Часть 1 (глава 8)
2581 Words
Глава восьмая
Светлана, Виктор
- Свет, ты мою рубашку не видела белую, в полоску?
- Да вот же она, висит в шкафу на своём месте, - Светлана достала из шкафа рубашку и протянула Виктору.
- Мне кажется, или ты, в самом деле, чем-то озабочена?
Света вздохнула. Она не хотела делиться с Витей своими тревогами, потому что он и так нервничал перед началом репетиций, но скрыть от него своё настроение не смогла.
- Меня Анжела беспокоит.
- А что случилось? Всё ведь нормально было.
- Я не могу до неё дозвониться. Вызов идёт, а она не отвечает. Витя, если бы всё было нормально, она бы увидела, что я ей звонила и перезвонила бы. А она молчит.
- Светка, какая ты у меня глупая, - с нежностью сказал Виктор. – Может быть, она телефон потеряла, вот и не знает, что ты звонила. И, вообще, чего ты заморачиваешься, вместо того, чтобы позвонить Жаку?
- Я боюсь… вдруг что-то случилось, и ему не до моих звонков…
- Здрасьте… приехали… - проворчал Виктор, но, увидев панику в глазах жены, добавил со вздохом: - Ладно уж, я сам ему позвоню, у меня ещё есть немного времени.
Жак ответил сразу, и его напряжённый, неестественный голос насторожил Виктора.
- Привет, Жак, дружище, как там ваши дела? Как Анжела? Светка не может до неё дозвониться и переживает.
Жак молчал так долго, что Виктор растерянно посмотрел на экран телефона, чтобы убедиться в наличии связи.
- Витя, - наконец, ответил Жак, - ты скажи Свете, чтобы пока не звонила. Когда Анжела сможет, сама с ней свяжется.
- Да что случилось? Ты можешь мне внятно объяснить?
- Прости, не могу… Вить, ты извини, я не могу говорить, жду звонка… Прости…
И Жак отключил телефон. Виктор с изумлением смотрел на экран, а потом перевёл растерянный взгляд на жену.
- Что? – почти беззвучно спросила она.
- Да не понял я ничего… Просил передать тебе, чтобы ты не звонила, сказал, что Анжела сама с тобой свяжется, когда сможет. А потом извинился, сказал, что ждёт звонок, и отключился…
- Ну, вот, - с тоской в голосе сказала Света, - я же тебе говорила… Вить, что же там могло случиться?
- Откуда я знаю, малыш? Может быть, поссорились?
- Ты сам-то в это веришь? Анжела ждёт ребёнка от Жака, и ты полагаешь, что они могли всерьёз поссориться?
- Ну, тогда я не знаю… Ой, Свет, мне бежать надо, иначе на первую серьёзную репетицию опоздаю… Ты не переживай, всё образуется.
Виктор уехал, а у Светы весь день всё валилось из рук. И, гуляя с детьми, читая им сказки, занимаясь домашней работой, она продолжала ломать голову над тем, что могло случиться в Париже. А в том, что случилось что-то очень серьёзное, она теперь была уверена.
Жак
Звонок Виктора застал Жака врасплох. Конечно, можно было бы сказать друзьям правду, но он не был готов выслушивать слова сочувствия даже от Гореловых. Четыре дня прошло с момента отъезда Рауля. В первый день Жак не отходил от телефона, надеясь, что Вильен выполнит своё обещание, вернёт Анжелу, и он услышит её голос в телефонной трубке. Но время шло, и ничего не менялось. И Жак понял, что Вильен солгал, он и не собирался освобождать Анжелу, он лишь с её помощью расставил ловушку Раулю, чтобы тот стал лёгкой добычей.
Через два дня после отъезда Рауля Жак занялся активным поиском в Интернете, пытаясь отыскать хоть какую-то информацию о Вильене, но то, что он смог найти, касалось лишь его жилья в Париже. Жак проехал по этому адресу, но данные устарели, и там жили другие люди. Раулю было приказано ехать в Довиль, но это ничего не значило. Вильен мог всего лишь путать след. И всё-таки Жак съездил туда и отыскал на одной из автостоянок машину Рауля. Парень, работавший там, рассказал, что человек, оставивший машину, взял напрокат «Форд», но потом полиция пригнала автомобиль обратно. Он был обнаружен на дороге, ведущей в Бретань. Жак проехал и по этому шоссе, но никаких следов Рауля или Вильена не обнаружил. Он обшарил все небольшие посёлки, но нигде не слышали ничего о человеке, похожем на Вильена. Рауля здесь тоже никто не видел, хотя его знали все, кому Жак задавал свои вопросы. И фотография Анжелы, которую он показывал людям, не вызвала у них никаких ассоциаций.
