Девятая жизнь. Напарники по несчастью

Глава 4. Хвостик

Триста поставила поднос с другой стороны стола и, усевшись, как ни в чем не бывало принялась открывать контейнеры с едой. Рэйнер зацепил пальцами сочную клубнику и отправил ее в рот, наблюдая за девушкой из-под полуопущенных ресниц. Четвертый день подряд она садилась за его стол, и четвертый день подряд он молча это допускал, с холодной невозмутимостью терпя недоуменные взгляды альфарийцев. В их удивлении был смысл — раньше с ним никто никогда не садился. Были, конечно, попытки, но смельчаки обычно не задерживались на месте дольше минуты: то стул наглым образом скидывал их на пол, то сок брызгал прямо в лицо, то собственные ноги подводили еще не середине пути. А Триста сидела. И пялилась на Рэйнера, думая, что тот не видит.

Несмотря на возраст, она походила на подростка. Ну какая двадцатилетняя девушка станет каждый день заплетать эти идиотские косички? Или надевать шапку с помпоном, вечно сползавшую на глаза, в плюс два? Но больше всего Рэйнера поражали ее детские замашки следить за ним. Триста буквально ходила за альфарийцем попятам, прожигая издалека его спину своими голубыми глазищами, и быстро отворачивалась, стоило ему «случайно» посмотреть в ее сторону. Пару раз девушка подходила к Рэйнеру и что-то неразборчиво мямлила, но тот наглым образом игнорировал ее и уходил, не обращая на несуразные потуги никакого внимания. По большому счету, Рэйнеру было действительно все равно на Тристу, но ее неуклюжие попытки заговорить с ним вызывали у альфарийца насмешливую улыбку и слабый, но явный интерес.

Рэйнер почти закончил с обедом, когда тонкие пальцы пододвинули к нему записку: «Мы можем поговорить?» Лишь мазнув взглядом по куску бумаги, альфариец бесстрастно откупорил воду и сделал глоток, чувствуя, что Триста не сводит с него глаз. Посидев еще с полминуты, он поднялся и направился к выходу из столовой, почувствовав, что девушка встала следом.

Триста шла чуть поодаль и не говорила ни слова, лишь изредка косясь на него. Сам Рэйнер не спешил, шагая вперед по полупустому коридору со спрятанными в карманах брюк ладонями. Они поднялись на последний, третий, этаж, и альфариец завернул в сторону пожарной лестницы. Запертая дверь открылась, стоило ему приложить к замку свой гравиаль, и начала медленно закрываться за мужской спиной. Триста заскочила следом в самый последний момент.

— Скоро начнется занятие… Куда мы идем? — неуверенно пролепетала она, когда Рэйнер был уже на середине пути.

Альфариец ничего не ответил и услышал тихий обреченный вздох. Дойдя до конца, он распахнул тяжелую металлическую дверь, и в лицо тут же ударил ветер с колючей крошкой снега. Стоило ли говорить, что по правилам академии подниматься на крышу было категорически запрещено? Триста замерла за его спиной, подумав, видимо, о том же самом. Рэйнер почувствовал ее замешательство и нерешительность, но, не обращая на это внимания, зашагал вперед.

— Мне очень, очень нужна твоя помощь! — громко сказала девушка, застыв в дверях. Ее голос заглушался из-за сильного ветра. — Я понимаю, как это прозвучит, но ты единственный, кто может мне помочь!

Альфариец не обернулся, но остановился, давая ей возможность договорить. Полы его расстегнутого пиджака шумно развивались на ветру.

— Я родилась с туманной слепотой, — Рэйнер прислушался, скользя взглядом по горным массивам вдали. — Наверняка, ты слышал об этом… Но если нет, я расскажу. Я не могу попадать в Туманную долину и ловить души. Я вижу их, но своих у меня нет и никогда не было. И это… это словно клеймо. Понимаешь?

Не услышав ответа, она продолжила подрагивающим голосом:

— Туманная слепота неизлечима… но существует одна легенда, — Триста замялась на мгновенье. — В ней говорится, что некромаг, родившийся в ночь затмения девяти лун, может меня излечить.

Альфариец стоял, не двигаясь с места.

— Я поступила в Альфар, чтобы встретиться с тобой, Рэйнер! И я очень прошу хотя бы подумать над моей просьбой. Пожалуйста! Другого выбора у меня просто нет…

Рэйнер и раньше чувствовал, что с этой девушкой было что-то не так, но сейчас убедился в своих предположениях. В Тристе не было силы. Той силы, которая появлялась у некромагов с первой пойманной душой и росла с последующими. Теперь это казалось таким очевидным!

Ветер завывал, бил с силой и холодил кожу. Рэйнер стоял, немигающим взглядом смотря перед собой. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять: Тристы в дверях уже не было.

