Four elements. Limb

Глава 16

В библиотеке напряжённая обстановка. Джейсон, скрестив руки на груди, смотрит в окно, челюсть плотно сжата, он всё ещё слишком зол из-за того, что мы с Луи танцевали. Лукреция в своём пышном платье решает не стоять в дверях, держа в руке бутылку шампанского, она расхаживает по помещению, снося подолом стопки книг, лежащие на полу.

Стайлс молча наблюдает за маленькой местью Бунтовски, но пока ничего не произносит. Лукрецию бесит его невозмутимость, поэтому она сбрасывает книги со стола, каждый раз повторяя короткое «упс». Йоко развлекается с Глори, Фокс следит за детьми, Оушен дежурит у портала, так что наша компания не в полном составе.

— Всем привет, — свесив ноги с перил второго этажа, Крис машет во фронтальную камеру телефона, — с вами снова я, ваш неповторимый маэстро Демагия...

— Кто, мать твою? — Лиам со вздохом присаживается на стол. — Маэстро, кто? Лукреция, кстати, ты вон ту стопку пропустила.

— Спасибо, — кивнув, избранная одним махом сносит с одного из столов книги, причём с такой страстью, словно уже через пару секунд будет заниматься сексом на этой самой столешнице.

— Маэстро Демагия, — поясняет задрот, — это я скрестил демонов и магию.

— Напомните, — Малик вскидывает брови, — зачем мы его воскресили?

— Он сам воскресился, взял меня за руку.

— Да, я спасся самым чудесным образом благодаря Куп. Так вот, мы с моими братишками ждём Томмо, потому что, кажется, он нашёл след древнего камня, который поможет избранной не умереть. Эй, Куп, поздоровайся с моими подписчиками, пока жива.

Натянув улыбку, машу в камеру средним пальцем.

— Вот поэтому она и умирает, в ней слишком много магического зла.

— Идиот, — усмехнувшись, качаю головой и сажусь на край стола рядом с Лиамом. — Ты правда выкладываешь это в интернет?

— Нет, Томмо сказал, чтобы я пока хранил выпуски при себе, он обещал соорудить на этой стороне видеоплатформу, сказал, что мы назовём её «Кристьюб».

Поджав губы, пытаюсь скрыть смех, потому что только Томлинсон мог придумать этот бред, чтобы лишний раз поиздеваться над Крисом.

— Обожаю, — Зейн издаёт тихий смешок. — Ты хоть когда-нибудь перестанешь вестись на всё это, Роттерс?

— Дерьмо, — поморщив нос, задрот убирает телефон в карман, — пожалуй, это я вырежу из блога. Я ведь действительно повёлся, вот же кретин!

Лукреция, тем временем пытаясь вывести Гарри из себя, переходит с актом вандализма к книгам, стоящим на полках: протянув руку, она просто достаёт по одной книге и роняет на пол, а на её губах в этот момент играет кровожадная улыбка.

Посреди помещения появляется Томлинсон со стопкой распечаток, и мы все с облегчением выдыхаем, потому что обстановка в библиотеке была слишком напряжённая.

— Какого чёрта? — вскинув брови, полудемон оглядывает книжный завал. Заметив, как Лукреция роняет очередной том, Луи кивает, поджав губы. — Теперь ясно.

— Прошу, — Зейн поднимается с места, — скажи, что пришёл с хорошими новостями.

— Скажу сразу, теория странная, — опустив стопку листов на стол, Томлинсон упирается ладонями в столешницу. — Это всё может показаться бредом, но для начала выслушайте, идёт?

Кивнув, мы перешагиваем через разбросанные книги, чтобы остановиться напротив Луи, как перед учителем, даже Недовольновски забывает о своей маленькой мести, составляя нам компанию.

— Мы с вами уже говорили на тему того, что камень явно находится не на этой стороне, потому что такую мощную концентрацию магии сложно не почувствовать.

— Да, — Гарри кивает, — грааль, скорее всего, находится на той стороне, где магия приглушается, что и усложнило поиски.

— Слава Богу, что ты сказал об этом, — сделав глоток шампанского, Пьяновски отвешивает Гарри лёгкий поклон, — без этой ремарки мы вряд ли бы догадались, мистер Я-знаю-абсолютно-всё.

— Ты пьяна, Лукреция, — прочистив горло, Стайлс складывает руки за спиной, — не стоит ли тебе притормозить с алкоголем?

— Не стоит ли тебе не совать свой демонический нос не в своё дело?

— Бога ради, хотя бы прекрати пить прямо из бутылки.

— Что, не нравится? Так только ей можно, да? — Запойновски делает очередной глоток и указывает на меня пальцем. — Она ведёт себя, как дикарка, не знает банальных правил поведения в обществе, и этой выскочке никто даже слова не говорит!

— Потому что она милая, — отвечает Томлинсон, пробегаясь взглядом по бумагам, — а ты стерва.

— Луи, давай без оскорблений.

— Я и так подобрал самое мягкое выражение для твоей подопечной, так что я душка, Гарольд.

— Посмотрите на него, — невесело усмехнувшись, Коньяковски окидывает Стайлса брезгливым взглядом, — такой правильный, вечно защищает. А знаешь, не лезь не в своё дело, Гарри, мы с Луи сами разберёмся, ясно? Это наше с ним дело, только моё и его, это касается только нас двоих, и никто не имеет права лезть в наши с Томлинсоном дела.

— Рыжая, — цокнув языком, полудемон продолжает внимательно вглядываться в бумаги, — нет у нас с тобой никаких дел, тебе бы кофе.

— Это самый лучший день в моей жизни, — с улыбкой говорит Джафар, поглядывая на пьяную избранную. — Просто, нахрен, лучший.

— Знаешь, — устало выдохнув, Гарри потирает лоб, — завтра тебе будет стыдно за своё собственное поведение.

— Завтра я пожалею, что не убила тебя.

— Ты и так сегодня была в шаге от убийства Эсмеральды.

— Ты можешь просто замолчать? — прикрыв веки, Лукреция так сильно сжимает пальцами горлышко бутылки, что костяшки белеют. — Я ненавижу твой голос, твоё вечно серьёзное лицо, твою неспособность сочувствовать, ты омерзителен в своей холодности и...

— Вам бы потрахаться, ребят, — покачивая головой, Крис оглядывает парочку. — Серьёзно, это может решить многие проблемы.

— Да как ты смеешь?! — ахнув, избранная прижимает ладонь к груди, демонстрируя самый оскорблённый вид. — Не смей говорить такие вещи, употреблять при мне эти выражения, не смей раскрывать свой грязный рот!

— Ага, — задрот улыбается, поигрывая бровями, — возмущаешься, а у самой в голове уже визуализация полным ходом, я прав?

— Роттерс, — Томлинсон вскидывает брови, — я приятно удивлён тому, что ты запомнил такое длинное слово, как «визуализация», но давайте вы все просто заткнётесь. Спивайтесь, уходите в погоны, разбрасывайте книги, ненавидьте друг друга, но только молча или выйдите уже.

— И потрахайтесь, — Роттерс щёлкает пальцами. — Прям жёстко, с ненавистью!

— Именно, потрахайтесь с ненавистью, мы все этого ждём, так что не будьте дерьмом и исполните заветную мечту всей родни Лукреции на Рождество, — поджав губы, Луи кивает. — А теперь к камню. Мы знаем, что в последний раз он был у Гвиневры, после этого след теряется, сучка похоронила мужа и любовника, а спустя недолгое время после смерти Ланселота она сама внезапно умирает в монастыре, в который ушла сразу после смерти Арта.

— А вдруг камень в могиле Гвиневры?

— Её вскрывали миллион раз, — Зейн качает головой, — сложно не найти среди костей грёбаный гиацинт.

— Слова Марни навели меня на одну мысль, — Луи посылает мне мягкую улыбку, — а что если Гвиневра и вовсе не умирала? То есть, вдруг она всё ещё жива?

— Томмо, — Джафар вскидывает брови, — ты не в себе?

— Подумай сам, что осталось у Невры после потери Арта и Ланса? Ненависть всей округи после обнародованной измены королю, она была презираемой магами, поэтому и отправилась в монастырь, якобы отмаливать грехи, но там ей тоже были не особо рады. Она была королевой, а затем вмиг превратилась в изгоя, у Гвиневры была только боль потери и мощнейшая хреновина в виде грааля, дарующая вечную жизнь. Она знала, что камень будут искать, знала, что за ней придут, у Невры было слишком много ненавистников, ведь она предала всеми любимого короля, замутила с тенью, её бы убили и очень скоро, но тут наша бывшая королева слишком удачно умирает, и она больше никому не нужна, не нужно бояться, что среди ночи тебе перережут глотку за предательство, не будут смотреть осуждающе.

— Только после смерти ты обретаешь свободу, — тихо повторяю я слова, которые навели Томлинсона на эти мысли. — Гвиневре больше нечего терять, поэтому она инсценирует собственную смерть.

— Всё это время люди искали гиацинт, место, в котором его могли спрятать, — прикусив губу, Луи покачивает головой, — но нужно искать человека, который обладает этим камнем. Тогда всё становится намного проще.

— Даже если так, — Роттерс пожимает плечами, — вряд ли мы сможем просто вбить в Фейсбуке: «Гвоздика вдова короля Альберта», и тут же найдём её.

— Она Гвиневра, а короля звали Артур.

— Неважно, Куп. Как искать эту умную стерву? Она исчезла, ну, или, — задрот демонстрирует кавычки из пальцев, — умерла несколько веков назад. Нереально найти её.

— Нужно включать логику и идти по следам, начиная с того времени.

— Отлично, — задрот хлопает в ладоши, — логика — моя самая сильная сторона, поздравляю, мы уже на коне, ребята.

Мы всей компанией дружно смеряем Роттерса вопросительными взглядами, но в итоге никто не решается прокомментировать его слова.

— Если Невра отправилась на ту сторону, — продолжает Томлинсон, — то просто вести тихую жизнь у неё вряд ли бы получилось, что-то должно было отразиться в истории яркой вспышкой. Я подумал, что нужно отталкиваться от шумных событий, связанных с магией на той стороне, ведь с силой Гвиневры, да ещё и в придачу с драгоценным брелком, она явно могла наделать много шума. Средневековье, та сторона и могущественная ведьма, которая явно должна была проявить себя, что первое приходит на ум?

— Охота на ведьм.

— Умница, Стайлс. В тринадцатом веке начались массовые преследования и сожжения ведьм, — Луи раскладывает перед нами листы с датами, текстом и жуткими картинками горящих заживо женщин. — Всё началось с Тулузы.

— Ну конечно, — Крис кивает, поджав губы, — все сразу бегут в мою любимую Францию.

— Вспышки инквизиции перемещаются, видимо, наша Гвиневра меняет место жительства, причём часто, ведь она бежит от охотников, — Томлинсон продолжает осыпать стол распечатками. — Англия, Швейцария, Бамбергские процессы в Германии, и там, кстати, она поднасрала знатно, Шотландия, позже паника охватила всю Европу. Погибли тысячи людей.

— Неужели в то время на той стороне было так много ведьм?

— Нет, Купер, боюсь, что Невра проявила себя, спалилась перед людьми, возможно, она зарабатывала на жизнь магией: привороты, порча, заговоры и прочее мистическое дерьмо, которое так обожают люди, это могло не понравиться той же церкви, отсюда и шум, а после охота на приспешниц дьявола — таковыми в то время считали ведьм. Но Гвиневра была не единственной, кто хотел заработать на магии.

— Было полно магов-беглецов с этой стороны, но ещё больше было шарлатанов, — поясняет Гарри, и Лукреция недовольно фыркает, — которые выдавали себя за ведунов, знахарей и магов, пытаясь заработать на доверчивых людях. Этих шарлатанов начали искать, пытали, заставляя признаваться в службе дьяволу, а после уже казнили. Раньше достаточно было указать на человека, сказать, что это ведьма или ведун — так люди избавлялись от врагов, и обвиняемого пытали до тех пор, пока не признается, а пытки были страшными. Родинка или родимое пятно так же считались отметкой дьявола. Люди истребляли друг друга просто так, искренне веря в то, что посланники Сатаны ходят среди них, панику было не остановить.