Возвращаясь вечерами домой, он машинально пил кофе и ел ужин, приготовленный Линдой, и после этого допоздна сидел, сгорбившись, возле телефона, вздрагивая от каждого звонка, отчаянно желая услышать хорошие вести, но каждый раз звонил кто-то другой – либо Анатоль, либо Кэт, либо Ирина… И ему было всё труднее делать вид, что всё в порядке…
Свадьбы не будет
- Ну, что ты скажешь теперь? – спросила Тереза, когда они отошли от комнаты Луизы.
- А что я могу сказать? – пожал плечами Этьен. – Всё это девчоночьи глупости, пройдёт. Женюсь, и ей придётся смириться с этим.
- Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Мне кажется, ты достаточно хорошо знаешь свою подопечную, чтобы понять: она не шутит.
- И ты думаешь, что она, в самом деле, пойдёт на костёр? – граф старался, чтобы его голос звучал насмешливо, но на душе у него было тревожно.
- Думаю, что она вполне способна на такое, - вздохнула Тереза. – Этьен, она любит тебя, любит уже шесть лет, вряд ли это чувство пройдёт. Через три-четыре года она станет совсем взрослой, причём очень красивой, если, конечно, не погибнет раньше…
- Тереза, ты же знаешь, Лу мне как дочь…
- Да в том-то и дело, что она тебе не дочь! Я говорила с самого начала, что ты допускаешь ошибку, оставляя девочку у себя. Теперь уже поздно что-то менять. Мы все любим её, привязаны к ней, как к родной дочери, и она пользуется этим. Сегодня она поставила тебя перед выбором, и тебе придётся что-то решать. Если ты решишь жениться, несмотря ни на что, Лу может погибнуть. Если разорвёшь помолвку… А что, собственно, будет тогда? Женишься на Луизе, когда ей исполнится шестнадцать или семнадцать лет? Но она простолюдинка…
- Её происхождение меня не волнует. Но как я могу жениться на девочке, которую вырастил? Чушь какая-то… Иди к себе, Тереза, а я пойду успокаивать Анну-Марию.
Он нашёл баронессу в гостиной возле камина. Она смотрела в огонь, задумавшись о чём-то.
- Простите, дорогая, что заставил вас ждать. Луизе стало плохо, и мы с Терезой выясняли, что с ней. Но теперь уже всё в порядке, и скоро она поправится. Надеюсь, вы не слишком сердитесь на неё за дерзкую выходку. Когда она выздоровеет, я заставлю её извиниться.
- Не нужно, Этьен, я сегодня же возвращаюсь домой. Я уже дала распоряжение своему кучеру, он подготовил карету. Мне хотелось проститься с вами, поэтому я задержалась.
- Но, Анна-Мария, я не хочу, чтобы вы уезжали. Останьтесь, прошу вас.
- Этьен, - она взглянула на него с грустной улыбкой, - я люблю вас, и мой отец был рад нашим отношениям. Ради вас я могла бы побороться с любой соперницей… Вот только я не думала, что моей соперницей окажется двенадцатилетняя девочка, которая любит вас, и которую любите вы, даже если и не осознаёте этого пока.
- Побойтесь Бога, Анна-Мария, Лу для меня как дочь, я подобрал её, когда ей было всего шесть лет, вырастил, научил всему… Конечно, я люблю её, как любят детей…
- Бедный граф, вы обманываете себя, и пока вам удаётся верить собственному обману. Но влюблённую женщину вам не обмануть. Если вы женитесь на мне, очень скоро возненавидите этот брак. Хотя я думаю, что Лу не даст вам жениться.
- Я не позволю никому, в том числе и Луизе, распоряжаться моей жизнью. Я хочу, чтобы вы стали моей женой, я прошу вас об этом.
- Нет, граф, я не выйду за вас замуж. Брак без любви ужасен, и я ещё не стара и не уродлива, чтобы согласиться на него.
- Да кто вам сказал, что я не люблю вас? Я… вы мне очень нравитесь, поверьте, нам будет хорошо вместе.
