Жизнь с вампирами

Глава 2

Глава 2

Если бы не Кира, наверное, я простояла бы у знакомого дома несколько часов, вслушиваясь в басы музыки и громкие крики подростков, чьи жизни неотрывно связаны с алкоголем, тусовками и кайфом, который они ловят каждый раз, приходя на одну из вечеринок. Каждую пятницу они позволяют себе расслабиться и окунуться во взрослую жизнь.

Видя, как они резвятся на поляне у бассейна и играют в бирпонг*, меня передергивает. Девушка кидает шарик и тут же попадает в пластиковый стаканчик. Вокруг разносятся крики и завывания. Прохожу мимо этой компании и тут же останавливаюсь, сталкиваясь нос к носу с Кирой.

— Отлично, дорогуша, вечеринка начинается!

Девушка хватает меня за локоть и тащит в сторону дома, попутно обходя пьяных подростков. Кто-то выливает на мои туфли содержимое своего стакана и я ещё больше понимаю, как ненавижу этот мир. Кира с кем-то здоровается и машет рукой, пока я судорожно выискиваю салфетки, чтобы вытереть с кожи туфель липкий алкоголь.

— Салли превзошла в этот раз себя. Я ещё больше ненавижу эту суку, если это возможно. — Кира поднимается по ступенькам, ведущим к дому, и громко стучит в дверь.

Когда дверь открывается и оттуда выглядывает темная макушка Свон, я натягиваю на лицо ту самую улыбку, от которой все шарахаются. Кира складывает руки на груди и облокачивается на перила, идущие вслед за ступенями.

Салли Свон — девушка, которую описывают в каждой книги, как «ту самую суку». Невероятная внешность, темные ухоженные волосы и чарующая внешность. Волосы, цвета шоколада, волнами стекают по оголенной спине. Короткие шорты и чёрные босоножки с завязками, закручивающимися вокруг ее тонких лодыжек.

Именно такие как Свон вызывают жгучую зависть и ненависть.

Салли обводит взглядом сначала мою боевую подругу, а потом меня, оценивая нас. Я вижу, как ее улыбка постепенно сходит с лица, а брови вытягиваются в форму домика. Мне хочется засмеяться, но я сдерживаю себя.

— Мои дорогие подружки, а вы не приглашены. — язвит девушка, перекрикивая музыку, играющую на совсем новых переливающих колонках, стоящих на улице и в доме.

Кира усмехается и переводит свой взгляд на меня, намекая продолжить этот чудный концерт. Я принимаю игру сразу же, расплываясь в улыбке и складывая руки на груди, под стать подруге. Свон снова мнет свои губы и пытается казаться не сломленной. Именно глядя сейчас на шатенку, я понимаю, что все того стоило: пролитый на туфли алкоголь, мое испорченное настроение и усталость, от которой меня клонит в сон. Я готова это пережить снова, чтобы посмотреть на подавленную Салли Свон ещё раз.

— Собака лает-лает, а не кусает. — говорю я, вытягивая губы и кладя на них указательный пальчик. — Свон, зайка, не играй с нами, если не знаешь правил.

Свон редкостная дрянь. В ее голове кроме распродаж, новых коллекций и элитных парней — ничего нет. Эта девушка пытается казаться той, кем не является, замахиваясь на слишком высокие ступени в школьной иерархии.

И Салли поистине занимает высшую ступень, когда нас нет рядом, но все меняется, когда в игру вступаем мы. Кира и я — Александрина Герован.

— Дорогуша, вытри сопельки, а то испортишь мои туфли. — говорит рыжеволосая, щёлкая пальчиком у носа Салли, которая готова взорваться от возмущения и безысходности. — А что ты хотела, запретив нам приходить на вечеринку? Видишь, не для всех твои слова - закон, Свон. Запомни это как молитву и повторяй на ночь, чтоб не забыть.

Кира надула свои накрашенные губки и провела указательным пальцем по своей щеке, показывая воображаемые слезы нашей общей подруги. Шатенка лишь натянуто улыбнулась и развернулась, чтобы кошачьей походкой сразить нас наповал.

— Шипите сколько влезет, дуры. Это ещё не конец. — выплёвывает девушка свой яд и прячется за движущимися телами.

