Цепи и кольца

Глава 4

Машу вытурили с работы. Она настолько этого не ожидала, что просто стояла столбом, когда вызвавший ее в кабинет начальник отдела, жестко сообщил: «Вы уволены, Александрова». Озвучивая процент выполненных работ других сотрудников, начальник подчеркнуто зачитал результаты самой Марии. Выходило так, что все сделанное Машей было бессмысленным и вовсе не важным. Короче говоря, в ней не нуждались.

Что ж, хотя бы погодка не подвела. Солнечный день принес тепло. Мария, покинувшая здание, где до этого работала, направилась к станции метро. Сегодня у папы машину не брала, не за чем было, вот и шла теперь медленным прогулочным шагом, подставляя лицо лучам солнца. Однако вскоре надела темные очки – ослепнуть можно было от ярких бликов на воде.

Она решила все обдумать. Прошлась по набережной, спустилась по ступенькам к Неве и, присев, уставилась вдаль. Со съемок пока что не звонили, Маша была свободна как ветер. Это, между прочим, ее и тревожило. Сидеть на шее отца в возрасте двадцати четырех лет приятно, конечно, но как-то неправильно. В общем, Мария не имела понятия, куда ей податься, что делать и чем себя занять. Потому-то на ум и пришла вначале «роковая красотка», а потом и Миша Бойков. И если не совсем было ясно, по какой причине Маша вспомнила о Настасье, то понимала, почему задумалась о Михаиле. Надо было с ним как-то встретиться. Уже набирая его ранее сохраненный номер, Александрова невольно припомнила вечер в ресторане. Прошло четыре дня, а ей до сих пор было не по себе при мыслях о Романове. Еще взгляд у него такой был… Словно ему все, что она говорила, было неинтересно, причем до такой степени - секунда и вот-вот начнет зевать. Равнодушие во всем облике, расслабленная поза, скучающий вид, но взгляд… Отвратительно пронзительный, достающий до кишок, вот какой у него взгляд.

- Мария? – послышалось в динамике, и Александрова сморгнула задумчивость, встала и ответила:

- Да, Миша, привет. Не хочешь порепетировать?

Бойков мгновенно согласился.

- Очень даже хочу. Рад, что у тебя появилось свободное время. Нас, говорили, вызовут через пару дней, к выходным ближе. Так что в самом деле неплохо бы отработать пару сцен. – Голос мужчины звучал бодро. – У меня или у тебя?

Александрова зависла. Не сразу поняла, что к чему, а потом, когда дошло, сразу же отмела оба предложения.

- Давай… в кафе каком или в отеле. Так будет лучше.

- Хм… - задумался Михаил, а вместе с ним и Маша, поднимаясь по ступенькам и выходя на тротуар. – Знаю одно хорошее место. Там терраса прекрасная.

На слове «терраса» Мария снова подумала о Викторе. Вот и напугал ведь. Чего скрывать-то? Она его боялась.

- Ресторан итальянский. Там много наших бывает. Известное элитное местечко…

Да быть не может.

- «Felicita»?

- О! Ты знаешь? – кажется, щелкнул пальцами Бойков. – Согласна?

Терраса правда была прекрасной, но… Интуиция тревожно зашептала, что туда с Михаилом ей не надо.

- Эм… а как насчет агентства? Мы ведь можем просто занять ненадолго малый зал совещаний и нормально. Как думаешь?

Миша сказал, что и не подумал об этом, согласился, пообещал приехать через час, но предупредил, что в «Double Life» может не оказаться свободных помещений, тогда точно придется поехать в ресторан. Маша против не высказалась. Подумала, сначала попробуют в агентство заглянуть, а уж потом решат что-нибудь.

Проблем, к счастью, не возникло. Неся на плече небольшой черный рюкзачок, девушка прижимала к груди сценарий – слегка потрепанный и надорванный в уголках – и, снова получив пропуск, поднималась на лифте наверх.

На этаже, где Александрова вышла, было тише, чем внизу. В приемной, перед кабинетом кого-то из начальников, Марию встретила улыбчивая секретарша. Предложила кофе, сообщила, что сегодня здесь будет довольно многолюдно, заметила бумаги в руках девушки и поинтересовалась:

- Вы хотите встретиться с режиссером Конопаткиным?

