Длинною в жизнь

1

 Маленькая девочка не понимала, почему ее забирают у матери. Три года - не тот возраст, когда ребенку можно объяснить, что люди делятся на богатых и бедных, рабов и их хозяев. И то, что ей не повезло, значит, возможно, кто-то более предопределил ее судьбу, что ее жизнь родилась в утробе рабыни, а это означало, что с момента ее рождения Девушка не принадлежала ни себе. ее мать. Он принадлежал его хозяевам. И неважно, что она была зачата из греховной, но вполне приемлемой связи хозяина с его лишенным наследства рабом, когда ее матери еще не было пятнадцати. Три года он все еще пребывал в бессознательной неуверенности. Он знал, что можно и чего нельзя, что и когда говорить, а где и когда не издавать ни звука. Она уже могла помочь матери с некоторыми простыми вещами, такими как заказ зерна или текстиля. Она, вероятно, думала, что в относительной тишине и покое пройдет отведенный ей кусочек вечности. Он не ожидал никаких изменений и не жаловался на свою детскую личную жизнь, потому что он вообще не знал, что есть такая вещь, как детство.

Но, как это часто бывает, первый удар Судьбы приходит внезапно и бьет сильнее, чем когда-либо. С ней тоже случилось. Хозяин обанкротился, и все рабы были выставлены на продажу.

Молодая мать кричала и лопалась, царапалась и кусалась, когда ее уносил ребенок. Таким образом, ребенок впал в истерику, но никого это не волновало, потому что он больше не видел слезы, боль и унижение как невольничий рынок. Ничего не происходило здесь так часто, как продажи в разных домах разным мужчинам, мужьям и женам, братьям и сестрам, родителям и детям. И девушка не была в этом исключении, одно радовалось, она приходила в дом к добрым и достойным людям, но еще не понимала этого. Единственное, что ее в этот момент интересовало, - это мать, которая откинулась назад и закричала, а безжалостный хлыст нового хозяина несколько раз наступил ей на полуобнаженную спину. Одежда с нее частично обнажена, показывая потенциальным покупателям тело молодой рабыни. Да, не всем повезло так, как удача дочери, но тогда она этого не знала, а, вероятно, никогда не узнает.

Маленькая девочка с длинными желтыми волосами и длинной рубашкой на ногах, которая мешала ей двигаться, поселилась в новом доме. Она не была загружена работой, скорее, наоборот, немного ущербна. Младенец был куплен в качестве новой игрушки для подросшей дочери лорда, и няня позаботилась о ней. Девушка спала на полу в туалете, свернувшись калачиком на старом одеяле, которое все еще шло от ее матери, но с нее было достаточно. Было ли у вас когда-нибудь лучшее место для сна в прошлой жизни? Просто мать, такая теплая, такая любящая под ее бедрами. Но со временем и девочка начала постепенно отвыкать от матери, привыкая к новой жизненной основе. Теперь у него были даже игрушки, которые он бережно хранил, снимал и тщательно прятал под одеялом. Там была красивая перламутровая пуговица, которой дама разрешила ей поиграть, сломанный веер, который она нашла в мусоре во дворе, и деревянная кукла, подаренная молодой хозяйкой. О таком богатстве он и мечтать не мог, не зная, что в жизни тоже есть такие радости.

Юная госпожа была старше ее на десять лет, она играла и развлекалась с ней, используя ее вместо куклы, пока ей не стало скучно, и затем она отправила ее к другим рабам, все чаще и чаще на кухне. Здесь девушка часто роняла кусок торта или бутерброд с маслом от истощенной дамы. И тогда девушка испытывала настоящее счастье, прячась в уголке под столом, чтобы никого не беспокоить, и смакуя свою тихую радость. Взволнованные рабы печально качали головами и иногда вытаскивали из-под подола кусок чего-нибудь еще вкусненького. Время от времени кто-то нежно касался ее светлых волос, и она сразу вспоминала ласковое прикосновение рук матери, и первое слово, которое она однажды произнесла невольно, сорвалось с ее губ:

- Мама?!

Рабы только снова грустно вздохнули и отрицательно покачали головами. И Девушка снова прячется под столом, чтобы не мешать и не получить очередного подзатыльника от мастера-помощника, не раба, а штатского. Он обязательно заходил на кухню, неся разные вкусности и сжимая рабов, иногда даже носил некоторые из них в шкафу и оттуда доносились непонятные звуки. Остальные разошлись по своим делам, не отвлекаясь на такую ерунду, а девочка немного успокоилась и вскоре совсем привыкла к комплиментам. непонятный себе овощ взрослых. Девушка не знала, что делает это с ними, но они вышли оттуда определенно взлохмаченными и с едкими выражениями на лицах, сразу руководитель бизнес-сокращений. Именно поэтому девушка еще больше испугалась и старалась не падать ему в глаза. Он слышал, как рабы говорили, что он делал это с особой жестокостью, но что именно это было и что это за жестокость, он не знал и не хотел знать.