Господи, если я хоть каплю похожа на эту девушку, то сразу закопайте меня. Эти детские игры с участием Салли сводят меня с ума. Нам всем по семнадцать-восемнадцать лет, а мы как дети на песочнице выясняем — чьи это игрушки и кто тут главный. Это как игра в «Winx»*. Кто будет играть за рыжеволосую девушку — Блум? А кто будет Текной, за которую никто никогда не любил играть? Кто будет главной в этой игре, а кто самым ненужным второстепенным персонажем?

Закатив глаза, я спустилась со ступенек и чуть размяла плечи.

— Ты пропустишь дальнейшее шоу? — Кира кивает на дом за своей спиной, наполненный подростками. — Ты же это не серьезно?

Я снова смотрю на дом. Идеальное белое сооружение, украшенное разными светящимися гирляндами, разукрашенными плакатами и цветными шариками. Это все слишком отталкивает.

Ставить Свон на своё законное место — я люблю, но опускаться до ее уровня — не намерена.

— Нет, подруга. А ради чего мы устроили спектакль? Давай ещё поиздеваемся над принцессой голубых кровей.

Так мы прозвали Свон из-за ее богатых родителей, готовых девушке преподнести на блюдце все, что стоит денег. К сожалению, мозги ещё не продаются.

— Я верю в тебя, подруга. — машу рукой на прощанье и ухожу, чувствуя на себе прожигающей взгляд своей рыжеволосой подруги.

Улыбнувшись, я подошла к воде и присела на корточки, чувствуя, как в туфли забивается мягкий песочек. Водная гладь удивляла своим приятным синеватым оттенком. Редко можно увидеть такую красоту. Солнце уже исчезало и от одного края к другому шла почти ровная красная полосочка. В такие моменты хочется размышлять и анализировать свою жизнь, пытаясь что-то исправить или изменить. За спиной снова был слышен гул подростков и резко заигравший новый трек Nicki Minaj.

Моя жизнь не кажется раем: моя мама умерла, когда я с трудом начала осознавать все происходящее, а чуть позже отец заменил ее на мою новую мачеху, свою жену, которая, дай бог, старше меня на несколько лет, а может ещё и ровесница. Мой отец директор компьютерной фирмы, а Брэнда — пиявка, высасывающая все соки из моего отца.

Свон неоднократно пыталась меня как-то задеть этим.

Поднявшись с корточек, я сняла туфли и продолжила свой путь вдоль воды. Мягкий песочек пробивался сквозь пальцы и засыпал нежной прохладой. Обернувшись, я наткнулась на одноклассников, которые начали оравой высыпать на улицу и продолжать веселиться уже под ночным небом. Где-то вдалеке даже вижу довольную Киру.

Развернувшись, я неожиданно встречаюсь нос к носу с незнакомцем, стоявшим ко мне почти вплотную. Подняв голову, я сглатываю, готовясь взорваться криком, так и норовящим выйти из моего горла.

Незнакомец намного выше меня и почти в два раза шире. Его плечи огромны, а грудная клетка так же непробиваемая, как кирпичная стена. Чёрная толстовка обтягивает каждый его мускул. Капюшон, натянутый на голову, скрывает лицо, но я успеваю заметить улыбку. 

— Помогите!.. — крик не успевает сорваться с моего горла, как руки мужчины обхватывают меня за талию и кладут на своё плечо.

Судорожно начинаю извиваться и кричать изо всех сил. Волосы падают прямо на глаза, но я успеваю заметить, как незнакомец выходит с пляжа и идёт в сторону стоящей на дороге иномарки. Размахнувшись, я ударяю мужчину по спине и тут же хнычу, когда в руку врезаются миллион несуществующих осколков. Незнакомец даже не заметил моего удара, продолжая идти дальше.

— Помогите! Кто-нибудь! — мои крики становятся едва слышными. Неужели за несколько секунд я успела сорвать голос? Почему меня никто не слышит?

— Кричи громче, крошка. Пусть все слышат. — выдыхает парень, держа одной рукой мою талию. Но когда вторая рука опускается на мой зад, я начинаю орать сильнее, извиваясь как только можно. — Интересный способ привлечь внимание.

Через несколько протяжных секунд мы доходим до машины, из которой тут же показывается второй мужчина, в такой же темной толстовке и с таким же накинутым капюшоном. Оба без особых трудов затаскивают меня на заднее сиденье. Стараюсь кусаться и брыкаться изо всех сил, но все же поигрываю этот бой. Прижавшись всем телом к противоположной дверце, я дёргаю ее от себя и тут же выпадаю из машины.