На всякий случай Мария кивнула и с удовольствием отпила кофе.

- Он будет здесь в ближайшие два часа, так что могу проводить вас…

- … в малый зал совещаний, будьте любезны, - сказала Александрова и добавила: - Когда приедет Бойков Михаил, отправьте его сразу ко мне, хорошо?

- Да, разумеется.

Маша быстро допила кофе, оставила чашку на столе секретарши, и та отвела девушку в зал. Там Александрова положила рюкзачок и сценарий на стул, обошла стол и застыла напротив большого окна, которое выходило на проспект. Внизу кипела жизнь. Отсюда был прекрасный обзор – не слишком высоко, но все равно немного головокружительно. Ткнувшись лбом в стекло, Мария таращилась на проезжающие внизу машины и тихо бормотала себе под нос песню, что услышала утром по радио. В конце концов она сняла куртку и, бросив ее на стул слева, села за стол. Открыла сценарий и отметила, как приятно пахнет в этом помещении. Смешанный лимонный аромат с почти развеявшимся мужским парфюмом оказывали на обоняние Маши приятное воздействие. Она любила хорошие запахи, так уж сложилось, что к вони была слишком брезгливой. Да, стерпеть могла, но с трудом.

Когда еще в школьные годы Маша была в летнем лагере, как-то ее однокашники предложили сбегать на окраину соседней деревушки… кхм… Отличная была «экскурсия» – на скотобойню. Вот же потом скандал разразился, когда вожатые прознали, куда носило эту компанию, но впечатлений было очень много. Однако Машу тогда напугали не кости, не гниющая плоть, над которой кружило воронье и мухи, и вовсе не дикий гул оборудования, а вонь, невыносимая вонь. Она запомнила это на всю жизнь. Мерзость. Вот и сейчас могла бы узнать тот запах, если бы хоть немного почуяла.

- Заждалась? – Мария, успев задремать над сценарием, оглянулась.

- Привет, - ответила она, вежливо улыбнувшись, - не заждалась, ты явился довольно быстро.

- Ага, старался, - закивал мужчина, тоже снял куртку и, повесив ее на вешалку у двери, подошел к столу. Сел рядом с Машей, справа от нее. – Ну и как успехи? С чего начнем?

Александрова, которую отец считал коммуникабельным человеком, на самом деле была замкнутой и тяжело шла на контакт. Однако если собеседник помогал ей, девушка могла открыться. Вот Миша и помогал, сам предлагая варианты того, чем они займутся, и в первую очередь сказал:

- Давай-ка, для начала нормально познакомимся и будем друг с другом честными. Подходит? – Мария кивнула, удерживая на лице ту же скромную улыбку, но хотелось улыбнуться еще шире. – Отлично. Имя мое ты знаешь. Мне летом стукнет тридцать девять. – Брови девушки дернулись в удивлении. – Да-да, знаю, мне все дают меньше. – Вообще-то, Александрова дала бы больше, но умолчала об этом. – Я безумно люблю собак и лошадей. В принципе, свободный человек, разведен уже пять лет как. Во-о-от, - протянул Бойков, не зная, что еще о себе поведать, поэтому переключился на Машу. – Ну, а ты? Есть парень? А… то есть… - смутился он от того, что ляпнул лишка – так ему показалось.

Маша и глазом не моргнула, пожала плечами и рассказала в краткой сухой форме:

- Я люблю котов, не кошек – это важно, - усмехнулась. – Живу с отцом в Солнечном. Отношения… - на секунду задумалась, вгляделась в лицо Миши. – Ты ведь сам сказал, не такая женщина будет у Романова. Что тогда растерялся? Ты меня ничем не оскорбил. Я ни с кем не встречаюсь, так что перестань сомневаться, это действительно сплетни Мельниковой. – Бойков уверенно кивнул, мол, уяснил, и Александрова заключила: - В конце концов нам еще работать вместе, давай уже подружимся.