Томлинсон опускает перед нами очередные листы с иллюстрациями жутких пыток: связанных в неестественных позах людей опускают в воду, заливают кипяток в горло, разрывают на части, пытают раскалённым железом, подвешивают на крюки, позволяя истекать кровью. Следом идут изображения повешенных людей, одна картинка кошмарнее другой, и от увиденного по моему телу пробегает холодная дрожь.

— Нет ничего страшнее человека, — Луи качает головой, — который внушил себе что-то и искренне в это верит. Искренне и яро верующий в свою правоту человек — самое жестокое и безжалостное оружие, которое только может существовать на этом свете.

— А люди действительно верили, — Пейно кивает, складывая руки на груди, — отсюда и массовая истерия в паре с жестокостью.

— Люди долбанутые, — Роттерс отмахивается, — я всегда это говорил. Ещё более долбанутые, чем маги.

— Триста грёбаных лет инквизиции, слишком много жертв и первой фишкой в этом эффекте домино, скорее всего, была именно Гвиневра, — Томлинсон указывает на листки, — потому что время её смерти на этой стороне совпадает с началом массовой паники перед ведьмами на той.

— Что ж, — Джафар пожимает плечами, — пока звучит как версия, которую можно рассматривать. Что дальше? Накидывай.

— Дальше наша ведьма, видимо, захотела «Хэппи Мил», потому что действие переходит в Соединённые Штаты. Тысяча шестьсот девяносто второй год, — Луи раскладывает на столе очередную порцию листов, — милый и спокойный городок Салем охватила та же паника, что и всю долбанутую Европу, началась кровавая охота на ведьм, людей жестоко пытали, держали в темницах, выбивали признания, а затем вешали. Это страшное и тёмное пятно в истории США, а дальше всемирная паника медленно утихает.

— Герберу прикончили?

— Думаю, что тут дело в другом. Со временем маги и прочие шизики вошли в моду, люди снова начали ходить на сеансы к ведьмам и экстрасенсам, чтобы взглянуть на своё будущее сквозь магический шар, гадать на картах и искренне верить во всю чушь, которую им говорят. Поэтому след и теряется.

— Сейчас ведьмы на волне популярности на той стороне, — говорю я, пожимая плечами, — фильмы, сериалы, шоу, онлайн гадания, магические салоны — это действительно то, что модно и интересует многих людей.

— И где нам искать Гвиневру спустя столетия? — Лиам разводит ладони в стороны. — В долбаном, мать его, реалити-шоу об экстрасенсах?

— Я тоже сначала так подумал, но эта стерва слишком умная для того, чтобы светиться на телевидении, но бабки ей нужны, а собственная вера в то, что она по-прежнему королева, достойная большего, не даст ей вести жизнь затворницы. Она не станет прятаться, лучше будет на виду у всех и, скорее всего, захочет с гордостью называть себя ведьмой, чтобы её действительно уважали, но при этом боялись.

— Миссис Мэдлок?!

— Роттерс, не напрягайся, лучше отдохни вместе со своей логикой. Купер, вопрос: какой город на той стороне ассоциируется с ведьмами, колдовством и всем потусторонним?

— Боюсь, что это район Бронкс в Нью-Йорке, — со вздохом говорит Зейн, — там повышенный уровень потустороннего, мёртвых и мочи.

Издав смешок, покачиваю головой.

— Салем считается городом ведьм, он что-то вроде вечного комик-кона для любителей магии.

— Оказывается, — Луи опускает ещё несколько распечатанных листков на стол, — в Салеме есть колледж, в котором на полном серьёзе преподают ведьмовское искусство и гадание на картах Таро.

— Шутишь?

— Да я сам охренел, но это проверенная информация. А ещё губернатор штата Массачусетс долбанулся настолько, что решил, что Салему нужна верховная ведьма, и это официальная должность. Я снова на полном серьёзе, мистер Гугл с распечатками перед вами. К тому же, в Салеме тусуется самая большая ведьмовская община, исповедующая языческий культ Викки.

— Это что ещё за дерьмо? — Малик хмурит брови. — Звучит как имя девушки, с которой я уйду из ночного клуба.

— Ну, — поморщив нос, Томлинсон пожимает плечами, — что-то вроде наших магов, Викки не поклоняются дьяволу, а дрочат на силу и дух природы.

— Не помню, — поджав губы, Роттерс качает головой, — я уже говорил что люди долбанутые?

— К слову, должность верховной ведьмы, преподавание ведьмовского искусства, а также неимоверную и фанатичную любовь от горожан и туристов получает один и тот же человек, зовут её Лори Кэбот. Она же пишет книги по магии, картам Таро, держит магазинчик с магическими атрибутами, на полном серьёзе отстаивает права ведьм и является главой общины Викки, помимо колледжа, она преподаёт в высшей школе Салема, напоминаю, что преподаёт практику и теорию ведьмовского искусства. Также Лори Кэбот сотрудничает с полицией, помогая в раскрытии преступлений, она сотрудник мэрии, но при этом втирает горожанам, что нужно развивать магию как науку и искусство. Маг, эзотерик, экстрасенс, исцеляет людей от болезней и, видимо, имеет денег больше, чем Джастин Бибер. У неё есть авторитет, власть, бабки и любовь людей — всё, что нужно королеве для счастья.

— Кто такой Джастин Бибер? — спрашивает Лукреция. — Маг?

— Тот ещё, — вздохнув, Луи опускает последний листок на стол. — Зацените ошейник Лори.

Полудемон указывает на фотографию, со снимка на нас смотрит полная женщина в возрасте, длинные седые волосы волнами спадают на плечи, она сидит за столом, на котором разлёгся жирный чёрный кот, вокруг куча книг, которые она, по всей видимости, подписывает для своих читателей. Тёплая улыбка, яркие зелёные глаза, а на шее не менее яркий кулон в виде кроваво-красного камня размером с Киндер-сюрприз.

— Томмо, — нахмурившись, Зейн долго вглядывается в изображение, а затем хлопает ладонью по столу, — грёбаный ты мудак, кажется, мы нашли её!

— Давайте не будем надеяться раньше времени, — советует Стайлс, — зацепка хорошая, но это может быть простым совпадением.

— Тебе лишь бы правду сказать, да? — икнув, Лукреция прикрывает один глаз, рассматривая через горлышко дно бутылки. — Сказать что-то, что лишит людей надежды. Честно говоря, я ни слова не поняла из всей этой истории... Причём здесь Гвиневра, где камень и как это вообще всё связано?

— Её понесло, — заключает Лиам, — давай я провожу тебя до комнаты.

— Я справлюсь сама, не маленькая.

— Конечно-конечно, — подхватив девушку под локоть, избранный помогает ей направиться к выходу и придерживает, когда она спотыкается о разбросанные книги. — Осторожнее, мать твою.

— Я всех вас ненавижу! — не оборачиваясь, Спиртовски вскидывает руку с пустой бутылкой. — Абсолютно всех, жалкая кучка неудачников, недостойная моего внимания!

Никто не смотрит на Лукрецию с осуждением, как бы всё это ни было печально, но пьяная Бутыловски это действительно забавно.

— Я должен это снять, — достав телефон, Крис следует за ребятами. — Эй, Креци, а что ты думаешь обо мне?

Рассматриваю кучу листов на столе, текст, даты, изображения, Луи каким-то образом провёл параллели и смог найти то, что остальные искали веками. Я точно знаю, что это тот самый камень, я в этом уверена, и это не просто надежда, я уверена в том, что Томлинсон нашёл ответ. В этом парне нельзя сомневаться.

— Ты нашёл его, — шепчу я, не в силах скрыть широченную улыбку, — ты действительно нашёл его, Лу.

Шагаю вперёд, чтобы обнять его, но вовремя осекаюсь под пристальным наблюдением Джейса. Послав понимающий взгляд, Томлинсон приподнимает уголки губ, бегло проводя пальцами по каштановым волосам, а я просто разрываюсь от желания прикоснуться к нему.

— Мы нашли, Марнс, ведь именно твои слова подтолкнули меня к этой догадке.

— Получается, — вмешивается Малик, — мы отправляемся тусить в Салем?

— Да, но портала в него нет, придётся своим ходом.

— Почему в город ведьм нет портала?

— В городах, где присутствовали яркие вспышки охоты на ведьм были разрушены порталы, хранитель Дома того времени приказал уничтожить их, подозревая, что среди магов могут быть и люди с нашей стороны, беглецы, это было своего рода наказание для них, чтобы не смогли сбежать, метнувшись на нашу сторону, если вдруг охотники придут за ними. С тех пор порталы так никто и не восстановил.

— Зачем своим ходом? — нахмурив брови, Джафар присаживается на край стола. — Справимся без магов, так будет намного быстрее.

— Не уверен, что Гвиневра, если это, конечно, она, будет общаться с нами, а вот с избранными вполне может захотеть.

— И у неё мощный камень, — напоминаю я, — так что мы нужны вам, вряд ли тени справятся с такой силой.

Томлинсон с Маликом издают смешки, переглядываясь так, будто в одиночку могут справиться со всем на свете. Я знаю, что это так, но могли бы и нас хоть во что-то ставить, придурки.

— Я серьёзно, лучше будет оставить избранных здесь.

— Нет, — отрезает Луи, качая головой, — я не оставлю здесь Марни.

— Ей безопаснее будет находиться в Доме, — подаёт голос Джейс, — нежели на той стороне.

— В последний раз, когда я оставил свою подопечную здесь, то бывший капитан отвёл её на тренировку, надел блокирующие браслеты и наблюдал за тем, как Бэби швыряет её по амбару.

— Такого больше не повторится, ты должен уже включить голову и подумать о безопасности Марни, а не тащить её за собой на ту сторону.

— Ты меня не слышишь? — натянув улыбку, Томлинсон вскидывает брови. — Я как раз и говорю о безопасности, наша с Марни связь не работает, когда мы находимся на разных сторонах. Поэтому моя подопечная будет рядом со мной, под моим присмотром.

— Я действительно не хочу оставаться без тени в такой момент, — пожимаю плечами, — и я не хочу сидеть в стороне, пока все ищут камень, чтобы помочь мне.

— Тогда, может быть, тебе стоит сменить тень на время этих поисков? Будешь здесь, да ещё и с тенью — двойная безопасность.

Невесело усмехнувшись, Луи покачивает головой, делая шаг в сторону Болейна.

— Ты грёбаный маменькин сынок...

— Лу, — шагнув навстречу, опускаю ладонь на его грудь, чтобы остановить.

В этот момент Малик выбрасывает в сторону энергетический шар, который со звоном врезается в стеллаж, книги с грохотом валятся на пол, а в воздухе мгновенно начинает пахнуть жжёной бумагой.

— Совсем обезумел?! — округлив глаза, Болейн разводит ладони в стороны. — Ты что творишь?

— Я пропустил бал! — выдохнув, Джафар пробегается пальцами по волосам. — Только сейчас понял, как сильно расстроился.

Видимо, Зейн решил перевести внимание на себя, отвлечь друга любым способом, лишь бы не дать ему наделать глупостей, и я безгранично благодарна ему за это.

Усмехнувшись, Луи треплет друга по плечу и посылает ему многозначительный взгляд, молча говоря «спасибо». Тень злости постепенно исчезает с лица полудемона, что заставляет меня с облегчением выдохнуть.

— Пойдём выпьем, Томмо, только я и ты, никаких лишних людей.

— Я провожу Марни вниз и...

— У неё есть супруг, — напоминает Джейсон, — так что у Марни будет сопровождение, можешь не беспокоиться, я сам в состоянии отвести свою жену вниз.

Кажется, Джейс нарывается, делает это специально, хочет вывести Луи на эмоции, чтобы потом запереть в клетке или ещё что похуже.

Полудемон не выказывает ни единой эмоции, разве что скулы становятся чуть острее, но я точно могу сказать, что самое страшное — это когда на лице Томлинсона играет напускное безразличие и спокойствие.

— Я иду спать, — вскидываю ладони, — с меня хватит этих танцев, я всё равно рождена для тверка, к тому же, нужно выспаться перед завтрашней поездкой.