***

За окном проносились скудные пейзажи зимней Сальвинии, водитель подпевал лившейся из магнитолы песне, а маленькая старушка на другом ряду тихо посапывала, уткнувшись подбородком в вязанный шарф на своей груди. Триста ехала в пустом автобусе, терзая себя мыслями о случившемся разговоре. Да и можно ли было его так назвать? Рэйнер не сказал ни слова, но выслушал ее — впервые за четыре дня. Это казалось огромным прорывом настолько же, насколько неожиданно возникшим тупиком с мигающей табличкой вопроса: а что, собственно, дальше?

Поступая в Альфар, Триста не думала, что нужный ей некромаг окажется настолько… нелюдим. Селетта как-то раз поделилась с девушкой историями, как жестоко Рэйнер обходился со студентами, пытавшимися его задеть. Таких было чуть больше чем тех, кто хотел с ним подружиться, но и первые, и вторые к альфарийцу больше не лезли, предпочитая обходить за километр. После этого, конечно, план с отчаянными требованиями о помощи казался сумасшествием, но оставлять попыток достучаться до Рэйнера Триста не собиралась. Робких, неуклюжих, но все же попыток.

На вокзале Юрты, городка близь Ной-Тона, ее встретили сестры.

— Триста! — радостно завопила Иллка, бросаясь на шею.

— Удушишь! — рассмеялась та, крепко обнимая русоволосую девчушку. Тринадцатилетняя Иллка была самой младшей в их большой семье некромагов. — Вы почему вдвоем? На чем приехали?

Райна, стоявшая чуть поодаль, с широченной улыбкой показала связку ключей в своих пальцах:

— Видала?

— Шутишь! — выдохнула Триста, выпрямляясь. — Папка свой джип доверил?

Ей, старшей из сестер, отец не разрешал даже по полю погонять, хотя то было понятно: Триста и там умудрилась бы найти дерево. Но Райне только-только стукнуло восемнадцать, а потрепанный, но все равно любимый джип, папа хранил как зеницу ока.

— Ага. Давай скорее, прокачу с ветерком!

По дороге до дома сестры засыпали ее вопросами об академии, но Триста молчала как заправский партизан. Ей богу, то же самое ведь и остальные спрашивать будут, так зачем повторять все по десять раз?

— Как это зачем?! Мы что, зря тебя встречать поехали? — возмущалась Райна, вдавливая педаль газа до упора.

Гоняла сестренка — мама не горюй. Но, в отличие от Тристы, делала это на редкость умело.

— Лучше расскажите, как у вас дела?

— Да какие у нас могут быть дела? Ты же теперь главная звездочка! Иллка вон наслушалась и тоже надумала в Альфар поступать, — ехидно пропела Райна, глянув в зеркало заднего вида.

— Правда? — изумилась Триста, обернувшись.

— Да врет она все! Не надумала! — покрывшись красными пятнами, запротестовала девчонка. Райна громко фыркнула. — Это шутка была!

— А почему нет? — допытывалась девушка, и без того зная ответ.

— Зачем оно мне надо? Мне и училища хватит… — скривившись, пробормотала Иллка. А потом быстро перевела тему: — А Рикоста опять с простудой слегла!

— Я ж говорила, что из нее все здоровье в детстве высосала!

— Нашла чем гордиться, — цокнула языком Триста, покосившись на лыбящуюся Райну.

Они с Рикостой были близняшками, но такими разными, что сложно было в это поверить. Райна — неугомонная, шустрая и громкая; Рикоста — тихая и слабая, словно тонкий колосок. Несмотря на это, сестры никогда не ссорились, хотя и любили тыкать друг в друга чужими недостатками.

Во дворе Тристу ждала пятнадцатилетняя Ерта вместе с Алайком — главным четвероногим любимцем всей семьи. Громко лая, пес прыгал вокруг вернувшейся хозяйки, то и дело намереваясь лизнуть ее в нос, Иллка носилась вместе с ним, а Ерта с Райной обхохатывались неподалеку.

С горем пополам отделавшись от любвеобильного Алайка, Триста вместе с сестрами ввалилась в дом и тут же встретилась глазами с матерью.

— Привет, — спрятав улыбку, подобралась она и стянула с головы наполовину сползшую шапку. Остальные девушки прошмыгнули дальше, оставив старшую одну стоять на пороге.

Не успела Триста придумать продолжение, как очутилась в теплых объятиях. На мгновенье замешкавшись, она обвила руки вокруг женских плеч и уткнулась носом в платье, пахнущее родным домом.

— Больше никогда так не делай.

— Не буду, — пообещала девушка приглушенно. Облегчение теплом разлилось в груди.