Мария заметила ранее, какая обаятельная улыбка у Миши, и вот сейчас вновь, когда он улыбнулся, отзеркалила. Слишком приятный мужчина. Добродушный, по глазам было видно, да и симпатичный. Михаил относился к тому типу людей, которые поначалу кажутся обычными, даже серыми, а потом, когда начинаешь с ним общаться – случается открытие. Видны сразу искорки в глазах, видно, насколько живое у него лицо. Такие люди всегда надежны и преданы.

- Хорошо, тогда… - Бойков отвернулся, чтобы пролистать свой экземпляр сценария, - давай просто почитаем. Потом неплохо бы…

- Да. Я здесь как раз ради поцелуя, - отшутилась Маша, и мужчина заулыбался еще шире.

Последующий час они много болтали, окончательно расслабившись, после вновь читали и опять обсуждали что-то не по теме. Так и дошли до самого важного. Стоило бы попробовать тот самый поцелуй. Времени Конопаткин им много не даст, об этом догадывались оба, поэтому, немного притихнув, покосились друг на друга, и Маша, вздохнув, вытащила из рюкзака мятные жвачки. Невозмутимо спросила, нужна ли Мише, тот согласился. Разжевывая резинку, Александрова еще раз глазами пробежалась по строкам, где после поцелуя была реплика – ее реплика – и повернулась к Мише. Он встал. Выглядел вполне спокойным, и Мария была ему благодарна за это, потому что, начни волноваться он, с ней случилось бы то же самое. Маша обошла свой стул, встала напротив Михаила, подняла на него глаза. Он потянулся и заправил ей за ухо прядь волос. Медленно, будто бы проверяя ее, наклонился. Девушка не отодвинулась. Но все равно натянулась струной, когда чужие губы коснулись ее губ. Бойков, казалось, прощупывает ее, пытается прочувствовать. Поэтому не торопился. Руками аккуратно обвил талию, намеренно легонько прижимая ладони к спине, чтобы не пугать. Напора не было. Миша позволял Марии втянуться в игру. Наконец она стала осторожно отвечать. В том проблема и заключалась: каким бы профессионалом не был актер, может случиться то, что случилось с Бойковым. Он почувствовал, что понемногу начинает заводиться. Маша хорошо пахла, ее губы были мягкими, податливыми, а фигура имела приятные изгибы. Да и поцелуй стал глубже. Александрова и сама уловила то, как изменилась атмосфера, но продолжила. Ее руки прошлись по плечам мужчины, и в тот момент, когда у двери послышались голоса, она как раз, привстав на носочках, провела ладонью по шее Миши. Дверь распахнулась, и пара разлепилась. Ни Мария, ни Миша не взглянули на вошедших, а стоило бы, потому что пауза была весьма многозначительной.

- Ох-хо-хо, как неловко получилось! – разразился зловещим смехом Конопаткин, и только тогда слегка растерянные из-за случившегося актеры как по команде повернулись на голос.

Маша обомлела. У двери стоял Конопаткин, и это было ожидаемо, но с ним был еще и Романов. А за их спинами застыл тот самый Дима – охранник.

«Черт вас всех подери», - выругалась Мария в мыслях, отошла от партнера, кашлянула и, аккуратно, без нервозности, вытерла губы.

- Добрый день, господа боссы, - произнесла она как ни в чем не бывало, хотя видела, как на нее смотрит Романов – уничижительно как-то. Отвернулась, чтобы тут же собрать со стола бумаги. – Мы уже закончили, уходим.

Несмотря на все, что обсуждалось до этого, Бойков, надевая куртку, поглядывал то на Марию, то на Виктора. Странно. Они точно были знакомы, Миша уже не сомневался.

- Виктор Петрович… - громко и горячечно зашептал Вячеслав Конопаткин, который топтался рядом с боссом, но тот так на него зыркнул из-под полуопущенных век, что режиссер немедленно понизил голос и исправился: - Господин Романов, не желаете ли остаться наедине со своей… дамой? Мы подождем, непременно подождем.

Александрова не удержалась – фыркнула, надела куртку, стоя к мужчинам спиной, но услышала:

- Выйдите все.