— Пойдём, бро, — опустив ладони на плечи друга, Джафар подталкивает его в сторону выхода. — Обсудим теорию ещё раз, потом ты разрешишь мне немного поныть из-за Оушен. Кстати, Джейс, ты ведь в курсе, что если Марни почувствует опасность среди ночи, то её тень может внезапно оказаться рядом, так что если застанешь их в кровати, то знай, что Томмо просто спасает её.

Ага, спасает меня от желания изнасиловать этого полудемона прямо здесь и сейчас.

Луи посылает мне вопросительный взгляд, ищет в моих глазах просьбу не уходить и вместе с этим спрашивает всё ли в порядке, не боюсь ли я оставаться с Болейном наедине, он знает, что после нашего танца у меня могут быть неприятности. Мягко улыбнувшись, киваю, молча говоря, что всё хорошо, ему действительно лучше уйти, чтобы у нас не возникло ещё больше проблем.

Как только парни скрываются за дверьми, поворачиваюсь к Джонсону, покачивая головой.

— Зачем ты делаешь это, Джейс? Зачем провоцируешь его?

— Чтобы знал своё место.

— И где же его место?

— Демону место в гарнизоне, в чистилище, но никак не рядом с магами.

— Да? И где же тогда моё место? Во мне ведь тоже есть эта кровь.

— Это другое дело, Марни, — тяжело вздохнув, он потирает щёку. — Ты в первую очередь маг.

К чёрту. Я устала от этих разделений на магов и демонов, хороших и плохих, мне настолько сильно осточертели эти разговоры по кругу, которые ни к чему не приводят, что я просто сдаюсь и решаю не продолжать этот бессмысленный диалог.

— Послушай, — шумно выдохнув, парень пробегается пальцами по светлым волосам, заметно нервничая. — Я хотел извиниться за то, что применил физическую силу, не знаю, что на меня нашло, но я не должен был так грубо обращаться с тобой.

— Что с тобой происходит, Джонсон? Давай уже по-честному, на что ты рассчитывал, когда мы заключали этот брачный союз? Что мы полюбим друг друга и нарожаем кучу маленьких Джейсонов? Что я буду послушной и заботливой женой, которая собирает тебе обед на работу?

— Отчасти, — опустив взгляд, он пожимает плечами, — думал, что у нас будет шанс попробовать, ведь до заключения союза мы с тобой вполне неплохо ладили. Думаю, что у меня действительно мог быть шанс, если бы твой наставник снова не крутился рядом.

— Я не... — раскрыв губы, развожу ладони в стороны. — Мы ведь были друзьями, а теперь осталась одна лишь злость и обида, во что ты превращаешь наше общение, Джейс?

— Это ты уничтожила нашу дружбу своим поведением. Именно ты нарушаешь условия сделки, хотя получила своё.

— Ты уверен, что хоть когда-нибудь любил, уверен, что действительно знаешь, что такое дружба? В каждом из нас при рождении заложены собственные моральные ценности, и какие бы правила тебе не навязывало общество, в каких бы условиях ты не вырос, внутри себя ты всегда знаешь, что правильно, а что — нет. Как думаешь, твои поступки в последнее время действительно то, что ты считаешь правильным для себя? Я говорю не о мнении общества, я спрашиваю именно о том, — дотрагиваюсь пальцем до его груди, указывая на сердце, — что творится здесь. Что ты на самом деле думаешь и что по-настоящему чувствуешь, Джонсон?

Глядя в мои глаза, Джейсон не отвечает, и я знаю, что не дождусь внятного ответа, но надеюсь на то, что хотя бы заставлю его заглянуть в собственную голову и хоть немного разобраться в себе.

Иду к стеклянным дверям, но замираю, когда парень окликает меня. Не в силах обернуться, молча жду, что он скажет.

— Я хочу, чтобы ты дала мне шанс, Марни, давай хотя бы попробуем. Если ты решишься, то обещаю, что исправлюсь. Я уверен, что мы сможем, забудь о Луи, ведь при этом твоём решении он точно сохранит себе жизнь.

Прикрыв веки, делаю глубокий вздох, оттягивая время для ответа.

— Ты ведь знаешь, что я не люблю тебя, Джейсон.

— Сейчас нет, но ты даже не пытаешься дать мне шанс.

Ничего не ответив, толкаю дверь вперёд, чтобы поскорее скрыться из библиотеки.

В словах Джейса действительно есть смысл, но мы с Луи уже всё решили, мы хотим быть вместе, несмотря на риски, и я больше не собираюсь отказываться от нас.

После идиотского заявление Зейна о том, что Лу может спасать меня, лёжа в моей кровати, я больше, чем уверена, что Болейн будет дежурить у моей комнаты, чтобы попытаться подловить нас, а ещё я уверена в том, что Томлинсон не придёт, Малик ни за что не позволит ему так сильно оступиться.

***

— Марнье, шапка! — миссис Альварес носится по комнате и суетится так, будто собирает меня на очередной бал. — Я положить в рюкзак тёплый носки, обязательно носить и держать свой непутёвый ноги тепло.

— Хорошо, — издав смешок, натягиваю шапку. — Не беспокойтесь так, мы всего на пару дней.

— Ты и красивый демон, — перейдя на шёпот, она походит ближе, — вы точно вернуться?

— Да, обязательно, к тому же, мы не можем пропустить вашу свадьбу.

— Я помогать бежать твой родители, — шмыгнув носом, няня проводит тёплой ладонью по моей щеке, — помочь и вам.

— Вы никогда не рассказывали об этом, — улыбнувшись, опускаю ладони на её плечи. — Расскажите подробности, миссис Альварес, ну пожалуйста.

— Нет, много хотеть знать! Ну всё, идти уже! — она подталкивает меня к выходу. — Скорее!

— Что, не терпится поиграть в госпожу?

— Ужасный ребёнок! Дьявол во плоти, немедленно уходить!

Рассмеявшись, крепко обнимаю ворчащую испанскую перчинку.

— Я так благодарна вам за всё, правда, спасибо вам, миссис Альварес, я очень и очень сильно люблю вас.

— Ну всё, не надо этот нежности, — утерев слёзы, она кивает в сторону двери, — идти, глупый ребёнок.

— Ладно, — усмехнувшись, выхожу за порог, — только если снова решите устраивать садовое рандеву на моей кровати, то заберите используемое постельное бельё себе, это мой подарок мистеру Буковски на День рождения.

Миссис Альварес громко ахает и, прежде чем на меня валится тонна испанской брани, я со смехом захлопываю дверь.

***

— Какого чёрта все эти ужасные люди на меня пялятся? — недовольно бубнит Лукреция. — Это не тактично.

Поскольку зима в штате Массачусетс славится своими холодами, мы предупредили об этом Лукрецию, и она сейчас до жути похожа на белого медведя в этой длинной шубе из белого меха, края которой волочатся по старенькому, заснеженному тротуару Эндфилда. Это тихий и спокойный городок, в котором люди живут размеренной жизнью, не читают «Вог» или «Вэнити фэйр», не следят за трендами и предпочитают здоровой пище добрую порцию жирного стейка с картофелем фри.

У Лукреции похмелье, и должна признать, что это первый раз, когда я вижу Похмеловски слегка помятой с чуть зеленоватым оттенком кожи. Прижав пальцы, спрятанные под перчатками, к вискам, она прикрывает веки, чтобы втянуть носом морозный воздух, а затем выдыхает так тяжело, будто на её плечах лежит вся тяжесть этого бренного мира.

— Они смотрят на тебя, — Джафар внимательно оглядывает избранную, которая в своей шубе выглядит как меховой шкаф, — потому что ты нарядилась так, будто собралась сниматься в «Игре престолов».

— Я не понимаю о чём ты, — она отмахивается. — Где эти чёртовы Лиам и Крис?

— Обещали быть через пять минут, — Малик смотрит на экран телефона, — и привезти транспорт.

— Надеюсь, что это будет что-то более чистое, чем этот город и его зеваки, — Лукреция со злостью смотрит на прохожих, которые фотографируют её наряд с таким восторгом, будто к ним приехал Джей-Зи.

Городок Эндфилд был единственным ближайшим порталом по пути к Салему, теперь нам нужно будет добраться своим ходом до Бостона, а затем уже и до пристанища подозреваемой Гвиневры. В целом наша поездка должна занять не более десяти часов, но было бы лучше, если бы мы решили отправиться в это путешествие летом, а не когда на улице холодно так, что воздух буквально режет лёгкие.

— Не замёрзла? — Луи поправляет мою шапку, опуская пониже, что вызывает у меня смешок. — Как себя чувствуешь?

— Всё хорошо, правда, — улыбнувшись, киваю. — Перестань так часто спрашивать об этом.

Вскинув брови, Томлинсон приподнимает уголки губ, каштановая чёлка выглядывает из-под шапки, и мне кажется, что я не видела ничего прекраснее, чем эта картина. Чёрт возьми, мне никогда не надоест восхищаться этим парнем.

— Я твой наставник вообще-то, — протянув руку, он застёгивает молнию на моей куртке до самого подбородка, — так что буду спрашивать об этом столько раз, сколько мне будет нужно, понятно тебе, ведьма?

Рассмеявшись, киваю и борюсь с порывом обнять парня, потому что пристальный взгляд Джонсона прожигает мою спину даже сквозь плотный слой фиолетового пуховика и толстого свитера.

Зейн поглядывает на Йоко с загадочной улыбкой на губах, отчего та краснеет и тут же отводит взгляд, явно стесняясь секрета вчерашней ночи. Гарри в ожидании ребят смотрит на дорогу, развалившуюся вдоль маленьких одноэтажных домишек, а Джафар тем временем предлагает Лукреции фотографироваться с местными за деньги.

Вдруг Томлинсон смеётся, глядя за мою спину, и я тут же оборачиваюсь, чтобы узнать причину его смеха. Вдоль заснеженной улицы едет школьный автобус цвета яичного желтка, он громко сигналит, будто дорога не пустует, и, увидев за рулём Лиама, а рядом с ним радостного Криса, я не могу сдержать смех.

Автобус со скрежетом тормозит, жёлтая краска немного выцвела, под окнами слой обледеневшей грязи, кое-где проглядывается ржавчина, а тёмное выхлопное облако струится за спиной автобуса, отчего резкий и слегка горький запах бензина тут же бьёт в нос.

Раздвижные двери раскрываются, и на ступенях появляется Крис с видом пафосного нефтяного магната.

— Та-дам! — Роттерс разводит руки в стороны, а на его лице царит блаженная улыбка. — Добро пожаловать на борт, детишки.

— Разве вы не должны были взять две большие и нормальные тачки в аренду?

— Мы собирались, но потом увидели это и не смогли устоять, — задрот кивает на слишком уж счастливого Лиама, сидящего за рулём. — Давайте же, это будет круто! Будто мы школьники!

— Я не сяду в это, — качнув головой, Лукреция пятится назад. — Ни за что, меня тошнит от одного лишь вида.

— Хватит ломаться, мать твою, — Лиам вновь нажимает на гудок, что заставляет мисс Похмелье вздрогнуть, — семейная поездка, быстро все в автобус! Транспорт есть, печка работает, что ещё нужно?

Зейн подталкивает Йоко вперёд, мы с Луи также не медлим, Джейс с недоверием поглядывает на автобус, но всё же заходит, а Стайлс останавливается у дверей, протягивая Тошновски руку, чтобы помочь подняться.

Пока Лукреция вместе с шубой стоит снаружи и думает, я разглядываю салон. Внутри пыльно, пахнет затхлостью вперемешку с карамельным попкорном и чипсами с паприкой, которые уже где-то успели купить Пейно с Роттерсом. Проход между сиденьями узкий, и я очень хочу посмотреть на то, как Шубовски будет проходить по нему. Сами сиденья сильно потёрты, искусственная кожа местами порвана, стёкла слегка мутные и частично покрыты тонкой стенкой инея, отчего картинка за окном искажается.