— Ну, блудная дочь, а меня обнять не хочешь? — пробасили со стороны кухни.

Широко улыбнувшись, Триста подбежала к отцу и запрыгнула в его медвежьи объятия.

— Ешкин кот, куда в обуви? Я же только полы помыла! — возмутилась Райна.

— Ты?! — натурально удивилась девушка, вывернувшись в отцовских руках.

— Так тебя нет, а Рикоста болеет. Кто ж еще? — пробурчала сестренка и, почувствовав на себе взгляды всех собравшихся, предложила: — Может, уже за стол сядем? А то мама нас кормить отказывалась до твоего приезда.

Триста за всю неделю в академии так много не разговаривала как за вечер в семейном кругу. Родители недолго просидели в шумной компании и вскоре ушли в свою спальню, оставив на десерт грушевый пирог и вопросы о Рэйнере тин Фолльте. Из ее рассказов сестры вынесли бедному альфарийцу неутешительный вердикт — фрик. Триста не это ничего не ответила. Таковым Рэйнера она совсем не считала, но и доказывать обратное смысла не видела.

— Нам нужно столько всего завтра наверстать! — с воодушевлением начала Ерта незадолго до того, как мама выгнала их с кухни. — Завтра сбегаем на пруд, там дикие лебеди завелись. А потом устроим гонку на великах! Еще Рикоста такой фильм скачала интересный! Скажи же?

— Жалко, что у нас есть всего один день, — грустно кивнула та.

Триста почувствовала на себе взгляды сестер. Сделалось неуютно.

— Не уезжай, — попросил Иллка негромко. Ерта согласно закивала.

— Не могу… Вы же знаете, — нахмурилась девушка, крепко сжимая в руках чайную ложку.

Сестры молчаливо переглянулись.

— Да, знаем, — с тяжелым вздохом ответила за всех Райна и виновато поджала губы. — Ты нас не слушай, ладно?

***

— Доброе утро! — постучав в квадратное окошко, громко сказала Триста.

Все было как неделю назад: раннее утро, туман, ползущий далеко в горах, и закрытые ворота неприступного Альфара. Только ощущения были другими — уезжать из родного дома во второй раз оказалось сложнее. Тогда Триста сбегала, а теперь прощалась, смотря в грустные глаза сестер и родителей.

Из будки выглянул знакомый охранник и пробурчал:

— Снова ты, новенькая? Теперь-то пропуск есть?

— Куда ж без него! — Триста продемонстрировала пластиковую карточку.

— Молодец, проверку прошла, — безразлично отозвался мужчина.

До начала занятий оставался целый час, поэтому при большом желании Триста успевала даже на завтрак. Помахав на прощанье, она быстро прошла через открывающиеся ворота, но не успела сделать и десяток шагов, как заметила голубой отблеск души в ногах. Испуганно взвизгнув и отпрыгнув назад, девушка уставилась на… морскую обезьяну! Кто бы мог подумать?

— Ты?! — изумленно выдохнула Триста, мигом вспомнив, кому принадлежала эта душа. Зверек хлопнул глазками-бусинками. — Откуда…

Не дослушав ее, обезьяна развернулась и поскакала в сторону шикового леса, располагавшегося по правую руку от академии — на мужскую территорию жилых домов. Остановилась и выжидающе уставилась на Тристу. Та неуверенно оглянулась по сторонам. Что же делать? По правилам академии студенткам на территории парней появляться было запрещено!

Будто прочитав ее мысли, зверек фыркнул и побежал дальше. Подобравшись, Триста выкрикнула:

— Постой! — и рванула следом.

Покорно следуя за душой морской обезьяны, девушка судорожно вспоминала, к какой категории штрафов относится проникновение на чужую территорию. Кажется, к желтой. Стало дурно. Но, к счастью, обезьяна пробежала тропинку, ведущую к домам, и направилась дальше, за академию.

Триста почти выбилась из сил, когда они, наконец, обогнули здание и оказались на заднем дворе. Раньше девушке не доводилось там бывать, но и сейчас взгляд смог выловить лишь одну деталь, ярким пятном выделяющуюся на фоне всего остального — Рэйнера тин Фолльта. Триста пораженно остановилась, рассматривая альфарийца, висящего на дереве вверх ногами. Руки парня свободно висели над головой, глаза были закрыты, а темные волосы покачивались от слабых порывов ветра. Душа бесследно испарилась, и девушка вынужденно двинулась вперед, чувствуя уже привычное волнение.