Оглянулась, удивленно уставилась на Романова, и еще более удивленно она посмотрела на Мишу, который, виновато потупившись, вместе с остальными вышел. Однако у двери, уже ее закрывая, он неожиданно смело бросил:

- Маш, я подожду тебя, ладно?

Романов вздернул бровь, окатил мужчину холодком, оглядев с головы до ног, но тот улыбнулся ему и вышел, как только дождался кивка от Марии. В зале стало тихо, судя по всему тот Дмитрий увел Бойкова и Конопаткина подальше, дабы никто не подслушивал. Теперь Маша вдруг подумала, что случиться с ней может что угодно. Романову плевать, если всмотреться в его глаза, в общественном они месте или наедине в его доме. Маша стояла, прижимая сценарий к груди – само так вышло, будто прикрывалась – а Виктор отодвинул стул, развернул так, чтобы тут же сесть к девушке лицом. Закинул ногу на ногу, сцепил пальцы рук и, глубоко вдохнув, медленно выдохнул. Он рассматривал Александрову неприятным взглядом – не равнодушно, но зато в полном презрении, поэтому она не ожидала ничего другого, когда мужчина спросил:

- Я говорил тебе не таскаться за мной? – Александрова молчала, стоя перед ним, как школьница перед директором, и хотя старалась не нервничать, выходило плохо. Пальцы дрожали. – Точно помню, что говорил. Тогда какого хрена опять тебя вижу? Маша, ты меня не поняла? – слегка сощурил он глаза, и черные брови сошлись на переносице. – Я предупреждал.

Александрова кивнула, спокойно отвечая:

- Полагаю, доказывать, что мы здесь с Мишей ради репетиции, да и то спонтанно выбрали это место – бесполезно?

- Бесполезно, - подтвердил Романов. – Так это вы репетировали? С Мишей.

Виктор улыбнулся. Все равно оскал, а не улыбка. В глазах ни капли жизни или радости. Темные волосы, причесанные, он несколько раз пригладил пятерней, отводя назад, после чего вдруг задал неожиданный вопрос, от которого Маша слегка растерялась:

- Есть информация на Конопаткина? Говори. Скажешь хоть что-то дельное, наказывать не стану.

- На… наказывать? – запнулась от возмущения Мария. – Это как? Без доказательств выпрете меня из киноиндустрии?

- Мои глаза сейчас четко тебя видят здесь, и ты говоришь мне о доказательствах? Ты, которая подпитывает слухи о наших отношениях? Я должен поверить, что ты не используешь эту ситуацию? Очень смешно, - Романов покачал головой, прибавляя: - Рассказывай, что знаешь, и закончим. Раздражаешь.

Мария задумалась. Он сейчас ее что… Завербовать пытается? Совсем чокнутый?

- Я ничего не знаю. Пока что не участвую в съемках.

- Ах да, с Мишей репетируешь, верно, - словно с пониманием ответил мужчина, смахнул с колена несуществующую соринку и, вскинув на Марию вдруг тяжелый взгляд, низким голосом произнес, четко разделяя слова: - Смотри, вот что получается. Этот тупоголовый режиссеришка теперь растрезвонит о нас на всю округу. Оправдываться перед таким куском дерьма, как он, я не буду, но ты мне совсем не нравишься, Машенька. А вот информацию от тебя получать было бы весьма кстати. Моих ребят этот мудак заметит, а ты и без того «своя», - интонацией выделил последнее слово, насмешливо вздернув уголки губ. – Поэтому, - встал и уставился на Машу снисходительно. – Ты мне будешь отчитываться о ходе съемок, обо всем, что вытворяет Конопаткин… - умолк и ткнулся языком в щеку с внутренней стороны, опять задумавшись.

- А вы, господин Романов? Что дадите мне вы? – процедила недовольная Александрова.

- А я тогда не буду развеивать слухи о нас. Это тебе бонус.

«Счастье-то какое», - едва не закатила глаза Маша, но вслух вымолвила:

- Не вы ли только что негодовали, что снова меня встретили? Мне кажется, правильнее будет избегать источник раздражения.