Джейс уходит в самый конец салона, я плюхаюсь рядом с Йоко, чтобы быть поближе к нашему избранному водителю, Крис заваливается с противоположной стороны, Зейн с Томлинсоном устраиваются прямо за нами, и у меня действительно складывается ощущение, что мы отправились на экскурсию со страшеклассниками, в одного из которых я отчаянно и безответно влюблена, потому что ни в коем случае нельзя показывать своих чувств. Правда Зейн больше смахивает на ребёнка, потому что старательно выводит пальцем на стекле — «Магвай лох», Луи делится с другом беспроводным наушником и пишет на стекле «Купер без ума от Луи», что вызывает у меня смех. Перегнувшись через Йоко, пишу «Томлинсон козёл, Джафар аутист», но Малик слишком истерично стирает эту надпись.

— Попкорн, чипсы, кола и пиво уже включены в стоимость поездки, — Лиам шуршит пакетом и перекидывает его Крису, чтобы Роттерс поделился с нами едой. — Лукреция, мать твою, давай быстрее или я закрою дверь, холодно же!

— Не могу поверить, что я согласилась на это, — Ненавижуавтобусовски с брезгливостью оглядывает салон. — Это отвратительно, вся эта сторона одно сплошное отвращение.

— Эй, Креци, — задрот похлопывает по сиденью рядом с собой, — садись ко мне.

— Спасибо, обойдусь, — стиснув зубы, избранная пытается пройти вперёд, но застревает в проходе, что тут же вызывает громкий смех парней. — Закройте рты, пока я...

— Не превратила нашу кровь в лёд, — повторяем мы все в один голос.

— Недоумки, — повернувшись боком, Лукреция осторожно протискивается внутрь салона, а затем долго присматривается к самому чистому креслу, но Лиам давит на газ, и девушка с визгом падает на сиденье, а Гарри садится рядом.

Избранная занимает большую половину сиденья своей шубой, а Стайлс, в идеально скроенном пальто, сидит на краю, охраняя свою подопечную. Сразу понятно, что Гарри не доверяет вождению Лиама, поэтому остаётся рядом с шубой, которая захватила Лукрецию в заложники.

Картинка за окном сменяет за собой однотипные дома, постепенно демонстрируя заснеженные поля и одиночные заправки, пасмурное небо сливается со снегом, отчего горизонта становится невидно, уже непонятно, где заканчивается земля и начинается небо.

Лиам включает нам плейлист, полностью состоящий из песен Бритни Спирс, а Зейн каждые пять секунд называет Лукрецию «Йети». Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Томлинсона, прикрыв веки, парень облокотился на стекло, и, кажется, впервые за время поисков камня вспомнил о том, что такое сон. Боюсь, что его разбудят, поэтому шлёпаю ругающегося с Лукрецией Малика по плечу и указываю на Луи, увидев заснувшего друга, тот удивлённо вскидывает брови, а затем просит Лиама сделать музыку потише.

Йоко после ночи в обществе Глори также засыпает, но эта картинка восхищает меня не так сильно как спящий Томлинсон. Длинные ресницы, спокойное выражение на лице, каштановая чёлка мягко опускается на лоб из-под тёмной шапки, красивый изгиб губ, лёгкая щетина. Я бы отдала всё на свете, лишь бы каждый день засыпать и просыпаться рядом с этим парнем.

— Магвай, — тихо зовёт Зейн, склоняясь ко мне, — покажи пальцы.

— Зачем?

— Мне кажется, что ты мастурбируешь на моего друга. Давай аккуратнее, ты пялишься на него уже пять минут, меня начинает пугать это дерьмо, долбаная маньячка.

— Да я просто задумалась, — щёки горят, и я тут же отворачиваюсь, — ничего такого.

Чувствую, как Малик сверлит мой затылок взглядом, оберегая своего друга, как заботливая мать свою дочурку-девственницу, поэтому я решаю пересесть к Крису и украсть немного карамельного попкорна.

— Как настроение, Куп? — спрашивает парень, не отрывая взгляда от чёрно-белого фильма в телефоне. — Не укачивает?

— Нет, всё отлично, — раскрыв упаковку с попкорном, вдыхаю сладкий запах карамели. — Что смотришь?

— Сериал «Я люблю Люси».

— Ого, пятидесятые?

— Фокси сказала, что это её любимый сериал, — он пожимает плечами, глядя в экран, а затем издаёт тихий смешок, наблюдая за нелепой ситуацией, в которую попала главная героиня. — Хочу быть с ней на одной волне, вот и решил посмотреть.

— Не думала, что ты такой милый.

— Заткнись, я просто смотрю сериал.

— Знаешь, тебе ведь не обязательно было ехать с нами, ты мог остаться в гарнизоне и быть рядом с Фокси.

— Знаю, но я правда хочу помочь тебе, Куп, — вздохнув, задрот ставит сериал на паузу и поворачивает голову. — Я чувствую себя виноватым из-за того, что произошло в лимбе. Я уже говорил с Томмо на эту тему, но должен сказать и тебе. Если бы я хоть на секунду сомневался в том, что Луи мёртв, то я бы никогда не...

— Не нужно, — мягко перебиваю я, — я успела познакомиться с тобой поближе, вижу, как ты любишь свою семью, так что уверена в том, что ты не стал бы рисковать, если бы сомневался. В общем, в любом случае, я правда рада, что ты здесь, маэстро Демагия.

— Но из-за меня ты потеряла демоническую часть, потому что перевела на эту сторону двоих.

— Не из-за тебя, у меня просто степень магистра по антивезению, удача меня не хочет.

— Зато тебя хочет Томмо.

— Говори об этом погромче, а то Джейс на заднем сиденье ещё не расслышал.

— Я болею за вас, ребята, — усмехнувшись, Роттерс возвращается к просмотру сериала, — не подведите дядю Криса.

Издав смешок, откидываюсь на спинку сиденья, Лиам тихо подпевает песням Бритни, и это уносит меня в те времена, когда мы колесили по штатам, пытались истребить демонов по рабочему дневнику Хорана, и вместе боролись с болью от потери ребят.

Хочу подойти к Пейну, но вдруг раздаются громкие хлопки, автобус резко подпрыгивает, успеваю лишь моргнуть, а Томлинсон уже оказывается рядом со мной и хватает за плечо, пригвождая к спинке сиденья, что работает, как ремень безопасности, раздаётся страшный лязгающий скрежет, а затем автобус съезжает на обочину.

— Вот же мать вашу!

***

Автобусу, который арендовали ребята, хватило пары часов, прежде чем он намертво встал посреди заснеженной дороги. Думаю, все подозревали, что поездка не сможет пройти гладко, но не так же.

— Связь здесь дерьмо, — бормочет Роттерс, дозваниваясь до автосервиса. — Нужен будет эвакуатор.

— А я говорила вам, что это плохая идея! — Лукреция поднимает воротник шубы, прикрывая уши. — Почему нельзя было взять нормальное средство передвижения?!

— Да чего ты паникуешь? — задрот отмахивается, разговаривая по телефону. — Сейчас отгонят тачку, к утру всё починят.

— К утру?! А спать я где должна, на снегу?!

— Боже, — Лиам всплёскивает руками, — как это где? Да мы всей компанией можем жить в твоей, мать её, огромной шубе и даже открыть в ней пансионат. Так что устраивайся поудобнее.

— Заткнись!

— Хозяин сервиса сказал, что они с женой держат неподалёку гостевой дом.

— И почему я не удивлён? — усмехнувшись, Томлинсон указывает на участок дороги за автобусом, по которому распласталась припорошенная снегом железная цепь с толстыми ржавыми шипами. — Как удобно, не правда ли? Глухая местность, посреди которой есть гостевой дом и автосервис, кто-то очень ищет новых клиентов, а заодно и деньги, ведь просто так здесь никто не остановится.

— Это же афёра, мать вашу! — Лиам подходит к ловушке для машин и тянет цепь с шипами на обочину. — А в сервисе нам, конечно же, скажут, что они ничего об этом не знают.

— Умная семейка, — усмехнувшись, Джафар покачивает головой, — я убью их, как раз давно никого не убивал.

— у******о — не выход, Зейн, — говорит Стайлс, — к чему конфликтовать? Люди зарабатывают так, как могут, заплатим побольше, машину починят быстрее, и мы уедем.

— Где этот чёртов гостевой дом? — нервно выдыхает Лукреция. — Я замёрзла!

Парни остаются ждать умных козлов из автосервиса и эвакуатор, а сами отправляют нас в сторону гостевого дома вместе с Лиамом и Джейсом. Пейно матерится, поглядывая в навигатор, но каждый раз издаёт смешок, когда смотрит на Лукрецию в шубе. По крайней мере мы можем быть уверены в том, что Зейн никого не убьёт, потому что с ним остались ребята, которые точно не дадут другу совершить у******о.

Гостевой дом действительно недалеко и очень «удобно» расположился от места происшествия, среди одноэтажных заснеженных домишек примостилось двухэтажное здание бледно-розового цвета, которое слишком выделяется на фоне снега, походя на клубничный леденец.

Приветственная табличка «Добро пожаловать к Тендервикам» уныло раскачивается у подхода к мини-отелю, дорожки к дому бережно расчищены, во дворе большая детская площадка, дом украшен рождественскими гирляндами, у крыльца стоят искусственные олени, а на снежной лужайке примостился Санта в санях с кучей подарков.

— На меня этот домик наводит жуть, — тихо бормочет Лиам, и я не могу с ним не согласиться.

— Надеюсь, что здесь нет клопов, — рыжая однополчанка Джона Сноу вместе с шубой уверенно идёт к крыльцу. — Ненавижу эту сторону и людей!

На крыльце нас встречает улыбчивая женщина в возрасте, на миссис Тендервик тёплый свитер с толстым горлом, волнистые короткие волосы выкрашены в цвет кирпича, а на лице радушная улыбка, такая, словно она ждала нас всю свою жизнь.

— Мне только что звонил муж, сказал, что у нас будут гости.

— Так неожиданно, правда? — стараюсь накинуть на себя такой же радостный вид. — Какие-то идиоты бросили на дорогу цепь с шипами, и мы прокололи колёса.

На лице хозяйки дома отражается искреннее удивление вперемешку с сочувствием, и я не понимаю, то ли она хорошая актриса, то ли и правда не в курсе этих махинаций.

— Может, она здесь ни при чём? — тихо спрашивает Йоко, поправляя меховой воротник пальто. — Либо притворяется и съест нас всех на ужин.

— Проходите скорее в дом, — жена Джека потрошителя продолжает широко улыбаться, — не мёрзните на улице.

В доме пахнет ванильным печеньем, внутри очень просторно, огромный холл с лестницей, уводящей на второй этаж, светлая гостиная с камином и кухня, которая словно служит декорацией к кулинарному шоу Джейми Оливера.

Прежде чем показать комнаты, Эдит Тендервик приглашает нас в гостиную с наряженной елью, в конце помещения распластался огромный аквариум с множеством цветных рыбок — в целом здесь очень даже приятно, если не думать о том, что это семейство нечестно заманивает к себе постояльцев.

Жар от камина заставляет нас скинуть куртки, и мы рассаживаемся за широким круглым столом.

— Не утруждайтесь, — советует Лиам, глядя на то, как Эдит бережно вешает тяжёлую шубу, — готов поспорить, что она будет стоять даже без вешалки, а через пару минут уползёт в лес, чтобы сожрать кого-нибудь.

— Идиот, — бормочет Лукреция, грациозно присаживаясь на стул. — У вас случайно не найдётся чего-нибудь покрепче чая, миссис Тендервик?

— Идёшь по стопам Джейса, — как бы невзначай говорю я, на что получаю полный укора взгляд от наилюбимейшего мужа.

— Если ты не заметила, то я давно не употребляю алкоголь, Марни.

— Лучше бы употреблял.

— Да? — он вскидывает брови. — И почему же?

— Потому что тогда твоему поведению было бы хоть какое-то оправдание.

— Я же уже попросил прощения за вчерашнее, мне действительно очень стыдно за это.

— А что было вчера?

— Ничего, Ли, — натянув улыбку, барабаню пальцами по столу. — Мы с Джейсом просто немного не поладили, ничего нового.

— Уверен, что Томлинсону ты бы спустила такое поведение с рук.