Рэйнер открыл глаза, стоило смятенной Тристе подойти ближе, но тут же закрыл их обратно. Девушка замешкалась. По всей видимости, разговаривать с ней он до сих пор был не намерен. Но зачем же тогда привел к себе? Догадка пришла в голову почти мгновенно. Тихо вздохнув, Триста подошла к стволу и припомнила, когда в последний раз лазала по деревьям. Кажется, очень давно… Удобно отломленные сучки помогли вскарабкаться до нужной ветки. Дрожащими руками придерживаясь за ствол дерева, Триста осторожно перекинула ноги на одну сторону и пододвинулась как можно ближе к висящему альфарийцу. Оставалось всего лишь отклониться назад, но страх не позволял двинуться с места. Может, применить какую-нибудь руну? На ум не приходило ничего стоящего.

Внезапно ее лодыжки оплели холодные щупальца призрачной длани и что-то твердое резко толкнуло в грудь. Вскрикнув, Триста закрыла голову руками, но вскоре с изумлением осознала, что до сих пор висит на дереве. Медленно открыв глаза, она почувствовала на себе чужой пристальный взгляд и осторожно обернулась.

— Ты всегда так долго соображаешь, Триста из Ной-Тона? — язвительно поинтересовался Рэйнер, щуря на нее свои карие глаза.

Первой мыслью было удивиться: откуда он знает об ее родном городе? Но, углядев во взгляде альфарийца плохо скрываемую иронию, девушка сдавленно ответила:

— Н-нет.

Не сказав ни слова, Рэйнер отвернулся и закрыл глаза, сложив руки за затылком. А Триста вдруг поняла, что долго так не протянет. Висеть вверх ногами оказалось не так уж и весело — с непривычки начало подташнивать, стук сердца отдавался в висках и затылке сильнее прежнего. А еще, кажется, ее телефон и пропуск выпали из карманов и теперь валялись в пожухлой траве.  

— Так тебе нужна моя помощь? — спустя некоторое время, за которое Триста уже несколько раз порывалась спуститься вниз, лениво уточнил Рэйнер.

Вопрос был неожиданным, но девушка смогла совладать со своим голосом и не выдать восторг:

— Да, очень!

— Хорошо.

— Хорошо? — едва дыша, переспросила она и поправила сползавшую вниз шапку. — Это значит, что ты мне поможешь?

Сердце радостно забилось в груди. Альфариец открыл глаза.

— Нет. Это значит, я рад, что кто-то во мне нуждается.

Триста пораженно замолчала. Явно наслаждаясь произведенным эффектом, Рэйнер с легкостью подтянул корпус вверх и спрыгнул на землю. Из ступора ее вывело четкое осознание того, что альфариец собирается уйти и, возможно, никогда с ней больше не заговорит.

— Постой! — выкрикнула девушка в удаляющуюся спину и, зацепившись руками за ветку, попыталась слезть. Сделать это получилось с трудом, да и, приземлившись, Триста больно ударилась коленом, но Рэйнер хотя бы не стал уходить, с интересом наблюдая за ее действиями. — Я готова на все, что угодно! Просто назови цену!

— Даже так? — язвительно хохотнул он.

Девушка откинула косу за спину и твердо ответила:

— Да!

Рэйнер смерил ее скептическим взглядом и развернулся, продолжив свой путь.

— Эй! — округлив глаза, выкрикнула Триста. Она побежала следом, не обращая внимания на боль в колене. Обогнав, преградила путь. — Ты, конечно, можешь подумать, но у меня не так много времени, — шагая спиной вперед, протараторила девушка. Рэйнер смотрел поверх ее головы, не сбавляя ход.

— Тут не о чем думать, — раздраженно ответил он.

— Но почему?!

Резко остановившись, альфариец перевел взгляд на затормозившую девушку. Нехороший такой взгляд. Стало не по себе.

— Я не люблю объяснять банальные вещи, но ты, кажется, по-другому не понимаешь…

Тристе захотелось выпалить: «Нет, лучше не объясняй! Только не таким зловещим тоном…», но она лишь упрямо поджала губы.

— Не представляю ни одного варианта, где бы мне могла пригодиться деревенщина без единой души.

Триста вытаращила на него глаза. О, Господи. Лучше бы он и дальше молчал!

— Ты просто не знаешь, на что я способна, — заявила она, едва сдерживая злость и обиду.

— Ошибаешься, знаю, — фыркнул Рэйнер, сложив руки на груди. — Не велика наука использовать руны без пассов.

— Да? — девушка повторила его движение. То, что он знал о ее умениях, немного выбило из колеи, но в запасе у Тристы были и другие козыри. — Это смотря какие руны!

Альфариец заинтересованно сощурился. Едко улыбнувшись ему в ответ, Триста сделала шаг назад и… испарилась в воздухе. А потом выкрикнула откуда-то из-за спины:

— Ну что? Мое предложение все еще в силе!