Романов из кармана брюк вдруг вынул коробочку с леденцами, закинул один в рот, сверля девушку нечитаемым взглядом, и абсолютно неожиданно мягко улыбнулся. Искренне. Впервые за время их короткого знакомства. Да, Маша уже подмечала, как он хорош, но как бы… Она не ожидала увидеть ямочки на щеках. Они проступили только сейчас, когда Виктор улыбнулся широко. Растерянно заморгав, Мария четко уловила – ее щеки порозовели. Вот еще. Смущаться из-за чьей-то улыбки? Что-то новенькое. Незаметно сглотнув, она отвернулась и, забирая свой рюкзачок, сказала:

- Подумаю над вашим предложением на досуге… - дернулась, когда плечо сжали и в лицо пахнуло лимоном с мятой, и услышала фальшиво ласковое:

- Нет, Маш, не подумаешь, а сделаешь. Иначе мое испорченное настроение принесет тебе незабываемые приключения.

Мария сбросила руку Романова, отшатнулась и уставилась ему в лицо – близко, очень близко, такой странный.

- Вы что, идиот? – сорвалось у нее. – Больше пафоса, господин Романов, а то маловато как-то. Может, это вам в кино податься? Хорошо играете. – Покачала головой и, досадно скривившись, пошла к двери, дернувшись от того, как рассмеялся Виктор.

- А ты забавная, - прилетело ей вдогонку, но девушка поспешила выйти, однако все равно услышала, - теперь уже не прощаюсь, Машенька, я тебе позвоню.

Покрываясь мурашками, она торопливо шла в сторону лифта. Конопаткина не застала, зато увидела Дмитрия. Темноглазый мужчина проследил за ней взглядом и смотрел, пока та не скрылась в кабине лифта. Внизу Марию ждал Миша, ни о чем не стал спрашивать, и как-то даже уболтал ее. Поэтому вскоре Александрова сбросила наваждение, что накрыло после странноватой беседы с Романовым. Кажется, ничего такого и не случилось. Однако где-то в глубине души все равно что-то тихо скребло…

- Надо же, господин Романов, какая ваша женщина распущенная, оказывается, - лепетал Конопаткин, когда его позвали в зал совещаний. Виктор взглянул на Диму, тот кивнул и вышел. Вячеслав насторожился. Особенно когда Романов, встав рядом с ним, оперся рукой на стол. Режиссер, что как раз сидел, поднял на него пугливые глазенки. – Господин Романов, вам бы наказать ее… Хотите, посодействую? Могу на съемках ее… ух как… Завалю всю ее работу. Хотите?

Романов не реагировал, внутренне содрогаясь от дикого отвращения к этому уроду, и пока он нес эту чушь, обдумывал, какой бы момент выбрать для внезапного приезда на съемки.

- Я многое могу… Так что вы только скажите, и я сразу…

- Заткнись, - отрезал мужчина. – Что касается актрисы, поступай как знаешь, мне плевать. Она всего лишь любовница. Но если испортишь фильм, Конопаткин… - голубые холодные глаза опасно сверкнули. - Ты меня понял, Слава? – и, упиваясь страхом режиссера, провел рукой по его шевелюре, улыбаясь все шире. Тот почти не дышал. – Кто у Александровой менеджером выступает?

- Паша… Крюков… - выдавил Конопаткин, сжимаясь под рукой Виктора.

- Вот и чудно. Пусть понаблюдает за ней и этим… Мишей. Бойков, кажется? – Конопаткин закивал, если что готовясь маму родную продать. – Выскочка. Если перегибать начнет Михаил этот ваш, сразу мне докладывайте.

- Да-да, конечно, конечно! – опять нервно закивал режиссер. – Я не допущу отношений на работе… - И все равно не выдержал, спросил елейным голоском: - Волнуетесь, что женщину вашу уведут, да, господин Романов?

Виктор опять улыбнулся. Смешно стало. Плевать ему, кто кого уведет, он просто на сто процентов знал, если заложит эту мысль в голову Конопаткина, тот непременно сделает все, чтобы Мария не смогла расслабиться. Таким образом эта девица всегда будет помнить о нем, Романовом, и об их спонтанном уговоре. А что, это довольно забавно.