— Боже мой, — прикрыв веки, издаю недовольный стон, — почему ты всегда говоришь о Луи? У меня создаётся впечатление, что наш брак держится исключительно на Томлинсоне.

— А вот и горячие напитки для моих гостей, — миссис Тендервик с улыбкой вносит поднос, — а это можете подлить в свой кофе, — бормочет женщина, опуская перед Лукрецией полупустую бутылку Амаретто.

Раздаётся звонок в дверь, и, пока Эдит удаляется, чтобы встретить гостей, Лиам набрасывается на имбирное печенье, будто не ел уже несколько дней. В холле слышатся голоса и смех парней, и клянусь, что этот дом в одну секунду становится живым и самым уютным на свете.

— Автобус будет готов к утру, возможно, что поздней ночью, — заявляет Стайлс, поглядывая на Безшубовски, подливающую добрую порцию ликёра в свою чашку. — В любом случае, пока придётся остановиться здесь.

— Короче, — тихо произносит Зейн, заходя в гостиную и оглядываясь, проверяя, нет ли за спиной хозяйки дома, — мы поговорили с этим уродом из сервиса, и оказалось, что они с сыном специально раскинули на дороге то дерьмо, потому что переживали из-за этой бабули с жуткой улыбкой. В прошлом году их младшая дочь вместе с мужем и тремя детьми погибли в авиакатастрофе, возвращаясь домой из семейного отпуска. В общем, семейная трагедия, в бизнесе тоже беда, и они решили, что нужно нагрузить бабулю работой, чтобы отвлечь, а гостей всё нет, и тут появляется коварный план, где работает двойное пополнение в семейный бюджет — и машину чинят, и постояльцев принимают.

— Боюсь спросить, — Йоко подносит чашку к губам, — как вы выбили этот ответ.

— Просто мило поговорили, — Томлинсон проходит за моей спиной и легонько дёргает за прядь волос, будто мы действительно школьники, а затем садится рядом, и, я уверена, нарочно задевает моё колено своим.

— Короче, — Джафар выставляет указательный палец вперёд, — бабулю не обижать, все усекли? Она не в курсе того, что сын и муж меркантильные сволочи.

— Так приятно снова видеть гостей в своём доме, — в дверном проёме появляется миссис Тендервик с широкой улыбкой на губах, — раньше всё было забронировано на месяцы вперёд, но с тех пор как построили главное шоссе, наш мини-отель все объезжают стороной.

— А разве мы ехали не по главному шоссе? — вскинув брови, Лиам потирает затылок. — А я-то думаю, чего так пусто на дороге. Вот же долбаный навигатор!

Вскинув брови, мы все, включая Эдит, молча смотрим на Лиама несколько долгих секунд.

Боже, с этим внимательным водителем мы точно едем в сторону Салема?

— Зимой вообще мало кто путешествует по холодным штатам, — тянусь за имбирным печеньем, — летом дела получше?

— Нет, куда там, моя милая, раз в два месяца появляются люди, и то случайно, в основном те, кто заблудился на дороге. Раньше у нас останавливалось много семей с детьми, а теперь детская площадка во дворе больше напоминает призрак.

В глазах женщины появляются слёзы, прочистив горло, она вмиг маскирует грусть за улыбкой.

— Мы к вам, как минимум, с одним ребёнком приехали, — Томлинсон указывает на Криса, который увлечённо разглядывает аквариум, — мой младший братишка, у него немного не хватает, а ещё ему осталось недолго, вот мы и путешествуем, показывая Америку изнутри.

— Да вы что, — женщина прикладывает ладонь к груди, — как жаль, а так сразу и не скажешь, что у этого прекрасного мальчика проблемы со здоровьем.

— Ого, ребята, смотрите, это же рыбка Немо! Подумать только, я её только в мультике видел!

— Такой ребёнок, — наигранно вздохнув, Томлинсон покачивает головой, — но мы его очень любим.

— Я выделю для него самую лучшую комнату, дайте мне немного времени на то, чтобы привести номера в порядок, хорошо?

Миссис Тендервик уходит, оставляя нашу компанию в царстве чая и печенья, а заодно шубы, которая пристально смотрит на нас прямо с вешалки в холле.

Луи закидывает руку на спинку моего стула, а затем подаётся вперёд, чтобы откусить печенье, зажатое в моей ладони, тёплые губы мимолётно касаются кончиков моих пальцев, и это крошечное действие посылает по моему телу разряды тока, а заодно переворачивает моё вероисповедание в пользу губ этого полудемона.

— Эй, там ещё полно, перестань отбирать у меня еду.

Ничего не ответив, парень лишь приподнимает уголки губ, в честь которых нужно возвести новую церковь, а затем тянется к кружке с моим чаем. Да чтоб его!

— Лукреция, не думаешь, что в твоей кружке алкоголя больше, чем самого кофе?

— Я прогоняю похмелье, Гарри, не думаешь, что ты надоел мне своими замечаниями? И я же попросила тебя не разговаривать со мной.

— Хэштег «потрахайтесь», — бормочет Крис, разглядывая рыбок.

Когда миссис Тендервик объявляет о том, что номера готовы, мы расселяемся, и я безумно рада разделять комнату с Йоко, потому что с Новоспивовски делить двуспальную кровать совсем не хочется.

Как только выходим на улицу, то мы с Роттерсом, не сговариваясь, бежим к детской площадке, чтобы скатиться с пластиковой горки. После небольшой пробежки силы мгновенно покидают меня, поэтому спустя парочку спусков с горки я направляюсь к качелям на цепочке. Стряхнув с сиденья снег, усаживаюсь поудобнее, с улыбкой наблюдая за тем, как Томлинсон с Маликом закидывают Йоко и Криса снежками. Лукреция легла спать, Гарри в гостиной читает статьи о Салеме, а Джейс закрылся в своей комнате, видимо, для того, чтобы составить правила брачного договора или ещё какое-нибудь дерьмо.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает Томлинсон, усаживаясь на соседнюю качель.

Посылаю ему слегка обиженный взгляд, на что парень вскидывает брови.

— Я чувствую себя инвалидом, когда ты так часто спрашиваешь об этом, Лу.

— Я спрашиваю так часто, потому что всё хуже улавливаю связь между нами, — опустив взгляд, он пожимает плечами, — я просто обязан это спрашивать. Чёрт возьми, я ведь переживаю за тебя и просто хочу знать, Марнс.

— Знаю, но я так хочу быть нормальной в твоих глазах, — поправив шапку, издаю невесёлый смешок. — Ладно, кого я обманываю, если бы ты проходил через подобное, я бы спрашивала тебя о самочувствии каждую секунду.

— Вот и заткнись.

Улыбнувшись, обхватываю пальцами ледяные цепочки и отталкиваюсь ногами от земли, слегка раскачиваясь.

— Так хочется представить, что мы учимся в университете и просто решили выбраться на зимние каникулы всей компанией. Знаешь, в лимбе я видела одну иллюзию, там мы были обычными студентами, мама была жива, родители были вместе, а мы с тобой...

— Только не говори, — перебивает он, — что мы были парой.

— Что? — рассмеявшись, сжимаю цепочки и поворачиваюсь к парню. — Почему?

— Потому что если бы мы учились в универе, то вряд ли были бы вместе. Ты ведь западаешь только на геев, а я не подхожу под твои рамки, да и ты не подходишь под мои.

— И какие же у тебя рамки?

— Мне нравятся исключительно незамужние девушки.

— Придурок, лишь бы лишний раз напомнить, — издав смешок, покачиваю головой. — А знаешь, Лу, думаю, что у меня получилось бы закадрить тебя, будь мы в универе.

— Думаешь? — поворачиваясь в мою сторону, полудемон вскидывает брови. — И как же?

— Я бы постоянно крутилась рядом и использовала самые крутые фразочки, что есть в моём арсенале.

— Только не твои крутые фразочки, Купер, боюсь, что после них я сразу стал бы самым ярым университетским геем.

— Ну, представь, идёшь ты такой по кампусу, а тут подхожу я и говорю: «Вы арестованы за нелегальное использование красоты, мистер».

Томлинсон сохраняет серьёзное выражение на лице несколько коротких секунд, прежде чем прыснуть со смеху.

— Я думал, что нет ничего отвратительнее людей, которые едят во время разговора по телефону, пока не познакомился с твоими подкатами, Марнс.

— Да перестань, это было не так уж плохо, признайся, ты немного повёлся, а может, даже и завёлся.

— Есть ещё что-нибудь заводящее?

— Да, полно. Сейчас...

— Боже, нет, пожалуйста, я ведь из вежливости спросил.

— Я недавно купила радар по определению красавчиков, и он зашкаливает, когда я смотрю на вас, сеньор Голубые глазки.

Рассмеявшись, Луи покачивает головой.

— Знаешь, думаю, что нам не нужно искать камень, я просто обязан уберечь мир от твоих фразочек, да и себя от твоих подкатов.

— Ауч, это было жестоко!

Наклоняюсь, чтобы подхватить снег и запустить им в парня, но он даже не долетает до цели. Издав смешок, Томлинсон поднимается с места и опускается передо мной на корточки, протянув руки, он обхватывает мои покрасневшие пальцы, чтобы согреть в своих ладонях.

— Если бы мы учились в универе, то, даже несмотря на все твои ужасные подкаты, я бы абсолютно точно запал на тебя, Марни Купер, — приподняв уголки губ, полудемон чуть крепче сжимает мои ладони, отчего я чувствую приятное покалывающее тепло. — Ходил бы с тобой на идиотские концерты твоей отвратительной любимой группы, закрыл бы глаза на твои двусмысленные фразочки, на разбитые яйца твоего историка...

— Куриные.

— Ну, разумеется. Я бы забирал тебя пьяную с вечеринок, ревновал не к мужьям, а к козлам с твоего потока. Хотел бы находиться рядом постоянно, забивать на друзей, тусовки и просто мчаться к тебе. Это то, что мы заслужили. Ладно, ты заслужила, а я вынужден был бы терпеть всё это и закатывать глаза.

Издав смешок, пытаюсь вырвать руку, чтобы ударить парня по плечу, но он удерживает мои ладони в своих. В этот момент я на пару секунд по-настоящему верю в то, что мы действительно обычные люди, но это счастье омрачает лёгкое головокружение, и я понимаю, что пора пить демонический отвар, чтобы набраться сил.

И тут мысли одна за другой закручиваются вокруг моей шеи, как верёвка, образующая петлю для висельника. Вдруг эта зацепка с Салемом вовсе не то, что мы ищем, а если даже это Гвиневра, то, может, камня у неё больше нет, а вдруг мы просто не успеем? Столько этих «вдруг», что голова идёт кругом. Я не знаю, как поведёт себя мой организм уже в следующую минуту, в этот момент мне хочется предложить Луи забить на всё и сбежать прямо сейчас, чтобы насладиться тем временем, которое у нас осталось, точнее, осталось у меня.

Вспоминаю о предложении Лефроя и понимаю, что нужно поговорить об этом с Луи. Я слишком долго откладывала этот разговор, боясь начать, но самое страшное признание уже позади, времени мало и больше тянуть нельзя.

— Слушай...

— Плохое начало, — мягко перебивает парень.

— Помнишь, как Лефрой хотел поговорить со мной перед нашим отъездом в Дом? В общем, он сказал, что в случае чего-то нехорошего он сможет помочь тебе и... Дерьмо, как бы объяснить это так, чтобы звучало нормально? — прикрыв веки, делаю глубокий вздох. — Альфред знает какое-то сложное заклинание, которое сможет облегчить твои эмоции в случае моей... Моей...

— Твоей смерти, — слишком холодным тоном помогает мне Луи.

— Да, он сможет частично стереть твою память, я останусь в твоих воспоминаниях малознакомым человеком и...

— Марни, — суровое выражение на лице полудемона заставляет мои внутренности сжаться, — только не говори, что приняла это решение за меня.

— Нет, конечно нет, я бы ни за что не стала этого делать.

Прикрыв веки, Томлинсон с облегчением выдыхает, а я переплетаю наши пальцы.