- Всё, Этьен, больше ни слова. Расстанемся друзьями. Прощайте и будьте счастливы!
Она повернулась и быстро пошла к выходу. Граф некоторое время смотрел ей вслед, а потом пожал плечами и отправился в комнату Луизы. Когда он вошёл к ней, она сидела в постели, обложенная подушками, и пила настой из трав, сваренный для неё Николь. Увидев Этьена, съёжилась, как испуганный зверёк, отставила чашку в сторону и нырнула с головой под одеяло. Граф кивнул служанке на дверь, и та вышла, прикрыв её за собой. Он присел на стул рядом с кроватью девочки.
- Ну, что, так и будешь прятаться от меня под одеялом, Лу?
Не дождавшись ответа, спросил, усмехнувшись:
- Детка, тебе там не жарко?
- Я не детка! – раздался возмущённый голосок, и растрёпанная голова Лу показалась из-под одеяла.
- Если бы ты была взрослой, то и вела бы себя, как взрослый человек, отвечая за свои поступки и думая об их последствиях.
- Я думаю и отвечаю, - сердито возразила Лу. – И, если ты считаешь, что я врала, женись, и увидишь, что будет.
- Пока не увижу, - притворно вздохнул Этьен.
- Почему? – голос Лу звучал настороженно.
- Ты прогнала мою невесту, она больше не хочет выходить за меня замуж.
Зелёные глаза вспыхнули от радости.
- Ты не врёшь?
- Разве я когда-нибудь обманывал тебя?
- Нет, но всегда можно начать…
- Я не лгу, Лу. Анна-Мария уехала, и она, в самом деле, отказалась выходить за меня замуж.
- И ты переживаешь? – спросила Лу виновато.
- Разве ты не видишь? Я рыдаю от горя.
- Как-то странно ты рыдаешь, без слёз.
- У мужчин не бывает слёз, даже когда они плачут.
- Врёшь ты всё, вовсе ты не огорчён. Я помню, какое у тебя было лицо, когда сдохла твоя любимая кобыла, а сейчас у тебя чёртики в глазах пляшут, как говорит Тереза.
- Тереза так говорила обо мне? – удивился Этьен.
- Нет, конечно, не о тебе, а обо мне, но я запомнила.
- Ладно, - засмеялся он, - твоя взяла. Я очень легко пережил отъезд невесты.
- Это хорошо, - улыбнулась Лу. – Значит, костёр откладывается. Когда-нибудь ты всё равно захочешь жениться…
Её глаза расширились, и улыбка исчезла с лица.
- Прекрати говорить глупости, Луиза. Я не хочу больше слушать о костре и смерти, и о женитьбе тоже пока не хочу слушать. Ты ведь ещё не знаешь, какой подарок я привёз тебе.
- А ты мне что-то привёз? – в глазах Лу появилось детское любопытство.
- Я привёз тебе лошадку, очень красивую. Это будет только твоя лошадь, никто никогда не сядет на неё, кроме тебя. Она почти такого же цвета, как твои волосы, вы с ней составите чудную пару.
- Этьен, а я могу её посмотреть сейчас?
- Нет, Лу, сначала ты должна поправиться.
- Но я почти здорова.
- Вот когда Николь позволит тебе вставать и садиться верхом, ты получишь свой подарок. А пока отдыхай.
Он поднялся, собираясь уходить, но Лу схватила его за руку, подставив щёку для поцелуя. Он наклонился, девочка обхватила его за шею руками и чуть мотнула головой, и поцелуй пришёлся не в щёку, а в губы. Этьен выпрямился, сердито глядя на Лу, а она с невинной улыбкой сказала:
- Извини… так получилось…
Анжела, Рауль
- Лу, - пробормотал Рауль, - ты настоящий чертёнок…
Открыл глаза и увидел спящую рядом Анжелу. Они вместе уже шестой день, и с каждым днём тает надежда выбраться отсюда. Но даже если им суждено погибнуть, умирая, он не будет жалеть ни об одном мгновении, проведённом с ней. Им теперь даже сон один снится. Анжела говорит, что это значит, что в какой-то из прошлых жизней они встречались и любили друг друга. В какой-то жизни был он, в какой-то Жак… В какой-то жизни была она, в какой-то – Ирина…
Раз в день заходил Вильен, приносил еду и менял ведро. Рауль хорошо запомнил его первый визит.