Тупые громилы.

Но не проходит и секунды, как я поднимаюсь на ноги и со всех сил бегу. Босые ноги касаются охлаждённого асфальта. Когда я решаю обернуться, то тут же замечаю одного мужчину, прижавшегося задом к водительской двери и сложившего руки на груди. На его губах играет улыбка, а поза совсем расслаблена, как будто он только что не отпустил свою жертву. Поворачиваю голову назад и тут же торможу, скользя ступнями по асфальту.

Второй незнакомец стоит прямо передо мной.

— Почти получилось. — говорит он и снова перебрасывает меня через своё плечо. — В следующий раз не трать силы зря.

Когда меня снова затаскивают в машину, двери запирают. Неудивительно. Один из похитителей садится за руль, а второй возле меня, тут же поворачивая голову в мою сторону.

— Двери закрыты, окна непробиваемые, я бессмертен. — говорит он, руша все мои планы на побег. Меня даже не смущает его шутка про бессмертие, когда горло сдавливается в ужасе от происходящего.

— Кто вы? — выдавливаю я и замираю, когда слышу свой голос. Хриплый и безжизненный. 

Такой голос у меня был лишь однажды — когда я потеряла маму. Эта боль навсегда останется в моем сердце и будет преследовать всю оставшуюся жизнь.

— Куда мы едем? — тут же спрашиваю я, когда мой первый вопрос был эпично проигнорирован.

— Попроси ее заткнуться, а иначе это сделаю я! — говорит один из похитителей, хищно поглядывая на меня через зеркало заднего вида. Сглотнув, я ещё сильнее прижалась к дверце.

Мой отец был влиятельным человеком. Из-за этого наша семья часто подвергалась разным угрозам и пыткам. Неоднократно нам на почту присылали угрозы, поджигали машины и портили имущество. Но до похищения ещё ни разу не доходило.

Все случается впервые. Вздрагиваю от своих мыслей и прижимаю колени к груди.

— Если вам что-то нужно от моего отца, то свяжитесь с ним напрямую. — делаю попытку освободиться и тут же оказываюсь зажата между дверцей и огромным телом незнакомца.

Его холодное дыхание касается моей щеки. Пытаюсь как можно сильнее отклониться от него, но лишь сильнее сдвигаю голову, открывая ему зону шеи. Мужчина вбирает в себя воздух, прижимаясь носом к моей оголенной коже под подбородком, и улыбается, целуя ее своими холодными губами. Во мне в эту же секунду вспыхивает страх и ужас от того, что сейчас меня изнасилуют и заставят отца на это смотреть.

— Пожалуйста, — пищу я, — Не надо.

Мужчина проводит языком по моей шее и подводит губы к моему уху. Зубы начинают жалобно постукивать друг об друга, а на глаза наворачиваются предательские слезы. И тогда похититель отодвигается к противоположной дверце, оставляя между нами пустое пространство.

— Мне нравится, когда меня умоляют. Это делает вкус жертвы ещё слаще.

Да, они сумасшедшие. Психи.

Вытираю тыльной стороной ладони слезы и ещё сильнее льну к дверце машины, молясь, что она случайно откроется и у меня появится шанс спастись. Обнимаю руками оголенные колени и снова проклинаю себя за то, что надела платье. Почему именно сегодня? Впервые, когда я решила поиграть в леди и надела платье, меня похищают. Что за насмешки судьбы?

Когда зубы снова начинают шлепаться друг об друга, я понимаю, что сильно замёрзла. Руки покрылись мурашками, а пальчики на ногах почти неощутимы.

— В-вы можете в-включить печку? — шепчу я, стараясь выговорить каждое слово.

Мужчина спереди хмыкает так, как будто я сказала что-то нереально тупое.

— Можешь придвинуться ко мне. Я смогу тебя согреть, крошка. — слышу голос рядом с собой и вздрагиваю от нахлынувшего холода.

— Можно просто печку включить. — шепчу я, стараясь скрыть свой страх. Хотя это, наверное, невозможно.

— Включи печку, Люк, а то блондинка уже холоднее меня.

Люк, как назвал его второй, кивает и поворачивает стрелку на красный рисуночек. Отопление.

— С-спасибо. — мой голос срывается и я снова сглатываю.

Я хочу жить.