— Я хочу сказать, что тебе лучше согласиться на это, Лу, потому что ни за что не пожелаю тебе пережить то, что пережила я, потеряв тебя. Поэтому это моя просьба к тебе, если вдруг что-то случится...

— Не случится, — напрягая скулы, он качает головой, — перестань нести эту херню, Купер, с тобой всё будет хорошо.

— Но если нет? Давай хотя бы на секунду будем реалистами? Твои эмоции, ты ведь убьёшь Джейса, миссис Болейн, может, ещё кого-то, я не знаю, а потом тебя запрут в клетке, затем казнят. Итог всё равно один, и каждый раз это всё из-за меня, если бы не наше знакомство, то твоей жизни ничего не угрожало бы, Луи. Поэтому я очень тебя прошу, в случае чего-то плохого ты должен согласиться на предложение Лефроя.

— Я не буду делать этого, Марнс, даже не проси.

— Ты ведь знаешь, что это единственный выход, где всё становится на свои места, где ты возвращаешься в прежнюю жизнь до нашего знакомства. Пожалуйста, мне бы очень хотелось, чтобы ты согласился, Лу, знаю, как ужасно это звучит, но пообещай, что сделаешь это.

— Не смей просить меня о таком, Купер, — оторвав ладони от моих, Луи поднимается на ноги, а затем издаёт невесёлый смешок. — Ты рехнулась? Я никогда не променял бы нас с тобой на грёбаную прежнюю жизнь.

— А если бы мы поменялись местами, ты попросил бы меня об этом?

— Я бы даже разрешения у тебя не спрашивал и согласился бы сразу.

— Ладно, это звучит честно, но очень эгоистично.

— Да похрен мне, как это звучит, Марнс. Я даже не буду разговаривать на эту тему.

Качнув головой, полудемон направляется в сторону дома.

— Луи.

Он так резко оборачивается, что я вздрагиваю от неожиданности, а острые скулы говорят о том, что парень очень зол.

— Я каждую грёбаную секунду думаю о поисках камня, о том, что ты медленно выгораешь на моих глазах, а я ничего не могу сделать, никак не могу помочь, вижу, как тебе плохо, и мне физически больно на тебя смотреть. И как только я почувствовал настоящую надежду, так близок к ответу, ты, чёрт возьми, сбрасываешь на меня эту долбаную просьбу. Знаю, что не должен злиться на тебя сейчас, но я злюсь, Марни, поэтому давай не будем говорить на эту тему.

Луи вновь уходит, а я поднимаюсь на ноги.

— Томлинсон, подожди...

— Ты делаешь шаг вперёд и следом — два назад. Ты уверяла, что мы не должны отказываться друг от друга, но твоя просьба говорит об обратном, — не оборачиваясь, он машет мне средними пальцами. — Пошла ты, Купер.

Знаю, что он уходит сейчас, чтобы не наговорить чего-то, из-за чего мы действительно вновь крупно поссоримся. Но я не могла не сказать ему о предложении Лефроя, и мне действительно хочется спасти Луи, а это возможно со стопроцентной вероятностью, только если в его памяти не останется даже намёка на меня, ведь иначе он будет мстить.

***

Отказавшись от ужина, выпиваю демонический коктейль и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Просыпаюсь от того, что Йоко слишком тяжело вздыхает, лёжа рядом со мной.

Перевернувшись на бок, смотрю в сторону окна, за которым виднеется ночное небо, персиковый свет прикроватной лампы освещает комнату в светло-зелёных оттенках, часы на стене громко тикают, показывая начало двенадцатого.

Лёжа на спине, избранная крепко сжимает пальцы, сложенные на животе, и издаёт очередной тяжёлый вздох.

— В чём дело, Йо-йо?

— Ни в чём, всё в порядке.

— Ты, — приподнявшись, подпираю голову согнутой в локте рукой, — жалеешь о том, что произошло в рождественскую ночь между тобой и Глори?

— Что? Нет, конечно, нет! — качнув головой, она прикусывает губу. — Тут дело в другом.

— В эту ночь у тебя было с кем-то ещё?

— Боже, Марни, что за мысли в твоей голове?

— Самые грязные, — улыбнувшись, пихаю японку в плечо, и она издаёт короткий смешок. — Так в чём дело?

— Дело в Глори, в смысле, — перевернувшись на бок, она прикрывает веки на несколько долгих секунд, — я не знаю, насколько она восприняла всё серьёзно.

— А как восприняла это ты?

— Сама не знаю, я слишком много выпила, но мне кажется, что я хотела бы, чтобы она восприняла это всерьёз.

— Как к тебе вообще можно относиться несерьёзно? Вот будь я по девочкам... Кстати, ты исключительно по девочкам?

— Я, вроде как, по всем.

— Так вот, будь я в этой теме, я бы уже влюбилась в тебя. Ты же охренительная, а то, что ты вытворяешь с шестом! Только никогда не вытворяй этот трюк при Луи, ладно?

— Замолчи, — тихо рассмеявшись, Йоко зарывается лицом в подушку.

— Я серьёзно, — вновь пихаю её в плечо, — вы с Глори были знакомы всего лишь вечер, даже если она не восприняла это всерьёз, не думаю, что это будет слишком большая трагедия для тебя, Йо-йо.

— Почему?

— Потому что ты сама не особо воспринимаешь эту симпатию всерьёз, это больше похоже на порыв пьяной страсти, где ты поддалась слабости, плюс это всё запретный союз, на тебе висит груз ответственности, вот именно эти мысли и не дают тебе уснуть.

— Надеюсь, что ты права.

— Йо?

— Что?

— А я тебе нравлюсь? Эй, что за недовольный взгляд? Мне же интересно.

— Ну, — поморщив нос, она пожимает плечами, — ты нравишься мне как друг...

— Всё, можешь не продолжать, но могла бы и соврать для приличия.

Избранная смеётся, и я не могу сдержать улыбки, когда вижу её расслабленной, без этого вечно серьёзно-печального выражения на лице. Раздаётся беспрерывный громкий стук в дверь, и, переглянувшись, мы с Йоко подскакиваем на ноги.

Открываю дверь и не успеваю моргнуть, как на меня налетает Фокси с очень крепкими объятиями.

— Марни, слава Богу с тобой всё в порядке!

— Мы чуть не обделались, — прикрыв веки, Оушен облокачивается на дверной косяк и с облегчением выдыхает, — что в итоге случилось?

— Что вы здесь делаете? — нахмурив брови, покачиваю головой. — Про что вы говорите? Что должно было случиться?

— Вот, — Фокси достаёт из кармана бомбера записку, — дежурный сказал, что это вылетело из портала.

Фокс, Куп умирает, хочет тебя видеть, как попадёшь на ту сторону, напиши мне, скину геолокацию.

— Крис, — сжав в кулаке бумажку, прикрываю веки и с шумом втягиваю носом воздух. — Совсем уже охренел!

— Я испугалась, показала эту записку Оушен, Глори услышала нас и тоже захотела проверить как вы, мы тут же метнулись на эту сторону. Крис прислал геолокацию, но хозяйка сказала, что дома только вы с Йоко и Джейс. Марни, ты точно в порядке?

— Д-да, — растерянно киваю, — я в полном порядке.

— Глори? — удивлённо спрашивает Йоко, выглядывая в коридор. — А где она?

— Была с нами, пока мы разговаривали с той милой женщиной внизу, — Оушен оборачивается в поисках латинки, — наверное, осталась с ней на кухне.

— Только мы и Джейс дома? Погодите, а где все?

Переглянувшись, девушки пожимают плечами.

Крис, где бы он ни был, решил приманить сюда Фокс самым грязным способом, в итоге дома никого, во дворе тоже никого нет, возможно, они все ушли в автосервис, но чтобы Лукреция пошла туда добровольно? А теперь ещё и Глори куда-то делась. Может, в этом доме есть дверь в Нарнию?

Спустившись вниз, мы находим Эдит на кухне, моя посуду, женщина напевает что-то под нос и посматривает в сторону телевизора, где идёт вечернее шоу Джимми Фэллона. На удивление, Глори нигде не видно.

— Миссис Тендервик, случайно не знаете, где все наши друзья?

— О, они спросили, где здесь можно отдохнуть, а мой сын как раз содержит бар в конце улицы, в общем, они ушли туда ещё пару часов назад.

— А наша подруга? — Оуш вскидывает брови. — Та, что в коротких шортах.

— Она ушла искать ваших друзей, ей бы штаны и тёплый свитер, замёрзнет ведь глупышка... Девочки, куда вы так рванули, куртки хоть наденьте, на улице мороз!

Быстро надеваю высокие кроссовки и спускаюсь с крыльца, на ходу накидывая пуховик.

— Марни, в чём дело?

— В Глории, — бормочу я, сквозь сжатые зубы, — и в её коротких шортах.

Йоко, подозревая что-то неладное, семенит по снегу так же быстро, как и я, мы несколько раз поскальзываемся, едва не заваливаясь в высокие сугробы, зато Фокси и Оуш идут так уверенно, словно под ногами ровный пол.

Бар узнать несложно, он крошечный, а красная неоновая вывеска «Бар» говорит сама за себя. Тяну на себя железную дверь и, зайдя в тёплое помещение, удивлённо вскидываю брови.

Во-первых, я представляла бар наполненный полураздетыми девушками, которые уже трутся о Томлинсона всеми частями тела, но помещение пустое настолько, насколько это возможно. То есть, из посетителей только наши ребята и заснувший за одним из столов толстый мужчина, заботливо укрытый бомбером Малика, а напротив этого мужчины сидит Лукреция в своей необъятной шубе и, заливаясь порцией мартини с зелёной оливкой, увлечённо рассказывает что-то спящему незнакомцу.

Во-вторых, на весь залитый тусклым светом бар орет песня Аврил Лавин «Complicated». Зейн устроился на невысоком подиуме, который, по всей видимости, служит сценой. Лиам забрался на один из круглых столиков, Томлинсон стоит на барной стойке, а Крис пританцовывает посреди этого порочного треугольника. Пьяные в хлам парни подпевают Аврил Лавин, и это выглядит так же странно, как если бы байкеры пришли на чаепитие в домик Барби.

— Это продолжается, — поясняет нам Стайлс, стоя у входа, — уже двадцать четыре минуты.

— Что именно?

— Этот концерт.

— Чёрт возьми, — Оушен усмехается, оглядывая ребят, — я будто в прошлое попала, давно не видела их такими.

Пошатывающийся Зейн поёт, сжимая полупустую бутылку виски, как микрофон, он медленно поднимает руку, чтобы показать Оушен фак, а затем шлёт воздушный поцелуй Томлинсону, отчего тот хватается за сердце, делая вид, что ранен и чуть не падает с барной стойки. Лиам, стоя на столе, играет на воображаемых ударных, а Крис прыгает как сумасшедшая фанатка на концерте.

Самое странное, что парни ни разу не ошибаются в тексте песни, не обращая на нас совершенно никакого внимания, они дружно подпевают, абсолютно точно зная все слова наизусть, и это не может не смешить.

Но веселье заканчивается, когда из-за двери позади барной стойки показывается Глори, и я тут же понимаю, что испытываю к этой девушке самые негативные эмоции, ведь она пришла не к Йоко, а направилась прямиком сюда, к вдрызг пьяному и прыгающему на барной стойке Луи. Замечаю, как она на него смотрит, и это не похоже на восхищение, в её взгляде, скорее, отражается неприкрытое вожделение, отчего всё внутри меня неприятно колет и сжимается.

Приветливо улыбнувшись, Глори машет нам рукой, будто это её бар, а затем расставляет на стойке кучу шотов, чтобы разлить текилу.

Крис в этот момент разгоняет невидимую толпу в зале, чтобы станцевать в баттле с несуществующим противником, Томлинсон подхватывает со стойки салфетницу и с самым пафосным видом безжалостно разбрасывает салфетки, как деньги, осыпая ими Роттерса, который танцует нечто несуразное с очень серьёзным выражением на лице.

— Коктейль моей крошке! — кричит Джафар, указывая на Криса. — Он выиграл!