Вильен вошёл, держа в руке не п******т, а что-то другое, что невозможно было рассмотреть в темноте, и у Рауля появилась надежда, что он сможет одолеть его. Когда Вильен ставил еду на табуретку, Рауль бросился на него. Он даже не понял, что произошло, отчего его тело свело страшной судорогой, дыхание прервалось, сердце взметнулось куда-то и провалилось, и всё исчезло… Потом, когда он пришёл в себя в объятиях рыдающей Анжелы, она объяснила ему, что Вильен воспользовался электрошоком. Видимо, удар током был очень сильным, потому что Рауль ещё долго после этого чувствовал боль в сердце, и больше не рисковал повторять попытки схватиться с Вильеном.
Анжела проснулась и улыбнулась ему сонной улыбкой.
- Как странно, - сказала она, - просыпаюсь в этой башне, по-прежнему за решёткой, а на душе тепло… И страха нет, и боль почти прошла, во всяком случае, боль в моём теле.
- Я забрал её у тебя, я хочу забрать и боль твоей души, так хочу, Ангел…
- Каждое твоё прикосновение лечит меня… Рауль, если мы вернёмся, как сможем жить дальше?
- Когда мы вернёмся, - поправил он её, сделав ударение на слове «когда». – Детка, когда мы вернёмся, каждый из нас пойдёт своим путём. Я уже говорил тебе об этом и повторяю: мы будем вспоминать всё, что случилось в этой башне, как наш общий сон.
- Но я не смогу забыть твои руки…
- И не надо. Я тоже всегда буду помнить тебя… всю тебя… Но там у меня будет Ирина, а у тебя Жак, и это правильно. Так и должно быть, моя хорошая.
Анжела притихла, прижавшись к его плечу. Он нежно погладил её по щеке, ласковым жестом растрепал короткие пряди волос.
- Рауль, ты слышал когда-нибудь о Борисе Пастернаке? Это русский поэт, очень необычный…
- Нет, детка, в русской поэзии я не силён, - улыбнулся Рауль.
- С тех пор, как ты обнял меня здесь, постоянно крутится в голове одно стихотворение. Хочешь, я тебе его прочту? Только на русском… Поймёшь?
- Думаю, что пойму.
- Тогда слушай. Это о нас с тобой…
Анжела задумалась на секунду и начала тихо читать стихотворение, а Рауль с удивлением слушал необычные строчки, поражаясь умению поэтов находить образы, чтобы описать то, что, казалось бы, описать невозможно…
Здесь прошёлся загадки таинственный ноготь.
Поздно, высплюсь, чем свет перечту и пойму.
А пока не разбудят, любимую трогать
Так, как мне, не дано никому.
Как я трогал тебя! Даже губ моих медью
Трогал так, как трагедией трогают зал.
Поцелуй был как лето. Он медлил и медлил,
Лишь потом разражалась гроза.
Пил, как птицы. Тянул до потери сознанья.
Звёзды долго горлом текут в пищевод,
Соловьи же заводят глаза с содроганьем,
Осушая по капле ночной небосвод.
- Понравилось? – спросила Анжела после короткого молчания.
- Никогда не слышал ничего подобного… Удивительные стихи…
- Я люблю тебя, Рауль Легран, - прошептала Анжела, обнимая его, и он принял её так, как принимают драгоценный подарок в самом конце жизни…
Исчезла башня, исчезли серые круглые стены, мрачная решётка… Они были одни среди огромной, безбрежной страны, в которой сейчас царила только любовь…
В этот раз их чувства были особенно обострены. Рауль не понимал, почему это происходит, но ему казалось, что его тело летит сквозь звёзды, касаясь их лучей, что женщина, которая отвечает на его ласки, одна из этих звёзд, и скоро он сгорит в её лучах, растворится и исчезнет, и последний миг будет самым прекрасным мгновением в его жизни… И она чувствовала то же самое, отдаваясь ему с какой-то болезненной страстью, теряя свои силы и забирая их у него… Общий стон нарушил тишину башни, и они, не размыкая объятий, проваливаясь то ли в сон, то ли в беспамятство, подумали одновременно, что смерть сейчас была бы волшебством… А потом исчезло всё, и темнота окутала их души, даруя отдых и забвение…
- Writer