Хотя часто раб вскоре без невинности, в объятиях хозяина или ничего не подозревающий товарищ по несчастью, но только мужчина, и я также мог проследить здесь выражение «все было естественно», но на самом деле иногда все шло не так Между прочим, потеря девственности не всегда бесполезна, это был естественный аспект. Но новый хозяин был милосерден и не разделил постель с рабами, вполне доволен своей женой, хотя, возможно, у него были любовницы, но они, вероятно, не были женщинами Женского Круга, потому что он никогда не слышал о них, даже в кухня, полная сплетен. Оказалось, что сама наша девушка с этим делом не торопится, вспоминая давнего уволенного хозяином старого Помощника Господа, и не имея особого желания выходить из туалета закрытой и замученной. Хотя, что правда, правда, сплетни на кухне ходили самые разные, а секс - одна из самых распространенных тем и, кстати, не всегда высказывания на эту тему имели негативные нотки. Многие, наоборот, называли секс единственной отдушиной в жизни рабов и даже ожидали момент сладкого полового акта. Девушка его не поняла и не приняла.

Тем временем, годами не думал о том, чтобы замедлить свой быстрый бег. Девочке уже давно было пять, семь, десять и даже одиннадцать лет. Она все еще была рабыней своей хозяйки, но если раньше она была его игрушкой, то теперь она была его настоящей помощницей. Он убрал ее комнату, привел в порядок ее одежду, принес ей еду, застелил ей постель, приготовил вещи для прогулок домовладельца. В общем, его жизнь хоть и не была еще бесплатной, но особо сложной не назовешь. Он шел спокойно и спокойно, пока не наступил тот же день, когда он стал предвестником всех последующих событий, которые впоследствии изменили всю его жизнь.

С утра все уже стояли на ногах, бегали и ерзали без остановки. Девочка, оставаясь одиноким котенком, уже превратилась в кошку, которая гуляет одна, и возраст не прибавил ей общительности. Время, проведенное на кухне, он, как обычно, проводил в своем любимом уголке, который теперь считал своим. Забитый в угол, он сделал фигурки из соломы, точно так же, как когда-то умел делать и его мать. «Может, сейчас она где-то в другом месте занимается тем же любимым занятием, что и она». Каждый раз, когда Девушка думала, когда лепила своих кошек соломой, вспоминая заботливые материнские руки, хотя иногда и позволяла легкую пощечину своему мягкому месту, но всегда тепло, ласково и мило. - Мама, мама, где ты сейчас? "

Теперь девушка не дожила до своего соломенного хобби, но она была личной рабыней молодой леди и поэтому полностью участвовала в этих сборищах. Кстати, эта суматоха здесь уже несколько дней, и по кухне бродили разные сплетни, но почти ни одна из них не имела прочной основы.

- Что случилось, мэм? Куда вы так быстро идете, миледи? - наконец он осмелился спросить обычно молчаливую девушку.

- Я иду к своему парню, девочка. Меня украли. Ты останешься со мной, и ты пойдешь со мной. - Она объяснила это. - Ладно, собирай чемоданы, у меня нет времени разговаривать с тобой. - сказала она, махнув рукой, а затем освободив рабыню от себя. , затем вернулся, чтобы созерцать ее лицо и фигуру в зеркальном отражении.

- Простите, что осмелился спросить, миледи, - девушка низко поклонилась и продолжила складывать вещи мастера.

С тех пор прошло три дня, а суматоха не только не уменьшилась, но и усилилась. Теперь почти все вещи сложены и аккуратно разложены заботливой девушкой в большие ящики и тюки под непременным присмотром старой няни. Последнее было неплохо для девушки, но он постоянно напоминал, что она рабыня, учит благочестию и послушанию.

«Их хозяев нужно уважать, любить и любить, они как маленькие дети, они не могут этого сделать без нашей помощи и опеки», - часто говорила она и искала повсюду, чтобы те же самые дети не заметили за этими словами. и, да не позволят боги, быть побежденным в старости.

Сама она, потомственная рабыня, еще жившая в голове нынешней барышни, владыки своего возлюбленного читала самые искренние чувства и завещала всем другие. Не имея мужа и детей, не имея возможности иметь родную семью, она всем сердцем цеплялась за барышню, как когда-то за своего отца, и ни на шаг не отворачивалась от нее. Так что теперь он сел в карету рядом с ней, а тихая девушка по привычке устроилась на полу у них в ногах. Иногда раньше ездили в город, иногда еще и на природу, но вот так, с ночевкой, и не только ....

Но единственной реакцией на этот его шлепок по её затылку, было то, что Девочка по-прежнему продолжая брыкаться, вырываться и кричать, ещё и, улучив момент, с особым озлоблением цапнула его за руку.

Разбойнику ничего не оставалось, как только со всего размаху ударить её по голове, от чего она тут же потеряла сознания, проваливаясь в темноту и пустоту небытия.