- Ага, - согласился мужчина, и в кармане его брюк как раз загудел телефон. – Давай, не подведи, Конопаткин, - договаривал уже, идя к двери и глядя в экран мобильника.

- Да вы что! – верещал за спиной этот придурок. – Она ж явно от вас без ума! Такой мужчина! Куда там ей! - заткнулся, как только Романов глянул на него из-за плеча, после чего, принимая звонок, он вышел и захлопнул дверь.

Рядом, но чуть сзади, шел Дима, нес его пальто.

- Вам бы приехать, босс, - прозвучал голос одного из людей Романова, и он нажал кнопку вызова лифта. – Тут немного… Неполадки небольшие, босс.

- Средь бела дня? Уже неполадки? – сухо поинтересовался Виктор, бросив взгляд на охранника, и тот отдал пальто.

Уже внизу, когда вышли из здания, Романов, слушая собеседника, скользнул взглядом по парковке. Увидел Александрову и Бойкова. Они стояли у машины, судя по всему Миши, и, улыбаясь друг другу, болтали. Щелкнула зажигалка, поднесенная к кончику сигареты, и Романов затянулся. Подошел к БМВ и, кратко отвечая на реплики подчиненного, положил руку на капот машины, глядя в сторону беседующей пары. Маша стояла к нему в пол-оборота, Бойков – спиной. Поэтому именно она и заметила нежеланного свидетеля из общения, уставилась на несколько секунд, сразу помрачнев, и отвернулась. Видимо, Михаил это увидел, потому что тут же оглянулся.

- Давай, не ной там, скоро буду, - отрезал Романов, видя, как Бойков вновь отвернулся и, что-то сказав девушке, сел за руль.

Она, вскользь глянув на Виктора, обошла автомобиль и уселась рядом с коллегой.

- Погнали, - сказал он Диме и выбросил сигарету.

Уже позже, когда мчались по городу, тот неожиданно спросил, посмотрев на друга в зеркало:

- Все нормально, Вить? Или будут распоряжения?

Романов смешливо блеснул глазами, пожал плечами и ответил:

- Не знаю. Посмотрим. – Подумал пару секунд и поинтересовался: - Как тебе эта девица?

Дима всегда тщательно подбирал слова, прежде чем ответить, вот и сейчас поразмышлял некоторое время, и Виктор терпеливо ждал его мнение.

- Я ее не раскусил, но, кажется, эта девушка – не одна из шлюх Конопаткина. Кстати об этом, - вдруг добавил мужчина, - та самая Мельникова вновь искала встречи с тобой.

- Красивая сучка, - усмехнулся Романов, - но такая потасканная. – Вздохнул, продолжая ухмыляться, будто задумал какую-то невероятно веселую шалость – порой вел себя как мальчишка - и проговорил: - А Маша… - потер пальцами губы, - хороша Маша да не наша.

Дима задумчиво следил за дорогой. Кажется, босс придумал себе новое развлечение. Не то чтоб это беспокоило, но его могло заносить, еще как могло. Диме потом разгребай. Эта девушка обладала интеллектом, а Романов, которому было важно, чтобы у женщины не только задница и груди были, видимо, что-то задумал.

- Что ты ей сказал? – не унимался Дима.

- Слышишь, Костюков, а что ты такой любопытный сегодня? Давай-ка, глаза на дорогу, мозги на место – не думай там обо мне всякое. Я в полном порядке, если ты об этом, и никого не трону. По крайней мере в ближайшие дни точно.

Вот, значит, сколько времени он дал Маше Александровой. Пару дней? А потом что-то случится? Интереса сексуального как такового Дмитрий не уловил, но лучше бы это было именно желание попользоваться и выбросить… Последний раз, когда Романов хотел женщину – всю женщину, вместе с ее жизнью – закончился дерьмово. Прошло пять или уже шесть лет, но в памяти Димы Костюкова до сих пор свежи воспоминания, и не дай бог этому повториться. Мудак Романов, вот и страдают из-за него люди.