумеется, никаких покушений! Иначе вы горько за это поплатитесь! Поверьте, у нас очень много способов заставить вас беспрекословно слушаться нас! И вы даже не предполагаете, какие это способы! Взамен я предлагаю вам некоторую долю в распространении определенного товара. Это то, чем вы занимаетесь уже давно. Стали заниматься, как только посадили того человека, который кинул вас на деньги. Мой хозяин является не последним человеком в Дагестане. И не только в нем, но и в русской Азии. Предложения этого человека расцениваются как высшее благо! И не спешат от него отказываться. Потому что отказ влечет за собой очень много. И не только с материальной точки зрения! Я думаю, вам это понятно! Я не могу посвятить вас во все подробности того, чем мы сейчас занимаемся, но могу сказать, что это потом оценят все наши братья по вере. Там, в Дагестане, для нас не возникает проблем ни с чем. А вот здесь в Москве этих проблем у нас очень много. Мой хозяин, которого в Дагестане и на Ближнем Востоке именуют Золотым Ахмедом, является одним из самых почитаемых в мире истинных правоверных человеком. И сейчас пришла такая пора, когда он окончательно утвердился в мысли, что пора провести акт утверждения нашего общества. Для этого уже все готово. Но чтобы быть уверенным в успехе, а не надеяться на пустой случай, нам здесь, в Москве, нужны порядочные люди. Дело в том, что мы собираемся отправить из Дагестана несколько машин с определенным грузом. Нам нужны люди, которые встретят этот груз здесь и проводят его до конечной точки. Я мог бы и сам справиться с этой задачей, но у меня еще не завершены дела там, поэтому я не могу разорваться. Если вы сейчас согласитесь, то мы заключим с вами соглашение. За встречу контейнеров вы получите неплохие премиальные. Правда, не деньгами, а товаром. Я знаю, что вы занимаетесь распространением белой смерти. Не удивляйтесь – это не так трудно узнать, если имеешь связи везде. За ваши услуги вы получите товар, равный, а может, и превышающий по стоимости долг ныне покойного мужа той женщины, на которую вы покушались. Я не могу сказать, что качество этого товара будет высочайшим, но оно точно будет выше качества того товара, который вы продаете сейчас. Ваши клиенты это оценят. Я думаю, по достоинству. Качество предлагаемого мной товара будет несравнимо с тем, что вы распространяете сейчас. Мы будем с вами сотрудничать или мне уехать с пустыми руками? – гость откинулся в кресле и слегка расслабился, но только на первый взгляд – внутри он оставался все также подобран и готов к любым неожиданностям, как сильно сжатая пружина, готовая в любой момент распрямиться.

 - А как я смогу быть уверенным, что вы не кинете меня так же, как это сделал некогда мой друг и соратник Витя? – Анвар рассуждал достаточно трезво. 

 - Мне нравится ваш ход мыслей, но я отвечу вам вопросом схожего содержания, - улыбнулся гость. – Как я могу быть уверен, что вы удержитесь от желания отдать приказ похитить и пристрелить где-нибудь в пригородном лесу ту женщину, о которой мы с вами только что говорили? Вы не можете дать мне таких гарантий. И в то же время для вас не может служить гарантией слово человека, которого я представляю, так как вы его ни разу не видели и с ним не общались. Меня вы видите в первый и, вполне возможно, в последний раз, поэтому мое слово для вас большой роли не сыграет. Да я и не имею собственного слова. Я представляю своего хозяина и даже сейчас говорю с вами от его имени. Я могу дать вам в качестве поруки только его слово. Но чтобы развеять все ваши сомнения, призову вас подумать хорошенько: стал бы я сюда приезжать, чтобы поговорить с вами о таком деле, о схожих с которым вообще стараются молчать в тряпочку, не посвящая в него даже самых родных и близких людей. А я приезжаю к вам, рассказываю, что к чему. И это, по-вашему, я делаю, чтобы потом кинуть вас? Получается, я только подвожу своего хозяина, который всецело мне доверят и надеется на успех моего предприятия здесь, в Москве!

 - Я все понял, - закивал Анвар, понимая, что сморозил глупость. – Скажите, а почему вы решили обратиться именно к нам?

Гость тяжело вздохнул – видно, Анвар Даудович привык использовать свои мозги только в качестве счетной машинки для денег, и совсем не склонен к интеллектуальным операциям.

 - А как еще, по-вашему, я могу убедить вас не трогать Ирину Федорову и при этом помочь вам вернуть ваши деньги? – гостю стоило огромных трудов, чтобы сдержаться в рамках приличия и давно сросшегося с ним образа холодного расчетливого человека, не склонного к горячим, необдуманным поступкам. Такая уж у него была роль.