Няня для волчонка

6. Трудоустройство

Олеся очень переживала из-за того, что планы по отплачиванию добром Никифоровне сдвинулись. Рука в гипсе, а в кармане шаром покати. Ну почти. Полученные за загнанный телефон Ежова берегла. Старушка отказалась взять причитающееся за постой и пропитание. Ежова чувствовала себя как дворняжка, что прибилась к чужому двору и её не гонят из жалости.

Вечером она много думала. Спала плохо, мучаясь кошмарами. Всё муж её снился, который идёт за ней и непременно найдёт. А уж как найдёт, мало не покажется. Ещё до конца не рассвело, как девушка выплыла из дурных сновидений. Она решила не останавливать поиск работы из-за всего лишь руки. Может листовки раздавать в конце концов. Надо только много ходить и спрашивать.

Никифоровна тоже рано встаёт, но этим утром девушка её опередила. Старушка услышала шуршание и вышла на звук. Никак не ожидала, что девонька, которую приютила подкинется ещё до петухов.

— Далече собралась-то? — Встала в позу «руки в боки» старушка.

— Пройдусь. — Вымученно улыбнулась постоялица, обуваясь.

— Лапти натянула? А теперь сымай! — Приказала Никифоровна. — Ещё мне в голодные обмороки тут не падали! Сейчас чаю попьём, да позавтракаем. Тоща как пол весла! Прогуляется она… — Ворчала бабушка, суетясь.

— Да я вообще подолгу могу не есть. — Махнула здоровой рукой Ежова.

— Слушай сюды. Тут мой дом и в нём мои правила. Никто не позавтракавши из него не уходит. Усекла? — Сделала очень грозный и важный вид хозяйка.

— Усекла. — Согласилась Олеся, понимая, ей не выиграть в словесном поединке. Тут опытом задавят.

— Вот и шустрей за стол.

Старушка не жалела съестных запасов, которых, впрочем, было немного. Оттого и не хотела объедать её девушка. Добрая женщина делилась тем, что имела. Последним куском хлеба, можно сказать. И стыдно Ежовой за то, как свалилась на голову постороннему человеку, да пользуется не причитающимися ей благами.

— Знаешь, чего я думаю. Ежели документы не забрать у твоего, ентого деспота. Надобно о пропаже заявить и новые сделать. Не жить же тебе совсем вне закона. — Делилась своими думками бабушка. — Я у участкового нашего поспрошаю как лучше поступить.

Олеся не рассказывала о муже, но про отсутствующий паспорт взболтнула в случайном разговоре. Никифоровна сама соответствующие выводы сделала. Люди её возраста и интеллекта два и два в состоянии сложить.

— Я как-то про такой вариант и не подумала. — Протянула Ежова. И даже как-то приободрилась. С документами-то совсем другое дело! С ними она человек. А без бумажки, всем известно…

Бабушка проводила взглядом, собравшуюся «прогуляться» девушку и не догадываясь, что та всерьёз задумала трудоустраиваться не смотря на все сложности положения. Пройтись-то Олесе никто не мог запретить. Воздухом дышать полезно.

Однако, зудел затылок у Ежовой и показалось, что кто-то идёт за нею следом. Но обернувшись она никого не обнаружила. Странность повторилась, но девушка списала на паранойю. После ночных кошмаров всякое примерещится, а с её расшатанными нервами и подавно. Каждой тени боится, каждого шороха опасается.

Только соискательница решила-таки заглянуть по объявлению, которое увидела на одной из дверей, как её за капюшон поймали и развернули. Девушка приготовилась драться, но опешила, увидев вчерашнего работонедателя.

— Так-так, Леся, смотрю ты решила кинуть меня? Я тебе, что велел? — Вроде и шутливо, но всё равно грозно спросил Демид Кимович или как там его… На такого глянешь и своё имя забудешь.

— Что велели? — Совершенно не догоняла, чего он от неё хочет Ежова.

— Руке покой дать! А ты ею размахалась. Ещё и работёнку подыскиваешь, когда я тебе место обещал. — Изогнулась густая бровь.

— Не помню такого. Ничего не обещали. Я бы не забыла. — Накуксилась девушка.

— Лесь, как же ты заказы-то запоминать будешь, если с памятью беда? Ну да ладно, запишешь. Но! Не раньше, чем через две недели.

— С-с-спасибо вам, Демид Кимович. — Пролепетала шатенка. Мужчина так и не выпустил её капюшон из ручищи, нависая над ней. — Отпустите пожалуйста. Две недели я ещё свободна тогда. А сюда человек требуется. — Попыталась она улизнуть, но не тут-то было. Поймали и развернули.

— Слушай сюда, беда бедовая. Сейчас топаешь ножками обратно в тот домишко, где живёшь и сидишь там до особого распоряжения. Аванс выплачу. Отработаешь потом. Ты ж не из тех, кто сбежит с деньгами?

— Не из тех. — Поджала губы Олеся.

— Вот и хорошо. И останови ты мыслительный поток! Не посягаю я на тело твоё тощее. Сдалось оно мне… — Бухтел громила. — Официантка нужна на долгий срок. А ты у нас тут, как понимаю задержишься.

— Угу. — Кивнула Ежова, утратив дар речи.

— Вот и выгода нам обоим. Пошли, провожу. — Поправил капюшончик Суровый.

— Да, не нужно! — Прорезался голосок.

— Хватит ершиться! Сказал, провожу, значит так тому и быть. Не спорь понапрасну. На вот лучше. — Достал кошелёк и не считая вложил в девичью ручку купюры. — В кармашек спрячь. — Приказал мужчина, увидев, как девушка растерялась.

— Ой, тут много! — Протянула обратно Олеся. — Столько официантки не зарабатывают.

— Как же с тобой тяжко-то… — Проворчал Суровый и самолично деньги засунул в карман её штанишек, а потом глянул так, что все слова повыпадали. Спорить с ним бесполезно.

— Откуда знаете, где живу? — Не пропустила мимо ушей Ежова про домишко. Напрягала её такая благотворительность от совершено постороннего человека. Да ещё и грозного, да сильного. Пугал он её до дрожи одним своим видом.