С помощью телекинеза Луи отправляет одну из бутылок с ромом в сторону Роттерса и переворачивает прямо над его головой, сделав пару глотков из ромового водопада, задрот подхватывает бутылку и подкидывает её в сторону Лиама. Поймав ром, Пейно теряет равновесие и заваливается на бок, но Крис вовремя ловит его, и парни искренне радуются так, будто спасли мир от глобального потепления.

Все четверо выкрикивают слова девчачьей песни, перебивая и без того оглушающую музыку, и выглядят при этом настолько брутально, что я просто не понимаю, как у них это выходит.

Томлинсон скидывает с себя джинсовую рубашку, оставаясь в футболке, Глори тут же подхватывает вещь, накидывая на себя, и это плюс сто очков к моей ревности.

Ребята поднимают руки и указывают на Стайлса, призывая петь с ними, но самая серьёзная тень в мире продолжает молчать, вскидывая брови и намекая на то, что не собирается подпевать. Парни одновременно сжимают кулаки, переворачивая большие пальцы вниз, что вызывает у Гарри лёгкую улыбку.

Луи спрыгивает со стойки, как Лиам и Зейн со своих постаментов, они прыгают так, словно отрываются на рейве, ей-богу, но это вызывает улыбку, потому что ребятам давно нужно было расслабиться и отдохнуть. И судя по тому, что сказала Оушен, такие отрывы раньше были частым явлением.

— Как же Найла не хватает, — Оуш покачивает головой с грустной улыбкой на губах.

Фокси тут же приобнимает подругу, и я вижу, как их отношения потихоньку налаживаются, что не может не радовать.

Песня заканчивается, музыка затихает, и парни радостно приветствуют подруг, хотя Малик здоровается только с Фокси, демонстративно делая вид, что Оушен здесь нет.

— Крис? — вскидываю брови, на что задрот, поджав губы, тут же сворачивает в сторону барной стойки. — Ты охренел?

— Ну, прости, Куп, — он разваливается на стуле, — мне так хотелось увидеть...

— Нельзя шутить с такими вещами, — строго говорит Фокси, хотя строгость это вообще не про неё, — ты хоть знаешь, как мы перепугались?

— Прости, — парень опускает взгляд на стойку, — ты сказала, что не поедешь с нами, потому что у тебя в гарнизоне много работы, а я хотел, чтобы ты ненадолго отвлеклась.

— Крис, — мягко улыбнувшись, Фокси опускает ладонь на его плечо, — мог бы просто позвать меня, не пугая при этом смертью Марни.

— То есть, получается, — он морщит нос, — что Куп не обязательно каждый раз умирать для того, чтобы ты пришла?

— Забудь всё, что я сказала тебе в том школьном автобусе, задрот.

— Не злись. Это, — Роттерс потирает затылок, оглядывая зал, — это была идея Гарри.

— Я тут вообще не при чём, — отзывается Стайлс, пытаясь поднять Лукрецию, которая упорно сопротивляется, держась за локоть спящего мужчины.

— У Встельковски новый друг?

— Хозяин бара, — отвечает Томлинсон, облокачиваясь на стойку. — Слегка перебрал с алкоголем, наша рыжая королева Севера перепила его.

— Ну что, готовы пить текилу по-мексикански? — Глори поправляет волосы, освобождая длинные медовые пряди из-под ворота рубашки Томлинсона. — Лу, обожаю твой парфюм, — оттянув край воротника, она прикрывает веки, с наслаждением вдыхая аромат, — столько воспоминаний сразу нахлынуло.

Настроение: убивать.

Пробегаясь пальцами по взъерошенным каштановым волосам, Томлинсон делает вид, что не расслышал. А Глория, тем временем, залезает на барную стойку и ложится на спину в своих ультра коротких джинсовых шортах и спортивном топе, из которого выглядывает слишком идеальная грудь, могла бы застегнуть на себе рубашку Луи, я уже не против, ей-богу, лишь бы прикрылась.

— Итак, правильный порядок. Насыпаете соль сюда, — она проводит пальцем по загорелому, плоскому животу, — желательно предварительно провести по коже языком, чтобы соль держалась лучше, слизываете её. Затем берёте шот, — приспустив с груди топ, она устанавливает стопку с текилой между своими долбаными латинскими сиськами, — выпиваете, а затем берёте дольку лайма и закусываете.

Протянув руку, она берёт дольку с тарелки и зажимает её между своих губ. Йоко смотрит на всю эту картину, не скрывая осуждения, а я внимательно слежу за Томлинсоном, за каждым его вздохом, боясь, что он сейчас начнёт показывать здесь мастер-класс.

— Вы чего стоите, — рассмеявшись, Глори отводит лайм от губ, — настолько растерялись? Но ты ведь точно не мог забыть, как правильно пить текилу, — она посылает Луи многозначительный взгляд, — так ведь, ми амор?

Ну всё, я ей сейчас покажу ми амор по-Куперовски, делаю шаг вперёд, но затем замечаю, как стопка, зажатая над латинским бюстгальтером трескается, а текила тонкой струйкой течёт по груди. Вау, мои способности вернулись ко мне лишь на долю секунды и жаль, что треснула не голова Глори, но я чувствую прилив эйфории, за которым тут же следует лёгкое головокружение и мгновенная усталость.

Вскинув брови, Томлинсон мельком смотрит на меня, а затем на его губах появляется едва заметная улыбка. Вот же козлина!

— Я пожалуй, — поджав губы, Луи пожимает плечами, — пас.

— Зато я не против, — Лиам вскидывает руку вверх. — У меня настроение: шот-шот-шот, мало, дай бутылку.

— Смотри не сядь на неё в конце вечера, — предупреждает Малик, — любитель бутылок.

— Заткнись.

— Да брось, Лу, — Глори заменяет треснувшую стопку на целую, — это же просто текила, что с тобой? — она мягко смеётся. — Мы же просто развлекаемся. У тебя ведь не появилась девушка или что-то вроде того?

— Что, — уперевшись ладонями на стойку, Томлинсон с улыбкой вскидывает брови, — в это так трудно поверить?

— Брось, об этом уже знали бы все, по крайней мере, девушки в гарнизоне, если это, конечно, — Глори издаёт смешок и подмигивает Йоко, — не запретный союз. Уж я-то знаю, как парни из гарнизона навешивают ярлыки неприкосновенности на своих дам сердца.

— Меня всё это бесит, — тихо бормочет Йоко, сжимая кулаки.

— Хватит ломаться, — Пейно с натянутой улыбкой хлопает моего наставника по плечу, — а то мы медленно движемся к повторению истории с Микки, просто выпей уже грёбаную текилу.

— Микаэлла? — поморщив нос, латинка качает головой. — Всегда недолюбливала эту истеричную стерву. А что за история?

— Я передумал насчёт текилы, почему бы и нет? — склонившись над девушкой, Луи качает головой. — Не люблю соль, — проигнорировав плоский живот, он подхватывает шот с помощью телекинеза и выпивает его залпом, а затем берёт дольку лайма, но не с губ Глории, а с тарелки, и я с облегчением выдыхаю.

Выкуси, латинская задница!

— С тобой явно что-то не так, — со смехом говорит она. — Что с тобой сделал лимб, ми амор, я тебя не узнаю.

— Не могу много пить, я ведь на работе, как никак.

— Но разве рабочий день теней не законен? Тихий городок, ваши подопечные сейчас в абсолютной безопасности.

— Когда у тебя в подопечных избранный, то ты всегда на работе, — улыбнувшись, Томлинсон пожимает плечами. — Можно сказать, что я женат на своей работе.

Мягко рассмеявшись, латинка кивает.

— Ладно, кто будет пить следующий?

— Может, хватит уже? — Йоко вскидывает брови. — Достаточно.

— Ты о чём? — Глори непонимающе покачивает головой, продолжая улыбаться. — В чём дело?

— Нужно поговорить, — избранная указывает в дальний конец бара, и латинка, пожав плечами, тут же соглашается.

Ловлю на себе слишком довольный взгляд Томлинсона. Нервно выдохнув, качаю головой и иду в сторону выхода, не желая слушать идиотские шутки про свою ревность. Толкнув дверь, вдыхаю морозный воздух и, прислушиваясь к хрусту снега под ногами, направляюсь в сторону розового домика семейства Тендервиков.

— Купер.

Сложив руки на груди, продолжаю уверенно идти вперёд.

— Марнс.

— Пожалуйста, давай отложим эти издёвки про ревность на завтра, Луи, — выдыхаю я, не оборачиваясь, — просто веселись с друзьями.

Вздрагиваю, когда мне в спину прилетает снежок. Остановившись, оборачиваюсь и внимательно смотрю на полудемона.

— Ты в снежки, блин, решил поиграть?

— Нет, но ты слишком быстро шла, и я понял, что могу проиграть в этой гонке, поэтому решил использовать снаряд, ведь я никогда не промахиваюсь.

Томлинсон слегка щурится, видимо, пытаясь сфокусировать на мне свой взгляд, и ко всему прочему его слегка штормит. Должна сказать, что впервые вижу этого парня в таком состоянии.

— Боже, ты очень пьяный, — прижав ладонь к губам, издаю смешок. — Почему это так смешно?

— Нет, — цокнув языком, он качает головой, — я не очень пьяный, я просто пьяный, можно даже сказать, что я трезвый.

— Пьяный, и очень сильно.

— А вот и нет, — спрятав ладони в передние карманы джинсов, он пожимает плечами, набрасывая на себя непринуждённый, но слегка пошатывающийся вид. — Что ты вообще знаешь об уровнях опьянения, ты, — поджав губы, полудемон пожимает плечами, — ты ведь школьница.

Вскинув брови, указываю на него пальцем.

— Ну, точно пьяный, ты ведь даже аргумент нормальный придумать не можешь. Стоишь тут, пошатываясь, как рожь в поле.

— Рожь в поле? — он вскидывает брови. — Ты уверена, что из нас двоих именно я сейчас пьяный?

— Иди к друзьям, Луи.

— Я, может, с тобой дружить хочу. Ты будешь моим бро, Купер?

Усмехнувшись, качаю головой и разворачиваюсь, но прилетает ещё один снежок в спину, что заставляет меня мгновенно обернуться.

— Тебе повезло, что я сейчас не могу взрывать...

— Точно, — парень щёлкает пальцами, — вот об этом я как раз и хотел поговорить.

— Ну уж нет. Я серьёзно, возвращайся в бар, отдохни, оближи с пупков соль или чем ты там обычно занимаешься в свободное от работы время, бро.

Делаю акцент на последнем слове, и Томлинсон, тихо усмехнувшись, качает головой.

— Не называй себя моей работой, Купер.

— Ты сам часто так меня называешь.

— Мне можно, я ведь трудоголик и люблю свою работу.

— Заткнись.

— Я серьёзно, просто жить не могу без моей работы.

Ну, как на него злиться? Он слишком неотразимый и милый, даже когда вусмерть пьяный, чёрт возьми, это невозможно, хотя как только я думаю о Глори, то автоматически злюсь не только на неё, но и на Луи, будто он в силах изменить своё прошлое.

— Я всё понимаю и знаю, что тебе нужно отдохнуть и расслабиться, — улыбнувшись, киваю в сторону бара, — тебе правда лучше пойти к друзьям, Лу. Спокойной ночи.

Делаю пару шагов, но в этот раз парень нагоняет меня, не прибегая к помощи снежков.

— Не могу позволить своей подопечной бродить среди ночи одной.

— Тут идти всего пару метров.

Томлинсон берёт меня за руку, но, кажется, это больше для его собственного равновесия. Пытаюсь вырвать ладонь просто из вредности, но Луи лишь издаёт мягкий смешок и переплетает наши пальцы.

— Ты приревновала меня.

— Неправда.

— Правда-правда. Как только представила, что я собираю губами соль с её тела, затем...

Вновь пытаюсь вырвать руку, но парень слишком крепко держит меня, его заносит назад, и вместо того, чтобы отпустить, Луи тянет меня за собой в хрустящий сугроб, в который мы заваливаемся так быстро, словно всю жизнь только и делали, что репетировали этот трюк.

С громким выдохом приземляюсь прямо на полудемона, первые пару секунд не уверена в том, что он вообще жив, но тут чувствую, как его грудная клетка трясётся от тихого смеха.

— Придурок, — рассмеявшись, упираюсь ладонями в его грудь и пытаюсь подняться, но Томлинсон удерживает меня на месте, придерживая за талию. — Ты в одной футболке, ты же заболеешь и...

— Демоны не болеют, — усмехнувшись, парень опускает ладонь на мою щёку, его рука настолько горячая, что буквально обжигает кожу на фоне мороза. — Предлагаю навсегда остаться жить в этом сугробе.

— Если бы я знала, что ты такой весёлый, когда выпьешь, то уже давно напоила бы тебя.

Под краями моей расстёгнутой куртки лишь тонкая футболка, бюстгальтера нет, и я слишком остро ощущают тепло грудной клетки Томлинсона, чувствую каждый его вздох, ощущаю горячее дыхание на своих губах, и мне катастрофически сильно хочется поцеловать этого парня.

— Ты чертовски красивая, Купер, — тихо произносит он, нежно проводя большим пальцем вдоль моей нижней губы, — настолько красивая, что я практически не слушаю, что ты там говоришь.

— Мог бы ты быть пьяным всегда, чтобы я слышала это каждый день?

— Я всегда говорю тебе об этом, Марнс, буквально каждую секунду.

— Лу, — улыбнувшись, чуть отстраняюсь, — я не пьяная, в отличие от тебя, и помню все события в хронологическом порядке, например сегодня ты послал меня.

— Да, — он пожимает плечами, — потому что ты выбесила меня. Ты не имеешь права просить меня отдать мои же чувства к тебе, ясно? В случае чего-то страшного, чего точно не случится, ты не имеешь права забирать с собой мои воспоминания. Я не хочу быть прежним, Купер, не хочу без тебя, понимаешь? — цокнув языком, полудемон прикрывает веки. — Нет, нихрена ты не понимаешь.

— Понимаю, — слабо улыбнувшись, провожу кончиками пальцев по его щеке.

— Не понимаешь, тебе всегда приходится объяснять всё по три раза, — не открывая глаз, он опускает свою ладонь поверх моих пальцев, лежащих на его щеке. — Не понимаешь, что каждый раз, когда я смотрю на тебя, то не могу понять, почему ты такая красивая, и мне приходится прикладывать титанические усилия, чтобы не пялиться на тебя при всех, не прикасаться лишний раз. Я думал, что научился идеально ладить с ролью безразличия, делать вид, что мне параллельно до всего, но у меня внутри всё рвёт на части, когда грёбаный Джейс просто смотрит на тебя, когда говорит, что ты его же... эта самая, ну, ты поняла. Это всё равно, что меня заперли бы в камере пыток, но уверен, что там мне было бы намного легче, чем уходить, оставляя тебя рядом с Джейсом в одной комнате.

— Лу...

— Заткнись, я ещё не закончил, у меня тут пьяный монолог вообще-то. Знаешь, как тяжело не потерять нить, бро?

— Извини, бро, — поджав губы, издаю смешок.

— Мне не нужны другие девушки, и я знаю, о чём ты подумала, когда залетела сейчас в бар, но мне действительно никто не нужен, Марни, поверь, даже алкоголь не прогоняет мысли о тебе из моей головы, так что пошла ты вместе со своими заклинаниями от Лефроя, ясно тебе?

— Ясно, — улыбнувшись, прикрываю веки и прикасаюсь своим лбом к его, — теперь мне всё ясно.

— Кстати, будь у тебя выбор после схватки с Атлантой, ты бы согласилась применить на себя это заклинание?

— Нет, ни за что.

— Ну вот, значит я не зря послал тебя уже дважды.

Усмехнувшись, отстраняюсь, чтобы взглянуть в голубые охмелевшие глаза, но Луи в одну секунду вдруг становится слишком серьёзным.

— Ты проявила силу, Марнс, — нахмурив брови, он покачивает головой, — и я совсем не рад этому, потому что тебе нужно использовать её по минимуму, ты и так не в лучшем состоянии, а это дерьмо лишь ускоряет процесс.

— Я не специально, не контролирую это.

— Знаю, прости за то, что тебе пришлось увидеть это.

— Ты не виноват, это всё поведение Глори и моя ревность.

— Так всё-таки, — на губах парня расплывается довольная улыбка, — это была ревность.

— Она надела твою рубашку!

— Но я-то сам здесь.

— Но твоя рубашка...

— Я не понял, — вскинув брови, Луи заправляет прядь волос мне за ухо, — тебе кто больше нравится, я или моя рубашка?

— Ты не понимаешь, тут дело в другом, — раскрыв губы, пытаюсь подобрать слова в попытках объясниться, но мои аргументы состоят лишь из «Долбаная Глори нацепила на себя твою рубашку». — Знаю, что на словах это звучит слишком глупо, но меня это жутко выбесило, в общем, я как-нибудь потом объясню почему.

— Купер, — мягко рассмеявшись, Томлинсон прижимает меня к себе и оставляет поцелуй на макушке, — ты чертовски смешная, когда ревнуешь, но я полностью твой вместе со всеми моими рубашками.

Это заявление заставляет меня почувствовать эйфорию в чистом виде, какой-то детский восторг похожий на взрывную шипучку в конфете. Прикрыв веки, на несколько долгих секунд прижимаюсь к парню как можно теснее, а затем отстраняюсь.

— Думаю, что нам и правда пора идти, Лу.

— Разве мы не переехали в этот сугроб?

— Не думаю.

— Зануда, — со вздохом отвечает он, чем вызывает у меня смех. — Как меня только угораздило запасть на ворчащую, да к тому же дико ревнующую собственницу и по совместительству зануду.

— Я даже не буду говорить о том, — кряхчу, поднимаясь на ноги, — что запала на самовлюблённого идиота, который продал бы душу за возможность клонировать себя, чтобы заняться сексом с самим собой.

— О, это было бы незабываемо.

— Не сомневаюсь.

Рассмеявшись, отряхиваю его от снега, Томлинсон закидывает руку на моё плечо, и мы неспешно направляемся к крыльцу семейства Тендервиков.

Стараюсь как можно тише наступать на скрипучие ступени, потому что Луи даже в этом безбожном состоянии передвигается бесшумно.

Я совершенно не чувствую себя героиней романтичного кино, потому что трезвая провожаю пьяного парня до комнаты, хотя уверена, что Луи справился бы и сам, но мне просто хочется продлить это мгновение, побыть с ним ещё немного.

Остановившись у двери в свою комнату, Томлинсон упирается ладонью на стену и, едва заметно улыбнувшись, вскидывает брови.

— Зайдёшь на кофе?

Тихо рассмеявшись, покачиваю головой.

— В твоей комнате нет кофе, Луи.

— Назови любую точку мира, и я через пару минут принесу тебе оттуда кофе.

Мы оба знаем, что будет, если я переступлю порог этой комнаты, если, конечно, мой оппонент не вырубится в этом состоянии раньше времени.

Протянув руку, полудемон ловит пальцами мой подбородок и заглядывает в глаза. Под рёбрами больно ноет от одного лишь потемневшего взгляда, нам нельзя переходить границы, особенно когда Джейс находится буквально в нескольких метрах от нас, и от этого мне кажется, что Луи сейчас за тысячу миль от меня.

Дотрагиваюсь пальцами до его груди, чтобы в очередной раз убедиться в том, что Томлинсон реальный, что не мерещится мне, а затем перехожу на шёпот, боясь, что нас услышат:

— Нам нельзя, Лу.

Понимающе кивнув, он обхватывает мои пальцы и подносит к своим губам, чтобы оставить мягкий поцелуй на внутренней стороне ладони.

— Знаю, но если что, то я говорил исключительно о кофе.

— Я тоже, кофеин вреден для сердца, наверное.

Пожав плечами, натягиваю улыбку и пячусь в сторону своей комнаты, Луи, вытягивая руку, продолжает держать мои пальцы в своих, мы смотрим друг другу в глаза и обмениваемся глупыми смешками, потому что никак не можем разойтись. Из-за этих переглядок и ощущения тепла его ладони, я слишком медленно ухожу, держусь за его руку с таким трепетом, словно боюсь, что если отпущу, то произойдёт что-то очень страшное.

Снизу раздаётся хлопок входной двери, и это заставляет нас разорвать прикосновение.

— Эй, Марнс, — зовёт меня парень, когда я делаю несколько шагов назад, — когда это всё закончится, то мы с тобой будем пить кофе каждый день и очень большими порциями, максимально много кофе.

Он сейчас абсолютно точно говорит не о кофе.

— Звучит как то, чего я хочу больше всего на свете.

— Я тоже, так что это судьба, Купер. Теперь придётся выйти за меня.

Пытаясь сдержать широченную улыбку, покачиваю головой.

— Вот так утвердительно, даже не спросишь?

— Нет, — полудемон пожимает плечами, — меня вообще не особо интересует твоё мнение.

Улыбнувшись, Луи подмигивает мне, скрываясь за дверью. А я пячусь назад и пару раз спотыкаюсь, улыбаясь как тотальная идиотка. Вздрагиваю, когда на лестнице появляется Стайлс, который несёт белого медведя, сожравшего Лукрецию.

— Я никогда не привыкну к этой шубе, — шепчу я, покачивая головой.

— Мне всё равно на эту шубу, — отвечает Стайлс. — Хотя на мой взгляд и правда перебор.

Издав тихий смешок, захожу в комнату и, сбросив куртку, тут же тянусь к банке с демоническим порошком, потому что после минимального проявления магической силы, я чувствую себя слишком странно, руки и ноги немеют, а лёгкие становятся всё теснее, будто отказываются принимать кислород.

Раздаётся стук в дверь, и я надеюсь, что это Гарри пришёл спросить, нет ли у меня случайно презервативов или капкана для белого медведя, но что-то внутри подсказывает, что это не Стайлс.

Прикрыв веки, делаю глубокий вдох и открываю дверь, чтобы встретить на пороге Джейса.

— Что-то случилось? — мой голос звучит слишком визгляво, но я натягиваю улыбку.

— Ты в курсе, что окна моей комнаты выходят на улицу и на дорогу к бару?

— Как тебе вид, всё устраивает, фонари не светят в глаза?

— Марни, — устало вздохнув, парень облокачивается плечом на дверной косяк, — я ведь просил, предупреждал тебя.

— Слушай, — прикрыв веки, пробегаюсь пальцами по волосам, — Джейс, прошу, давай не будем, мы ведь не нарушили правил и...

— Условно не нарушили, — сжав челюсть, он кивает, — но я просил тебя следить за своим поведением, держать дистанцию.

— Джейсон...

— По возвращению в Дом ты откажешься от своей тени, Марни, а значит в последующем сократишь общение с ним до минимума, потому что мы больше не будем жить в Доме стихий, а поедем ко мне, и это не обсуждается, — качнув головой, бывший капитан окидывает меня разочарованным взглядом. — Доброй ночи.

Не совладав с эмоциями, хватаю его за руку, когда он разворачивается, чтобы уйти. Болейн смотрит в мои глаза, посылая вопросительный взгляд, а я, раскрыв дрожащие губы, пожимаю плечами, не зная, что сказать.

— Отпусти меня, — умоляюще шепчу я, — пожалуйста, отпусти.

— Марни, не нужно.

— Пожалуйста, — сморгнув слёзы, сжимаю его ладонь сильнее, — я очень тебя прошу, я умоляю тебя, Джейс, отпусти меня.

В серых глазах Болейна мелькает сочувствие, но лишь на долю секунды, а затем на его лице появляется холодная маска безразличия.

— Ты моя жена, Марни, и это так и останется. Ты сама сделала свой выбор и обратной дороги нет.

Выпускаю его ладонь и, отпрянув назад, растерянно киваю, а затем прикрываю дверь, будто то, что я больше не вижу Джейса как-то поможет в этой ситуации.

Нужно рассказать об этом Луи, потому что он придумает, что делать, но я так не хочу нагружать его ещё большими проблемами, а ещё я боюсь, что Томлинсон тупо убьёт Болейна.

Нам нужно найти камень, а затем действовать очень быстро, но с другой стороны — если не найдём его, то проблема решится сама собой.

Хэштег «Дерьмовое дерьмо».